Рассказы / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Радость жить!

Пассажирский поезд пришёл по расписанию. В купе вагона, куда я заглянул, уже сидели четверо: за столиком с одной стороны – пожилой мужчина моих лет, с другой, бок о бок, что не вызывало никаких сомнений – супружеская пара со своим мальчуганом лет одиннадцати-двенадцати.

– Проходите, проходите, – поспешил успокоить меня пожилой пассажир. – Я, как понимаю, сижу на вашем месте? Я из соседнего купе… Прежде преподавал в институте, своего бывшего студента встретил, захотелось пообщаться...

– Ничего, – я забросил свой саквояж на верхнюю полку, присел возле двери и развернул газету, которую приобрёл в привокзальном киоске.

– Да и мы через два часа сходим, – сказала женщина. – Почти сутки в дороге, намаялись... Извините, что создаём вам неудобства...

– Пустяки, – отмахнулся я и принялся рассматривать публикации в газете.

– И что же произошло дальше? – потёр руки пожилой пассажир, выражая своё нетерпение продолжить прерванный разговор с попутчиками.

– Дальше, Юрий Петрович, – полная неожиданность, даже сейчас мурашки по коже, – отозвалась женщина. – Автобус на полном ходу – с трассы под откос, его трясло, бросало из стороны в сторону. Я вросла в сиденье, оцепенела... Ну, подумала, сейчас перевернёмся, а того хуже – закувыркаемся...

Я оторвался от чтения. Женщина перехватила мой взгляд, улыбнулась. И как я понял, начала свой рассказ сначала, специально для меня.

– Два месяца назад я с сыном возвращалась домой автобусом. Салон был переполнен, несколько человек стояли в проходе и на площадках... Половину пути проехали... И даже не поняла сразу, что случилось... Одни пассажиры дремали или пялились в свои смартфоны, другие – переговаривались... Переполох начался, когда автобус пошёл на встречную полосу, а затем – покатился сам по себе...

– И что потом? – насторожился я.

– За себя не испугалась... За сына... А он был в пяти шагах от меня, стоял возле кабины... В салоне крик, сутолока, да и не в силах я была подхватиться с места, чтобы добраться до сына, схватить его, прижать к себе... Что можно было сделать в считанные секунды?.. А он, мой Пашка, вдруг как перемахнёт через барьер к водителю в кабину... Что произошло – я и предположить не могла... Но автобус убавил ход, выровнялся, остановился...

– С водителем что-то случилось? – предположил я.

– Сердечный приступ... Вижу, Пашка высунулся из кабины в салон, слышу, как он меня подзывает... Протиснулась к нему меж пассажиров, приходящих в себя... «Ты цел, сынок?» – спрашиваю, а он мне: «Водителю плохо, ему помоги»... Я же врач... Конечно, оказала помощь, вызвала «скорую»...

– Молодец, парнишка, – похвалил Пашку Юрий Петрович. – Увидел, что водитель теряет сознание, и не растерялся... Пока бы кто-то из взрослых смекнул, в чём дело, и авария могла бы произойти... Страшно было?..

– Так себе, – отозвался мальчуган. – И ничего сложного... Удержал руль, выровнял автобус, нажал на тормоз... Пустяки...

– И дальше сам автобус повёл? – улыбнулся я.

Пашка прыснул в кулак.

– Не... К нам другого водителя подвезли на «Жигулях», он и сел за руль...

– Водить машину у отца научился?

Пашка вздохнул, на что отец моментально отреагировал насмешкой.

– Андрей, ладно тебе, – покосилась жена на супруга. – Сыном нужно гордиться, а ты с придирочками... – повернула лицо к нам. – Пашка давно интерес к технике проявляет, приобрёл книжки с картинками и чертежами, из рук их не выпускает... Часами может не отходить от отцовского автомобиля, хочет, как я понимаю, разобраться, что там за детали, для чего предназначены... Это теперь понимаю, почему он, когда едем автобусом, становится возле кабины... Думала, что нравится за дорогой наблюдать... Ан, нет, за работой водителя наблюдает...

– Смешно слушать, Тамара, – огрызнулся Андрей. – Перестань...

– Замечательно! – воскликнул я. – Мальчишка предотвратил аварию, а это значит, что он кое-чему научился, и увлечение его – совсем не напрасное занятие, – мне не хотелось, чтобы супруги начали меж собой перебранку.

