Дно / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Статус Ирины, в социальной сети «Одноклассники»: «Закон коромысла. Когда человек чего-то хочет, но это недостижимо, надо придумать другой интерес, равный по силе первому».

Чья-то Брошенная Анкета: «На всякое хотенье должно быть терпенье. А вот если маньяк кого-то захотел, а у него нет возможности? Что ондолжен сделать такого, чтобы оно равнялось первому»?

Ирина: «Не надо утрировать! Психически нездоровый человек не может Переключаться».

Чья-то Брошенная Анкета: «А кто доказал, что маньяк психически не здоров? Здесь было сказано не о том, здоров человек или нет, а онесостоятельности этого тезиса. У нас великое множество коррупционеров. Люди занимают высокое положение, но жажда наживы их так захватила, что они не могут противостоять соблазну. Эти люди тоже психически не здоровы? А таких, по последним данным, более сорока процентов, по опросу населения. Вывод: все они ненормальные»?

2008 год.

Я стоял у молочного прилавка и смотрел сквозь грязные окна на одинокую женскую фигуру.

Она шла мимо раскачиваемых ветром ветвей деревьев к стоящему неподалёку хлебному киоску.

Унылый пейзаж, навевал философское настроение.

Было сыро и зябко.

В такие минуты, всегда хочется закурить и выпить горячего кофе.

Мимо магазина, с шумом проносились автомобили.

Я всматривался в напряженные лица сидящих в них людей, и пытался понять о чём же они думают?

Тепло и сыто ли им в своих «железных коробках»?

Тоскливо и холодно?

Что их ждёт дома?

Есть ли у них дети?

Редкие звуки клаксонов прорывались сквозь двойной стеклопакет окна.

Перекрёсток.

Тёмно- синий джип и женщина за рулём.

Нервный взгляд скользит по сторонам.

А что её ждет дома? Радостный крик: «папочка, мамочка»…

…или «пустота»?

Одновременно пытаюсь найти ответ на вопрос: «Почему некоторые из нас так стремятся к одиночеству?»

Люди.

Они, поднимаются по лестничным пролётам.

Вставляют ключи в скважины замков.

Открывают входные двери…

…и тихий холод равнодушных стен бросается в их объятия…

Грустные мысли рисуют чёрно-белый пейзаж.

Контрастные краски.

Беспокойная цветовая палитра.

Сгорбленные человеческие фигурки.

Ведущая к подъезду огороженная дорожка.

Уходящий в бесконечность, мёртвый провал входного проёма.

Замершие очертания лестничного пролёта.

Подымающиеся силуэты.

Вечерами они пытаются согреться под одеялами; или в пьяном угаре вновь улыбаются, чувствуя полузабытые объятия любимых?

Покрывало отбрасывает нечёткие тени на полумрак стен.

Угасающий взгляд засыпающего сознания.

Неистовый галоп времени.

Воспоминания.

Они похожи на бьющие по оцинкованному подоконнику каплям воды.

Эмоциональный стук сердца размывает очертания окружающего пространства, и я… вновь проваливаюсь в прошлое.

Из плеера доносится грустная песня.

Гитарные переборы.

Слава Медяник поёт о чём-то безвозвратно потерянном.

Острые грани одиночества.

«Звериный вой» среди разбросанных Викиных игрушек.

Работа.

Магазин.

Заоконный пейзаж.

Ранняя весна.

Слякоть.

Зябко и немного грустно.

Печальные аккорды припева, наполняют сознание:

«Эх жизнь моя, прошло всё безвозвратно.

Любовь, друзья, их не вернуть назад.

Так что же мне, дороги нет обратно?

Мой путь во тьме, так дальше жить нельзя».

Моя ладонь лежит на заляпанной жирными пальцами дюралюминиевой поверхности витринного холодильника.

Магазин.

Насколько помню, в нём постоянно было грязно, и всегда ругались.

Вообще… «это место» вызывало у меня только негативные эмоции…

Прошло уже две недели с того момента, как я устроился сюда грузчиком.

Тяжело вздыхаю и оглядываюсь по сторонам.

Вот, мимо прошла, дыхнув жутким перегаром, продавщица в синем фартуке.

«Цветная тряпка».

Жирные пятна.

Белый кант карманов.

Прямоугольник с надписью: «Продавец-кассир Лена».

Тогда, в смене с ней стояла Таня с раскрасневшимся от выпитой водки лицом.

Её осоловевший взгляд, смотрящий на покупателей, красноречиво говорил:

– Ну, что припёрлись? Сволочи! – Но губы растягивались в вежливую улыбку: «Две сметаны… булку хлеба… всё»?

