«Что же будет с моею страной…» / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

***

Мне не снится уже ничего,

Словно полог скользнул, обрываясь,

Где-то бродит моё естество,

От меня темнотой закрываясь.

Что я вижу и что говорю

В том сокрытом и призрачном мире?

Приближается жизнь к октябрю,

И мечтает земля о кумире.

И опять тот же шёпот больной

На изгибах осенних излучин:

Что же будет с моею страной,

Где никто ничему не научен?

Сядут вороны на купола

И промолвит бродяжка слепая:

«Я не знаю, куда я пришла,

По опавшему праху ступая,

Так далёк и неверен мой путь,

И нельзя мне от слёз отереться…

Приютите меня кто-нибудь…

Дайте мне у огня обогреться».

***

Кружатся звёздочки в лунном луче,

Ангел уснул у меня на плече.

Маленький ангел, доверенный мне,

Крылышки тихо сложил на спине.

Я покачаю тебя, попою,

Я полетаю с тобою в раю.

Если поманят беда и тоска

Я им скажу: «Обождите пока!

Я родила шестерых сыновей,

Мне ли бояться гвоздей да кровей?»

***

Ничего не осталось во мне

От пропавшего в поле ребёнка…

Прикасаются пальцы к струне

И звучит она чутко и тонко.

Оборвались, как струны, пути,

И желанная даль затенилась…

Ничего не осталось почти

От того, что так долго хранилось.

И стараюсь поменьше смотреть

В зеркала, что меня потеряли,

И стараюсь потише гореть,

И при этом не думать: «Не зря ли?»

Только быть бы готовой обнять

В темноте, у ограды, на склоне,

Только быть бы готовой принять

Новый день, как дитя, на ладони.

***

Мы однажды уйдём, дорогой мой, вдвоём, –

Только солнце взойдёт – налегке.

Далеко-далеко, за плаксивым ручьём

Будет след наш на белом песке.

От людей, от забот, от нужды-голытьбы…

Не надолго, а лишь до темна.

Там такие растут по берёзам грибы!

Там такая вокруг тишина…

Там по-детски не знают, что мир постарел,

Ни барханы, ни мелкий лесок.

Вымывают дожди наконечники стрел,

И заносит их снова песок.

В небе плавает коршун, едва различим,

И былинка под ветром поёт…

«Где вы были?» – нас спросят, а мы промолчим.

Кто ж грибные места выдаёт?

***

Отчего глаза мои не строги,

Отчего в них летняя теплынь?

Я люблю песчаные дороги,

Голубую тонкую полынь…

Отчего нельзя на свете белом

Проживать, как хочется душе? –

Можно только думать между делом

О дремотном ветре в камыше

И о том, что я была когда-то

Путником, идущим налегке

От рассвета солнца до заката

С тёплым хлебом в чистом узелке.

***

Это только легко говорится:

Если прав – значит, смей возражать.

Если каждый чего-то боится,

Значит, каждого можно «прижать».

И не нужно ни дыбы, ни плахи;

И никто не пойдёт на костёр…

Миром правят Великие Страхи –

Ради страха и заяц хитёр!

И бредём мы в оковах бумажных,

Меж зеркал откровенно-кривых –

Потому что всё меньше отважных,

Потому что всё меньше живых.

***

Куда ведёт дорога эта?

И что в округе за страна?

Куда ни глянешь – на полсвета

Поля и дождь и тишина.

Есть у души свои смешные,

Лишь ей знакомые ходы.

И вот деревья, как родные,

Руками машут от воды.

И капель тонкие живинки

Холодной чувствуешь щекой.

И прошлогодние травинки

Пригладить хочется рукой.

И то, что тайно, – очевидно,

А то, что явь, – не узнаю.

И лишь людей совсем не видно

В преобразившемся краю.

С людьми я запросто расстанусь

И не заплачу, уходя…

Блаженной дурочкой останусь

Среди полей, среди дождя.

***

Ива в темноте напоминает

Многоглавый сумрачный собор.

Человек идёт и приминает

Палых листьев шелестящий сор.

Человек идёт в тиши рассветной

И куда-то, видимо, спешит.

Словно тонкой тканью одноцветной

Мир укрылся, только лист шуршит.

Удержалось время в перепаде

Между пробуждением и сном,

В бесконечном тихом листопаде,

В сокровенном шорохе лесном.

И душа болеет отчужденьем

Среди серой призрачной пурги,

Словно между смертью и рожденьем

Слыша одинокие шаги.

***

Прожив беспечно много лет,

Вертя привычно круг недельный,

Вдруг осознать себя как свет,

С небесным светом нераздельный.

Вдруг ощутить с каких-то пор,

Что возле нас, не в мире сказок,

Так много связей и опор,

И подтверждений, и подсказок!

Полжизни бросив, как пятак,

Увидеть нищими глазами,

Что даже снег не просто так

Сияет звёздными слезами.

Была крива, была пряма

Тропинка – долгое раздумье.

Я, может быть, сойду с ума,

Уйдя в безбрежное безумье,

Но где-то там, где будет Суд,

Где всем заблудшим есть поруки,

Меня согреют и спасут

Ко мне протянутые руки.

***

Вот и осени выход готов:

Не жара, а скупая теплынь.

Там, где были поляны цветов,

Только пыльно-седая полынь.

Ветер стебли колышет едва,

Тонко птица степная кричит,

Некрасивая эта трава

Вековыми слезами горчит.

Отчего мне так крестно знаком

Этот запах полынной земли?