– Ещё как отлично! – хмыкнул Андрей. – Вы только не подумайте, что я не поддерживаю сына. Несколько раз на пустой дороге позволял ему управлять машиной. Разумеется, я сидел рядом с ним... Но этого, видите ли, мало ему, надо ещё и самостоятельность проявить... Представляете, две недели назад, когда мы приехали с дачи, и я на несколько минут зашёл в дом, он задумал сам загнать машину в гараж... Хотел поразить меня, а получилось наоборот... Тронулся, но зачем-то до отказа надавил на педаль газа... И автомобиль буквально врезался в угол гаража!.. Теперь ремонт в копеечку войдёт...

– Попало? – я сочувственно посмотрел на Пашку.

Тот потупился.

– Рука не поднялась наказать, – сказал Андрей. – Это уже после случая с автобусом произошло, не хотелось грех на душу брать... Только отругал крепко... И знаете, что он заявил мне в своё оправдание?.. Сказал, что растерялся, что руль не смог удержать... С автобусом, когда каждая секунда дорога, справился, а с легковушкой в обычной обстановке – спасовал...

– Тебе машину жалко, вот и рассуждаешь так, – возразила Тамара.

– Возможно, – согласился Андрей. – Но посудите, машина новая, взяли на неё огромный кредит, только-только начали его выплачивать... Как можно, не имея опыта, пытаться загнать автомобиль в гараж?.. Мало видеть, как другие делают, надо и самому уметь…

– Я думал, что сумею, – отозвался мальчуган.

– Хорошая черта – быть уверенным! – заявил Юрий Петрович. – Героями становятся, когда некогда рассуждать, а надо действовать... И мысли не возникает, накажут или похвалят за поступок... Мальчишка, не имевший элементарных навыков вождения, бросился останавливать автобус и спасать людей... А если б он обратился за разрешением к маме, если бы ждал, что кто-то из взрослых окажет помощь?.. Могла бы случиться трагедия... Ну, а ситуация возле гаража...

– Вот потому я и негодую, – махнул рукой Андрей. – Никакого повода трогать машину не было... Безрассудный поступок, да и только... Вы правы, Юрий Петрович... В данном случае, у Пашки было время для размышлений. Он сомневался, то ли справится, то ли не справится. Он боялся, что накажут, но и хотел заслужить похвалу... И потому попытка загнать автомобиль в гараж закончилась плачевно. Одно радует – с места происшествия не сбежал. Поступил достойно, как настоящий мужчина...

Тамара прильнула к мужу, положила голову ему на плечо.

– А ты своё детство вспомни, – сказала. – Ты вообще такие бесшабашные поступки совершал, что в голове не укладывается...

– Расскажите, – попросил Юрий Петрович.

Поезд то прибавлял скорость, то замедлял ход. За окном проплывали уходящие вдаль поля, мелькали лесопосадки, строения. С грохотом проскочил поезд по железнодорожному мосту через речку.

– Только не смейтесь, – начал свой рассказ Андрей, – но что было, то было... Мне, признаюсь вам, хотелось наяву полетать как во сне...

– Да, во сне мы все здорово летаем! – заметил я.

– Как-то мне в руки попалась увлекательная повесть «Ночной орёл» Александра Ломма. О чём она?.. Во время десантирования в тыл врага у бойца не раскрывается парашют, но боец остаётся жив. У него, оказывается, проявилась дремавшая до этого уникальная способность – летать как птица, что и позволило ему стать диверсантом-одиночкой, грозой фашистских штабов и гарнизонов. Я настолько был очарован книгой, настолько поверил в реальность событий, что слово «фантастика» для меня ничего не значило. А вдруг, размечтался, и я уникален?..

– Ах, наше розовое детство! – вздохнул Юрий Петрович.

– Несколько раз спрыгивал с крыльца, но как ни махал руками – никакого результата. Пытался взлететь с высокого забора, но после второй попытки, грохнувшись на землю, отказался от затеи. Но однажды... На «стометровке» в школе я так разогнался, что на мгновение почувствовал ощущение полёта – учитель физкультуры в полной растерянности пялился то на секундомер в руке, то на меня... На последующих уроках не раз ставил меня на дистанцию, но сногсшибательный результат уже не получался. А потом другой случай... Я помогал маме лущить фасоль. Сидел на корточках перед лукошком. Помню, неловко повернулся и, теряя равновесие, стал заваливаться на бок. Увидел вдруг, что падаю на лоток с яйцами, непонятно почему оказавшийся на полу рядом со мной. Я представил, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Собрался весь в комок, и вдруг почувствовал невероятную невесомость, раз – и бухнулся на пол по другую сторону лотка. Ну, будто перелетел через него...