Конец марта.

Тусклый день.

Всё окрашено в печальные тона.

Лишний раз не хочется выходить на улицу.

Серо и пасмурно.

Я смотрел сквозь грязное стекло оконного проема, как ветер раскачивает ветви деревьев.

Потрескавшаяся краска подоконника.

Кафель кирпичного цвета.

Ленивая походка уборщицы.

Тёмные разводы.

Грязь.

Полугодовой слой пыли.

Между стеклопакетами окна замысловатыми шрамами развешана дешёвая китайская гирлянда, которая зажигалась и мигала цветными огоньками несколько дней в году на Новогодние праздники.

Ведро с чёрной водой.

Воспоминания.

Армия.

Почти физически ощущаю, как ломается швабра об спину уборщицы, потому что полы в армии … так не моются.

Вижу надетое на её голову ведро.

Удары подкованных чёрных сапог.

Кавказская речь.

Удар.

Смех.

Боль.

Вместо звёзд видишь свастику и чувствуешь, как глаза наливаются кровью.

Бешеный зов вендетты затуманивает взор.

Удар.

Ты смеёшься.

Тебе смешно, потому что представляешь, как ночью в казарму потихоньку

пробирается…

… Минотавр в немецкой каске и с острым, как бритва, топором палача.

Удар.

Утробный крик.

Боль.

Кавказская речь.

Мрак.

Ночь в казарме.

Только в фильмах по телевизору в армии всё хорошо и весело.

Происходят разные смешные истории…

Но на самом деле, если ты недавно призвался, то по ночам… очень страшно и жутко.

Это похоже на то далёкое детство, когда мы ночевали с сестрой одни в собственном доме…

… В тот вечер не было света.

Сокрытый ветхими ставнями холодный мрак за окном.

Широкая кровать.

Пуховые подушки.

Мёртвые краски непроглядной ночи.

Страх.

Застывшая бесконечность.

Жуткие тени от свечи на выбеленных стенах.

Зловещие ночные звуки будоражат фантазию.

На чердаке что-то скрипит и шаркает.

Временами, по другую сторону выдуманных крепостных стен раздаётся протяжный собачий вой.

И кажется, что за тёмным окном… чудовища бродят и пытаются найти тебя, чтобы сожрать живьём.

Ледяной ветер жутко воет и пытается проникнуть в дом.

Безумные очертания ночи страшат своей свирепостью.

Инна.

Я.

Две детские фигурки, крепко обнявшись, прячутся под одеялом.

Я бормотал, про себя, что меня никто не найдёт там…

…чудища пройдут мимо и не заметят нас…

Пока мы под одеялом, – нас никто не найдёт…

Помню, как шёл из деревни по шпалам по колено в снегу, потому что в тот холодный декабрьский день шел сильный снег, и автобусы не ходили, и я боялся опоздать в военкомат. Боялся, что мой призыв уедет в армию без меня…

Первые армейские наряды.

Огромные, уходящие в бесконечность топки и шестиметровый металлический штырь, чтобы выгребать золу.

Сколько он весил?

Точно не скажу, но он был очень тяжёлым…

«Каторжанская» тачка.

Одно единственное расшатанное колесо, наполовину утопающее в угольном шлаке.

Что есть силы, пытаюсь сдвинуть её с места.

Всё опрокидывается.

Неожиданный удар.

Тупая боль.

Кавказская речь.

Чьи-то подкованные сапоги лупят меня по животу, почкам, печени, ногам… по всему телу… кроме лица.

Первый удар…

Второй…

Восьмой…

Девятый…

Кавказская речь.

В сознании «тигры» заводят моторы...

Удар…

Боль….

«Тигры», построенные клином, вступают в бой с советскими танками…

Металлический штырь в руках.

Его вес… не ощущается, потому что в топке вместо угля плавится броня «Т-34».

И я радовался, потому что видел, как горели в этих танках Мамедовы, Ратуевы, Гиоргадзе,

Обидовы…

Я шерудил их в топке…

С нами Бог!

Удар.

Хайль Гитлер!

Удар.

Бил их металлическим штырём по головам, чтобы они плавились там гладко и красиво….

Зиг хайль!

Гулкие удары отдавали эхом в висках, и я слышал набирающий мощь голос Фюрера Третьего Рейха…

Мы идём вперёд.

Гром и вспышки молний озаряет пышущие жаром жерла топок.

Зиг хайль!

Нас били ногами; сквозь боль я слышал смех и ругань на кавказских языках…

Удар.

Звенящая тишина в ушах.

Удар.

В мутном сознании вижу, как дивизии СС были брошены в прорыв на Огненной Дуге.

