«Я был счастлив!» / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Марк Казарновский. «Записки молодого специалиста». Мемуары. – М.: Издательство «У Никитских ворот», 2024.

В книге «Записки молодого специалиста» впервые появилось уточнение «Мемуары». Это меня озадачило. Две первых книги автор обозначил как повествование о своей жизни, а период начала работы после института – мемуары.

Посмотрела в интернете теорию вопроса. То есть задала в поисковике вопрос: «Когда и зачем пишут мемуары?»

Получила сразу несколько ответов. «Потому, что появилось время и есть о чём рассказать. Чтобы сохранить для близких то, что помнит старшее поколение. Чтобы помнили. Некоторые так пытаются оправдать кого-то и очернить других. Другие проживают ещё раз прошлое, записывают и, возможно, это кому-то будет интересно. По просьбе близких, которые хотят иметь что-то вроде семейной истории… Как говорится, мемуары писать надо, когда есть опыт, прожита жизнь, а делать больше уже нечего».

В целом всё правильно.

Марк Яковлевич Казарновский живёт долгую жизнь, опыт у него велик и необычен. А вот насчёт «делать нечего», так я бы этого не утверждала. У него и сейчас, когда он уверенно перешагнул 90-летний рубеж, масса дел. Но – это совсем другая история.

Вернёмся к книге «Записки молодого специалиста». По образованию Марк Яковлевич специалист по эхтиологии, он закончил институт рыбного хозяйства. Среди моего обширного круга знакомых таких уникальных специалистов больше нет. Но главное – это не специальность по образованию, а место приложения полученных в ВУЗе навыков и умений. Он ведь мог всю жизнь работать в зоомузее в отделе «рыбов». Или вообще – в магазине зоотоваров продавал бы аквариумы.

А Марк Яковлевич после окончании учебного заведения уехал работать на Сахалин. Несколько лет прожил там. Потом были города Сибири, где тоже в реках рыба плавает, была Камчатка, был Владивосток! Один из очерков он заканчивает фразой: «Неужели все это было со мной?».

В одной из книг Марка Яковлевича, вышедшей в начале двухтысячных годов, есть повесть о его участии в океанографической экспедиции на научном судне. Читатели, и я в том числе, были очарованы и романтикой моря, и необычностью сюжета. Очень хотелось узнать о том, как проходили и другие экспедиции с участием писатели.

И вот наконец-то вышла книга, где не одна повесть!

«Записки молодого специалиста» – это книга, как неожиданно выяснилось, входит в автобиографическую трилогию Марка Казарновского. В двух первых – «Моё счастливое детство» и «Моя счастливая юность» – автор описывает период взросления своего героя, становление его характера и взаимоотношения с людьми нелегкой судьбы, общение с которыми подготовило его к вступлению в реальную взрослую жизнь.

В новой книге герой – уже окончивший ВУЗ специалист, по распределению оказавшийся на краю земли, на острове Сахалин, который в то время лишь недавно полностью стал советской территорией. В конце пятидесятых годов прошлого века самый главный на острове город – Южно-Сахалинск – был небольшим, в основном деревянным, там ещё сохранились японские домики, но их уже активно вытесняли бараки. А разбитые дороги превратились, по словам автора, в «направления». Но герою книги этот остров с непроезжими дорогами и неустроенным бытом сразу лёг на сердце.

А.П. Чехов писал о Сахалине: «Небо по целым неделям бывает сплошь покрыто свинцовыми облаками, и безотрадная погода, которая тянется изо дня в день, кажется жителям бесконечной. Под её влиянием многие холодные люди стали жестокими, а многие добряки и слабые духом, не видя по целым неделям и даже месяцам солнца, навсегда потеряли надежду на лучшую жизнь».

Марк Казарновский пишет, что он, конечно же, прочитал Чехова. И многое, по его мнению, за те 70 лет, что прошли с момента написания «Острова Сахалин», здесь, непосредственно на острове, не изменилось.

Он говорит: «Более двух лет я работал “молодым специалистом”. Лазал по рекам, плавал по озёрам, топтал тундру на лыжах. В общем, жизнь шла. Не всегда такая, как хотелось бы, но я особенно не заморачивался, хотя проблемы были. Но были и возможности. Особенно если в проблемы не вдаваться».

