Тайна добрых дел / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Сказка

Глава первая

Не где-то за морями, за горами, и не в давние-давние времена, а совсем недавно в одном небольшом городе, в самом обыкновенном доме произошла эта удивительная история с самым обыкновенным мальчиком Шуркой.

С виду он походил на всех других мальчишек. Но только с виду. Все его называли забиякой и драчуном. Вот ведь как!

И в самом деле Шурка вполне заслужил такое отношение к себе. Целыми днями он изводил всех своими выходками: таскал за волосы девчонок, отбирал у малышей игрушки, дразнил дворника, разбрасывал клочки бумаги на только что подметённом дворе и кидал камни в собак и кошек... Словом, где появлялся Шурка, там в тот же миг слышались крики, пронзительное мяуканье кошек и визг собак.

Сколько продолжалось бы такое безобразие – неизвестно, если бы не эта невероятная и даже немножко волшебная история.

Началась она однажды поздним вечером, когда все послушные дети давно спали.

Шурка обманул маму, притворившись спящим. А как только она ушла в свою комнату, он довольно захихикал, быстро спрыгнул с кровати и стал составлять план действий на завтра. Он наметил пораньше утром разрушить до основания крепость, построенную малышами в песочнице, потом поломать посаженные школьниками деревца, оборвать цветы на клумбе,

Шурка фыркнул от удовольствия, вспомнив, как днём бросил в лужу новую Иринкину куклу. Вот рёву-то было-о-о!

«Жаль, что не успел растоптать крепость», – подумал Шурка, и этот миг в углу послышались странные звуки.

Оказалось, что там под ящиком с игрушками была небольшая дыра в полу. Приложив ухо к дыре, Шурка услышал какую-то возню, писк и – что самое странное – начал различать отдельные слова...

Ему показалось, что чей-то тоненький, но повелительный голосок произнёс:

– Ты сегодня неплохо потрудился, но надо было довести дело до конца и заставить его разрушить крепость.

А другой голос ответил:

– Хозяин наметил это на завтра, И ещё он поломает саженцы, оборвёт цветы. Остальное мы ему подскажем.*

– Но кто сегодня дежурит? – спросил первый голос.

– Я, – отозвался кто-то скрипучим голоском, – Как только хозяин заснёт, я ему нашепчу много развесёлых дел на завтра, хи-хи-хи!

Шурка ничего не мог понять. Что за чудеса происходят у него в комнате! Оказывается, живут рядом с ним какие-то маленькие шпионы? Знают всё, что он делает, да ещё нашептать ему что-то собираются... Только почему они называют его Хозяином? Или, может быть, это вовсе и не про него? Может быть, ещё кто-нибудь собирается завтра сломать саженцы, оборвать цветы и разрушить крепость?..

«Как бы разузнать, кто скрывается под полом? Хорошо было бы пролезть туда...» – подумал он.

Шурка снова приложил к дыре ухо. Шорох и возня не прекратились.

«Что они там могут делать? И кто они такие? – раздумывал Шурка, – Эх, одним бы глазком на незнакомцев взглянуть! Одним бы глазком! «

Дим! Дили-дим! Дили-дим, дили-дим, дили-дим!! Бах!!! Вдалеке послышался мелодичный перезвон, потом раздался треск, и возле двери вспыхнула звезда. В следующее мгновение оказалось, что звезду держит на ладони еле заметная, прозрачная и очень красивая женщина. Она вся мерцала. Её лицо, длинные пушистые волосы и светлая накидка слегка светились.

– Ха! – фыркнул Шурка, – кажется, я вижу волшебницу... Ты же волшебница, не отпирайся! И, конечно, ты явилась ругать меня! Ладно, ругай, я привык. Только спрячь звезду, глаза режет!

– Ты прав, Саша, я и в самом деле волшебница. С помощью этой звезды я могу выполнить твоё желание, несмотря на то, что ты так грубо говоришь со мной, – сказала женщина тихим нежным голосом.

– Ха! Это какое такое желание? У меня их очень-очень-очень много.

– Я помогу тебе узнать одну тайну, – произнесла волшебница,

– Ты поможешь мне пролезть туда? – Шурка показал на дыру в пол.

