По козырю

0

8128 просмотров, кто смотрел, кто голосовал

ЖУРНАЛ: № 106 (февраль 2018)

РУБРИКА: Книга

АВТОР: Рябухин Борис Константинович

 

О книге Яны Амис «Последний козырь». Психологический триллер с элементами приключенческого романа. Издательство: Эксмо, 2018, Москва. + 16

 

Успешная писательница Яна Амис – коренная москвичка, в настоящее время живет в Канаде. Для прозаика такого жанра у нее подходящая профессия юрист, судебная переводчица-медиатор. Она часто публикует эссе, рассказы, повести на русском и английском языках, в журналах «Новый мир», «Русский век», «Новый свет», и др. Писательница, автор нашумевших шпионских детективов «Грязь», «Похищение банкира Фернандеза», серии «Слушать полночь», лауреат премии Эрнеста Хемингуэя. Также включена в «Антологию российских писателей Северной Америки».  В сборнике «Крым я люблю тебя», ЭКСМО 2016, можно найти ее рассказ «Крымский пейзаж на счастье», отмеченный в газете «Аргументы и факты», переведенный на другие языки. Лауреат Североамериканского конкурса Дюка де Ришелье, 2017 г. в номинации: короткий рассказ. 

 

Но, как известно, творческие роды каждый раз даются кровью.

Передо мной очередной, недавно вышедший в свет, толстый роман-бестселлер «Последний козырь».  Необычный по формату психологический триллер — яркая история с многолинейным сюжетом и неожиданными, закрученными поворотами. В многоплановом романе необходимо проследить писательским умением диспетчера всю логистику нескольких сюжетных трасс, идущих с разных сторон к одной идее, ради чего роман написан.

Две потерянные души, – говорится в аннотации романа, – два героя в пространстве Нового Света, один из которых — «сумасшедший ученый» и поэт, напоминает другому, бывшему российскому моряку, его давно умершего младшего брата.

Помимо центральных драматических линий в историю романа вплетается огромное состояние профессора Смолянского и его постоянная борьба с несправедливостью.

Гений Смолянский пишет в тайном «Дневнике любви» своей любимой Нине Светлой: «Я доверял ученым! Я себе представить не мог, что половина из них были подсадными утками, руководство их дер­жало на высоких должностях, чтобы контролиро­вать науку. До сих пор не понимаю, какой от них толк? Какой может быть толк от ограниченного недоучки, которого назначили быть ученым му­жем?»

Это не просто слова больного воображения, у гения есть свое видение мира: пример подтверждения глубины представления шизоидного героя –  теория про солнечные кружки, зайчики, которые отражаются на земле под деревьями: «Каждый такой кру­жочек есть не что иное, как миниатюрная есте­ственная проекция Солнца на земле. И таких отражений миллионы. Вот такое чудо! Господь послал нам эти кружоч­ки для изучения мироздания».

В книге приводится нехитрый чертеж этого явления, но с математическими формулами: «Мой расчет диаметра Солнца».

 

И дальше – достойная рацея автора, устами героя: «Чудеса необходимо сначала видеть и ощущать, а потом уже отождествлять с чем-ли­бо».

 

Кстати, хочется отметить, что «Дневник любви» Смолянского, как любой эмоционально насыщенный документ, помогал автору двигать события в романе, не давая читателю возможности передохнуть. В очередном отчете своей любимой Смолянский пишет: «С утра Марина и Сергей Григорьевич уходят на работу, и на их место заступает Людмила Владимировна. Я ду­маю, она заполонила Сергея своими ямочками. Пожалуйста, не удивляйся! Ямочками можно за­воевать сердце мужчины так же просто, как и ну, скажем, тонкой талией, или красивыми нога­ми, или другими частями тела …».  Или: «Эти две меркантиль­ные бляди, Марина Митрофановна и Людмила Владимировна, полностью переписали его, как замечательную волшебную историю, в какой-то пошлый анекдотишко. Сергей Григорьевич бо­лее не роман со счастливым концом, а совсем несмешная побасенка, которую все скоро поза­будут».

Аркадий Смолянский, страдающий от ревности, называющий себя Понтификом Марком Антонином Аврелием, почти ежедневно пишет возлюбленной Ниночке о своей любви и о своих мироощущениях:

«Тебе, наверное, интересно, кто меня может предать? Да и кто у меня есть, чтобы меня предавать? Как ты знаешь, я лицо антисоциальное, потому что не выношу идиотов и лгунов, а на «воле» — волей я называю все пространство вне моей головы — находится масса врунов, чужих и моих собственных предателей».

 

Вторая душа в романе ­ –  еще один эмигрант, по матери – русский, по отцу – украинец, родом из Севастополя, где он оставил ушедшую от него жену и ребенка, сбежавший с корабля за границу - российский моряк Сергей Козыренко.

Сначала в ночном приюте, из матросской жалости, он спасает соотечественника Аркадия Смолянского от приступа эпилепсии. Потом, узнав, что новый знакомый безмерно богатый и по-наивному доверчивый, Сергей решает «пришвартоваться» к нему на короткое время, в надежде получить доступ к его капиталу:

 «И сколько лет ты собираешься по десять тысяч в месяц получать? — перешел Козырь к основной теме.

