Серый

Самым радостным днём для Серого был день, когда он стал отцом тройни. Он не знал, какие чувства испытывают, когда сходят с ума от счастья, но догадывался, что именно это с ним и происходит. Выказывать восторг и вываливать свои эмоции на всеобщее обозрение не хотелось, и он отправился в лес. Так бывало и раньше: и в детстве, и в юности. Когда сердце разрывают переживания, светлые или сумрачные, он уходил подальше туда, где точно не встретишь грибников или охотников, решивших похозяйничать в лесу. Туда, где никто не найдёт, где можно расположиться на полянке и дышать глубоко и спокойно, набирая полные лёгкие воздуха до головокружения и дрожи.

В лесу в конце весны дышится по-особенному легко. Растаявший снег насытил истощённую почву влагой. Озябшие деревья, измученные долгой зимой, возвращались к жизни и утоляли жажду, вцепившись корнями в талую землю. Ветки наполнились живительной силой, распрямились и покрылись нежными листьями. Сначала робкими и незрелыми, но с каждым днём они крепчали, наливались зеленью и тянулись к небу. Серый улёгся на живот, уткнулся носом в бархатистую траву и, словно прикрываясь от полуденного солнца, закинул лапу на голову. Мягкие лучи лезли в глаза, он зажмурился и подумал, что в скором времени будет бродить с детёнышами по лесу. Он покажет им всё: и потаённые тропы, и заброшенные схроны, а самое главное – места, где лучше выслеживать добычу. И, конечно же, они с матерью научат детей охотиться. Со стороны могло показаться, что Серый заснул, но его уши приподнимались при любом шорохе, а широкие ноздри вздрагивали, уловив мимолётный запах приближающейся дичи. Он встрепенулся, приподнялся, огляделся по сторонам и помчался к логову, в которое волчица перетащила недавно родившихся волчат. Серый понимал, что мать ещё долго не подпустит его к потомству, но желание увидеть малышей не давало ему покоя. Он остановился около норы, обустроенной под вывороченными из земли толстыми корнями сваленного старостью дерева, и просунул в неё голову. Волчата, отталкивая друг друга, жалобно пищали и тыкались мордочками в обвислый живот матери. Увидев Серого, волчица недовольно зыркнула на него и угрожающе зарычала. Серый оскалился, рыкнул в ответ и побежал в ближайшую деревню. Издали заметив дом фермера Степана, он забрался в колючий кустарник, устроился поудобнее и уставился на большой загон, наспех сколоченный из пахнущего смолой горбыля.  Овец в загоне было немного. Они вяло пощипывали свежую траву и тянули из яслей прошлогоднее сено. Серый заметил, что пятнистый ягнёнок отошёл в сторону и просунул голову в дырку под забором. Извиваясь словно изящная кошка, он сдавленно блеял и всё дальше протискивался в просвет, оставляя на нестроганых досках клочки кудрявой шерсти. Серый привстал, прищурился и прижал уши. Как только ягнёнок оказался на свободе, волк бросился вперёд и, набирая скорость, ринулся к жертве. Почуяв опасность, овцы, в панике, начали дико блеять и метаться по загону. Кавказская овчарка, сидящая на цепи во дворе дома, захлёбывалась лаем. Она рвалась в бой, вставая на задние лапы, но тут же плюхалась на спину, откинутая назад натянутой лязгающей цепью. Серый подскочил к ягнёнку, впился ему в горло и придавил к земле. Ягнёнок пару раз дёрнулся и замер. Волк прихватил его за холку и припустил в лес. Сзади доносились звуки выстрелов, но это не пугало, а только прибавляло сил. Бросив добычу у норы, Серый победно зарычал, лёг на живот, открыл пасть и свесил набок красный язык. На запах из логова вышла волчица. Словно королева, она благосклонно кивнула мордой, радостно заурчала и, вонзив кривые когти в шкуру ягнёнка, начала разрывать её на клочки.

Серый положил голову на лапы и с наслаждением смотрел на подругу. Похудевшая после голодной зимы и родов, отдавшая все силы потомству, она всё равно была хороша. Серый перевернулся на спину и игриво заскулил, не отводя взгляд от волчицы, а она на секунду подняла окровавленную морду, дружелюбно рыкнула в ответ и снова принялась за еду. Серый продолжал валяться на спине, он лениво дрыгал лапами, отгоняя атакующих мошек. Он наслаждался происходящим и подумал: «Хорошо, что когда-то отбился от своей стаи и завоевал расположение дочери предводителя чужаков». До этого Серый полагал, что самое большое блаженство – это охота, но после рождения малышей понял, что семья и забота о ней и есть настоящее счастье. Он верил, что скоро семья станет больше и превратится в непобедимую стаю, ответственность за которую он будет нести с гордостью и честью. А когда придёт время, и он почувствует слабость, то не будет дожидаться позорного проигрыша в бою за власть, а попрощается со всеми и уйдёт умирать высоко в горы. И тогда в памяти детей и внуков он навсегда останется непобедимым героем – мудрым, отважным и справедливым.