Молодой москвич попадает на первую серьёзную работу. Автор с юмором описывает различные ситуации, в которых оказывается молодой специалист. Здесь и морские экспедиции, исследования на таёжных озерах, ночёвки зимой в тайге и в чумах нивхов. И почти в каждой строке слышится грусть об ушедших, но таких счастливых днях.

По его словам: «Молодость. Здоровье. Жажда успехов. Интерес. Ну, где найдёшь ещё молодого специалиста, который бы нос к носу сталкивался с любопытной нерпой. Или, заканчивая вечернюю трапезу у костерка, вдруг в отдалении увидел собачку. Ждёт, когда я уйду. Оказалось – лиса. Или морские котики. А уж рыба, крабы, креветки! И наконец, достаточно опасная экзотика – медведи. К осени они, как и люди, выходят все к рекам. Идёт лосось. Однажды я увидел медведей, бежавших гурьбой к нерестилищам. Казалось, они кричали: “Рыба пошла. Все на путину!”».

Новая книга Марка Казарновского – записки специалиста, только-только окончившего учебное заведение. Теоретически он знал многое, а вот на практике всё приходилось начинать с нуля. Правда, год работы грузчиком в Москве очень ему помог. И с точки зрения физической. Молодой человек был силён и вынослив. Ну и в общении с людьми опыт работы в бригаде оказался очень полезным. Если учесть, что он работал в своеобразной компании.

«И общем, наступал 1956 год, окончание и – распределение. Тем более что опытные “мастера-наставники” в один голос радостно тебе, молодому, твердили: забудь всё, чему тебя учили. И начинай делать дело. То есть ставить невод, выбирать рыбу и постигать нашу простую советскую трудовую школу. Вот так я полетел на Сахалин. Тут же прочитал Чехова – о Сахалине. Нет, не жалел, что лечу на край земли. Только боялся – справлюсь ли я с задачами: активно достраивать социализм через рыбную промышленность. Которая к описываемому времени, 1956 году, была на острове главная».

А.П. Чехов писал: «Про Сахалин же говорят, что климата здесь нет, а есть дурная погода, и что этот остров – самое ненастное место в России».

Марк Казарновский в своей книге тоже отмечает плохую погоду, но не только. «А туман пережить можно. Я чувствую себя сильным. Мне хорошо здесь. Я погружаюсь в странную тихую жизнь в Озерках, где и на полу хорошо спать под кряканье уток и вскрикивание петуха. А утром опять молочницы у ворот смотрят, как мы с Иваном-нивхом собираемся на озеро. На берегу иногда сажусь на бревно и жадно наблюдаю за живностью лесотундры Севера. Мелькает лисица. Шмыгает заяц. На душе покой. Не могу оторвать глаз от поверхности озера. От воды веет спокойствием, воистину – Сладкое. Утки криками сообщают малышам, что день начинается хорошо. Все покормлены и от лисы уплыли».

Конечно, Марк Казарновский – биолог, отношения с людьми – вопрос важный, и ему он уделяет много внимания. Но молодой специалист приехал работать с «рыбой». Как же без рыбы и прочих представителей флоры и фауны? Годы работы на острове оставили у него сильные впечатления на всю жизнь.

«Мне иногда снится страшный сон. Вообще нам, российским пенсионерам, сны снятся в основном тревожные. Так вот, мне снится топкий берег залива или иного водоёма. Ночь, косой холодный дождь, – стою на берегу, а ветер уносит лодку, в которой какая-то фигура просит о помощи. А помочь я не могу. Я знаю, что берег топкий, и боюсь ступить в эту топь. И просыпаюсь. Самое же любопытное в этом сне, что когда-то подобное случилось со мной. После зимней экспедиции на Поронайские озера в 1957 году начальство отправило меня обследовать реку Большая на севере Сахалина на предмет захода в неё на нерест лососей, в частности кеты».

Так начинает один из своих рассказов Марк Казарновский. Понимаю, что тот случай буквально шокировал его. «Было так темно, и мы так устали, что лодку протащили несколько метров, да и оставили – берег был топкий, вязкий. Из лодки взяли только сумку с картами, карабин и повалились спать. Проснулся я оттого, что был весь мокрый и основательно замёрз. Было тёмное пасмурное утро. Шёл косой мелкий дождь, и ветер гнал серьёзную волну. Топкого берега не было. Вода подошла близко к нам – оказывается, был прилив. К счастью, ветер дул не отбойный, а вдоль берега. “Как же так? – возмущённо вертелось у меня в голове. – Ещё вечером были звёзды, и как мы плыли, ни ветерка, ни волны. Откуда всё это?” Но далее меня охватил ужас. Лодки не было».