— До конца жизни».

 

Но по законам драматургии, в романе черты и помыслы моряка начинают изменяться: на место меркантильных интересов приходит настоящая привязанность к больному, беззащитному старику. Козырь (флотская кличка Козыренко) привыкает к Смолянскому, тот напоминает ему его младшего брата аутиста, больной беззащитный гений с неустойчивой психикой вызывает в нем такую же жалость и беспокойство.    

«Как такое возможно? — думал Сергей по но­чам, — Сенина примочил и даже совесть не муча­ет, а от братка никак не отлипну. Тревожно за него».

 

В нежеланной, по глупости, эмиграции, Козыренко считает себя путешественником, он часто думает о возвращении на Родину, его беспокоят мысли о брошенном сыне. Он все еще надеется получить легкую наживу и обеспечить свою пока неустроенную жизнь чужим богатством, а потом разыскать семью и начать им помогать. Козыренко – знакомый по тюрьме с канадским правосудием, знает, что для получения опекунства над психо-неустойчивым гением, необходимо проявить себя, как подходящую кандидатуру, с последующим доступом к богатству Смолянского. Для этого ему нужно протянуть время общения с больным. Но все принимает другую эмоциональную окраску: под влиянием почти детского доверия профессора, Козыренко невольно становится его другом. Он начинает искренне привязываться к «братку» – так моряк с любовью называет Смолянского. В Козыренко пробуждаются доброта, отзывчивость, чистота сердца –  чувства, словно замороженные в нем в процессе выживания на чужбине.

 

Необычная линия в романе: дом богатых индустриалистов Гринвилей.

В начале романа есть прекрасная сцена, когда служанка Эрика, (в триллере, полном неожиданных поворотов, Смолянский будет обвинен в ее убийстве), приходит к графине Веронике Гринвиль с «компроматом в животе» на ее мужа Артура – младшего близнеца дома Гринвилей, хозяина родовой компании «Гринвиль индастриалс» и сообщает, что она беременна. Но Вероника не удивляется грехам мужа, это – его дело. Она призвана оберегать растущего под ее крылом наследника. Она предлагает гостье выпить по бокалу вина. 

 

Роман отмечен возрастным цензом: + 16. Здесь много любовных сцен и размышлений по поводу близких взрослых отношений. События романа происходят на фоне двух таких отношений Козыренко – с Мариной Лафлер и массажисткой – Людмилой Ереминой.

 

«Придя в себя, он с трудом поднялся с земли, отряхнул приставшие к одежде сосновые иголки и протянул Людмиле руку. Она поднялась и попыталась его поцеловать.

— Этого мне не нужно было, отойди… — велел он угрюмо, когда она опять потянулась к нему с объятиями.

— Мог отказаться, — кокетливо заметила Людмила, не ожидавшая от себя такой внезапной страсти».

И Марина, и Людмила станут судьбоносными в его сложной и часто, отчаянной жизненной ситуации.

 

Почему роман называется «Последний козырь»?  Наверное, потому, что были и другие козыри.  Роман большой, на каждом повороте сюжета нужно было шваль бить козырем. Так, Сергей Козыренко вовремя нажал на курок и убил московского бандита Сенина, который пришел его ликвидировать, убил из самообороны, спасая себя и помогавшую ему с уходом за Смолянским, Людмилу.  Козырь вовремя изымает дневник «братка» из дома, до обыска полиции. Ценные записи в Дневнике становяится последним козырем в пользу больного профессора в запутанном ложном обвинении в убийстве Эрики. 

Автор как бы предупреждает: тяжела судьба эмигрантов, в том числе и в Канаде, где разворачивается действие романа, каждый описанный в триллере поступок –  предупреждение испытания судьбы.

 

Даже тогда, когда все пути к продвижению сюжета отрезаны драматическими обстоятельствами, Яна Амис выручает неожиданной развязкой той или иной ситуации, с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора. 

Например, на «обкате» новой гоночной машины происъодит авария, старший близнец Фредди Гринвиль чудом остается живым, но в аварии погибает его жена и любовница младшего близнеца Артура – Аманда. Иногда, читая триллер, кажется, что мы смотрим фильм, диалоги и события летят, как лента кинофильма, и читатель невольно сопереживает и мысленно принимает участие в событиях.

Амис известна своим мастерством переносить действия из одной ситуации в другую, из одного пространства в совершенно противоположенное, посредством создания незаметных «мостов». Это качество автора прослеживалось и в ее предыдущих шпионских детективах, где события каждой главы переносят читателя в другую страну.

 

Стиль романа быстрый, фразы краткие. Например, картины природы даются только в некоторых местах, и то несколькими короткими строками. Это от того, что из авторов, условно разделенных на созерцателей, как Лев Толстой, и на аналитиков, как Федор Достоевский, Яна Амис судьбою выбрана быть аналитиком. Смотрите, как много остается сведений между строчек при мастерстве глубокого проникновения в ткань содержания:

«— Как ты можешь себя так унижать? — с го­речью спросил Фредди, — мне больно за тебя и за нас.

