Восточный караван / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Хафиз

Коран заучен наизусть,

И мудрость прорастёт в газели,

Однако, не осилит грусть,

Которой неизвестны цели.

Каменья в строчках заблестят –

Карбункулы и изумруды.

И в каждом отразится чудо

Стиха, чей совершенен лад.

Коран заучен наизусть,

Дисциплинирует сознанье.

А мудрости так лёгок груз,

Что тьмы логично отрицанье.

Подражание Руми

Был глиной, дальше тростником,

Иль камнем. С прошлым не знаком

Являешься на этот свет,

Как человек, чтоб видеть свет –

С его оттенками, чтоб мозг

В устройстве разобраться мог

Действительности, коль сложна

И разнопланова она.

Ум бездна – бездну бытия

Постигну ли подобным я?

Как я был глиной – вспомню? Нет -

Сегодняшний свой для сюжет.

Шумел под ветром тростником

С людскою долей не знаком.

Вопросы, плавящие мозг,

Ответы имут ли? от звёзд

Ответов можно ль ждать, иль нет,

Раз вечен бытия сюжет?

Круговращение планет,

И до светил явился свет,

Который всё и создавал,

А сам любовью полыхал.

Дерзновенная параллель Аль-Фарида

(стихотворение в прозе)

Проповеди, что читал он в мечетях Каира, слышал султан, предлагавший поэту место верховного судьи, но тот отказывался, предпочитая духовные глубины.

…лепестки открывались, за ними шли новые и новые головоломные подъёмы, и суфий, используя разные способы – от поста до словесных формул – преодолевал путь, который невозможно преодолеть.

Дерзновенная параллель любви к Богу и любви плотской была оправдана в той системе, в которой Аль-Фарид сочинял большую касыду.

Оставив опыт пути и экстаза, он не мог сообщить другим, какую часть пути он прошёл, и есть ли вообще оный путь.

Великий шёлковый путь

Ишаки и верблюды.

Великий

Путь, где шёлк тёк и специй тюки.

Города и дороги, и в книге

Человечества так велики

Главы, давшие путь уникальный –

Технологий, развития путь.

Преступления были банальной

Частью, не замутившею суть.

Путь мерцал и клубился, пестрея,

Воплощалась развитья идея

В том числе через Шёлковый путь.

Персия

За пять кран – блестит монета крупно –

Взять барашка, будет знатный плов.

Лев персидский в солнце вписан кругло,

И в агрессии своей не нов.

В переулках Тегерана пыли

Мелко иглы колют вам лицо.

Медленно слоятся ваши были,

Суть их осознать порой легко.

А порою нет… Циновки в тёмной

Тишине кофейни на полу.

Кофе драгоценный, раскалённый.

Пей его, герой, в своём углу.

Муэдзин тоскливо завывает.

Вера, как банальность детских грёз.

Кто Коран как должно понимает?

Символы его даны всерьёз.

Персия! Роскошные закаты!

Ткани драгоценны, хороши.

Но дороже серебра и злата

Содержание любой души.

Тегеран

Орнамент галерей мечети
Шахида будто лабиринт –
Витые переходы эти
Как смысла бесконечный бинт.
Музей ковров даёт богатство
Расцветок – радуге самой
На зависть… Время и пространство
В ковровой данности цветной.
Пройтись по главному бульвару,
А в парках посмотреть дворцы.
Жизнь прошлую представить, старую,
Важны в ней были мудрецы.
О, Тегерана мощь литая,
Которой ветхость не грозит.
И гроздь иранская, тугая
Украсит мир душой молитв.

Рубаи

То вино у Хайяма – совсем не вино-алкоголь,

Но к Единому Богу любовь - отменяет и скуку, и боль,

И сосуды души заполняет она до краёв,

Хоть велик неизведанный Бог, ты же в сущности ноль.

Сколь много предо мной дорог!

Пойти вон той казалось мог,

Иной иду, той, что по мне.

Иду. Не страшен мне итог.

Былое – как песок с ладони

Стряхни – да не умею! То не

Реально – взять, стряхнуть былое…

Куда же дней несутся кони?

Былое в сущности я сам,

Сколь обращался к небесам,

Сколь плакал, сколь я ликовал,

Взлетал, мечтал увидеть сад…

Обманет прошлое? О нет.

Обманет свет? Не может свет

Обманывать, ты в том уверен:

Он есть, ну а былого нет.

То, что быстро-быстро жизнь проходит,

Означает вряд ли – неугоден

Ты ей. Что проходит быстро – жаль.

Ибо скорость бедный ум изводит.

Иран

Ран – а слышится гора:

Духовной мощи, очевидно.

Особый свет лучит Иран,

И злу в его лученье стыдно.

Истории густой напор

Омыл иранскую реальность.

…шах на расправу больно скор,

Коль жизни для него – банальность.

Но звездочёты пишут свод

Всеобщих знаний, а поэты

Растят такой роскошный плод

Словес, что будет больше света.

Иран мечетей и ковров,

Великолепного избытка.

И небо! Край благих садов,

И мудрость золотого свитка.