Лето и осень Серый водил семью по лесам, но к холодам они вернулись в покинутое логово под вывороченным деревом. Место было удобным: вроде и в чаще, и в тоже время недалеко от деревни, в которой в трудные времена можно добыть пропитание. Двор фермера Степана был для этого идеальным местом: живности полно, а хозяин частенько от души попивал самогон. Да так, что ночью его и пушкой не разбудить.

Пришла зима. Лес засыпало непролазным снегом. Замёрзшие деревья нарядились в искристые белые шапки. На мёрзлых ветках ютились вороны. Они прижимались друг к другу и, спрятав клювы под сизые крылья, дремали. Чёрное безоблачное небо переливалось мерцающими пятнами звёзд. Выщербленная луна тускло освещала протоптанные зверьми тропы.

Серый с волчицей оставили детёнышей в логове и двинулись в деревню. Волки почуяли запах свежей крови и пошли на него. Предвкушение удачной охоты будоражило воображение и пробуждало аппетит. В снегу у забора валялась коровья нога. Волки переглянулись и рысью кинулись к ней, оставляя после себя прямую строчку следов.

Звук от выстрела дуплетом отозвался в ночной тиши громоподобным эхом. Серый прижал уши и опустился на снег. Через просветы в заборе он увидел Степана, который, шатаясь, заряжал ружьё. Из глубины двора доносился истошный лай кавказской овчарки, запертой в сарае. Мужик прицелился и снова выстрелил. Пули взрыхлили снег в метре от волка. Серый вздрогнул. Он огляделся и увидел волчицу. Она лежала на боку с прострелянной головой. Обезумев от ужаса, Серый уже не обращал внимание на пальбу, схватил подругу за холку и потащил в лес.

Добравшись до логова, он отпустил волчицу, высоко задрал морду и тягуче завыл. Волчата прыгали около матери, шпыняли её носами и теребили лапами, но она не шевелилась. Щенки уселись рядом с отцом, уставились на луну и, подражая ему, подняли протяжный вой.

 Серый смотрел, как ветер поднимает пухлые снежинки и опускает их на бездыханное тело. Сначала их было немного, они лишь слегка прикрывали густую шерсть, но ветер усиливался, и вскоре волчица была засыпана нежным ватным снегом. Серый лёг рядом и уткнул нос в лапы. Простить смерть подруги он не мог и на рассвете отправился к дому фермера. Волчата не понимали, куда идёт отец, но поплелись следом, словно чуя, что именно сейчас они должны быть рядом с ним. Добравшись до деревни, стая притаилась за сугробом.

Степан в телогрейке, надетой на тельняшку, убирал снег возле калитки. Взмахнув пару раз лопатой, он бросил её в сугроб и сел на лавку около забора. На широком пне, заменявшем столик, лежал полиэтиленовый пакет, на котором стояли початая бутылка самогона и тарелка с нарезанным кружочками солёным огурцом и гладкими ломтями сала, пронизанного мясными прожилками. Степан налил полстакана, взял огурец и крикнул через плечо залившемуся безудержным лаем псу:

– Да заткнись ты, пустобрёх! Нет тут никого!

Степан поднял глаза и выронил стакан.

– Твою же мать, – прошептал он и начал медленно подниматься.

Из-за сугроба на него мчалась стая волков. Степан закричал.

Серый резко остановился, присел на задние лапы, оттолкнулся и прыгнул. Он схватился за ворот телогрейки, повис на ней и повалил мужика в снег. Волчата, необученные охоте, приняли всё за игру. Они кусали Степана за ноги, не давая подняться. Серый злобно рычал. Он отпустил воротник, широко разинул пасть и вцепился Степану в шею. Он вгрызался всё глубже и глубже, пока горячая кровь из распоротой артерии не хлынула в морду. Волк победно рыкнул и не спеша побежал прочь, волчата припустили за ним.

Позади раздался дикий крик, потом хлопнул выстрел, затем другой. Серый оглянулся и увидел, что, склонившись над Степаном, орёт убитая горем жена, а его сын стреляет по ним. Волчата притихли, замерли и вжались в снег. Серый развернулся и широкими прыжками рванул обратно – потерять детей он не мог. Снова раздался выстрел: пуля попала ему в брюхо и откинула назад. Серый взвизгнул от боли и упал. Кровь мелкой горячей струйкой потекла на снег. Вторая пуля угодила в спину.

Прислушиваясь к угасающим ударам сердца, Серый поднял голову и увидел, что волчата быстро убегают, скрываясь вдали. Они изредка оглядывались назад, словно понимали, что навсегда прощаются с умирающим отцом.

Серый выдохнул протяжно, со свистом, и медленно закрыл глаза.