«Дул весенний ветер сквозь меня…»

***

Мне не снится уже ничего,

Словно полог скользнул, обрываясь,

Где-то бродит моё естество,

От меня темнотой закрываясь.

Что я вижу и что говорю

В том сокрытом и призрачном мире?

Приближается жизнь к октябрю

И мечтает земля о кумире.

И опять тот же шёпот больной

На изгибах осенних излучин:

Что же будет с моею страной,

Где никто ничему не научен?

Сядут вороны на купола,

И промолвит бродяжка слепая:

«Я не знаю, куда я пришла,

По опавшему праху ступая,

Так далёк и неверен мой путь,

И нельзя мне от слёз отереться…

Приютите меня кто-нибудь…

Дайте мне у огня обогреться».

***

Казачья станица,

Базар да больница,

Да в центре –

Разрушенный храм…

Вдоль речки теснится,

Чужих сторонится,

И балка за нею, как шрам.

Казачья станица,

Во сне не приснится

Живая твоя тишина.

Вода-студеница,

Святая криница

Иссохла до самого дна.

Казачьей станицей

Она лишь зовётся –

Ни склада здесь нету,

Ни лада.

Давно не поётся,

Давно не живётся,

Разбиты скрижали уклада.

Заря кровянится…

Приду поклониться –

Я боль твою слышу, не зная…

Казачья станица –

Убитая птица,

Сражённая птица

Степная…

***

Сестра моя, сестричка,

Пшеничная косичка,

В глазах твоих застыла

Днепровская вода…

Так как же это стало,

Что быть ты перестала

Такою, как любила,

Любила я всегда?

А помнишь, как, бывало,

Плясала и спивала,

И в хате половицы

Ходили ходуном?

Так как же так случилось;

Зачем ты обручилась,

Как в сказке, обручилась

С проклятым колдуном?

Сестра моя, сестричка,

Кровь русская – водичка,

Заполнены погосты

Могилами детей…

Как оборотень воешь,

И их уже не скроешь –

Те страшные порезы

От ведьминых когтей.

Подняться нету мочи,

Закрыты кари очи,

Отравленное зелье

Из лап змеиных пьёшь…

Сестричка Украина!

Душа у нас едина,

И ты, в меня стреляя,

Саму себя убьёшь.

У них костры да плахи,

Расшитые рубахи,

Кровавые знамёна,

Чубов лихой завей,

Они дождались часа,

Не слышен клич Тараса,

Уже сбивают ляхи

Кресты с твоих церквей…

Мы были две сестрички,

Как в паре черевички,

И счастье, и несчастье

Делили наравне…

Раскрыты мрака жерла,

И панночка померла…

А я ещё не верю,

Что это не во сне.

***

Студёное отрочество,

Заснеженные годы,

Хотелось одиночества,

Как хочется свободы,

Ни нянюшек, ни мамушек,

И всюду лес нехожий,

Остался в сердце камушек,

На обский лёд похожий,

Такой, что не расколется

О боль, тоску и муку…

Сибирь моя, околица,

Спасибо за науку.

***

Как жалко, что Москву я помню мало,

Закрыта касса, и не примут чек.

Москва меня, чужую, не ломала,

А принимала в шумный свой ковчег.

Я по брусчатке весело стучала,

Я по подземке бегала, как все.

Москва меня совсем не замечала

На чёртовом, над нею, колесе.

Как жалко, что исчезли, как ацтеки,

Как снимки чёрно-белые в огне

Те люди, что остались в прошлом веке.

В разрушенной, как памятник, стране,

Сплетаются трагедии и драмы,

Смываются то кровью, то слезой…

А в прошлом – только шрамы, шрамы, шрамы,

Которые болят перед грозой…

***

Там, где речка бежит под мостом,

Завиваясь в затонах кругами,

Две дороги сложились крестом,

Две земли разделив берегами.

Это дней моих тихий приют,

Это крест между тьмою и светом…

Одинаково птицы поют

И на том берегу, и на этом

И об этом молюсь, и о том,

Там чужая, и здесь не родная…

Две дороги сложились крестом,

Две земли, как одну, распиная…

***

На верёвке билась простыня,

Паруса подобье обретая,

Дул весенний ветер сквозь меня,

С севера на запад пролетая,

И хотелось радостью простой

Слиться с этим праздничным кипеньем,

С этой изумлённой чистотой,

С этим вдохновенным птичьим пеньем,

Полететь за поле и за лес,

Где сияет воздух и искрится,

И услышать, что Христос воскрес,

И в дыханье вечном раствориться.

***

Уже проложен путь земной

Для тех, кто слышит тихий зов:

Возьми свой крест, иди за Мной,

Туда, где воздух бирюзов.

Я словно дерево ращу,

И не жалею дней и сил,

Я всё равно свой мир прощу,

Хоть он прощенья не просил,

И после казней и боёв,

Перед которыми стоим,

Я буду слушать соловьёв

Под вечным деревом моим.

***

П. Васильеву

Приюти меня, святая Троица,

Исцели мне душу от тоски.

Никогда архивы не откроются,

Где ножом срезали колоски,

Но зерно, просыпанное с колоса,

Призовёт к ответу Судным днём

Ясный звук оборванного голоса,

И глаза, сожжённые огнём,

Молодые, синие, бедовые,

Что добычей стали воронья…

Положи вериги стопудовые

На себя, о, родина моя!

Погляди: над степью,

Над курганами,

Где играет воздух и дрожит,

Русский сын, замученный погаными,

Одиноким соколом кружит.

***

Устою на краю ли?

Потерпи, пережди.

Начинались в июле

Обложные дожди,

Бормотал до рассвета,

Как в конце сентября,

Непутёвое лето

Напоследок коря,

Подрастут соколята,

Станет осень тиха,

И полезут маслята

Из-под мокрого мха,

И на праздничном пире

Сядет царь молодой…

Сколько радости в мире,

Не сожжённом враждой!

***

Степь, да травы, да норы байбачьи,

Но прислушайся к этой земле:

Здесь и ветер поёт по-казачьи,

Словно всадник, качаясь в седле.

Прямо в небо шагнёшь от порога,

Бесконечная даль голуба,

По холмам заплутала дорога,

Как казачья кривая судьба.

А за теми холмами станица,

Ходит коршун дозором над ней,

Возле дуба святая криница

Пробивается из-под корней,

Рядом речка, отрада ребячья,

Вся просвечена солнцем до дна…

И бескрайняя песня казачья

Над рекой, где-то в небе, слышна.

***

У края невидимой битвы

В последнем дозоре стою,

Не помня чужие молитвы,

Одну повторяя свою.

Столкнутся ряды бестолково,

Коснутся зарницы земли,

И поле вздохнёт Куликово

Дыханьем единым вдали,

Подлесок, от солнца соловый,

С травинки глядит стрекоза,

У Дона бессмертник лиловый

Поднимет живые глаза,

Прольётся в кровавом развале

Святая живая вода,

Как люди меня называли

Не вспомню уже никогда,

И сколько крестов не носи я,

В немое уйдя забытьё,

Но слово Россия, Россия –

Запомню, как имя своё.