Алексей прижал машину к обочине, остановил. Глушить двигатель не стал. Меньше всего сейчас хотелось тишины. Пусть уж лучше урчит мотор, всё-таки хоть не так уныло...
Вечерняя трасса пуста. Почти полночь. Светофоры разноцветно помигивают лишь по приказу, а не по необходимости. Скоро и они перейдут только на жёлтый. Ни пешеходов, ни машин. Наступает зимняя ночь...
Алексей приопустил стекло, закурил. Морозный воздух перетекает в салон слишком медленно, чтобы мог остудить тревожную голову. Далёкий спальный район, окна высотных жилых домов, подсвеченные кое-где мелькающими гирляндами. Прохожих тоже почти нет.
Все давно уже дома. За праздничными семейными столами. Наряженные, в приподнятом настроении. Мужчины чисто выбриты, торжественны и ещё трезвы, женщины, очаровательно помолодевшие, оживлены и надушены.
Старый Год уже успели проводить. Немного выпили, слегка закусили. Повеселели в предвкушении. Главное застолье и празднование ещё впереди. Бенгальские огни наготове, свечи зажжены.
Присели отдохнуть от предпраздничной гонки по магазинам и приготовлений на стол.
Ёлка в углу сверкает, искрится, дети от неё в восторге и в ожидании чудес. Телевизор работает. Последние мгновения уходящего года.
Через пару минут обязательное поздравление президента, затем куранты, перезвон бокалов. И начнётся Новый Год.
Потом всё, как положено по уставу. Подарки, выпивка, закуска, пора нести горячее, а детей спать, телепередачи, выпивка, закуска, чай, торт, сон и длинные праздничные выходные. Всё, как у людей. Всё, как всегда.
- Надо решиться. Чё как трус то? - Растормашиваясь от невесёлых мыслей, высказал сам себе вполголоса Алексей. - Давай скорей набирай номер, чувак, и поздравляй!
Сердце противно гремит за рёбрами, бешено колотится, сволочь. Нервы звенят в ушах, вот-вот дзынькнут и лопнут. И так всегда перед звонком любимой. Тем более, что у неё сейчас все дома.
Они счастливые, они рядом с ней. Они вдыхают её аромат, видят её нарядную, счастливую. Слышат её чудесный голос и смех.
- А я, влюблённое ничтожество... Опять один в машине, один в праздник. Законченный кретин на дальней окраине города. Какого чёрта тебя занесло сюда, Алексей? От кого бежишь, идиот? От себя? От неё? Бесполезно!!! Дома не найдёшь покоя? Это правда. Не найдёшь. Особенно в этот, любимый когда-то с детства, мандариново-хвойный праздник. А теперь ставший таким ненавистным. Потому, что её нет рядом. Потому, что она не с тобой.
Пятнадцать минут до Нового Года.
- Здравствуй, милая! С праздником тебя и твою семью! Счастья, здоровья, денег, любви... - Каким-то не своим, вялым и фальшиво-приторным голосом говорит в трубку Алексей. Старается казаться приподнято-весёлым. Но она отлично всё чувствует и без слов, давно знает его насквозь. - Тебе сейчас удобно отвечать или муж рядом?
- Здравствуй, Алексей! Спасибо за поздравление. Подожди секунду, выйду на кухню. - Родной, милый, любимый голос ровен, спокоен, даже почти равнодушен. Сердце сейчас выпрыгнет и разорвётся на куски, на мелкие горящие тряпочки. - Ты опять в машине, почему не дома? Нравится встречать праздник в одиночестве?
Теперь голос из трубки явно становится язвительно-насмешливым, при этом не теряя ноток равнодушия. Или это только кажется?!
В телефоне почти отчётливо послышались бодрые голоса взрослых и счастливый писк детей. Это больно скребёт по сердцу, но приходится проглотить насмешку.
- Да. В машине. Не хочется домой. Но скоро поеду туда, мать ждёт. Стол накрыла, может соседи поздравить зайдут. Там ещё тяжелей. Ты ведь знаешь... Когда тебя нет рядом, везде одиноко. Приеду, поем и лягу спать. Уж лучше не портить настроение другим. Мой настоящий, единственно дорогой подарок это ты. Я тебе тоже свой подарок через твою подругу передал. Она сейчас вручит. Вроде бы вы собирались встречать праздник вместе.
