Метастазы неоколониализма

В течение последней четверти века неоднократно звучала тревога о том, что наша страна скатывается к положению полуколонии западных государств и монополий. Приводились какие-то доводы, доказательные цифры, но системных исследований по этой проблематике не было, да и СМИ этой темой не заморачивались. И потому широкие массы пребывают в уверенности, что ничего страшного не происходит: мы – по-прежнему великая держава с непобедимыми вооруженными силами, которые не допустят захвата наших территорий и порабощения нашего народа. Действительно, претендентов на захват российских земель вроде бы не видно, и никто из сограждан пока не стонет от иноземного ига. При этом сохраняется видимость суверенитета страны, демократических свобод и неограниченной власти сильного, всё видящего и всё знающего Президента. Однако процесс деградации идёт. И наши отечество и народ с каждым годом становятся все менее способными самостоятельно решать задачи собственного благосостояния и безопасности. Кто-то тихо, но сильно подталкивает нас к тотальной зависимости, за которой ужё отчётливо видны акульи зубы современных неоколонизаторов.

Мы привыкли к тому, что и в мире животных, и в человеческом мире всегда доминировал культ силы. Сильным особям и индивидам всегда доставалась лучшая пища, лучшие самки, почёт и, конечно, власть. По мере развития цивилизации стало всеобщим правилом, что сильные мира сего стали владеть лучшими землями, дворцами, фабриками-заводами, средствами массовой информации, подчинили себе жречество и духовенство всех религий и, конечно же, не могли обойтись без того, чтобы подчинить своему диктату слаборазвитые народы, превратив их в колонии.

Первые поселения-колонии, появившиеся в древности и в средние века, создавались после демонстрации силы пришельцев-колонистов, как правило, на основе их взаимовыгодного сотрудничества с местным населением.

Так действовали древние греки, создавая в ходе так называемой Великой греческой колонизации в 8–6 веках до н.э. античные колонии-поселения в бассейне Средиземного и Черного морей. Всего было выведено несколько сотен колоний с общим населением 1,5–2 млн человек. Бурно растущим греческим полисам, где быстро развивались ремёсла и торговля, нужны были новые земли, источники сырья и рынки сбыта. В результате многие поселения постепенно превращались в крупные ремесленные, торговые и культурные центры, ведущие интенсивный обмен с местным населением. Это было выгодно и грекам и аборигенам, на чьих землях обосновались колонисты. Важнейшим итогом Великой греческой колонизации историки считают широкое распространение очагов во многом передовой эллинской культуры. Процессы взаимного обмена способствовали сближению различных народов и всеобщему прогрессу. Греческая колонизация открыла доступ к материальным и культурным ценностям многих стран и народов, которых греки считали варварами, и вовлекла их в орбиту своего социально-экономического и культурного развития[1].

Аналогичной была и колонизация Россией территории Сибири, Дальнего Востока, западной части Аляски и западного побережья Северной Америки, включая Калифорнию. Российские пионеры-землепроходцы – промышленники, купцы, казаки, вольные и служилые люди – в течение 16–18 веков осваивали новые земли и приводили «под руку» русского царя племена бурят, тунгусов, якутов, камчадалов, айнов, чукчей, алеутов, эскимосов преимущественно мирными средствами, хотя бывали и случаи вооруженных столкновений. Главной заботой сильной стороны, колонизаторов-россиян, был сбор ясака (в основном, пушнины) для государевой казны и личная нажива в результате промыслов и торгового обмена с коренными жителями.

Но вот в 15–17 веках происходят Великие географические открытия, и ведущие, самые сильные государства Западной Европы – Испания, Португалия, Нидерланды, Бельгия, Великобритания, Франция, Италия – устремляются за моря-океаны для того, чтобы застолбить, заполучить или завоевать и подчинить новые земли. Начинается зарождение и становление невиданной до того, неслыханной по жестокости, колониальной системы посредством военных захватов, работорговли, крепостнической и рабской эксплуатации рабочей силы, полного порабощения и грабежа слаборазвитых государств и народов. В результате колонизации происходило распространение в колониях культуры метрополий и присоединение новых территорий к колониальным империям[2].

В течение столетий продолжался грабёж колоний, но к новейшему времени во многих зависимых странах развернулось мощное национально-освободительное движение, направленное против иноземного владычества, и с середины 20-го века начался распад колониальной системы, завершившийся в основном к началу 1980-х годов. Большая часть бывших колоний обрела политическую независимость.