– Ну, это я могу объяснить, – сказал Юрий Петрович. – В экстремальных условиях у человека, довольно часто бывает, что возникают сверхсила, сверхспособности... Потом он удивляется, как мог сдвинуть с места тяжёлый камень, придавивший кого-то из близких, как смог перепрыгнуть широкий ров, убегая от зверя... Много подобных случаев, и ваш тоже вполне можно занести в их общую копилку... При определённом психологическом состоянии и в экстремальных условиях, возможно, человек и способен взлететь как птица...

– Теперь про девочку расскажи, – попросила Тамара.

– Про девочку? – удивился Юрий Петрович. – А про полёты во сне и наяву – уже разве всё?

Андрей улыбнулся.

– Без девочки никак, – сказал. – Сама рассказывай, – предложил жене.

– По соседству с Андрюшкой в его юные годы жила робкая и застенчивая девчушка. Вернее, она проводила лето у родителей, а училась далеко от дома – в специализированном интернате. В четырёхлетнем возрасте её крепко испугали, и она потеряла дар речи. Не могла произнести и слова, только мычала в ответ. Андрюшка заменил ей подружек, проводил с ней досуг и совершенно не реагировал на насмешки мальчишек.

– У меня тогда была и вторая мечта, – обмолвился Андрей. – Мол, непременно стану врачом и вылечу девочку... В книжном магазине купил толстый медицинский справочник, частенько штудировал его, уединившись в комнате… Про её болезнь узнал чуть ли не самые мельчайшие подробности...

Наступила тишина, и мне показалось, что супруги погрузились в воспоминания.

– И что дальше? – спросил Юрий Петрович.

Андрей вздохнул:

– Однажды зимой я осмелился слететь на лыжах с двухметрового обрыва... Мы, мальчишки, скатывались с обычных горок, прыгали с трамплинов, но никому и в голову не приходила мысль – направить лыжи к обрыву... А меня вдруг осенило: наберу с горы скорость, взлечу над обрывом и плавно приземлюсь на ровный снежный покров внизу... По телевизору я часто с замиранием сердца наблюдал, как лыжники буквально взлетают над лыжной трассой… Почему бы мне, загорался я, не испытать щемящее чувство полёта!..

– И как? – не выдержал я. – Испытали?..

– Как можно, не имея опыта? – развела руками Тамара, повторяя слова мужа, с явным желанием его поддеть. – Мало видеть, как другие делают, надо и самому уметь…

Андрей не обиделся.

– За что сына-то ругаешь, если сам был не лучше? – уколола его Тамара.

– Да так, – согласился Андрей. – Только от моего безрассудного поступка и польза была… Меня, когда грохнулся в овраг, пронизала резкая боль в ногах и пояснице, я потерял сознание... Когда очнулся, понял, что лежу на носилках, вокруг меня мальчишки, взрослые сельчане... И рядом моя подружка... На глазах слёзы, держит меня за руку и что-то говорит... «Да как же ты, Андрюша, – услышал я. – Что ж теперь?» И опять упал в беспамятство...

– Ой, как он меня напугал! – воскликнула Тамара. – Прибежали мальчишки в село, рассказали, и мы – в овраг! Переполошились. Ни я, никто из окружающих меня людей, не сразу обратили внимания на то, что я заговорила... Нечленораздельно, слабым голосом... Но заговорила!.. Ой! – спохватилась женщина. – Сама себя выдала...

Юрий Петрович улыбнулся.

– А я сразу понял, что речь о вас, – сказал. – Если в детстве случилась такая крепкая любовь, то это, иначе и не может быть, на всю жизнь!..

– Я стала потихоньку разговаривать, прошла курс реабилитации, потом покинула интернат и вернулась домой. Стала учиться в местной школе. Андрея не раз навещала в больнице. Он крепким оказался, быстро выздоровел, но ещё долго оставался бесшабашным мальчишкой… Чтобы насладиться полётом, напросился служить в десантные войска, а когда учился в институте, с удовольствием вместе с друзьями посещал парашютный кружок…

– Теперь только во сне летаю, – улыбнулся Андрей. – Там, где сейчас живём, нет поблизости аэродрома, да и не до увлечений – семья, работа...