И глаза под монашьим платком,

И следы по горячей пыли?

Словно в серых полях полына

Тихо дышит сквозь смерть и быльё

Та, открытая небу, страна,

Не забывшая имя своё.

Сон

Мне в глубокую полночь не спится,

Я стою на высоком холме.

Из души моей белая птица

Улетела и скрылась во тьме.

Только тяжесть смежает ресницы –

Вниз с обрыва, лишь бездны свистят.

Из души моей чёрные птицы

Тёмной стаей летят и летят.

Вот мгновенье – и оземь с размаха,

И руки не поднять для креста…

Где же ты, белокрылая птаха?

Растерзала тебя чернота.

Со словами молитвы проснулась –

То ли плачу я, то ли пою…

Словно белая птица вернулась

В опустевшую душу мою.

***

Ещё я умею ходить босиком,

И музыку слышать в берёзовых сенях,

И плакать украдкой над каждым цветком,

И около речки стоять на коленях.

И нужно мне только немного огня,

И чтобы синичка под окнами пела.

Куда же уходите вы от меня,

Те люди, к которым душа прикипела?

Одно остаётся: ходить босиком,

И музыку слушать в берёзовых сенях,

И плакать украдкой над каждым цветком,

И около речки стоять на коленях.

***

Возьму этот день на ладони,

Как камушек серого цвета,

Вода дождевая в бидоне,

Последние капельки лета…

За окнами дождик канючит,

Опять у него аритмия…

Никак меня жизнь не научит

Ухватистой хитрости змия…

Всё больше и больше немею

Под тяжестью скорбных открытий,

Всё меньше и меньше умею

Распутывать смыслы событий…

Пусть каждый по сердцу получит,

Засохнут опавшие листья…

Никак меня Бог не научит

Святой простоте бескорыстья…

И нужно подумать о многом,

И к новым обвыкнуться шрамам,

Всегда между змием и Богом,

Всегда между миром и Храмом…

***

Как мне хочется жить на иной высоте,

Выше спешной молвы, выше грешной печали,

Только силы не те, только годы не те,

Только ветры земные меня укачали.

Я ещё напишу неплохие стихи,

Я ещё дорешу, что во мне не решилось.

Я ещё подышу на серёжку ольхи,

Чтоб она, как живая, в руке распушилась.

И ответит мне Бог, что распят на кресте,

Чьи ладони любую слезу отирают:

«Для чего тебе жить на иной высоте?

На иной не живут, на иной – умирают».

***

Сидит мальчишка около реки

И думает о чём-то, и мечтает.

Проносится плотва и окуньки,

Пичуга возле берега летает.

Он ограждён Великой Тишиной,

Как маминым святым благословеньем,

И речка между миром и войной

Становится библейским откровеньем.

Ему годов – не более шести,

И впереди – лишь светлые картины.

Он верит, что не смогут перейти

За эту речку тати с Украины.

Он свято верит, что его страна

Его спасёт от гаубиц и «Града».

И речка, что на карте не видна,

Он знает: нерушимая преграда!

Течёт река, сверкая и дыша,

Лицо мальчишки нежно освящает....

Упрямый мальчик. Русская душа.

Он тоже эту землю защищает.

***

На ветках ивы золотая пряжа,

Уже подсохла топкая дорога.

Опять живём. И неземная стража

Ещё хранит, не наказуя строго.

Опять весна так много обещает,

Сквозит и рвётся тонкий полог дыма.

И дождь весенний плачет и прощает,

Целует землю и проходит мимо.

В который раз утихнут птичьи крики,

В который раз прольётся кровь заката.

Луна восходит, и на лунном лике,

Как прежде, Каин убивает брата.

***

Перестали мне сниться хорошие сны,

Снятся только погони и смертные муки,

Снится пленный, что виделся мне со спины

Тонкой проволкой намертво скручены руки

Снятся люди в подвалах без света и сна,

Снятся дети, что просят, чтоб их не бомбили...

Это вправду случилось. Мне снится война,

Словно кровь на земле, где кого-то убили.

Снится город, избитый, как русский в плену,

Снятся чёрные окна, пустые кварталы...

Это вправду случилось: я вижу войну.

Не в кино, не в бреду и не через порталы

Я крещу этот город дрожащей рукой,

Я кричу в поседевшее жаркое небо...

Это вправду война, прямо здесь, за рекой,

Догорают поля полновесного хлеба

Это значит опять погибать молодым,

Тем, которым уже к матерям не вернуться...

И ползёт на Россию удушливый дым,

И так хочется мне, наконец-то, проснуться...

***

Мы отпразднуем когда-то День Победы,

Выпьем водки и картошки напечём.

И давнишние и нынешние беды

Вдруг покажутся как будто нипочём.

Мы отпразднуем великий и родимый,

И в небесной беспредельной вышине

Улыбнётся молодой и невредимый

Дед мой, без вести пропавший на войне.

И ребята, что погибли на Донбассе,

С нами вместе будут праздновать тогда…

А пока что этот День у нас в запасе.

До рассвета. До Победы. До Суда.

***

Не знаю, по какой моей вине

Живу от правды-истины в бегах,

Не ведая того, что в глубине,

А видя только то, что в двух шагах.

Молчанье принимая, как привет,

И принимая, как царя, шута.

О Господи! Зачем я вижу свет

В глазах, в которых только темнота?

Сыграю на разорванной струне,

Станцую на поломанных ногах,

И вижу я лишь то, что в глубине,

Не ведая того, что в двух шагах.