Удар.

«Тигры» в безумной атаке сметают всё на своём пути.

Боль.

Стиснув зубы, подымался под тяжёлыми ударами сапог.

Удар.

Утробная ненависть.

Перед туманным взором встали те шестьсот пятьдесят солдат из дивизии «Дас Райх» полка «Фюрер», отражающие днём и ночью непрерывные атаки советской армии…

Ночь.

Тишина.

Удар.

Нечто тёплое и липкое ощущается в озябшей ладошке.

Где-то протяжно кричит Валькирия.

Одуванчики разлетаются в небе белым пухом снежинок.

Страшные «снежные волки» ледяными клыками грызут продрогшее тело.

Мне не холодно.

Смотрю по сторонам.

Надо встать.

Быстрые удары.

Бесконечная ночь.

Боль.

Тишина.

Наряды по столовой…

Сто десять десятиместных столов и двести двадцать деревянных лавок.

Сперва всё это сдвигается в одну часть столовой…

Потом в другую...

Мы бегали с банными шайками и заливали этот «стадион» водой, а потом, собирали её армейскими одеялами, насухо вытирая полы…

Иногда не успевали…

Тогда-то я и узнал, как больно бьёт армейская бляха на крутящихся ремнях, когда ты пробегаешь мимо сержантов с бачком каши в руках.

Помню повара Разима – друга хлебореза Губара, который, налаживая кашу в бачок, старался, чтобы она попала и нам на руки. Было больно, но бачки нельзя было бросать, поэтому все бегали очень быстро…

Сознание рисовало одуванчики, и я думал о том, как сражались солдаты СС дивизии «Мертвая голова», прорываясь из Демянского Котла…

Слыша южный акцент…

Думал о том, что когда-нибудь оно придёт – наше время, и мы также не будем брать пленных.

Сколько мы спали?

Я не знаю…

Только помню этот крик: «Подъем…».

Но ведь казалось, что ты только что закрыл глаза, а уже настало утро, и часы показывают шесть часов.

Голова кружится, и кажется, что ты вот- вот потеряешь сознание, но мысль о том, что скоро будет завтрак, не дает упасть, потому что в армии, поначалу, постоянно хочется есть и спать… есть и спать. Ты стоишь в строю и покрываешься липким потом от того, что думаешь о том, как вернёшься домой и будешь только спать… спать… спать… но ведь если ты будешь только спать, то как же есть, ведь ты же умрёшь от голода… но если есть, то не останется время для сна… как же тогда жить… И от этих мыслей тебе становится страшно.

Психика ломалась тоже СТРАШНО.

В то время все мои друзья из стройбата ходили в татуировках.

Кололи всё в подряд.

И я… наколол себе на груди немецкого орла, несущего в лапах свастику…

На правом плече… «мертвую голову» в обрамлении креста с мечами.

Наряды…

Это была одна большая битва за выживание.

Говорят, в Библии написано, что нужно работать, потому что отдыхать будем на том свете… Вот только, где он был тогда «тот свет»?

В январе у нас целых десять дней выдались учения на полигоне… Мы ждали их с нетерпением… потому что наряды… наряды… наряды... сводили с ума…

Я помню, как кутался в шинель… и тот жуткий холод Читинских ветров…

Мы стояли построенные в одну шеренгу.

Пальцы наши не сгибались от холода.

Мы не чувствовали ног в казённых кирзовых сапогах, начищенных чёрной ваксой…

Я смотрел на матово-тёплый, но тусклый диск солнца и шептал про себя, что мне не холодно…

Пытался перестроить сознание…

Но жуткие «снежные волки» рвали на куски продрогшее тело…

Боль… Она холодная и не даёт согреться…

Тогда я думал о том, что немцам под Москвой было хуже.

И твердил про себя:

– Я клянусь тебе… Адольф Гитлер...

Помню, как смотрел на обширную территорию полигона…

На макеты боевых укреплений противника… и жуткий холод сковывал все мои движения.

Холодные, как мертвецы, «стальные иглы волчьих клыков»… Больно вонзались сквозь сапоги в ступни ног.

В уголках глаз застыли заиндевевшие капельки слёз.

Я думал о том, что вот он какой январь в Аду.

Это больно, когда тебя живьём пожирает холод.

А где-то там,… в далёком космосе…

Лето…

Пляж.

Девушки в бикини.

Завтра…

Сможет ли кто-нибудь поменять сценарий?

Завтра.

Лютые «снежные волки» начнут свою охоту на людей.

Тусклый диск солнца. Такой низкий, что его можно сбить из миномета.

Завтра.