– Стали врачом, как и мечтали? – спросил я...

– Нет… Тамара мединститут закончила, а я – педагогический... Быть учителем, скажу вам, не менее престижно... Да и профессия эта значимая...

– Получается, что бесшабашный поступок не всегда во зло, – обронил я.

– Получается… Я частенько думал: а что, если напугать Тамару? Вдруг речь к ней вернётся?... Но всякий раз не решался – боялся, что ей ещё хуже станет… И ребята меня к этой затее подбивали, собирались сами мне помочь... Но я, понятное дело, не позволял им об этом и думать, сказал твёрдо: только посмейте!..

Юрий Петрович расхохотался.

– Тамара права… Вы зря ругаете сына… Когда вы решились взлететь над оврагом, вы были уверены, что приземлитесь удачно… Пашка тоже не сомневался, что легко загонит машину в гараж… У вас обоих эмоции пересилили разум, и вы оба не думали о последствиях… Так ведь?..

– Да так, – согласился Андрей.

– У вас, дорогой мой, не возникла мысль о том, что в случае катастрофы крепко напугаете и без того больную подружку… И Пашка не подумал, в какой ужас приведёт родителей, если разобьёт автомобиль… Это хорошо, что ваш поступок пошёл во благо, а ведь всё могло закончиться плачевно, как для вас, так и для Тамары… Вы, Андрей, даже в большей степени виноваты, чем Пашка…

– Это почему же?..

– Вы рисковали своим здоровьем и даже, можно сказать, – жизнью, и в то же время, пусть и неосознанно, – здоровьем Тамары… Так ведь?.. А Пашка всего-навсего покорёжил автомобиль. А, знаете ли, человеческую жизнь невозможно оценить в сравнении с машиной, какой бы дорогой они ни была… К тому же, вы совершили бесшабашный и глупый поступок, а вот Пашка, осмелюсь вам сказать, просто оплошал немножко… Ну, подумаешь, получил неуд на одном из уроков по вождению, зато экзамен в экстремальной ситуации с автобусом сдал на отлично… Так что, думаю, не стоит долго на него сердиться…

Тамара тут же поддержала Юрия Петровича.

– Слышишь, что говорит твой преподаватель? – толкнула она мужа. – Пожалей сына, перестань на него дуться… И правда, не заслужил он твоих упрёков… Машину, чтоб она была ни ладна, отремонтируют, что новенькая будет… Потом ведь поймёшь, что обиды напрасны…

Андрей улыбнулся.

– Ладно, сына, – он сжал Пашкину руку. – Я сам виноват, увяз в своих делах, а того и не заметил, что ты уже взрослый, что у тебя серьёзные увлечения… Обещаю помощь и поддержку…

– Надеюсь, – обрадовалась Тамара. – Поучишь сына, и не будет он больше допускать ошибок…

Пашка расплылся в улыбке, а Юрий Петрович развёл руками.

– Конечно, лучше учиться на чужих ошибках, – сказал. – Но ошибки-то формуют нас… Да и если бы не ошибки молодости, то о чём бы мы воспоминали в старости?.. Ведь не зря говорят: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и всю жизнь раскаиваться; а вдруг бы...

За разговором быстро идёт время. Поезд сбавил ход, поплыли за окном пристанционные постройки.

– Вот мы и добрались, – выразил радость Андрей. – Наш полустанок. Родительская деревня – за рощицей…

Супруги взяли свой багаж, простились с нами и направились к тамбуру.

– А сына-то забыли! – почти одновременно воскликнули я и Юрий Петрович, потому что Пашка с невозмутимым видом продолжал сидеть на полке. – Ты что, мальчик, остаёшься? – растерялся я.

Пашка продвинулся к окну.

– Я на следующей станции сойду, – сказал. – В райцентре... Мне обязательно надо в краеведческий музей… Там друзья меня ждут… Вместе с ними и вернусь в деревню рейсовым автобусом…

Юрий Петрович распахнул окно.

