– Итак, исповедь! – воскликнул вдруг после обменов приветствиями Юрий Николаевич, когда я подсел рядом с ним на заднее сиденье чёрного автомобиля БМВ.

Такое, я бы сказал, не вполне благополучное начало несколько ошеломило меня и выплеснуло в голове рой вопросов: кто должен исповедаться, в чём, почему вдруг? Я-то полагал, что речь пойдёт о предстоящей предварительной защите кандидатской диссертации, для участия в которой мы и выехали столь ранним утром из Симферополя в Керченский морской технологический институт. Нужно было оценить доклад очередной аспирантки Юрия Николаевича, очередной из уже около сотни защитившихся под его руководством аспирантов и докторантов.

Вот и за рулём автомобиля был недавно защитившийся в Киеве его бывший аспирант, а рядом с ним сидел бывший аспирант из Конго, ставший кандидатом наук уже лет 10 назад. Да и я написал кандидатскую, а потом докторскую диссертации тоже под научным руководством этого удивительно плодовитого на учеников учёного, читающего дисциплины по управлению сельскохозяйственной экономикой в Крымском агротехнологическом университете.

Мне довелось познакомиться с этим, можно смело сказать, легендарным человеком, когда он был уже доктором экономических наук, профессором, заслуженным деятелем науки и техники Украины и ещё с целым шлейфом титулов, которых у него оказалось едва ли не больше, чем боевых наград.

Мне врезалось в память, как Юрий Николаевич, приняв меня в своём кабинете заведующего кафедрой организации сельскохозяйственного производства тогда ещё Крымского сельскохозяйственного института, выслушал просьбу стать моим научным руководителем кандидатской диссертации, расспросил о моём видении основной идеи и вдруг тут же по телефону согласовал с кем-то дату семинара для заслушивания моего доклада по теме диссертации, потом очертил не только возможный срок, но и место защиты и даже возможных оппонентов. Такая оперативность, конкретность и стратегия решений сначала меня поразили, а потом я в дальнейшем общении понял, что это стиль его высокой культуры мышления, труда и всей жизни, который, к слову сказать, я и сам попытался перенять.

Так о какой же исповеди заговорил наш мэтр на пороге уже своего 90-летия? Человек он, в общем-то, открытый, преимущественно улыбчивый, доброжелательный, порою до наивности искренний, прямой и, как это часто бывает у людей с истинным талантом и настоящими знаниями, без амбиций. Зачем выпячивать губу или выставлять вперёд грудь, а то и живот (у кого что есть), если твоя несомненная значимость проявляется перед окружающими не столько регалиями, сколько делами. Требуют криком к себе внимания обычно те, кому сказать нечего. Но кому-кому, а Новикову Юрию Николаевичу есть о чём рассказать. И он стал рассказывать.

 

– 1 июля 1941 года по приказу командования я зачислен в 1-ое Московское миномётно-артиллерийское училище им. Красина. 15 сентября ставка Верховного командования бросила в бой многие академии и училища. Надо было спасать Москву. От нашего училища было сформировано несколько артиллерийских полков. Я стал солдатом-артиллеристом полка 152 мм пушек-гаубиц.

С середины сентября до начала ноября шли упорные бои на Волоколамском рубеже. Советские войска оказывали упорное сопротивление отборным соединениям вермахта и задержали наступление.

Путь отступления с боями, в котором я участвовал от Волоколамска до Химок за 1,5 месяца боев – это 260 км. Мы встали на смерть перед самой Москвой. Ни шагу назад.

А 15 ноября 1941 г нас сменили сибирские дивизии, одетые в зимнюю форму. Мы поехали продолжать учёбу в г. Миасс Челябинской области. 3 апреля 1942 г. мне присвоили звание гвардии лейтенант и занесли на доску почёта как отличника учёбы.