– Снова ты говоришь грубо, Саша, – нахмурилась волшебница. – Разве никто никогда не объяснил тебе, как нужно говорить со старшими?'

Шурка немного смутился.

– Объясняли, – неохотно признался он.

– Старшим надо говорить «Вы»!

– Так вы мне поможете?

– Трижды ты побываешь под полом, – продолжала волшебница. – Запомни, трижды! И если за три раза не узнаешь тайны, значит, тебе не разгадать её никогда. Но для того, чтобы проникнуть к своим врагам неузнанным, ты должен превратиться на время в такого же, как они. Ну, например, в Жадность.

– В Жадность? – удивленно прошептал Шурка, – А что я должен делать?

– Тсс… – Волшебница приложила палец к губам, – Главное, не проговорись никому, кто ты на самом деле. Иначе всё испортишь. Об остальном тебе нужно догадаться самому. Ну как, согласен?

Шурка решительно кивнул. И. в тот же миг один из лучей звезды вытянулся, коснулся Шуркиной головы...

Дили-дим!.. Стало темно. Звезда погасла, Волшебница исчезла.

Глава следующая

Что с Шуркой? Всё вокруг него увеличилось во много-много раз. До сиденья стула теперь и не достанешь. И на кровать не сразу заберёшься. Потолок высоко-высоко... И люстра какая огромная!

А из зеркала на Шурку смотрел совсем незнакомый рыжий волосатик, сморщенный, взъерошенный старик с огромной головой, в измятой длинной накидке ржавого цвета с множеством карманов.

– И это я?! – с ужасом воскликнул Шурка, – Вот так Волшебница! Постаралась!. Не могла превратить в кого-нибудь посимпатичнее!

Неожиданно для себя Шурка закружился на месте и противным скрипучим голосом запел:

– Ничего не уйдёт от моих жадных лап!

Всё моё! Всё-ё моё-ё!!

Хап! Хап!! Х-а-ап!!

Покрытые рыжими волосами руки Шурки тем временем хватали всё, что им попадало, и торопливо засовывали в карманы. Хап! И со стола сползла скатерть. Руки разорвали её на несколько кусков и быстро-быстро рассовали по карманам. Хап! И была сорвана тюлевая занавеска. А руки всё шарили, шарили вокруг, цапали, хватали, тащили...

Чем бы всё это кончилось, неизвестно, если бы из дыры в полу, которая: теперь стала очень большой, не высунулся уродец. Морщинистое острое личико его напоминало крысиную мордочку. Одет уродец был в грязную серую накидку, из-под которой виднелись тонкие и кривые волосатые ножки.

Шмыгнув носом, уродец воровато закрутил из стороны в сторону головой, покрытой свалявшимися длинными волосами. Не заметив ничего опасного для себя, он ухмыльнулся и поманил Шурку за собой. Шурка осторожно приблизился к уродцу, шагнул вместе с ним к дыре и...

Комната исчезла. Шурка неожиданно очутился возле длинного стола, освещённого множеством свечей. Не успел он осмотреться хорошенько, как откуда-то появились странные существа, шипящие, свистящие, рычащие и улюлюкающие. Все они были уродцами, но каждый был уродлив по-своему. Передвигались уродцы по-разному. Кто скакал на одной ноге, кто прыгал по-лягушачьи, кто вертелся колесом. Мелькали повсюду чёрные, серые, бурые, коричневые, фиолетовые накидки.

Потом все расселись прямо на столе. Болтали ногами, ковыряли в носу, дрались, кусались и опять рычали, свистели и даже хрюкали. Этот тарарам сопровождался какой-то адской музыкой. Трещали трещётки, ухали-бухали барабаны, свистели-верещали свистульки.

Но вот послышалась тихая нежная музыка. И вдруг появились прелестные девушки. Головки девушек были низко опущены, руки связаны. В разноцветных – голубой, белой, розовой, красной, желтой и зелёной накидках девушки напоминали цветы. В волосах у каждой девушки Шурка и в самом деле заметил цветы – каждый под цвет накидки: а пунцовая роза, голубые незабудки, розовая маргаритка, белая ромашка... Но цветы были увядшими, накидки девушек – поблёкшими.