Вновь зависаю в небе, потому что ноги мои уже обглоданы пронзительным холодом.

Завтра.

Смотрю по сторонам.

Ледяные распятия.

На распятиях безмолвным строем висят солдаты.

Пустые глазницы, которые не отражают солнца…

Оно не может их согреть.

Иней дыхания…

Концы этих распятий ломаются и, загибаясь, образуют свастику.

Завтра.

Зверский холод.

Немецкая речь в сознании.

Боль.

Изумрудная трава.

Успокаивающие напевы дождя.

«Огненная Дуга».

Сверхтяжёлые «Фердинанды» идут на острие атаки.

Протяжно ревут и парят в небе, подобно Валькириям, «Юнкерсы» и «Хейнкели».

«Фоке-Вульфы» ведут синхронный огонь.

Их спаренные пушки высекают молнии в облачном небе.

Земля пылает.

И я иду в прорыв вместе с солдатами трёх танковых дивизий:

«Лейбштандарт Адольф Гитлер».

«Дас Райх».

«Мертвая Голова».

Время застыло.

Нет страха в моём сердце, только жуткий холод…

Белые поля одуванчиков.

Снег или одуванчики?

Слепой полёт маленьких игл.

Холод…

Прорыв.

Неистовый огонь глаз.

Иней дыханий.

Солнце отражается от серебряных черепов полевой формы.

Мёртвый взгляд.

Рука ощущает сталь автомата.

С нами Бог.

Посиневшие от холода губы плотно сжаты.

Нечто повторяет в ошалевшем сознании:

– Я клянусь тебе, Адольф Гитлер, как фюреру… в преданности и отваге. Я присягаю тебе, и теперь ты можешь командовать мной, а я клянусь подчиняться тебе до самой смерти. Да поможет мне Бог!

Лютый ритм военных баранов входит в такт с механикой движения кованых сапог.

Орлы и свастика.

Командирские флаги пылают алым огнем, со всех сторон обжигающим белый круг луны со свастикой внутри…

Чудовищный холод.

Холод Звёздной Королевы… покрывает все внутренности изморозью, и кажется, что на щеках начинают проступать трупные пятна.

Адский холод.

Мёртвая голова.

Чёрная свастика.

Я видел впереди себя, как входили в бой Тигры и самоходные установки Мардеры…

…и, слышал отголоски взрывов.

Завтра…

Вновь безумная атака.

Рёв двигателей.

Крик Элефантов.

«Штуги» ведут огонь.

Откуда-то издалека доносится чей-то бессильный плач.

Смерть поёт свои напевы. Они страшны и опасны.

Атака.

Алое соцветие свастики на животах распускается заиндевевшими бутонами роз.

Кровь.

Бескрайняя степь полигона.

Буря.

Одуванчики.

Звериный холод.

Далёкие отголоски боя.

Горящие огнём глаза Валькирий.

Покрытые инеем ноги, чеканя шаг, входят в огненную лаву сражения.

А ещё я думал о том, что скорей бы они начались снова эти наряды… наряды… наряды… в тёплой столовой или чёрной от сажи кочегарки в «ДОССАХ».

Ночью в казарме включают бобинный магнитофон.

Юра Шатунов поёт про «Розовый вечер» и «Детство»…

И сейчас, смотря на то, как уборщица нехотя и неторопливо проходит по магазину…

В общем, что там про магазин?

Это был обычный маленький продуктовый магазин.

Он был таким и восемь лет назад… и пять лет назад… и год назад… и сейчас ничего в нём существенно не изменилось.

Когда в магазине было начальство, приходилось курить на улице.

Там-то мне и продуло поясницу, пока я сидел на корточках и дымил фильтрованной сигаретой…

Винно-водочный магазин.

Пыльное окно.

Женщина возле хлебного киоска.

Я стоял и смотрел на неё через окно.

Настроение было неважным. Только что пришёл из дома, где помазал поясницу согревающей мазью.

Согревать-то она согревала, но наклоняться и подымать тяжести было неприятно из-за резких болезненных ощущений в области нижних позвонков.

Вскоре должна была подъехать очередная фура.

В этот день в магазине не просто ругались… Редкие покупатели спешили поскорее уйти восвояси, слыша нецензурную ругань…

Стойкий запах перегара и прогорклого пива, казалось, уже ничем невозможно было выветрить.

Вот продавщицу в засаленном фартуке с бейджиком «Лена» на груди… выгнали с работы…

Товаровед бегала по магазину с тетрадкой в руке, проводя ревизию товара.

Нецензурная ругань плавно вплеталась в унылый пейзаж…

А потом ко мне подошла Лера.