– Не волнуйтесь за меня, – крикнул Пашка родителям, ступившим на землю, а когда через минуту поезд тронулся, деловито продолжил:

– Я каждый год приезжаю в деревню на летние каникулы, и там у меня немало друзей.. Представляете, минувшей весной ребята случайно нашли на краю вспаханного поля настоящий меч… Конечно, поржавевший, с трещинами на поверхности… Отнесли его в музей… По заключению экспертов, такое оружие появилось на Руси в конце двенадцатого века и просуществовало до начала пятнадцатого столетия. Об этом в областной газете написали. Ребята присылали мне её, я читал. Написано, что в области он единственный. Более того, на всей территории России подобных клинков насчитывается около двадцати…

– Любопытно, – заметил Юрий Петрович. – В древние века оружие не бросали, слишком ценным оно было для воинов. Даже если во время боя ломалось, его отправляли на переплавку, но не оставляли на поле брани. Теперь уже не узнать, что конкретно случилось в этих местах, что именно произошло с хозяином меча…

– А вдруг! – оживился Пашка, и глаза его заискрились.

– Собираетесь вести раскопки? – догадался я. – Но каким образом?..

– Рядом с полем старое кладбище… Ребята говорят, что приезжали специалисты из Москвы, исследовали погост… Думаете, что нас прогонят, когда археологическая экспедиция начнёт работу?..

– Сказать трудно, – пожал плечами Андрей Петрович. – Может, и не откажутся от вашей помощи, если не станете совать свой нос куда не следует… Но это в вашем возрасте довольно трудно…

– Постараемся, – Пашка расцвёл в улыбке.

– Меч посылали на реставрацию, – продолжил он свой рассказ. – Оказалось, что на мече серебряной проволокой нанесены символы. На одной стороне – крест и два непонятных знака. Эксперты предположили, что это схематичное изображение лучников. На другой поверхности – проступает надпись, которую расшифровали как «Иисус всемогущий, Иисус всемогущий, Иисус всемогущий – Спаситель».

– Ну, это такой, своего рода, рыцарский девиз, – пояснил Юрий Петрович. – Если так, то можно предположить, что меч принадлежал не рядовому воину. Скорее всего, человеку из княжеской дружины. И если на лезвие нанесена посеребренная насечка, то вещь не рядовая. По древнерусским меркам – дорогая. По современным – уникальная.

Поезд убавил ход, промелькнул за окном шлагбаум с сигнализацией на переезде, поплыли дома окраинной улицы райцентра.

Пашка подхватился с места и, пожелав нам доброй дороги, рванулся к тамбуру.

– А если археологи не приедут этим летом? – крикнул я вдогонку.

– Ну, как не приедут, если я уже наметил, о чём будет моё сочинение «Как я провёл лето»! – донеслось до нас.

Молча, с чувством восторга мы наблюдали за Пашкой. Ступив на перрон, он помахал нам рукой на прощанье. Направившись в сторону парка, вскоре скрылся в зелени аллеи.

– Ах, побежать бы следом за ним! – обмолвился Юрий Петрович. – Как давно мы были мальчишками и вот так же замечательно начинали свою жизнь!..

Пробуждение

Более двадцати лет я не посещал родные места. Туда, где родился и где прошло моё детство, в последний раз ездил вместе с дочерью Машей… Теперь у самой Маши своя дочь – Надюша.

– Дедушка, когда же ты повезёшь меня в свою деревню? – не раз с такой просьбой подходила ко мне внучка. – Ты так интересно рассказываешь о ней, а у мамы до сих пор сохранились чудесные воспоминания!.. Ну, забудь хоть на день про свои неотложные дела!..

Что ж, пришлось уступить внучке, и в середине июля, набив рюкзак необходимым скарбом, мы сели на поезд.

Ехать пришлось около пяти часов. Всю дорогу, не скрывая радости, Надюша с благодарностью прижималась ко мне, обнимала и с восторгом, хотя её и не спрашивали, спешила рассказать попутчикам, в какой сказочный мир мы едем. И трудно было понять, кто из нас двоих испытывал наибольшее ликование от поездки.

Слушая внучку, поддерживая разговор с пассажирами, подсевшими в купе, я невольно окунался в воспоминания.

В годы моего детства и юности Завьяловка представляла собой несколько улиц с почти одинаковыми домами – стены мазаны глиной и побелены, крыши покрыты шифером, в палисадниках – цветы, вишнёвые и сливовые деревца, между домами за плетнями – хозяйские огороды. Я ещё не забыл, как мы, завьяловские, в слякоть ходили по деревне в сапогах с высокими голенищами, сплошь были ухабы да колдобины...