Снова что-то случилось с Шуркой. Воинственно подпрыгнув, он запел:

– Ничего не уйдёт

От моих жадных лап!

Всё моё! Всё моё-ё!!

Хап! Хап!! Ха-ап!!!

Он рванулся к девушкам, и руки его потянулись к красивым накидкам, стали срывать их и рассовывать по карманам. Но в руках Шурки накидки сразу же становились бурыми, тогда как на девушках мгновенно появлялись новые того же цвета, что и прежде.

Тогда Шурка добрался до цветов и стал выхватывать их из волос девушек, пока не взвизгнул, уколовшись шипом розы.

Всё это время уродцы, разинув рты, наблюдали за Шуркой. А кое-кто подбадривал, крича:

– Так им! Так их! Давай! Давай! Давай!

Неожиданно прозвучал повелительный голос:

– Прекратить!

Руки Шурки опустились. Уродцы замерли. Наступила тишина. Слышно было только, как по столу важно расхаживает тощий и длинный урод со злющей физиономией.

Урод остановился, поманил Шурку пальцем, пощупал его набитые карманы и, одобрительно фыркнул. Потом развёл костлявые свои руки в стороны и торжественно промолвил:

– Приветствую тебя, наш брат!

«Я никакой вам не брат и вообще вас не знаю»! – хотел крикнуть Шурка, но вместо этого впрыгнул на стол и стал целоваться с уродцем. Потом вдруг не своим голосом заскрипел:

– Принимайте меня в свою семью! Как вы уже догадались, я…

– Ты жадность! Жадность! Жадность! – радостно подсказали уродцы со всех сторон.

Снова затрещали трещотки, заухали барабаны, заверещали свистульки. И всё завертелось, заходило ходуном. Только прелестные, грустные девушки по-прежнему стояли поодаль неподвижно. Шурке показалось, что накидки их поблёкли ещё больше, а цветы в волосах увяли совсем.

Уродцы крутились, плясали, прыгали, кувыркались вокруг Щурки, пока не попадали – кто где.

Свечи погасли.

Шурка очутился в своей постели.

За окном было утро.

Первым делом он подскочил к зеркалу. Из зеркала на него смотрел он сам, мальчишка Шурка, а вовсе не лохматый старик.

Но вот скатерть и тюлевая занавеска... исчезли.

«Жадность... жадность… – вспоминал Шурка, – я Жадность, но кто же тогда те уродцы? И. кто – девушки?»

Всё утро старался Шурка разгадать эту тайну, но потом решил, что всё это ему просто приснилось. И если утром девчонки почти перестали бояться Щурку, он их не замечал, то днём Щурка стал прежним Шуркой: разрушил песочную крепость, сломал саженцы, дёргал за платья и косы девчонок, задирал мальчишек... Снова то из одного окна, то из другого грозили ему мамы и бабушки обиженных, ругался дворник, удирали кошки и собаки.

И вот снова пора спать. «Приснится или не приснится», – думал Шурка.

Ещё одна глава.

И вот все заскрежетало, заскрипело в той стороне, где дыра. Потом чуть слышно донеслась нежная музыка, но её сразу заглушил лязг, треск, грохот и свист. Вдруг комната снова сделалась огромной и Шурка стал взъерошенным стариком. Появившийся в тот же миг уродец бесцеремонно схватил Шурку за накидку и потащил за собой.

Теперь Шурка решил рассмотреть их всех получше, чтоб сегодня обязательно понять, что к чему.

А уродцы на этот раз восседали за столом очень чинно. Связанные девушки почти не поднимали грустно поникших голов. Накидки их заметно потускнели, с завядших цветов в их волосах опадали лепестки. Лишь девушка в алой накидке, волосы которой украшала роза, смело поднята голову и взглянула прямо Шурке в глаза так, что он остановился возле неё. Девушка как будто хотела что-то сказать, но раздался голос главного уродца:

– Что вы там еле шевелитесь? Вас одних ждём! – он повелительно посмотрел на Шурку.

Уродцы подтолкнули Шурку к столу так резко и сильно, что он чуть не упал. Главный уродец зло сверкнул маленькими глазками, потом поднялся и объявил:

– Итак, начинается наше торжество! Мы победили!