– Ничего, Вовочка! Привыкнешь. – Проговорила она.

Сочувственно посмотрела на меня и наклонилась, доставая маленькую баночку с горчицей из «молочного» холодильника.

Лера.

Худенькая фигура.

Роскошные линии губ.

«Кармические» контуры груди.

Призывно манящие к созерцанию… женские бёдра.

Печальный взгляд чарующих глаз.

Не могу вспомнить, когда она отошла от меня, потому что с этого момента всё в моей жизни изменилось…

Я не знаю, что это было…

Может то, как была произнесена эта фраза?

Может… нотки жалости в её голосе?

Некая уязвимая насмешка взгляда?

Но что-то… что-то… откликнулось внутри…

Запах Новогодней ёлки.

Ящик пахнущих летом яблок.

Что-то тайное… зажгло тлеющий уголёк чего-то далёкого…

Такого же, как тянущиеся к звёздам озябшие ладошки.

Может быть, не досказанное окончание фразы: «… Иди смотреть мультфильмы…».

До сих пор не понимаю, что это было…

В детстве не мог правильно выговаривать слово «до свидания».

Мне говорили:

– Вовочка, до свидания!

В ответ я махал детской ладошкой и совсем по-взрослому отвечал:

– Фофидание! Фофидание!

Радужный взгляд Валькирии.

Далёкое детство.

Чистый дождь.

Мутные, бездонные лужи.

Фигура папы, уходящего в новую семью.

Хлебный киоск.

Стоящая через дорогу женщина.

Унылый пейзаж.

Философское настроение.

Воспоминания.

Стремительное движение секундных стрелок, отсчитывают…

Прошлое.

Настоящее.

Будущее.

И я потерялся в этой бездне времени и событий.

Потерялся среди боли и переживаний.

Ночь.

Чистые листы бумаги.

Растворяющееся в пустоте сознание…

…насыщенные всеми красками реальности образы.

Яркая палитра цветов.

Чувства.

Образы.

Всё это отпечатывается на бумажных листах в виде написанных шариковой ручкой знаков.

Призрачный лес.

Перекрёсток.

Стоящая возле дорожного указателя детская фигура.

Едва читаемая надпись: «Дорога в счастье».

– Неизбежность. – Слышится чей-то голос во мраке.

– Почему? – Спрашивает ребёнок с прибитой к груди табличкой: «Чья-то Брошенная Тварь», оглядываясь по сторонам, пытаясь найти невидимого собеседника.

– Потому что завтра наступит зима. Ты ведь не можешь остановить время? Не можешь сделать так, чтобы постоянно был последний день осени, последний день лета или последний день молодости? – Раздается приглушённый комьями земли утробный голос.

– Или последний день старости. – Вторят такие же скрипучие голоса. – Но ты сам можешь заполнять свою жизнь событиями. Если хочется – грусти, если хочется – радуйся. Это всё твой выбор, и никто не имеет право указывать тебе, как её проживать.

Где-то далеко впереди вспыхивает едва тлеющий огонёк.

Из снега медленно формируются мужские и женские фигуры и, протяжно вздыхая, начинают двигаться вперёд.

– Что же ты стоишь на месте? – Спрашивает ребёнка одна из снежных фигур. – Смотри! Там впереди огонь, а это ведь и есть наше счастье!

– Путь к счастью прост. – Тяжело ступая, вторит вторая снежная фигура. – Наслаждайся тем, что тебе нравится! Изменяй то, что тебе не нравится! Принимай то, что не можешь изменить!

Облепленный снегом мужчина, держа под руки двух покрытых льдом женщин, горделиво произносит:

– Главное, чтобы я был счастливым!

Одна из женщин: «Ты самый лучший»!

Рядом с детской фигурой из-под снега поднимается Тень и печально произносит:

– Не слушай их. Это тени людей, которые не смогли найти дорогу к счастью.

– Путь к счастью прост. – Начинают нараспев произносить сотни снежных фигур.

С каждой минутой их становится всё больше и больше.

Местами становится видна устланная камнями Бесконечная Равнина.

Камни.

Посиневшие губы.

Стеклянные, смотрящие в никуда взгляды.

Едва слышное бормотание:

– Ты самая, самая, самая лучшая.

– Путь к счастью прост. – Вторят идущие снежные фигуры.

– Наслаждайся.

– Принимай.

– Изменяй.

– Так кто же они? – Спрашивает ребёнок, оглядываясь по сторонам.