28 июня 1942 г. началось наступление фашистов на воронежском направлении. Я участник обороны. На Воронеж и прилегающие к нему районы наступали 5 танковых и 3 моторизированные дивизии. За ними шли к Воронежу 57-я и 168-я пехотные. Десять дивизий из состава 2-й венгерской армии, включая одну танковую, и до пяти из 6-й немецкой армии пробивались к Дону на рубеж Гремячье – Коротяк – Лиски.

3 февраля 1943 года я был ранен, тяжело контужен и направлен в госпиталь г. Тамбова на излечение. 15 марта я получил направление в 62 гвардейский миномётно-артиллерийский полк и был назначен командиром сдвоенной батареи, состоявшей из восьми установок.

 

И тут с Новиковым произошла такая история.

Чуть выше среднего роста стройная фигура молодого парня в форме старшего лейтенанта появилась на опушке леса вблизи небольшого посёлка перед Запорожьем. К опушке подъезжал знакомый джип командира полка Кислицкого. Выскочив на ходу из машины, полковник принял рапорт старшего лейтенанта о готовности спрятанной за деревьями батареи «Катюш» выполнять боевые задания и стал всматриваться в несколько продолговатое, совсем ещё юное лицо парня с волной тёмных волос справа надо лбом, с затаённой улыбкой в уголках рта и лёгким, свободным, не отягощённым жизненным опытом взором.

К моменту этой встречи Юрий Новиков участвовал в обороне Москвы, побывал в жестоких боях на передовой Воронежского фронта под Лисками в пехоте заместителем командира роты миномётов, отступал, рыл траншеи, зимовал в землянках, прошёл от Харькова через весь Донбасс, в боях на Курской дуге повидал смерть лицом к лицу, но не научился бояться её. Для него всю жизнь было главным – решение задачи, точное выполнение задания. И в этот раз оно прозвучало из уст командира – негромкое, но вполне определённое:

– Приказываю вам лично сесть в одну из «Катюш», выехать на передовую, уничтожить прямой наводкой огневые точки противника и обеспечить прорыв наступающим. Приказ понятен?

– Так точно, товарищ полковник! Разрешите выполнять?

Получив разрешение, старший лейтенант, мгновенно отключившись от комполка, стал давать распоряжения:

– Лейтенант, остаётесь за меня! Старшина Прасолов, сесть за руль первой машины. Расчёту расчехлить установку и остаться в боевой колонне! Я еду со старшиной вдвоём.

Только вдвоём… Здесь нужно знать, что каждую установку обслуживали шесть человек, включая водителя, командира орудия, наводчика и заряжающих, которые, зарядив, бросались ничком на землю и закрывали руками уши, а после залпа быстро могли поднести и подвесить новые ракеты.

В данном случае ракеты уже были на установке. Машина проехала 4 километра к передовой, находящейся непосредственно за выбитым от немцев небольшим селением. За ним простиралось открытое пространство, перед которым залегла пехота, остановленная пулемётами, укрытыми в двух дзотах.

Оставив машину под прикрытием домов в начале села, артиллеристы пошли по улочке к передовой, а потом, по совету встретившихся пехотинцев, поползли к окраине. Повсюду виднелись огневые точки и лежащие во многих местах трупы.

Сразу стала ясной и трудность задачи: нужно было выехать на открытое место, остановить машину в точном направлении к цели и без какой-либо тщательной подготовки, без установки её на «лапы» для устойчивости в момент залпа, мгновенно поразить цель. Так нужно было делать, поскольку в случае промаха пулемётные очереди с расстояния всего в 200 метров – это гибель самой «Катюши» и тех, кто в ней.

Сложность задачи была и в том, что обычно «Катюша» посылает свои снаряды за 3-4 тысячи метров. Для этого рельсы с ракетами поднимают под уклоном в 45-65 градусов. А здесь нужна была прямая наводка, поэтому приняли решение лишь слегка приподнять раму со снарядами ещё до выезда на место.

