Стихи разных лет
***
Когда полны леса осыпавшейся грусти,
И поздний жёлтый лист летит через плечо,
Что можно написать об осени по-русски?
Что можно написать об осени ещё?
Когда растает дым неугомонных странствий,
И лёгкое перо окажется в руке,
Какие новые элегии и стансы
Возможно сочинить на русском языке?
Когда бурлит ручей в заснеженном овраге,
И солнце между туч продёргивает нить,
Что можно сочинить о жизни на бумаге,
Когда в ней ничего уже не изменить?
Октябрь 2003
***
Я успевал, когда я не спешил,
И всё ж сумел успеть совсем немного.
Пустым мечтам бессмысленно служил
Да радовался, глядя на дорогу.
Стараясь в спешке не терять лица,
Надеясь больше на себя, чем Бога,
Я буду радоваться до конца –
Пока моя не кончится дорога.
Май 2003
Осень
Как долго, как тихо и долго
Желтеет на ветках листва,
И вдруг улетает вдогонку
За ветром, задувшим едва.
Как долго, как долго и щедро
Балỳет земля красотой.
Сверкают багрянец и цедра
Над тёмной дорогой лесной.
Так вот она, добрая осень –
Награда моя за труды.
Последние листья заносят
Последнего лета следы.
В судьбе не осталось пробелов,
И подпись стоит, и печать.
Закончено старое дело.
Смогу ли другое начать?
Октябрь 2002
Донской проезд
Асфальт траншеями изрыт –
Идут ремонтные работы.
Проход в Донской проезд закрыт,
Написано у поворота.
И невозможно перелезть
Через ряды щитов дощатых.
Закрыт проход в Донской проезд,
Идёт конец шестидесятых.
Сиди, пока не надоест
Ждать у разбитого корыта.
Закрыт проход, закрыт проезд,
Одна лишь родина открыта.
Охота к перемене мест
Пода ещё не стала болью.
Зачем мне выезд или въезд?
С меня и родины довольно.
Безумный мир несёт свой крест,
Меняя лишь детали быта.
Давно открыт проход в проезд,
Давно Америка открыта.
Но вспоминается подъезд,
Донской проезд, чужие святцы.
Июль. Глаза от пыли ест.
Трамвая нет и не дождаться.
Сентябрь 2002
***
И не уйдёшь ты от суда мирского,
Как не уйдёшь от Божьего Суда
А.С. Пушкин
Я жил как все. Сомненьями не мучим,
Тревогами столетья не томим,
Старался делать то, что делал, лучше,
И стал начальникам необходим.
Казалось, жизни я нашёл основы.
И только совесть, только иногда,
Напоминала, чтоб суда мирского
Боялся я, как Божьего суда.
Какой там суд? Какая совесть? Что вы?
Придуманная кем-то ерунда!
Чего бояться мне суда мирского?
Тем более, и Божьего суда?
Я честен был. Ведь это же немало!
А если врал начальству и жене,
То потому, что денег не хватало,
И женщин тоже не хватало мне.
Я жил как все. Не потрясал основы.
Я врал как все – ведь это не беда!
Но не уйти мне от суда мирского,
Как не уйти от Божьего суда.
***
Я должен вспомнить всё, что я почти забыл.
Казался раньше мир и ярче, и огромней.
Мне нужно вспомнить всё – каким я раньше был,
Что видел, что любил, что чувствовал, что помнил.
Неброский свиток сей в полночной тишине
Едва ли грешный сон раскаяньем разбудит.
Духовный опыт мой не нужен даже мне,
Тем более – другим.
Но он другим не будет.
Март 2001
***
Творил добро, хотел добра,
Блуждал во тьме и жаждал света.
Когда окончится игра
Прости мне, Господи, за это.
Дорогу снегом занесло
И впереди – одно и тоже.
Прости мне, Господи, за зло,
Коль за добро простить не можешь.
Январь 1977
***
Не я, а кто-нибудь другой
Тебе слова другие скажет,
Придёт домой, зажжёт огонь
И узел галстука развяжет.
Другому слушать, а не мне,
Ночного ветра бормотанье,
Счастливой женщины во сне
Едва заметное дыханье.
И кто-нибудь другой – не я –
Благодаря судьбу за милость,
Получит то, что для меня
Мечтой несбывшейся светилось.
Июнь 1976
***
В Москве заканчивалось лето,
Съезжались люди в каждый дом.
А я не думаю об этом –
Я грею руки над костром.
В моей душе не много света.
Не много света и добра.
Но я не думаю об этом –
Я греюсь около костра.
Простите бедного поэта!
Ведь он не знает, что почём,
Совсем не думает об этом
И греет руки над костром.
Август 1972
***
Пока вращается земля
Не дай вам Бог обидеть Бога.
Тогда кончается стезя
И начинается дорога.
Не помогает доброта,
Не утешает утешенье,
Не возвышает высота,
Но унижает униженье.
1970
***
От жажды умираю у ручья,
Не верю снам и сам себе не верю,
Прощаю то, чего нельзя прощать,
Боюсь удач и радуюсь потерям.
И если б надо мной смеялся Бог
И этот путь пройти заставил дважды,
Я написал бы те же восемь строк,
Как у ручья я умирал от жажды.
1970