– Мрачные существа. – Отвечает Тень. – Не слушай их. Всё, о чём они говорят – это сказка. И всё, что ты видишь – это тоже сказка. В реальности всё иначе… Ты будешь делать всё, что тебе не нравится. Весь этот бесконечный разговор довольно абсурден. Фраза: «путь к счастью прост» – вот если бы человек знал, что это такое. Всё дело в том, что человек не знает, что есть добро, а что есть зло. Он не может это различить, отсюда, все его проблемы и несчастья.

Одно из мрачных существ, оборачиваясь к Тени, произносит монотонным голосом:

– Как это, человек не знает? Мозг у человека зачем? Чтобы различать добро и зло. Другое дело, когда человек не хочет шевелить мозгами.

Ребенок, обращаясь к мрачному существу, спрашивает:

– У вас есть имя?

Мрачное существо: «Перед тем, как я вступила на дорогу, ведущую к счастью, меня звали Ирина Дьяконова!»

– Ирина! Покажи нам дорогу к счастью! – Завыли со всех сторон снежные фигуры.

– Покажи нам путь.

– Покажи.

Тень, обращаясь к мрачному существу, произносит:

– Мозг является хозяином тела. А что касается понимания человеком различия между добром и злом – это всё заблуждения. Человек понимает эти отличия на животном уровне. А если бы человек мог различать, что есть для него добро, то он выстроил свою жизнь, и был бы счастлив, живя в гармонии с окружающим миром.

Даже наука, которая якобы делает всё во благо человека, в конце концов обращает всё против него.

Проходящее мимо одно из мрачных существ, останавливается и, смотря на Тень, произносит:

– Какой пессимизм сплошной! Любой из живущих знает и понимает, что есть добро, а что есть зло. Просто, для каждого грань между ними проходит по-разному.

Тень, вставая на четвереньки, произносит:

– Ответь на вопрос: где в природе зло?

Разноголосый хор существ: «Мы вопроса не поняли. В природе, Богом созданной, или в принципе?»

Тень: «Я имел в виду, в природе, как вы говорите: Богом созданной. А то, что для вас лично будет являться злом – это так, субъективное мнение».

Разноголосый хор: «Получается, и наше мнение о природном зле тоже является субъективным? Да и вообще, ты какую-то демагогию тут развёл. Мы же тебе ясно сказали формулу рецепта счастья! Образно сказали! Понятно, что в нашем мире, чтобы выжить, придётся делать те вещи, которые нам неприятны».

Тень: «Вам задали вопрос, на который вы не можете ответить. Как же вы можете рассуждать о том, на что у вас нет ответа? Так вот, в природе, созданной Богом, нет зла… Вы говорите о рецепте счастья… Да нет такого рецепта счастья! Если бы он был, такой рецепт, то люди были бы настолько счастливы… А в мире всё наоборот. Это иллюзия. Скажите, как вы относитесь к Ленину?»

Разноголосый хор: «А причём тут Ленин?»

Проходящее мимо одно из Мрачных Существ, пристально смотря на Тень, произносит:

– Если честно, то из всего, услышанного мной, создаётся впечатление, что вы абсолютно несчастны, пессимистичны и разочарованы в жизни. Может, не стоит высказывать свои такие мрачные мысли вслух? Ну, высказался, и ладно. Иди вместе со всеми к счастью. А всем остальным я желаю исключительно счастья».

Тень: «Ваш рецепт не выдерживает критики. Как можно пользоваться рецептом, который не дееспособен? Сперва дай определение, что такое счастье? Есть вещи, на которые надо смотреть без иллюзий. Всё о чём ты говоришь – это одна сплошная иллюзия. Задан был вопрос: как они относятся к Ленину? И это было неспроста. Ленин. Он тоже строил светлое будущее, хотел всех счастливыми сделать. Вы тут занимаетесь тем же самым. А насчёт меня – это все сплошное заблуждение. Насчёт счастья, – попробуй дать ответ».

Ночь.

Шагающие снежные фигуры.

Светящаяся впереди точка с каждым мгновением становится всё больше и больше, превращаясь в сплошную стену огня.

– Стойте! – Закричал ребенок, обращаясь к Мрачным Существам. – Это же огонь!

– Не слушайте его! Страна счастья впереди! – Раздаётся нестройный хор снежных существ.

– Они безумны! – Воскликнул ребёнок, обращаясь к Тени…

– Это вы безумны. – Раздаётся всё тот же нестройный хор голосов. – Веди нас, Ирина, к счастью.

– Веди нас, Ирина, к светлому будущему!

– Путь к счастью прост!

Ночь.

Стена огня.

Затаившиеся снежные фигуры.

Заливаемая кипятком равнина.

Кричащие от боли каменные рты.

– Тут что-то лежит. – Проговорил ребёнок, поднимая книгу.