Быстро поползли назад. И вот машина, минуя замерших в ожидании пехотинцев, медленно подъезжает к последнему дому под его прикрытием и, круто повернув, внезапно выехала на открытое место, повернула к цели, и по руке командира замерла. Как видел Новиков, повернулась в точном направлении. А глазомер у Новикова был отработан с детских лет, когда пристрастился к бильярду и, случалось, обыгрывал даже маршала Александра Егорова, нередко бывавшего в гостях у отца. Тогда ещё Александр Ильич сказал: «Ну, быть тебе артиллеристом!». Как в воду глядел.

Юра коротко произнёс: «Огонь!» и стал крутить колёсико пульта управления. Шестнадцать необходимых оборотов (это 3-5 секунд) и залп смерти сорвётся с установки.

Водитель напряжённо вглядывался под щель бронированного щитка. Немцы, по-видимому, ушли, оставив для прикрытия только пулемёты.

Как выяснилось позднее, пулемётчики были прикованы к ним и могли защищаться только нескончаемыми очередями. Появление какой-то странной машины с рельсами над кабиной их, вероятно, обескуражило, они видели такое впервые, хотя слышали о «Катюшах» много. Дело в том, что те солдаты противника, кому довелось видеть «Катюшу», после её залпа уже живыми не оставались, а попытки немцев обнаружить её с воздуха не имели успеха, потому что обычно эти установки стреляли за километры от передовой и при этом сразу после залпа меняли позицию и прятались в укрытие.

3-5 секунд, так мало, однако достаточно и для пулемётной очереди. Думал ли об этом старший лейтенант, открыто вышедший к противнику?

В 20 лет он не знал ещё ни одной женщины, но следовал идеям своего отца, который в таком же юном возрасте в Петербурге в 1917 году в отряде Путиловских рабочих по сигналу «Авроры» занимал телеграф. Там в суматохе боя познакомился с телеграфисткой, ставшей позднее его женой. Потом, 30 мая 1922 года, в штабном вагоне Западного фронта, в боевом переезде возле Смоленска она родила ему сына Юру, который теперь верил в непререкаемый авторитет Сталина, и хотя сам его не видел, но по рассказам отца знал, как простого и скромного человека, с сильно пронизывающим взглядом. Как-то отец готовил постановление ЦК партии и приходил к Сталину консультироваться. Сталин говорил ему с характерным грузинским акцентом:

– Слушай, Новиков, когда ты научишься русскому языку? Смотри, из твоего абзаца я вычеркиваю это и это, делаю одно предложение, но как звучит!

Как и многие в то время, Новиков верил вождю и не сомневался в скорой победе советской армии.

В плотно прикрытые руками уши врезался страшный вой ракет, превратившийся через секунды в ликующий крик «Ура-а!» поднявшейся в полный рост цепи пехоты. Машина, резко сорвавшаяся с места от залпа, круто развернулась и скрылась за селом. Чёрное облако поднималось над бывшими огневыми точками, только артиллеристы его уже не видели.

 

Затем было форсирование Днепра, освобождение Украины: Днепродзержинск, Кировоград, Новоархангельск, Житомир, Луцк, Ровно, потом Польша, Белоруссия. Здесь в эйфории наступления не заметили, как 8 танков и 8 «Катюш» ворвались по лесам и болотам в тыл врага на 60 км. от передовой линии фронта, как бы добровольно оказавшись в окружении. Боевые расчёты машин срочно окопались. Началась атака немецких танков. Но, как говорили на фронте, «Катюши заиграли», наводя панику на немцев. Трое суток пришлось держать оборону до прихода передовых частей.

Тогда в одном из окопов Юра с однополчанином пообещали друг другу бросить курить, если из этой передряги выйдут живыми. Вышли, выжили и бросили.

И ещё был орден Александра Невского за эту операцию, дезорганизовавшую немецкие части на данном участке фронта. А за «прямую наводку» был орден Красной звезды. Давались, конечно, и другие награды.