Тут уродцы как по команде вскочили, закружились, запрыгали, стали подбрасывать вверх то одного, то другого. Начался невиданный, невообразимый тарарам.

Шурка прислушивался к выкрикам, чтоб понять всё-таки – о какой победе сказал главный. А главный урод из кучи беснующихся своих братьев вытащил за шиворот существо с огромным ртом и языком, свешивающимся до шеи.

– Это Болтливость, – крикнул Главный в самое ухо Шурке, – Она расскажет тебе об остальных..

Болтливость подмигнула Щурке и пропела:

– Бол-бол-бол-таю круглый год,

Пускай не понимают!

Никто и рта мне не заткнёт,

И не переболтает!

А дальше Болтливость быстро-быстро заговорила, давясь и захлебываясь словами. Болтая, она показывала пальцем то на одного, то на другого уродца. С трудом Шурка понял, что самый главный урод здесь – это Злость.

И действительно, так он походил на самую настоящую, самую злющую Злость, что Шурка удивился – как это он сам не сообразил.

– Он командует здесь давно, – продолжала Болтливость, – потому что Хозяин наш жить без него не может.

Из болтовни Болтливости Шурка узнал вот что: Когда Хозяин всех уродцев и он же Хозяин девушек был совсем маленьким, жили здесь одни прелестные девушки: Доброта, Вежливость, Чуткость, Нежность, Смелость, Честность. Когда у людей день, они отдыхали. Вечерами пели чудесные песни, а по ночам рассказывали своему спящему Хозяину сказки и разные хорошие истории. Но вот однажды Хозяин выхватил игрушку у девочки и сломал. Так здесь в тот же миг среди прелестных девушек появился первый маленький уродец – Грубость. За ним постепенно один за другим поселились здесь остальные уродцы. И вот сегодня Уродцы празднуют свою победу. А прелестные девушки постепенно увянут.

Теперь Шурка и сам смог определить, кто такие уродцы. Вот тот, сжавшийся в комочек, скорее всего – Трусость. Ну да, конечно, вон как он трясётся, пугливо озирается, всё время чего-то боится, Вот он, кажется, заметил, что на него смотрят. Сжался ещё больше. Поглядывает совсем робко. А вот поднялся на ноги. Что же это он собирается делать? Ах, наверное, опять чего-то испугался. Опустился на четвереньки, втянул голову в плечи и тихо-тихо запел, как заскрипел:

– Я от страха чуть дышу.

В сторонке я всегда лежу,

Со стороны на всё гляжу.

Дрожу,

дрожу,

дро-жу...

А там, в углу развалился жирный, обрюзгший уродец – Лень. Зевает, потягивается, почёсывается. Даже веселиться вместе с другими Лени не хочется.

Мимо Лени прошмыгнула Хитрость. Мордочка у Хитрости похожа на лисью. Нос и подбородок вытянуты, маленькие глазки прищурены и часто-часто моргают.

А во-он старый Шуркин знакомый. Расталкивает всех, выхватывает у других то, что ему почему-то вдруг понадобилось, задирается, на всех поглядывает свысока. Ишь, как важно ходит! Выставил свой живот и руки за спину заложил...

– Зазнайством любуешься? – подскочило к Шурке ещё одно существо, оказавшееся Любопытством. Большущие уши Любопытства оттопырены и всё время поворачиваются то в одну, то в другую сторону. Длинный предлинный нос, кончик которого, кажется, может пролезть в любую щелку, так и поворачивался по кругу, принюхивается, выяснял, где какие новости.

А это что за грязнуля? Весь измятый, мордочка неопределенного цвета, руки перепачканы, ногти длинные, грязные, одежда в дырках, в яичных пятнах, в чернильных кляксах, башмаки стоптанные„ пыльные.

– Это Неаккуратность? – спросил Шурка у Болтливости. – Да, это Неряшливость, Неряшливость, Неряшливость, – быстро заговорила Болтливость, – Посмотри, посмотри. Лень и то чище, и то чище.