– Я помню, как её держало в руках одно из тех несчастных существ. – Прошипело нечто тёмное из под снега.

– Bahh Tee. – Произносит ребёнок имя автора и, наугад открыв, читает вслух. – «Мы живём в мире, где улыбка уже не значит хорошее отношение к тебе, где поцелуи совсем не знают чувств, где признание не значит любовь, где каждый одинок и никто не старается это изменить… Где слова теряют всякий смысл… потому, что несут ложь».

Тень, грустно смотря на поднимающиеся вдали клубы пара, отвечает:

– В общем-то, правильно. Всё это путь в никуда. Этим путём движется основная масса человечества. Есть и другой путь. Его проложил Иисус Христос. Выбор за человеком, каким путём ему двигаться. Каждый выбирает сам для себя.

Все вокруг искажается, и возникает большая поляна.

Незнакомый пейзаж, плавно вырисовываясь, образует бесконечную даль.

Появляются нечёткие контуры хвойного леса.

Нечто неторопливо окрашивает всё в багровые тона.

Мистический лес становится похож на музыкальные ноты.

Могучие стволы образуют скрипичные ключи, а темнота шепчет Библейские строки:

– Что он не знает, что будет; и как это будет – кто скажет ему?

Магазин.

Ночное дежурство.

Отголоски Лериных слов.

Нахлынувшие воспоминания.

Трёхкомнатная квартира.

Сложенные по красочным пакетам виниловые пластинки со сказками.

Широкая кровать.

Поздний вечер.

Далёкие звуки работающего телевизора.

Родная сестра лежащая рядом.

Иногда она читала мне книги или выдумывала страшные истории.

Детство.

Я, лежу, укрывшись одеялом, и воспринимаю с полной серьёзностью всё сказанное ею.

Мягкий жёлтый свет, пробивающийся из-под закрытой двери, добавлял таинственности происходящему.

С загадочным тембром голоса сестра пробует выстраивать сюжетную линию своей

очередной кладбищенской истории…

В сознании начинает играть протяжная «музыка волчьего воя».

Детское воображение смешивает вымысел с реальностью.

Иннина речь обретает движение и красочные формы.

Ночь.

Укрытые одеялом две фигурки.

Обнимаю своими ладошками худенькую талию сестры и вслушиваюсь в рассказ.

Закрываю глаза и вижу волков.

Сумерки.

Тёмной ночью, когда полный диск луны окрашивает улицу в мрачные зеленые полутона…

…из под земли вылезает мёртвая женщина и утробным баритоном произносит:

– Только попробуй, Вовка-морковка, вставать ночью и есть сушённые грибы из холодильника!

Дрожащим от страха голосом спрашиваю сестру о том, что будет, если я пойду ночью на кухню?

– Страшная чёрная рука будет поджидать тебя там!

Что-то кричит внутри меня, и я поглубже зарываюсь в безопасные глубины ватного одеяла.

Вновь возвращаюсь из мира воспоминаний.

За окном по-прежнему идёт дождь.

Вслушиваюсь в стук капель… но слышу лишь библейские слова: «И увидел я мёртвых, малых и великих; стоящих перед Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах».

Вновь беру в руки шариковую ручку.

Очертания предметов размываются, и я медленно погружаюсь в вязкие сказочные лабиринты.

Нечто, выползшее из-под снега, смотрит на Тень и произносит:

– Бог – это есть абсолютная любовь. Надеюсь, с этим ты согласишься. И этим всё сказано. Всё вокруг нас – это есть любовь. Только не все её чувствуют, видят и слушают. Бог в нас, и Он везде!

Тень, смотря на поднимающиеся клубы горячего пара, неторопливо отвечает:

– В общем-то – это не так! Бог только там, где есть любовь, потому как Бог есть любовь. А обобщать я бы не стал, потому как люди столько носят в себе тёмного, что присутствие Бога там, по определению, невозможно. Чтобы Бог присутствовал в человеке, человек должен предоставить ему место. А если все места заняты, то как там может быть Бог?

Из клубов пара формируется белоснежная фигура призрачной женщины.

Она, осторожно делая несколько шагов, произносит:

– Люди друг друга всю жизнь учат любви. Женщина – это хранительница духовного очага. Она и учит мужчину любви, и прежде всего, любви к себе. А уровень, на который человек поднимается в любви, то есть, поднимается к Богу, зависит от уровня духовного развития человека. Чем больше духовности в человеке, тем ближе он к Богу и тем сильнее его любовь. А любить – это значит всё отдать. Я знаю – это чувство от Бога.