Однако за обретением политической свободы не всегда следовала экономическая независимость. Многие страны Африки, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки к концу 20-го века оказались в экономической зависимости от бывших метрополий. Колониализм оказался для человечества трудноизлечимой заразой: очень немногие страны так называемого третьего мира сумели вырваться из вековой отсталости, большая же часть их была поражена очагами заболевания, которое стали называть «неоколониализмом».

По определению «Советского энциклопедического словаря» неоколониализм – это «система неравноправных (экономических и политических) отношений, навязываемых империалистическими государствами суверенно развивающимся странам … пришедшая на смену старой колониальной системе… В основе неоколониализма – экономическая экспансия (в виде инвестиций, кредитов и субсидий), нередко сочетаемая с использованием методов политического и военного давления»[3]. (К сожалению, в современной Новой российской энциклопедии этот термин вообще не упоминается. Возможно, авторы энциклопедии посчитали, что неоколониализм как явление перестал существовать?) Вроде бы больше нет вооруженного насилия, рабства, грубой эксплуатации туземцев, нет открытого грабежа, как во времена господства колониализма. Но налицо – экономическая, а вместе с  ней и политическая зависимость.

Сегодня мы имеем массу свидетельств того, что неоколониализм продолжает жить и процветать. Однако его метастазы глубоко проникли не только в страны бывшего третьего мира, но и в нашу Россию, и в страны бывшего «социалистического лагеря», избравшие в 1990-е годы капиталистический путь развития. Главной особенностью неоколониализма в наши дни является то, что субъектами экспансии выступают не столько развитые капиталистические государства, сколько различные транснациональные корпорации и монополистические объединения. Другая особенность заключается в том, что местная, отечественная, буржуазия действует, как правило, в союзе с иностранными «партнёрами» по бизнесу; что касается отечественных олигархов, крупнейших собственников капитала, – их интересы обычно далеки от интересов своей родины, они космополиты по целям своей деятельности.     

Что же произошло?

В 1991–1993 годах в нашей стране произошел буржуазный контрреволюционный переворот,в результате которого был уничтожен Советский Союз, первое в мире государство с социалистической ориентацией, к власти пришла буржуазия, причёмбуржуазия компрадорская, наиболее коррумпированная, которая сумела присвоить себе главные национальные богатства страны. В последующие два десятка лет сформировались всесильные группировки российских монополистов-собственников – олигархов, – которые совместно с крупнейшими западными транснациональными монополиями установили режим наибольшего социально-экономического и политического благоприятствования для превращения нашей страны в сырьевой придаток и полуколонию Запада.

Четверть века (1991–2016) показали полную несостоятельность навязанной России либерально-олигархической капиталистической системы. В результате буржуазных реформ объём выпускаемой продукции составляет  сегодня едва 3% от мировой валовой продукции (против 8% СССР). В 2000 году по ВВП Россия занимала 7–8 место, в 2015 году – только 15-е, а по темпам прироста ВВП – 180-е место из 190. ВВП России за 25 лет увеличился только на 11%  (в Китае за это же время – в 13,5 раз).    Объемы производства сократились по всем показателям, кроме нефти и газа.

Только крупных предприятий в РСФСР до приватизации было около 34 тысяч, а в РФ в 2016 году – менее 5 тысяч. После приватизации было уничтожено около 29 тысяч крупных предприятий; например, у нас в Братске – крупнейший в мире специализированный строительный комплекс «Братскгэсстрой» (70 тыс. работающих), крупнейшие в России комбинат «Братскжелезобетон» и завод «Сибтепломаш», Братская швейная фабрика. Было  заброшено 42 млн  га плодородной земли, исчезли с карты страны 34 тысячи сёл и деревень. Сегодня половину продовольствия мы завозим из-за рубежа. Энергетической безопасности нанесён сильный удар – разрушена ЕЭС. Фактически уничтожено гражданское авиационное машиностроение, тракторостроение, приборостроение, станкостроение.

В социальной сфере: по доле расходов ВВП на образование Россия занимает 47-е место в мире; на здравоохранение – 91-е место;  по продолжительности жизни – Россия на 134-м месте;  средний размер пенсий примерно в 10 раз ниже, чем в развитых странах (65-е место)[4]. Статистика последних лет свидетельствует о снижении покупательной способности и неуклонном падении жизненного уровня населения. Проводятся разрушительные реформы в образовании, здравоохранении. 2 млн детей не ходят в школу, растёт число не умеющих читать и писать. Закрыто 26 тысяч (35%) школ, 24 тысячи (58%) детсадов, 8 400 больниц, 7 700  поликлиник, 15 000 клубов. У нас около 4 млн бомжей, 7 млн наркоманов и 4 млн алкоголиков. Около 22 млн наших граждан живут, имея ежемесячный нищенский доход ниже 10 тысяч рублей. Народ деградирует на глазах. Коренное население (без учёта мигрантов) за четверть века сократилось на 13,3 млн человек.