Теперь Шурка решил рассмотреть девушек. Он подошёл к той – в красной накидке, в волосах которой была приколота роза. Девушка оказалась Смелостью. Она посмотрела ему прямо в глаза и твердо произнесла:

– Если хочешь спасти нас, сделай завтра побольше хороших дел. Хороших. Понимаешь? Запомнишь?

Остальные девушки закивали и тихо повторили:

– Сделай побольше хороших дел

– Почему это вы решили, что я захочу помочь вам? – удивился Шурка.

Но в это время к девушкам подобралась Трусость. Уродец показал Смелости язык, скорчил рожу и погрозил кулаком. Видно, рядом с Шуркой он расхрабрился.

– У-у-у! Какой противный, – подумал Шурка, оттолкнул Трусость и решил на зло помочь девушкам.

Глава последняя.

Проснулся Шурка утром, как и накануне, в своей кровати.

И сразу же стал придумывать, что бы такое хорошее ему сделать? Оказалось, что не так-то просто придумать хорошее. Вот плохое, пожалуйста, сколько угодно. Шурка вспомнил Смелость. Она очень понравилась ему. Прекрасное гордое лицо, длинные волосы, украшенные алой розой и алая накидка...

«Ладно, так и быть, попробую сделать что-нибудь именно для неё. Что-нибудь такое... смелое. Тогда ей будет, наверное, особенно приятно. Потом для Доброты – доброе, для Вежливости…

Ого! Кажется Шурка начал кое-что понимать. Он вскочил с кровати и радостно запрыгал на одной ноге.

– Нашёл я к тайне ключик! – запел он во весь голос.

С криком «Ура-а-а» Шурка выбежал во двор. Все девчонки и мальчишки в тот же миг бросились от него врассыпную. Шурка – за ними,

– Не трону я вас, остановитесь! – кричал он.

– Знаем мы тебя, обманешь! – ответила за всех Иринка, удирая что было мочи. Всё-таки Наташку, самую маленькую девчонку, Шурке удалось поймать. Наташка завизжала. Хотел Щурка по привычке стукнуть Наташку, но вовремя спохватился.

– Хочешь, я тебя покатаю? – предложил он.

Наташка, запинаясь, прошептала:

– Б-бо-юсь!

Но Шурка посадил её себе на спину и, подпрыгивая, как конь, поскакал через двор.

– Спа-спа-си-бо, – прошептала Наташка, ещё не успев как следует опомниться.

– Теперь я всегда тебя буду защищать, – пообещал Шурка. Но Наташка на всякий случаи скрылась.

«Что бы ещё такое сделать?» – думал он, оглядывая двор.

Во-он дворник заметает бумажки. Подскочил к нему Шурка, выхватил метлу и начал размахивать ею туда-сюда. Напылил с непривычки, но всё же справился. Подмёл всё, как полагается! Дворник так и остался стоять с открытым от удивления ртом.

Потом Шурка собрал малышей и построил им из песка новую неприступную крепость с высокими башнями и тоннелями. Малыши были очень довольны. Кошкам Шурка принёс молока, а собакам покрошил колбасы.

«Вот чудеса! – удивлялись все мамы и папы. – Хулигана Шурку словно подменили!

Дома Шурка первым делом сложил на место свои книжки и убрал игрушки. Подмёл везде пол и вытер пыль. Потом старательно отмывал руки. Хотел и обед приготовить, но очень трудное это дело – не справился.

До позднего вечера метался Шурка со двора домой, из дома – снова во двор. И всё помогал, помогал, помогал... Пока не свалился от усталости в постель.

Сколько раз за один только день сказали ему «Спасибо». И мама так радостно улыбалась.

«Пора мне ж уродцам. Сейчас должны они заскрипеть, завозится, – Шурка прислушался – Очень интересно, что же там теперь происходит?»

Вместо скрипа, улюлюканья и тарарама неожиданно послышалась нежная музыка. Она становилась всё громче и радостней.

Вдруг что-то заалело в дыре, из которой вчера появилось Зазнайство.

И вот перед Шуркой стояла Смелость. Вид у неё был нарядный и праздничный. Накидка стала ослепительно яркой, а в волосах девушки вместо одной увядшей, розы теперь благоухал красивый венок из свежих роз.