- Да. Гости уже пришли. Спасибо, но с подарком ты зря. Я всё равно не могу его принять. Ты не подумал об этом заранее. Она вернёт тебе его, хоть завтра...
- Почему? Ты никак не можешь тихо принять мой подарок? Муж даже и не догадается от кого. Я же предупредил подругу.
- Не в этом дело, Алексей. Давай оставим наши отношения в старом году. Сейчас самое лучшее время, чтобы расстаться. Не будем тащить это в Новый Год. Нет смысла продолжать то, что не имеет будущего...
Жуткий холод этих страшных, ледяных, мёртвых, но всё-таки, уже давно ожидаемых слов не морозит, а невыносимо обжигает своим пакостным равнодушием, мерзким спокойствием и идеальной правильностью.
Сиденье водителя вместе с обмякшим телом Алексея медленно и бесшумно проваливается в зияющую бездонную пропасть, в чёрную дыру, сквозь днище машины, сквозь асфальт, сквозь мёрзлую землю, прямо в кромешную адскую пустоту. Стылый мрак и пустота...
Кричать нельзя. Но и молчать нельзя. Больше она не возьмёт трубку. Возможно уже никогда не возьмёт. Нужно что-то говорить.
Только не просить, не умолять, не ныть... Не унижаться... А быть по возможности в здравом уме, насколько теперь это получится... И изо всех сил пытаться хоть что-нибудь спокойно и вразумительно говорить...
Только бы слышать этот милый, самый родной и дорогой, но уже такой далёкий и чужой голос.
Чтобы передать ей, попытаться донести не смертельную боль разлуки и кошмар отчаяния, а всю нежность, свет и тепло живого чувства, которое не зависит ни от её мужа, ни от её детей, ни от правильности её выбора, ни даже от неё самой. Которое вообще ни от чего и не от кого не зависит. Оно есть, и тут хоть умри...
- Ты решила сообщить мне это сейчас, за пять минут до Нового Года? Это такое твоё поздравление? Я в шоке... Ведь люблю тебя... - Только и смог выдавить из пересохшей глотки эти жалкие, глупые и никчёмные фразы убитый новостью Алексей.
- Алексей, услышь меня! Мы давно не дети, уверена, ты сможешь понять. Да! Ты мне очень дорог, это правда. Но жизнь - это суровая мачеха. Чувства чувствами, но у меня муж, дети, дом, семья... Я сама построила это, и не хочу разрушить. Ведь ты всегда знал это. Знал, на что шёл.
- На что ты рассчитывал? Что я брошу семью и уйду с двумя детьми к тебе? - Теперь голос любимой усилился и стал уже не столько насмешливым, сколько требовательным, строгим, даже обвиняющим. - Когда то я должна была сказать тебе, что пора расстаться. В конце концов, все эти три года ты воровал меня из семьи. Спал с чужой женой. Ты не устал прятаться, скрываться? А ты думал когда-нибудь, каково было мне встречаться с тобой всё это время, все три года? Врать дома, изворачиваться, и перед мужем и перед матерью? Спать попеременно с двумя мужчинами, любя только одного. Я всё ждала, что ты это поймёшь и оценишь. Что это надоест тебе первому. Но, как всегда, решение пришлось принимать мне самой. Извини, мне пора, за стол уже зовут. Прощай...
- Какой хороший и мощный удар! Очень вовремя! - Вдруг пришла недобрая, ироничная мысль. - Сдохнуть в Новый Год - отличная идея. Просто прекрасная идея для взрослого идиота!
Алексей грустно улыбнулся, поднял стекло. Опустил голову на руль. Боль достигла критического порога и теперь выдавливалась из тела непрошеными мужскими слезами.
- Боже! Как же глупо сидеть и рыдать, как какой-то никому не нужный, жалкий, брошенный урод-недоносок. Нужно срочно что-то делать. Но что?
Он нажал на газ и машина, пробуксовав по ночному льду, резко сделала крутой разворот в сторону центра города, пересекла двойную сплошную и начала набирать скорость.
Выехав на мост, Алексей в какой-то болезненной задумчивости глянул вбок и вниз, на скованную льдом реку. Поразительное спокойствие морозной ночи, тишина вокруг, вязкий, как кисель, туман над рекой, пустая дорога, и режущая боль - это всё, что сейчас наполняло его реальность.
- Крутнуть руль вправо до упора, снести перила моста, пролететь метров двадцать и хряпнуться с размаху об лёд. Пробить его со скоростью полёта, расколоть тяжестью машины, быстрое приземление на дно и боль умрёт. - Будто какой-то чужой голос нашёптывал в воспалённом мозгу. - Не спасут, некому спасать, и незачем.
- Господи! Какая глупость! Бред! Кому от этого станет легче? - Алексей уже проехал мост и теперь притормаживал у круглосуточного магазина.
- С Новым Годом! - Поздравила его полусонная девушка на кассе.
- И Вас! С новым счастьем! - Отозвался будто очнувшийся от своих мыслей Алексей...
Дома он подарил матери цветы и коробку конфет. Гостей не было. Он наскоро поел, не ощущая никакого вкуса, только чтобы не обижать мать. Крепко выпил, молча ушёл в свою комнату и забылся тревожным сном.
Минуло десять лет.
Сегодня вполне удачный день. Работа закончена. До вечера ещё далеко, но уже можно ехать домой.
Алексей вдруг вспомнил свою прошлую неудачную любовь. Дорога как раз пролегала мимо её дома.
- Заехать, что ли? - Посетила шальная мысль. - Время предновогоднее, почему бы и не заехать. На душе спокойно, ровно, хорошо. Если они не переехали и живут здесь же, это будет неприятным сюрпризом. Да и пусть! Хочу её видеть и точка...
Алексей в подробностях вспомнил давнишнюю историю. Он, как опытный, профессиональный врач, наблюдал за течением своей длительной душевной болезни.
Поначалу боль была резкой, нестерпимой, ужасной. Он даже хотел сбежать от неё, покончив с собой. Затем решил уйти в запой, забыться, утопив страдание в водке. Но передумал.
Время шло. Он выжил, не спился, не сгорел, не сошёл с ума. Нестерпимая боль, с которой сначала невозможно было жить, постепенно превратилась в терпимую. Потом яркость страдания сама собой стихла, поблёкла. А потом боль постепенно переродилась в тихую, хроническую, изредка ноющую рану, с которой он давно свыкся. Сроднился, привык и почти уже перестал замечать.
Конечно, это случилось не сразу, очень долго эта рана напоминала о себе бессонными ночами, тайными слезами в одиночестве, стыдом и скрываемым от всех отчаянием. Но время делает своё дело неумолимо и тщательно.
Если специально не расковыривать саднящую, кровоточащую вавку, то рано или поздно любая, даже самая гадостная болячка сама начнёт подживать. Останется, конечно, отвратительный рубец в памяти и на сердце. Но он спрятан от всех и самого себя где-то глубоко-глубоко внутри. Никому не виден. И даже для себя почти незаметен.
Да! С этим уже вполне можно жить. Спокойно и уверенно продолжать жить дальше.
- Всё-таки интересно, какая она сейчас... Что с ней стало, как выглядит? Впустит ли меня? Хорошо бы было, если она сейчас дома. - Размышляя так, Алексей уже парковал машину у знакомого дома, мимо которого он избегал ездить десяток прошедших лет...
- Как же мне благодарить мою милую память? Ни телефона, ни номера квартиры не помню. Умничка моя! Стирает разную древнюю, пыльную и бесполезную хрень. - Со спокойным весельем сам себе проговорил Алексей.
Он сидел в машине и ждал, когда кто-нибудь подойдёт к нужному подъезду и откроет его.
Но не только оживление сейчас гуляло в душе. Было и волнение, и тревога и ещё что-то, не поймёшь что. Не поймёшь даже, приятное оно или раздражающе тревожное. Десяток лет всё-таки миновал. Может это и глупо, может даже до неприличия пошло и глупо.
Да плевать! Раз решил - назад поворачивать уже как-то не к лицу. Ещё трусости на закате лет не хватало!
Пожилая женщина с тяжёлыми сумками медленно подбиралась к подъезду через снежные заносы.
- Жратву и подарки тащит в дом, кормилица. Видимо мужа-грузчика на подхвате нет. А взрослый сыночек уже на корпоративе, наверное, гуляет. - Подумал Алексей и вдруг вспомнил, что сегодня как раз 31 декабря.
Он вышел из машины и поторопился к дверям подъезда. Лифта в сталинском доме тихого центра нет.
Обогнав на лестнице женщину с сумками, он обернулся, поздравил незнакомку с наступающим и предложил помочь донести вещи до квартиры. Она поблагодарив, отказалась.
Алексей легко взлетел на три этажа выше. Перед дверью успокоил дыхание и заготовил фразу. Однако на звонок открыла не та, для которой он приготовил приветствие. На пороге стояла её седая старая мать. В глубине квартиры слышались юношеские голоса и приказной голос их мамаши.
- Здравствуйте! Вам кого? - Негромкий голос с надтреснутой хрипотцой сразу напомнил актрису старого кино Фаину Раневскую.
- С наступающим! Я с работы Нинели. Из соседнего отдела. Заскочил вот на минутку, поздравить от коллег. Она дома? - С лёту соврал Алексей, почти правдоподобно изображая притворное смущение.
- И Вас с праздником! Проходите, проходите. Сейчас позову. Она правда немного приболела, даже больничный взяла. - Старушка не узнала его и посторонилась, пропуская гостя в прихожую. - Нинель, к тебе с работы, проведать пришли... Не разувайтесь, мы ещё пол не мыли...
Зато Нинель узнала сразу. Алексей всегда ценил в бывшей любимой её природный артистизм и выдержку, но тут она превзошла саму себя.
- А... Алексей... Проходи, я как раз чебуреки настряпала. Сейчас обедать будем. Ты сразу с работы? На сегодня всех клиентов посетил? - Защебетала Нинель, подыгрывая незваному гостю.
По её тону он с удовлетворением догадался, что мужа ещё нет с работы. Но ошибся. Начавший лысеть высокий мужик интеллигентного вида с аккуратным брюшком стоял в зале и наряжал ёлку. Старший сын, лет шестнадцати вешал гирлянду, младшего не было видно, наверное пялился в компьютер или сидел на кухне.
Муж знал Алексея в лицо, но не вспомнил, глянул мельком, приветливо кивнув головой. Не вспомнил сейчас, значит вспомнит позже, за столом. Засиживаться в этом семейном гнёздышке не стоит. Для приличия минут пять-десять побыть, и нужно будет по быстрому сваливать.
Старая мать прошла в свою комнату, Алексей с Нинель на кухню. Здесь и вправду сидел десятилетний младший сын, играл со своим смартфоном и дожёвывал чебурек.
- Саша, иди помоги папе, нам нужно поговорить по работе. Скоро позову всех обедать. - Тоном, не терпящим возражений, сказала женщина, теперь уже мало похожая на бывшую любимую.
Остался без изменений только голос. Волосы, тысячу раз крашенные во все цвета радуги, поредели. Краска скрывала, конечно, седину, но какого именно цвета была краска, определить Алексею не представлялось возможным. Фигура располнела и обрюзгла, на улице, сзади Алексей её бы ни за что не узнал. Но и спереди она очень изменилась и постарела. Обожаемые в прошлом живые и озорные глаза потеряли блеск, поблёкли, не искрились, как раньше на их встречах.
Но голос! Это был её настоящий голос! Такой же, по девичьи бодрый, звонкий, командный, заводной.
- Зачем ты пришёл? Что тебе нужно в моём доме? - Негромко проговорила она, когда сын вышел. - Ты хочешь подставить меня?! Мать и муж узнают же тебя сразу, как сядут за стол.
- Я не буду обедать с вами. Сейчас уйду. Я просто очень хотел увидеть тебя. Прости! Больше ты меня никогда не увидишь. - Алексей и сам теперь ясно понимал, что совершил непозволительную глупость, даже, можно сказать, дерзость, войдя в этот чужой дом.
В квартире повсюду сияла идеальная чистота, полная и абсолютная продуманность, с первого взгляда чувствовался давно отлаженный, размеренный, семейный порядок. Алексей знал, тут любят принимать гостей, показывать свой достаток и правильность семейных взаимоотношений.
- Хорошо. Попей чаю. С чебуреками. Любишь? - Теперь в голосе Нинель зазвучали знакомые и не позабытые за десять лет нотки. - Как ты живёшь? Где работаешь? Женился? Как мама?
- Да я по-прежнему. Мать на пенсии, иногда болеет, так ей уже семьдесят шесть. А твоей сколько? - Начал отвечать Алексей, прихлёбывая чай.
- Моей тоже семьдесят шесть. Забыл что ли, они ведь ровесницы? А... Ну да!... У тебя же всегда память была короткой... - Знакомые добрые нотки сменились язвительно-насмешливым тоном.
- Не язви. Моя память помогает мне забыть то, от чего другие сходят с ума.
- Тогда забывай скорее. Зачем же зашёл? Хочешь побередить свои чувства, рисковый ты наш?...
Алексей пристально посмотрел ей в глаза. Как же долго он представлял себе именно этот момент. Прямой взгляд в глаза!
- Ответь, и я уйду. Скажи, ты счастлива?
Нинель уже закончила жарить свои чебуреки, и, перестав крутиться у плиты, присела за кухонный стол, напротив своего незваного гостя.
Алексей вдруг подумал, как мало теперь подходит ей это имя. Постаревшая, пожилая, некрасивая тётка по имени Нинель. Как то совершенно не подходит, и не вяжется с этой важной семейной матроной.
Но он ждал ответ на свой вопрос и отогнал эту бесполезную, даже слегка неприятную ему мысль. Он уже с удовольствием дожевал третий чебурек, запил изумительно вкусным чаем. И сидел теперь сытый, спокойно выжидая продолжение разговора.
Бывшая любимая поставила на стол локти, и на раскрытые ладони опустила подбородок. Сейчас она стала похожа на русскую деревенскую бабу с полными румяными щёчками, смотрящую на улицу из раскрытого окошка. Часто художники именно так изображают сказочную идиллию сельского лета.
- Ну как тебе чебуреки? - Вместо ожидаемого ответа о счастье спросила хозяйка.
- Прекрасно стряпаешь! Спасибо, очень вкусные, правда! Обожаю свежую домашнюю выпечку, особенно горячую. Прямо со сковородки. С пылу, с жару... - Искренне похвалил Алексей бывшую любовницу.
- Вот ты сам себе и ответил. - Улыбнулась Нинель, утвердительно покачав головой. - Но ведь сам даже и не понял свой ответ. И никогда не понимал. Могу пояснить.
- Так поясни мне, недалёкому... - Иронично попытался сострить гость.
- Времени у нас мало. Поэтому просто молчи и слушай. Хорошо?
И тут, совершенно внезапно, с Нинель начали происходить самые настоящие чудеса. Метаморфозы, превращения...
Прямо на глазах у Алексея его бывшая, почти забытая любовь начала оживать, менять видимые формы, очертания. Вместо блёклых женских глаз напротив него, глаза Нинели как бы расширились, расцвели. Заиграли новыми красками, заблестели озорными искорками и огоньками.
Её располневшая фигура тоже как бы сразу постройнела, скрытые под халатом лишние складки тела куда то испарились. Морщины на лице внезапно разгладились, распрямились до такой степени, что Алексей вдруг видел теперь перед собой не ту постаревшую притворщицу-актрису, которая только что крутилась у плиты, а прежнюю молодую Нинель. Ту самую, которую он когда-то давно так внезапно и неудачно потерял.
- Значит, чебуреки были вкусными... Не зря старалась. Спасибо, мне приятно. Моё счастье, о котором ты спросил, и есть эти вкусные чебуреки. Мои вкусности жизни - это и есть настоящее счастье. Другого ничего и не бывает. Выдумки всё это.
- Ты сказал, что любишь домашнюю выпечку свежей, горячей. С пылу, с жару. Остывшая уже не так вкусна, верно?
Алексей запомнил, что сейчас нужно слушать не перебивая. И молча кивнул головой.
- Понимаешь, Лёша, любое дорогое чувство необходимо подогревать, чтобы оно не потеряло своей вкусности. Если тебя каждый день кормить этими, хоть тысячу раз любимыми и горячими чебуреками, то тебе, в конце концов, и они быстро надоедят. Захочется чего-нибудь другого. Чтобы не приедалось, нужно разнообразить вкусности. Это касается абсолютно всего.
Еды, вещей, секса, работы и вообще всей жизни. Например, мои дети - это тоже моя самая вкусная вкусность.
- Они настолько разнообразны и непредсказуемы в течение даже всего одного дня, что с ними не соскучишься. Делать всем в семье приятное и радостное, даже в мелочах, матери, мужу, детям и себе - это тоже моя вкусность.
- Моя мать любит раз в неделю ходить в городскую баню. С веничком... Ещё берёт с собой термос со смородиновым чаем и мёд. Мёдом в парилке там мажется. В бане встречается со своими подружками-старушками. Они о болтают о чём то своём, обсуждают соседей и сериалы, просто общаются. Эта привычка у неё ещё с советских времён осталась и прижилась. Хотя у нас в квартире прекрасная ванная, но вот ей нравится по четвергам баня. Это тоже её вкусность. Понимаешь?
Алексей даже и кивать не стал. Он сидел зачарованный всем. И вспыхнувшей внезапно красотой любимой женщины. И её захватывающим рассказом, объясняющим то многое, чего он раньше не понимал... Или понимал, где-то в самой сокровенной глубине Души, но всё-таки не осознавал так ясно и просто. Он смог осознать это именно сейчас, в процессе рассказа любимой о своём счастье.
Интересные вещи происходили не только с Нинель. Алексей вдруг заметил, что у него резко обострилось зрение, слух начал улавливать мельчайшие, едва слышимые шорохи и звуки, обоняние улавливало не только сильный запах кухонной стряпни, но и аромат любимой женщины, тончайшие оттенки её знакомого запаха. Восприятие усилилось неимоверно и продолжало усиливаться. Кажется, он потерял счёт времени и все ориентиры пространства...
Нинель продолжала...
- Знаешь, года три назад поехали с мужем в отпуск. Раньше всё поодиночке отдыхали, каждый в свой отпуск норовил сам по себе поехать. Ну, понимаешь, отдохнуть недельки три друг от друга, соскучиться. Оторваться на время от совместного быта, семейных хлопот.
А тут и дети слегка подросли уже. Да и мама вполне ещё здорова была. Вот и решили оставить сыновей на неё. И махнули за границу. В Грецию. Но дело не в этом...
- Есть там одна особая достопримечательность - замечательное, махонькое уличное кафе. С виду вполне обычное, но с сюрпризом. Оно нам очень запомнилось. Жаль фотографий нет, а то бы я тебе их сейчас показала.
- Так вот. Над каждым столиком в этой кафешке висит небольшой зонт. Такой самый обычный зонт, неприметного тёмного цвета. Мы даже не сразу заметили эти изыски западного дизайна. Думали, что эти зонты только для уюта развешаны. Сели за столик, друг напротив друга. Сидим, молчим, погружённые в изучение меню. Городок курортный, туристов тут много, меню на разных языках. Нам на русском принесли, когда поняли откуда мы прибыли.
- Заказали мы морские закуски, местного вина, фрукты, сладкий десерт. Жуем, опять молчим, вкусно! Аж за ушами трещит.
- И вдруг, Лёш, ты только представь, хлестанул проливной ливень! Вокруг на улице ни дождинки, ни капельки. Солнце жарит, все прохожие сухие... А у нас над столом льёт, как из ведра, мы до нитки за секунду промокли. Правда ливень тёплый такой, не сказать, что приятный, но и не сказать, что особенно противный.
- Короче, мы с мужем быстренько сорентировались, и прыг под зонтик. Зонт небольшой, прижались друг к другу, и ни капли на нас. Сидим, жмёмся, заливаемся от смеха и непонимания. Обсыхаем и вином запиваем. А тут и дождь прекратился, так же внезапно, как и начался.
Отгадку нам потом сказали. Оказывается, хозяин этого кафе познакомился со своей будущей женой именно под дождём. Они так познакомились, что и не захотели расставаться больше.
И теперь, если хозяин или его жена видят, что их посетители, особенно парочки, сидят за столом молча, то включают над этой парочкой ливень. Те, не раздумывая, прячутся под один зонт над столом, прижимаются, радуются, веселятся, и начинают активно общаться. И ведь, что интересно, ни одной жалобы от клиентов, все только благодарят.
- Я, Лёшенька, тебе это к тому рассказала, что не только совместные радости объединяют, но и совместные испытания сближают родных людей. Есть, что вспомнить.
Глаза Нинель сияли, ей было явно приятно вспоминать и наблюдать реакцию Алексея. Их взгляды слились в одну радугу. Лёше было несказанно сладко смотреть на счастливую женщину. Он верил теперь каждому её слову. От её актёрства и фальшивого притворства не осталось и следа.
Она принадлежала не ему. Но это никак не печалило, не расстраивало, а даже наоборот. Он был тоже искренне счастлив от её такого по-женски простого, настоящего человеческого счастья.
- Я понял. - Прошептал Алексей после того, как любимая затихла. Он уже начал приходить в себя после её рассказа. - Ты не представляешь, насколько я рад сегодняшнему дню. Тебе. Твоему дому. Твоим глазам. Твоему рассказу. И твоим чебурекам. Ты сделала мне сегодня самый дорогой подарок. С наступающим Новым Годом, милая!
Они рассмеялись, как добрые приятели. Стало настолько легко и радостно на душе, как бывает, когда сбылась самая заветная и долгожданная мечта. Вот они, мгновения настоящего счастья.
- Мне пора. - Алексей поднялся. - Буду всегда помнить этот удивительный день, 31 декабря. Спасибо тебе за всё!
- Да, пожалуйста. Ты задал хороший вопрос, я дала хороший ответ. Добавить нечего. - Глаза Нинель продолжали светиться, а голос уже потихоньку начал опять становиться насмешливо-весёлым. - Может всё-таки останешься с нами обедать?
- Нет. Мне и правда пора. Перед приездом домой ещё хочется побыть одному.
- Только не встречай праздник в одиночестве, странник...
- Хорошо. У меня есть дом, в котором меня ждут. Оставайся счастливой, Нинель. Наверное, мы больше не увидимся.
- Как Бог даст. Не знаю. Жизнь полна чудес и приключений, особенно под Новый Год, сам знаешь...
Когда дверь за ним закрылась, Алексей услышал приглашающий за обеденный стол зов хозяйки. - Мама, мужчины! Быстро все на кухню! Обедать!
Морозный уличный воздух обдал его свежестью и какой-то предпраздничной новизной.
- Как странно, никогда раньше я этого не чувствовал так остро. Будто лет двадцать с плеч скинул.
Он завёл машину на прогрев, закурил и сидел в приятной задумчивости. Это чувство что то напоминало ему. Что то далёкое, позабытое или потерянное в суете обыденной холостяцкой жизни.
- А... Вспомнил... Так мне было после наших свиданий с Нинель. Такая же невесомая лёгкость, тишина в душе, сладкий радостный покой тела...
Алексей опустил стекло, высунул голову в окно. Подняв глаза к шестому этажу он смотрел из машины на балкон чужой квартиры. Когда то давно-давно с него ему махала на прощание любимая рука. Теперь на балконе только снег.
Грусти нет, тоскливого одиночества нет, есть радость от полного исцеления от застарелой болячки. Избавление...
Сюда он никогда больше не приедет. Никогда не поднимется на шестой этаж этого знакомого дома. Это больше не нужно никому. Главное, ему не нужно.
Она живёт здесь свою жизнь. Она счастлива. В своей семье. Это её жизненная необходимость и вкусность. А его теперь ждут собственные необходимости и личные вкусности жизни. Он никогда не стремился к успехам, не искал денег, уважения. Он всегда хотел только одной любви. Теперь его любовь снова в нём. Живая и сильная. Новая и уверенная в своих силах. Это и есть настоящее счастье. Это драгоценный подарок судьбы.
Машина уже прогрелась, он поднял стекло. В салоне стало уютно и тепло. Алексей нажал на педаль газа. Он ехал домой. Встречать свой Новый Год. А его счастливое сердце было переполнено свежим ощущением Жизни и ярким предвкушением Новой Настоящей Любви!
Лучший подарок для близкого человека – это цветы. Интернет-магазин Florencia Luxe предлагает необычные букеты по обычным ценам. Хотите сделать комплимент и при этом оставаться оригинальным? В магазине есть композиции в шкатулке от 650 руб. Можно купить цветы поштучно, и оформить фирменной лентой или в дизайнерский картон. Кроме того, для вас работает доставка без выходных и круглосуточно. Подробнее узнать о нежном и ароматном подарке можно на сайте магазина.
Комментарии пока отсутствуют ...
