Ирина Одоевцева (1895-1990) родилась в Риге в семье адвоката. Была любимой ученицей Николая Гумилева. Ее воспоминания «На берегах Невы» рассказывают о том, теперь таком далеком и тревожном времени. Вот строчки из ее воспоминаний:
– Нет, я ни за что не стала бы описывать свое «детство, отрочество и юность», своих родителей, и, – как полагается в таких воспоминаниях, несколько поколений своих предков – все это никому не нужно.
Я пишу не из эгоистического желания снова окунуться в те трагические, страшные и прекрасные, – несмотря на все ужасы – первые по-революционные годы.
Я пишу не о себе и не для себя, а о тех, кого мне было дано узнать «На берегах Невы».
Я пишу о них и для них.
О них и для них
Это блестящая плеяда поэтов того времени. В первую голову это, конечно, Николай Гумилев, который выделял ее среди своих учеников, бережно обучая мастерству поэзии.
Она с истинным поэтическим даром рассказывает о том, какую роль в жизни революционного Петрограда занимал «Цех поэтов», дает живые образы своих старших наставников в поэзии – Андрея Белого, Георгия Иванова и многих других, с кем тесно была переплетена ее судьба.
Картинки ее «Воспоминаний» живы и натуралистичны. Чуть ли не кожей ощущаешь холодное дыхание Петрограда 18-года. И вместе с тем веет таким теплом, что понимаешь – именно оно помогло им выжить в те суровые дни.
Неповторимость интонации живого свидетеля, неприкрашенная патетикой; кажется, что находишься в одной с ними комнате, дышишь одним воздухом и даже становится неловко, будто подсматриваешь. Но потом уже забываешь обо всем. Время, такое непростое и суровое, властно растворяет тебя в себе. Забываешь, что прошло почти сто лет. Водоворот той бешеной жизни подхватывает тебя и, только прочитав до последней точки, постепенно приходишь в себя и понимаешь: что-то безнадежно утеряно.
О себе Ирина Одоевцева говорила:
Ни Гумилев, ни злая пресса
Не назовут меня талантом –
Я – маленькая поэтесса
С огромным бантом.
В 1923 г. вместе с мужем, поэтом Георгием Ивановым, уехала через Берлин в Париж; печатала стихи в различных журналах, писала прозу (романы «Ангел смерти», 1927; «Изольда», 1931; «Оставь надежду», 1954 и др.).
В послевоенное время выпустила несколько небольших сборников, включавших, наряду с новыми текстами, переработанные редакции ранних произведений.
В Париже написана также мемуарная дилогия И. Одоевцевой «На берегах Невы» и «На берегах Сены».
В 1987 г. Ирина Одоевцева вернулась в Петербург (еще Ленинград), успела увидеть издание своих произведений на родине.
Но вот еще из ее воспоминаний:
– Нет, я чувствую, я знаю: такой счастливой, как здесь, на берегах Невы, я уже никогда и нигде не буду.
Она и была и осталась русской поэтессой.
Вот еще послушайте ее речь:
– О себе я стараюсь говорить как можно меньше и лишь то, что так или иначе связано с ними.
Я – только глаза, видевшие их, только уши, слышавшие их.
Я – одна из последних, видевшая и слышавшая их, я – только живая память о них.
Она донесла до нас неповторимое, и, казалось, потерянное дыхание того времени. И нет в этих воспоминаниях ни злобы, ни фальши. И даже нет прощения. С кротостью и любовью повествует и встают перед нами живые образы поэтов ушедшего века.
Вьется вихрем вдохновенье
По груди моей и по рукам,
По лицу, по волосам,
По цветущим рифмами словам
Я исчезла. Я – стихотворенье.
