На смерть Ларисы Васильевой / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Жизнь, ясная до поворота, стала ясной до конца - жизнь Ларисы Васильевой: густо насыщенная яркостью, янтарная, как покой, порывистая, как сирень на ветру, ёмкая, как подлинность.

И жизнь видна до поворота,

А кажется, что до конца!

Сколько сконцентрировано в этом двустишие! Как часто, захлёбываясь пойлом отчаяния, человек застывает, думая: всё! сил не хватит! вот он: тупик финала! Но дальше включается режим мужества, заложенный в каждом, и Промысел, таящий глубины, какие мало способен постичь человек, открывает новую снежность, новую весеннюю радость, роскошь наступившего лета, сиятельную элегичность осени.

Даже долгий путь поэта краток: ибо как вместить все нюансы яви? как осветить все оттенки огромного жизненного веера стихом?

Но вектор подлинности воплощается именно в том, что ведёт поэта настоящими тропами, избавляя от иллюзий, и не давая возможностей принять миражи и муляжи за конкретику и людей.

Точность и тонкость любовной лирики Ларисы Васильевой!

Я думаю о Вас ночами
и днями думаю о Вас,
и вырастают за плечами
подобья крыльев каждый раз.

Мудрая окрылённость строк, в каких поёт и вибрирует вечная тема!

В определённом смысле смерть поэта - логичнее, чем жизнь, ибо свершая словесные поступки, поэт проходит тропами не зримого лабиринта, что начинается раньше рождения, и завершается совсем не физическим финалом; смерть поэта, сознающего:

Зелёная земля легко выносит наш
неповторимый бред и странные поступки...

не совсем реальность, но - растворение в пространствах текстов, чья сила и глубина чашами поднята к престолу вечности.