— Дорогой, «нас» уже давно нет, о чем ты говоришь?» - отвечает жена Фредди Гринвиля-наркоманка Аманда.

«И он вдруг осознал, «их» действительно уже давно не было, а скоро не станет и ее самой».

 

Попробуем так же кратко развязать клубок драматических линий.

 

Из дома Фредди Гринвиля исчезает служанка Эрика, но она не простая служанки из Колумбии, ее разыскивает Интерпол. Смолянского арестовывают по обвинению в ее исчезновении, на видеокамерах в особняке Фредди Гринвиля четко запечатлен Смолянский, который наведывается в дом Гринвилей с подарками для служанки. Эрику, в конце концов, находят на участке усадьбы Фредди Гринвиля. Эксгумация показывает, что она была беременна от другого, и не Смолянского. Но кто-то должен отвечать за незаконный арест и допросы психически-неуравновешенного профессора, ограничивая прием лекарств, подвергая его надломленную психику еще большему стрессу? Читателю будет, безусловно, интересно заглянуть в «серые пространства» западного правосудия и посмотреть, как оно работает, и как нет. 

 

Важно отметить, знание автора тонкостей болезней героев и поведенческих аспектов. Болезнь Смолянского становится не иллюстрацией, а двигателем развития действия: читая триллер можно наблюдать развитие и обострение паранойи Смолянского, и на какие уловки способен человеческий мозг во имя достижения любой иллюзорной мечты. Автор демонстрирует, как часто ординарному человеку и даже профессионалам не по плечу различить адекватное поведение от, по сути дела, неадекватного, надуманного поведения, придуманного шизофренической паранойей больного. Вот диалог после побега Смолянского из сумасшедшего дома:

 

«Скрипя зубами, он забрался в автобус и плюхнулся на переднее сиденье. «Как таким слепым идиотам позволяют развозить граждан на общественном транспорте?» — в сердцах сплюнул Аркадий. Он потер ушибленное место, но от прикосновения локоть заболел еще сильней. Они отъехали.

— Что случилось? — поинтересовался водитель, разглядывая странного пассажира в зеркало.

— Закрылся, старый дурак, снаружи. Вышел на улицу собачку покормить, а ключи в доме забыл, дверь раз, и захлопнулась, — мастерски соврал Аркадий Борисович».

 

Роман Яны Амис «Последний козырь» будет интересно прочитать каждому юристу, каждому социальному работнику, психологам, и тем, кому приходится ежедневно жить и ухаживать за психо-неустойчивыми людьми.

 

Несмотря на запутанность сюжета и острые проблемы, выдвигаемые автором, основной посыл в романе прост: необходимость любви, и как причудливые изгибы в судьбах людей могут перейти в другое измерение- измерение жизни, где благодаря любви возможно победить не иллюзорные, а реальные недуги.   

Даже убедительные заметы нашел автор при описании любви братьев наших меньших. Вот как трогательно любит своего «усыновленного» четырехлетнего питомца Аркадий Борисович, когда к нему в сумасшедший дом наконец-то пропускают Марину и Ромба. 

 

«— Собачечка моя дорогая, Ромбик мой любимый, — плакал от счастья Смолянский, целуя терьера в ушки и нос, — абсолютно удивительное животное... и не забывайте, Марина Митрофановна: собака друг человека, но не каждый человек друг!»

  

Без любви исчезают гении и простые человеки. В романе – всё на нерве и на выживании, и на любви: Козыря – к Смолянскому, к своему брошенному в России семейству; Людки и Марины – к Козырю; Смолянского – к Нине и терьеру Ромбу.

Проникновенно читаются в Дневнике решение Смолянского: «я пришел к выводу, что как только у людей забирают их любимых, они гибнут, моя светлая! Это необратимый и, я полагаю, нейрохи­мический процесс. Мы же все оферомонены друг другом. Это как цветочная пыльца: нет пыльцы — нет цветка. Нету человека. Поэтому их так назы­ваемое лечение никому не нужно. Что они мо­гут предложить вместо любви?»

 

В финале романа Аркадий Смолянский все же решает покончить жизнь самоубийством, чувствуя, что его предали все любимые им люди. Перед суицидом Смолянский пытается избавиться от своего драгоценного «Дневника любви» в прачечной на самом верхнем этаже высотки, где он «так счастливо жил с Сергеем Григорьевичем, пока не появилась эта профурсетка Марина Лафлер», и помещает Дневник в стиральную машину. Но документ, большей частью уничтоженный в водяном вихре, спасет Марина, и на одной уцелевшей страничке ей удастся разглядеть мелкие красные буковки, и прочитать размытые слова: «ЛЮБЛЮ ТЕБЯ…»

 

   
   
Нравится
   
Комментарии
Комментарии пока отсутствуют ...
Добавить комментарий:
Имя:
* Комментарий:
   * Перепишите цифры с картинки
 
Омилия — Международный клуб православных литераторов