Если принять во внимание, что события, описываемый автором, происходили в местности, где на много километров нет ни одной живой души, то понимаешь весь ужас создавшегося положения. О том, как молодой специалист и его проводник-нивх смогли выбраться к поселению, надо прочитать. Подробностей и местного колорита в рассказе – хоть отбавляй. И, что, по-моему, важно, всё, что связано с местными жителями, описано у Марка Казарновского с уважением и добром.

«Утром мы традиционно выпили чай и отправились обратно. А через несколько километров пути я увидел медведя. Большой, рыжеватый, он ковырял какие-то корешки, смешно для такого объёма похрюкивая, повизгивая как-то, ворча негромко. И судя по всему, этот медведь совершенно не беспокоился о своей безопасности. А Иван постоял-постоял и вдруг начал говорить по-нивхски, обращаясь к медведю. Медведь сразу резко повернулся в нашу сторону, сделал прыжок по направлению к нам и остановился. А Иван размеренно продолжал свою речь, иногда тихо и медленно показывая рукой куда-то. Медведь сопел, гукал, но с места не двигался. Стояли и мы, естественно. Потом он повернулся, гукнул в последний раз и быстро и бесшумно ушёл. Я запомнил его огромную спину и седую дорожку волос вдоль позвоночника. Мы тихонько пошли дальше».

С чувством юмора у Марка Казарновского тоже всегда дела обстояли хорошо. Хотя… В цитируемом рассказе, его проводник говорит совершенно серьёзно. Никакого юмора. Всё как в жизни.

«И уже вечером перед сном Иван сказал, что это медведь их рода, он всегда ходит в тех же местах, что и их род. И уже давно.

– А что ты ему говорил?

– Он, однако, жаловался, еды мало. Я ему говори, скоро рыба пойдёт, пусть уже к заливу спускается, ручьи смотрит. – Иван засмеялся. – Однако, старый стал медведь, понимай плохо. Моя его обманывай, рыба ещё через десять дней пойдёт, а он уже побежал, старый дурак. – И Иван смеялся, довольный, что обманул старого знакомого».

Обманчивая простота и лёгкость повествования Марка Казарновского будоражит воображение, вызывает множество эмоций. Непростой была его жизнь и работа на Сахалине, да и не только там. Я хотела бы сказать, что завидую такой необычной жизни писателя, но – нет, не скажу. Мне временами становилось страшновато, когда я читала его рассказы. Зная много лет Марка Яковлевича, точно могу сказать, что он всегда был и есть сегодня оптимист, лёгкий в общении человек. Всё пережитое оставило в его душе только добро.

«И, наконец, в конце обращения к дорогому читателю вот что хочу сказать. Я был счастлив, хоть, конечно, пришлось и хлебнуть. Но – жизнь течёт. Её не остановишь. И кто сегодня вспомнит о моих событиях на Сахалине, которые казались мне такими значимыми? А на самом деле – пара пустяков. Мои рассказы о сахалинских рабочих моментах, знакомствах и разного рода происшествиях – это, как ни странно, рассказ о тех, кто жил со мной и до сих пор живёт во мне. Ибо свойство памяти – ничего не забывать. Особенно – хорошее».

Марк Казарновский с огромной теплотой вспомнил своих коллег. И немало добрых слов посвятил городу Южно-Сахалинску: «сразу, как говорят, лёг на сердце. Может, потому что он был деревянный, а значит – тёплый».

И в книге много фотографий. Надо же! В то время сделать столько фото! Хотя, что я удивляюсь? Ведь Марк Казарновский – учёный, а значит, ему привычно фиксировать свои дела и на бумаге, и на плёнке.

«В заключение несколько слов о моих друзьях по институту, так же, как и я, ставших со временем “молодыми специалистами”. У нас на факультете ихтиологии образовалась весёлая, интересная компания ребят хорошего интеллекта. По-разному сложились судьбы моих друзей-однокурсников. Но в памяти моей они навсегда остались молодыми специалистами, у которых всё ещё впереди».