В то же время доходы отечественных олигархов и их зарубежных «партнёров» достигают фантастических величин. Так, в 2016 году иностранные компании в России совокупно заработали 5,5 трлн рублей, в том числе: французская торговая фирма «Ашан» – 404 млрд рублей, немецкая сеть гипермаркетов «Метро» – 310 млрд рублей, японский автопроизводитель «Тойота» – 278 млрд рублей. В разрезе стран картина выглядит так: больше других в России стабильно заработали бизнесмены Германии – выручка 11-ти немецких компаний составила 1,2 трлн рублей, у французских предпринимателей – 936 млрд рублей, у корпораций из США – 884 млрд рублей. Причём эти деньги иностранные производители заработали исключительно на продаже своих (импортных) товаров. Российские товары с нашего рынка вытесняются.

Экспертные оценки показывают, что под юрисдикцией иностранных (в том числе оффшорных) компаний находится около 95% (!) крупной российской собственности. В пищевой промышленности не менее 2/3 предприятий контролируется иностранным капиталом; в добывающем секторе доля инвестиций в уставных капиталах составляет 42%. Аналогичная картина и в других отраслях. Например, владельцем крупнейших предприятий чёрной металлургии – «Западносибирский металлургический комбинат», «Нижнетагильский металлургический комбинат» и «Новокузнецкий металлургический комбинат» – является кипрская фирма «Вастеркрофт», которой принадлежит 70,8% акций, а такие гиганты индустрии, как «Норильский никель», «Металлоинвест», «Северсталь» зарегистрированы в кипрских оффшорах, крупнейшая угольная компания «СУЭК» на 99,8% принадлежит кипрскому оффшору[5].

Ситуация с засильем (и крепнувшим всевластием!) иностранного капитала похожа на ту, что была в царской России до революций 1917 года: тогда в добывающей, металлургической промышленности и зарождающемся машиностроении господствовали немецкие, бельгийские, французские, итальянские, английские и американские капиталисты. Они же активно влияли на внутреннюю и внешнюю политику царского правительства. Сегодня происходит то же самое. Разница только в том, что экспансия иностранных производителей и торговцев в наши дни намного мощнее, чем 100 лет назад, и она год от года крепчает. Особенно привлекают их наши недра. Сегодня разведанные природные ресурсы России оцениваются  в 160 000 долларов на каждого жителя (в США – только 16 000, а в Европе – в среднем 6 000 долларов на одного жителя). Так что наши ресурсы их очень (очень!) привлекают. И давно! Однако инвестиции иностранного капитала не только способствуют развитию наших добывающих отраслей и металлургии, но одновременно – и разорению, и разграблению наших недр и закреплению за Россией статуса сырьевой площадки, а также и – активному уничтожению других российских, в свое время конкурентоспособных, отраслей (авиастроения, тракторостроения, станкостроения, электронной промышленности и др.) и обнищанию нашего народа. 

Это и есть современный неоколониализм: страна сохраняет видимость великой державы, правительство и законодательные органы, изображая бурную деятельность, принимают массу законов и решений, вооружённые силы, полиция и нацгвардия что-то охраняют, строятся величественные Крымские мосты, магистральные нефте- и газопроводы, а экономика – стоит! Развития и эффективного роста нет. Отечественный малый и средний бизнес в течение двадцати лет не может пробиться к жизни. Многие наши товары не только на внешнем, но и на внутреннем рынке почему-то неконкурентоспособны. Число рабочих мест не растёт, как было обещано, а уменьшается. А число безработных и бомжей растет. Несмотря на заверения Президента, положение к лучшему не меняется.

Если ничего не меняется год, два, даже пять лет – можно потерпеть. Но если прогресса и заметных улучшений благосостояния страны и её народа не наблюдается в течение четверти века – надо крепко задуматься.

В очередной раз возникает сакраментальный русский вопрос: что делать?

Ответ пока может быть только такой: вначале надо осмыслить, что с нами происходит? С нашей экономикой? С политикой? С властями? С народом? Осмыслить, куда, в каком направлении, и с кем мы идём и кто нас ведёт? Являются ли «партнёрами» наши чужеземные попутчики и соратники по бизнесу? Где, в каких местах нашей экономики и госаппарата гнездятся и скрытно подтачивают организм страны метастазы смертельно опасной заразы – неоколониализма?

А когда – осмыслим, может, догадаемся, как надо действовать.