– Спасибо тебе, – сказала Смелость и повела Шурку за собой.

Проходя мимо уродцев, Шурка с трудом узнал в них вчерашних вовсю веселившихся нахалов. Скрюченные, жалкие, они еле шевелились на полу, сбившись в одну кучу. С ненавистью глядели они на Шурку, словно забыв, что называли его своим братом.

А девушки! Девушки были свободны. Они танцевали и радостно смеялись под звуки весёлой музыки. Яркие разноцветные накидки развевались, цветы в венках в такт музыке раскачивались кивали Цветы были повсюду.

Заметив Шурку, девушки подбежали к нему, забросали цветами и увлекли за собой в круг танцующих. Шурка закружился по очереди, то плавно со Скромностью, то медленно-медленно с Аккуратностью, то быстро-быстро – со Смелостью.

– А как же уродцы? Вдруг им удастся снова победить вас? – спросил Шурка у Смелости.

– Мы надеемся, что теперь наш Хозяин изменится, и тогда уродцы исчезнут совсем, – ответила Смелость.

– Я мог бы рассказать вашему хозяину обо всём, если ты скажешь, кто он и где его искать, – предложил Шурка.

– Разве ты сам ещё не догадался? – удивилась Смелость, – почему мы сразу стали сильными, как только ты начал делать хорошие дела? Не сообразил, почему мы встретили тебя так радостно?

– Неужели это... я?– недоверчиво спросил Шурка.

– Да, да, да! – закивали девушки. – Конечно, ты наш хозяин. Ты, мальчик Саша. Только от тебя зависит наша судьба. Или погибнем мы, или уродцы, твои недостатки.

– Вот здорово! – воскликнул Шурка, – Тогда я вам обещаю никогда больше не делать ничего плохого!

Все захлопали в ладоши и закружились вокруг Шурки. Замелькало повсюду голубое, розовое, зелёное, красное.

Снова Шурка весело кружился в танце. Об уродцах никто и не вспоминал, словно они и не существовали большее.

Шурка попросил Смелость рассказать ему ещё что-нибудь интересное про него самого. Но Смелость вместо рассказа спела свою песенку:

Всегда защитить от обиды сумей

Девчонку, мальчишку, себя и друзей!

Надо, чтоб у каждого имелась

Смелость, смелость, смелость!!!

И все подпели:

Надо, чтоб у каждого имелась

Смелость! Смелость!! Смелость!!!

Улучив минутку, Шурка спросил у Честности:

– А могу я, когда захочу, снова увидеть вас всех, если уж я ваш Хозяин?

– Нет, это невозможно, – тихо сказала Честность, – Ведь не только у тебя одного, но у каждой девочки и мальчика живут в комнате их достоинства и недостатки, такие же, как мы, и такие, как уродцы. От самих девочек и мальчиков зависит, кто из них победит.

Жаль, что никто из детей не знает о нашем существовании. Иначе, конечно, каждый захотел бы избавиться от уродцев.

– Лишь тебе одному Волшебница помогла проникнуть к нам, – продолжала Доброта, – И если бы за три раза ты не раскрыл этой тайны, то думал бы, что тебе всего-навсего приснился сон.

– Вот это да! – воскликнул Шурка, – Неужели я больше никогда не увижу или хотя бы не услышу вас?

– Мы иногда будем подавать тебе сигнал, – сказала Смелость, – если ты услышишь нежную музыку, значит, все делаешь правильно. Значит, у нас все хорошо. А если услышишь трам-тарарам, тогда помни – это веселятся уродцы, а нам приходится плохо.

– Пусть хоть так, – сказал Шурка и на прощание они все вместе еще раз станцевали. Доброта спела Шурке свою песенку:

– Я с каждой секундой добрей становлюсь,

со всеми охотно я всем поделюсь.

Всегда к человеку на помощь приду,

берите на радость мою доброту!

Шурка очутился в своей кровати.

С той поры мама не нарадуется, глядя на сына. Такой послушный стал, настоящий помощник. А сколько у него появилось замечательных друзей!

Иногда перед сном Саша слышит тихие нежные звуки.

– Значит все хорошо, – думает он, засыпая.

Вот и вся история.