Зато за деревней широкое раздолье – луга, река, лес. Сколько было забав! То гоняли в футбол, то запускали змея, то ходили по грибы да ягоды... Чуть забрезжит рассвет, я с мальчишками бежал на рыбалку, мы по берегу расходились по своим излюбленным местам, расставляли удочки... Охотно шли на наживку плотва и краснопёрки, окуни и ерши, пескари и бычки... Особенно нравилось нам удить рыбу с дощатого моста, нередко пропускали снасти в расщелины между брёвен и, став на коленки, следили через эти расщелины за поплавками...

– Мы пойдём с дедушкой ловить раков, – хвалилась Надюша попутчикам. – Он не боится лазить по норам... Знаете, как он их ловит?.. Станет в воде возле берега, нащупает ногой две норы в откосе, но только чтобы они находились рядом, потом нырнёт и сразу двумя руками в норы... Если рак там, то уже не уйдёт... Я не видела, как дедушка это делает, а вот моя мама видела. В ту пору она была такой же, как я сейчас... Мама рассказывала, что по целому ведру ловили, а потом варили и лакомились... Я ни разу не пробовала раков на вкус...

– Ну, теперь попробуешь, – улыбались пассажиры.

– Раков ловили и вечером, – не сдержался я. – Плывёшь, бывало, на лодке по мелководью... Солнышко уже почти на закате, дно реки хорошо просматривается... Одни раки как застывшие – лень пошевелиться, другие – пятятся задом, как бы подгребая воду под себя и создавая облачко из ила. Только успевай хватать их рукой!..

– Правда ж, мы и на лодке поплаваем?

– Конечно, внученька...

Лодки тогда были у многих селян. С них рыбачили, на них перевозили сено с противоположного берега. Возле леса, по выходным, устраивала отдых молодёжь из города и ближайших сёл, и шли по реке чередой плоскодонки с загорелыми парнями и девчатами, под аккорды гитары, задорные песни, приветственные возгласы и смех... А по дороге через луг отдыхающие подъезжали к лесу на автомобилях и мотоциклах…

– Будем рады, если попадёте в заповедные места, – напутствовали нас попутчики на прощанье. – Неужели такие ещё сохранились?..

В Завьяловку от вокзала мы быстро добрались на автобусе.

Первое, чему я удивился, – ступил на асфальт... Второе – дома, утопающие в зелени, крыты под черепицу, обшиты сайдингом, часть из них – настоящие особняки с расписными фасадами и узорчатыми заборами. Вдоль усадеб – трубы газопровода. Вовсе изумился, когда ступили на перекрёсток: даже к своему бывшему дому на тупиковой улочке двинулись по асфальту…

Новые хозяева дома, в котором я вырос, радушно приняли нас, накормили, позволили остановиться на ночлег.

– Пошли поскорее в твои излюбленные места, – подталкивала меня Надюша. – Ведёрко для раков не забудь попросить... А может, и удочка у этих людей отыщется?..

Егор Иванович, как звали хозяина дома, похвалился:

– Теперь мы живём как в сказке... Молодёжи нашей не ведомо, как мы хлюпали сапожищами по улицам, как по бездорожью добирались пешком до райцентра и до вокзала, как носили воду из родника за сотни метров, как из года в год запасались дровами и углем, чтобы протопить печь...

Мне тоже нетерпелось поскорее выйти за деревню, на простор.

Внучка бежала впереди, и я, с ведром в руке, едва поспевал за ней.

Вот и выход на луг. Затаив дыхание, обогнул последнюю по улице усадьбу. Надюша побежала вниз по косогору, а я остановился в недоумении... Передо мной вдруг явилась другая картина, совсем не та, которая помнилась с юности, которая часто грезилась мне ночами во сне...

– Дедушка, догоняй! Чего остановился?

Я медленным шагом, в полной растерянности, ступил на луг, заросший камышом, колючками, редкими деревьями и лозняком. Реки не было видно, только лес явился взору на прежнем своём месте.

– Дедушка, мы правильно идём? – Надюша остановилась на тропке, которая ныряла в заросли бурьяна. – Нам туда?..

– Туда…

– Дедушка, а скоро луг, где ты с мальчишками играл в футбол? А далеко ещё до реки?..

Я отмолчался.

– Забыл дорогу?

По тропке мы вышли к реке, и я её не узнал. Обмелевшая, заплывшая тиной и ряской, без единой лилии и кувшинки, она показалась мне неживой. У берега торчали из воды три железных кола, к которым когда-то крепились цепями лодки...

– Раки здесь живут, в этом месте? – спросила Надюша. – Или мы не туда пришли?.. По твоим рассказам я представляла...