Потом госпитали и победа, оставившая всё в воспоминаниях, если не считать инвалидность, растянувшуюся на всю жизнь. Впрочем, об этом мало кто знал. Всегда энергичный, решительный, непререкаемый. И вот как он это объясняет:

 

– Шло неистовое сражение. Мы научились спасаться от беспрерывных бомбёжек. Сначала мы ползали по земле, прижимаясь всем телом к ней от разрывов бомб. Потом я подумал, что надо смотреть в глаза смерти, и перевернулся. С неистовым воем на батарею пикировали немецкие самолёты. А вот она смерть! Но почему я беспомощно лежу? Ведь рядом мой ручной пулемёт. А ну-ка, смерть, получай. Я прицелился с упреждением, начал стрелять. Ура! Самолёт задымился. Смерть можно побеждать! Стрелял в самолёт не только я один, но это была наша победа над собственной боязнью. Больше в жизни я не корчился от страха.

 

 

Юрий Николаевич Новиков

 

Да, «прямых наводок» на противника у Новикова больше вроде бы и не было, и можно даже подумать, что 3-5 секунд оказались главными в жизни. Но это был бы другой человек, а не Юрий Николаевич Новиков, если бы и в последующей мирной жизни он избегал «прямых наводок» и терялся бы в 3-5 секундах принятия необходимого решения, которых было ещё немало.

Членом компартии он стал на фронте, но и после войны оставался её исполнительным бойцом. Военкоматом был направлен преподавателем военного дела в Ленинградское художественное училище, стал там секретарём парторганизации; по направлению партии работал заместителем директора по политчасти Лугомелиоративной МТС, затем заместителем директора по учебной части Мельниковского училища механизации.

Здесь, видимо, начало формироваться собственное научное мировоззрение. Окончив заочно в 1959 году Ленинградский сельскохозяйственный институт, опять же с отличием (а на круглые пятёрки учился он ещё при жизни отца в Москве в школе «детей Кремля» на Фрунзенской набережной), остался в аспирантуре на кафедре экономики сельского хозяйства.

Через два года опять «прямой наводкой» защитил кандидатскую диссертацию, в которой обосновал формулу оптимального размера животноводческих ферм, вошедшую в учебники экономики сельского хозяйства. Работа в альма-матер заместителем декана экономического факультета, затем доцентом и заведующим кафедрой экономики сельского хозяйства, первые подготовленные им 32 кандидата наук.

Они выходили на защиту как бы залпами, сразу по несколько человек, чему способствовали и талант учёного, умевшего сразу видеть развитие и необходимый результат исследования, и энергичность руководителя, добивавшегося быстрого исполнения решений.

Но партия опять направила его на ответственный участок, побудив в кратчайший срок (несколько месяцев) овладеть французским языком для работы в качестве эксперта ООН (ЮНЕСКО) во Франции, Мали, Сенегале, где Новиков читал в 1969-1971 годах на французском языке лекции по экономике сельского хозяйства и аграрной социологии.

Защита докторской диссертации и с 1978 года работа в Крымском сельскохозяйственном институте: тысячи студентов-выпускников, десятки защитившихся аспирантов и докторантов, научные труды, статьи, книги, разработка всесоюзных методик по расчёту производственного потенциала сельского хозяйства и его использования в экономическом механизме АПК, работа в специализированных советах по защите диссертаций, звание Заслуженного деятеля науки и техники Украины, приглашение в Крымскую академию наук, в Инженерную академию Украины, редакции научных трудов и журналов, научные конференции и многое другое, что не поддаётся окончательному счёту, потому что, как неиссякаемый родник, находится в непрерывном движении.

И когда задумываешься над тем, что же главное в жизни этого человека на пороге его 98-летия, ответ видится лишь один – это завтрашний день, в котором студенты, аспиранты, докторанты, которые ждут, для которых нужно быть готовым к прямой наводке.

И это исповедь? Нет – это программа, требующая продолжения.

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование