Сборник Машиных присказок к бытованию
Краева М.В. «Я наблюдаю из окна души…» (МУП «Межпоселенческое библиотечное объединение» Вохомского муниципального района Костромской области Центральная библиотека имени Л.Н. Попова, 2013 год)
В предшественнике строчек стихов – предисловии – цитатой глядится находка сути родины, сделанная Марией Владимировной Краевой: «Наше Отечество – Царство небесное, малая родина – храм». Как тонко разделён исток русского человека, прожившего в «храме» родины многое. В святилище приходят и со грехами, и со смрадом, и со светом, омывающим, трудом, высеченным из самой сопротивляющейся плоти безбожия. Вернее, сути каждого из нас, когда мы «глухи к Богу». Умение высказывания, претворения мудрости в немногословии, в кратком слоге – свойство заметное, приметное автора сборника поэз той, что «наблюдает из окна души», в соответствии с названием.
Машей я зову в эти абзацы прекрасного литератора Марию Владимировну, не умаляя её, напротив, вовлекая в это имя теплоту русской девушки, носимую знаменем и знамением изо дня в день. Поднимающего её, как голос и крик иные. Привлекаемое в эти слова библиотекарем, полнящим память каталогами, сводами познаний мира с полочек, не может не обращать вниманию читателя в нутро слов. «Виноградное мясо стихов», как следствие прочитанного у классиков, вычитанного в людях - классиках сопротивления (сломленного или восстающего), земляках.
Вникание в строфы настроений и суждений так многолико, что богатство мироощущения Марии очевидно, и способно вписать в каждое четверостишие свою мордочку стиха. Есть отдающие японской поэтикой лаконизмы, исход из которых доносится кратенькой, сбегающей скоро, печалью.
Всё обесценится, станет одно,
У нас с тобой останется немного –
Тропиночка до отчего порога,
Которого и нет уже давно.
Верно, потеря приходит вместе с обрывом последнего звука катрена?
Впитанные в четыре строчки афоризмы Маши перекладывают мудрость в немногочисленных буквах и слогах.
«Среди толпы.
Среди смятенья,
Людской неясной суеты
Без горсти должного смиренья
Тень пониманья не ищи…»
«Я полагаю, жизнь без Бога
Как некультурная черта.
Кричал у самого порога,
А дверь была не заперта»...
Влияния классиков и современников на Машу неочевидны. Она не смята глуповатой и упрощённой есенинщиной, низводящей большого мастера не только пьянки, но и литературы и проживанья в ней, до любого поклонника словоблудия и повторения известных кумиров в деревнях и сёлах.
Единственный отклик на проговорённое в серебряном веке, и повторённое после миллионами – Ходасевич.
У Марии:
Так и Вы, расцветая немало,
Собираете взоры собой,
Разве матушка ваша мечтала,
Что Вы станете нынче такой?
У Владислава:
Я, я, я! Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
И после пятидесяти страниц, писаных прежде и привеченных мной теперь (автору поясной поклон за подарок литературы) общим эмоциональным выводом остаётся нежелание сдаваться скорби. «Запрети себе множить скорбь, да и зазвучишь» - прокомментировала суть бытия замечательно талантливая Вера Полозкова. Мария Краева говорит похожее чуть иначе:
Перелистала лепестки
Ромашковая даль.
Я не подам тебе руки,
Вечерняя печаль...
С благодарностью автору стихов, неподвластных унынию.
Комментарии пока отсутствуют ...