Позади послышались шаги, и внучка не договорила. К нам подошёл Егор Иванович.

– Я побоялся, что вы к лесу пойдёте, решил предупредить. Там теперь топкое болото... Пройти можно, но осторожно... Я вот не решаюсь... Да и делать там сейчас нечего... В дровах не нуждаемся теперь…

– Мы за раками, – обмолвилась девочка.

– Ах, вот для чего вы ведёрко взяли, – усмехнулся Егор Иванович. – Раков на быстринке ловил? – спросил у меня.

Да, там...

– И туда теперь не доберёшься... Зарастает округа камышом, всяким бурьяном...

– Там была дорога к лесу через мост... Мы с него рыбу удили...

– Вспомнил... Дорогу давно пересекает овраг, а мост смыло паводком, восстанавливать нет надобности...

– А что случилось?.. Отчего такие перемены?..

Егор Иванович вздохнул.

– Двадцать лет, говоришь, не был тут…. Вот и не узнаёшь местность… Годами стекали в реку и накапливались в ней отходы и яды с промышленных предприятий... Вырубили лес в пойме реки... Поменяли русло... Вот речку нашу и потеряли... А припомни, сколько паслось на лугах коров и лошадей, овец и коз, да и стада гусей не переводились... А теперь некому выщипывать траву, а раз скота и птицы поубавилось, прекратились сенокосы… Такая вот печальная ситуация… В деревню пришла цивилизация, а за деревней… Сам видишь…

– А где купаетесь?..

– У многих на усадьбе своя баня... У меня тоже есть... Помоетесь, если желаете...

– В речке хотелось бы... На Лысенково, хотя бы... Там, помню, песчаный берег, такое же песчаное дно почти до середины реки...

– Ага, вспомнил... Там не хуже и не лучше, чем здесь... Мы по ту сторону деревни устроили кое-какой пляж, вот ребятня и бегает туда купаться... И мой внук, Витюшка, там сейчас... Тревожно мне за нашу ребятню… Мы, ещё малышами, к лошадям приглядывались, на сенокос с родителями увязывались... А новое поколение, – ни свет, ни заря – к компьютеру... С мячом на улице не увидишь… Ты думаешь, что они на пляже в воде барахтаются?.. Ну, нет, с планшетами в тенёчке…..

Мне было жалко внучку, молчаливо плетущуюся позади нас. Получилось, что я обманул её, хоть и случилось это не преднамеренно.

Я не заметил, как она догнала нас, почувствовал её ручонку в своей руке.

– Не переживай, дедушка, – сказала. – У нас, дома, ведь тоже так... Вспомни, как ты повёз меня на велосипеде к знакомым в деревню... Луг зарос крапивой и колючками, еле вдоль речки по тропинке пробились – я исцарапалась, обожглась... А вспомни, как женщина речку вброд переходила... Я тогда не поверила, что когда-то по нашей реке теплоходы ходили…

– Действительно, – я приостановился.

Егор Иванович положил мне руку на плечо.

– Ты давно в родных местах не был, вот и бросились в глаза перемены, – сказал, – а я постоянно тут, и потому все изменения – изо дня в день, постепенно, попросту остались незаметны для меня... Как видишь, полезны для людей длительные командировки или переезды… Чтобы, вернувшись домой, можно было понять, как дорог родной край, осознать свою ответственность за него...

– Да, – согласился я. – Такое состояние, будто меня разбудили... Видел, как у нас в округе гибнет природа, но в то же время рассчитывал, что в родных местах не так… Почему?... И стыдоба-то какая: сам в районе, где работаю и живу, не проявлял заботу о природе, кроме как возмущался и негодовал, однако на людей, которые живут в родных мне местах, возлагал надежды!..

– Не терзайтесь…

– А ведь и я мог… Позавчера вот моя соседка пришла к нам домой и рассказывает: «Встала я в пять утра... Вышла на улицу... Никого... Дай, думаю, мусор из двора вынесу, пока не видят... А у меня лукошко... То таскала через дорогу, то таскала... А хламу там, в кустах возле речки!.. Люди, наверное, мешками носят... Совсем обнаглели...»

Егор Иванович хмыкнул:

– Ну, многие так поступают: других бичуют, а себя оправдывают...

– Признаться, я её не упрекнул, то ли не захотел с ней ссориться, то ли задался вопросом, а поймёт ли она?.. Молчание, оказывается, не всегда золото...

– А мне вспомнилось... В детстве было... Как-то с приятелем поплыли на лодке на рыбалку... Погода была не ахти, клёва никакого... Приятель выловил плотвичку, а я оказался неудачлив... «Давай выпустим рыбёшку», – предложил приятелю. «Кошке отдадим», – возразил тот. Как ни упрашивал, он ни в какую... А потом он вынул из банки плотвичку и со всей силы саданул ею о борт лодки... Погибла, конечно... И я заплакал... Почти неделю с приятелем не виделись, потом помирились...

Помолчав, добавил:

– А чего бы мне самому не взять рыбёшку из банки да выпустить в речку? Почему я ныл, упрашивал приятеля это сделать?.. Так что не только молчание на погибель... Ещё и наше бездействие... Кричать надо было во весь голос, когда на предприятиях выходили из строя или переполнялись очистные сооружения, когда уничтожали лес в пойме реки, когда рыли котлован под новое русло...

– Согласен, – выдавил я. – Что ж теперь говорить, когда уже случилось?..

– Так может быть ещё хуже! Мы постоянно призываем к охране природы, а мне кажется, пора уже взывать к экологии души... Если бы каждый из нас понял и принял своё высокое предназначение на Земле, стал проявлять во всём лучшие человеческие качества!..

Я не приметил, как Надюша поотстала, услышал её голос, смех. Догадался, что разговаривает по телефону с мамой, прислушался.

– Ой, да тут ничего необычного... Как и у нас... К речке еле выбрались... Никаких раков, дедушка пустое ведро несёт... Ты, знаешь, увидела возле дороги ромашки... Представляешь, среди бурьяна... Хотела сорвать, поставить в банку с водой, чтобы тебе привезти... Но пожалела, пусть живут... Я их сфотографировала, тебе покажу... Мы у дедушки Егора ночевать будем... Да, в том доме, где наш дедушка в детстве жил, где ты с ним лето проводила... Как жаль, что меня тогда на свете ещё не было... У дедушки Егоры внук есть, а у того планшет... Может, мама, с тобой по скайпу увидимся...

Я улыбнулся.

– Век технологий, ничего не поделаешь, – вздохнул Егор Иванович. – Жить стало легче, я бы сказал, благополучие наступило, а того не примечаем, каким хрупким стал окружающий мир. Наша планета всего лишь крошечный шарик в нескончаемом мироздании. Да и наша человеческая жизнь довольно коротка. К чему бесконечные войны, жадность и стремление к наживе? Почему мы не умеем жить иначе: без ссор, искренне, помогая друг другу? Тысячи лет существует мир, но никогда не было так беспокойно за нашу Землю, как сейчас… Посмотрел я, в какие компьютерные игры втягивают наших ребятишек – оторопь берёт… Как бы виртуальный мир не стал реальностью…

С сельского пригорка бежал нам навстречу, махая руками, мальчишка.

– Мой внучек, – сказал Егор Иванович. – Что там у тебя случилось?..

– Дедушка, дедушка, – издали кричал Витюшка. – Председатель сельсовета людей собирает… Решили сорняк на улицах и на выгоне покосить, порядок на площади и возле школы навести…

Егор Иванович выругался.

– Что так? – не понял я. – Надо бы радоваться... Бурьян скосите, а там, глядишь, ещё за что-нибудь возьмётесь...

– Я работы не боюсь… Постоянно обкашиваю участок возле своего дома, возле соседних – там никто не живёт... Но не по силам мне обойти с косой все улицы... Упрашивал мужиков, не откликнулись... Ишь, ждали команду... Без организаторов, сами по себе, – уже не в состоянии... Ладно, пошли... У меня другая коса есть... Поможешь?..

– Я с удовольствием.....

Витюшка, не останавливаясь, прошмыгнул мимо нас, протянул Надюше планшет.

– Я интересную игру закачал – хочешь поиграть?..

Новоиспечённые друзья стали отставать.

– Не волнуйтесь, – успокоил меня Егор Иванович. – Предоставим им самостоятельность... Мальчишка мой никому не даст в обиду вашу девочку…

Через несколько минут послышалось:

– Дедушка!.. Дедушка!..

Мы обернулись. Это кричали нам в два голоса Надюша и Витюшка.

– Погодите, мы с вами!.. – внучка обхватила руками меня, мальчишка – своего дедушку. – Может, и для нас там какая-нибудь работа найдётся!..