Когда-то, совсем в другой жизни, я тоже думала о том, как нужно выстраивать отношения… и пришла к выводу о том, что скреплять свой союз супружеством, да и просто жить в браке, надо с тем человеком, с которым есть любовь, чтобы была искра в душе. Если нет любви, то человек будет раздражать в повседневной жизни, и не будет праздника в душе от совместного проживания. Когда выходила замуж моя старшая дочь по любви, я ей сказала: «если ты можешь считаться с его недостатками, то выходи за него замуж».

Через семь лет она напомнила мне мои слова, когда я пыталась указать ей на его недостатки. Она мудра в семейной жизни, хотя и молода. Все свои проблемы, они решают совместно. Даже такую серьезную, как отсутствие детей в совместном браке, они обоюдно решили, и сейчас, моей внучке полтора года. «Там, где есть любовь, там есть удача и богатства» – есть такая притча.

Тень: «Давай, вначале, остановимся на гражданском браке. Гражданский брак – это не узаконенные отношения. Такой брак людей ни к чему не обязывает. Люди сами избрали себе такую форму, чтобы, при случае, не брать ответственность. Вернее, не брать на себя ответственность. Такие отношения заранее определяют людей на безответственность.

То, что ты говоришь о любви – это всё верно, что касается женщины. В женщине любовь заложена от природы. Она вынашивает потомство и сохраняет его. Это от неё неотделимо.

С мужчиной всё по-другому. Мужчина не может любить. Он носитель семени. В его природе заложено размножение. Ему надо прикладывать усилия. Поэтому, для него и сказано в Библии о том, что, мужья, любите своих жён, как свои тела, ибо любящий свою жену, любит самого себя. Женщине такого повеления не дано. В этом нет необходимости. Вот о том чувстве, о котором ты говоришь: «чувство от Бога», то люди его подменяют и не по своей воле. Чувство любви – это Божественное чувство,… но как мало людей, живущих с Богом. А если человек не с Богом? Значит, другая сила владеет им. И посылает другие чувства… например страсть.

Страсть – это подмена любви. Она захватывает человека так, что человек теряет рассудок. Он многое теряет, идя на поводу этих чувств, а в концовке остаётся ни с чем.

Насчёт духовности – это всё, конечно, хорошо, вот только проблема в том, что человек не знает, что такое духовность, и получается, что он просто топчется на месте. Любая сфера деятельности человека должна основываться на общении с Богом. Чем человек стоит ближе к Богу, тем у него выше духовность… и не важно, кто это: мужчина, или женщина. А чтобы иметь общение, нужно выполнить ряд правил. Без этого человек просто находится в самообмане… Я бы сказал, в тройном обмане. Он обманывает себя, обманывает окружающих, обманывает Бога. А заблуждения наносят больший вред, чем незнания.

Призрачная женщина, быстро растворятся в воздухе.

Вокруг выстраиваются стены лабиринта.

Из темноты появляется Существо Похожее на Ангела. И обращаясь к Тени, поизносит:

– Ну, согласись, что из страсти получается любовь! Как это? Я не права?

Тень: «Из страсти любви быть не может, а вот дети могут получиться. Может появиться удовлетворение физических потребностей… Из страсти получается любовь – это может произойти только в исключительном случае. Не более того. Это эрзац!»

Существо Похожее на Ангела: «Дети – это понятно. Надо предохранятся! Но, любовь не появляется просто так с первого взгляда. Нет такого и уже давно. Просто нравятся люди друг другу».

Тень: «Страсть – это присуще любовникам. А любовников очень сложно назвать любящими людьми. Здесь надо тянуть, тянуть, тянуть с такой натяжкой… И всё равно, это будет выглядеть лживо и фальшиво».

Существо Похожее на Ангела: «Ну не знаю. В данный момент познакомилась с человеком, но, как таковой, страсти в наших отношениях нет. Просто, тянет к нему. Что это? Пока не знаю, но мне приятно с ним во всех отношениях… в общении, внимании. Он говорит, что я ему очень нравлюсь… Но, любовь не бывает с первого взгляда. В начале отношений всегда присутствует страсть. А вот из отношений выливается уже что-то большее. Но, во что оно выливается – это я пока не знаю».

Тень: «Согласен с тем, что любовь приходит к человеку в процессе общения с ним. Узнавая его качества, его дела и поступки, пропитываешься к человеку чувством уважения, перерастающим в любовь.

Что касается того, что тянет друг к другу – это так и должно быть. Всё идет на гормональном уровне. Страсть – это когда у тебя цель есть. Она тебя захватывает и несёт безудержно. Когда никакая сила разума, ни сила воли, ни внятные доводы окружающих, человека остановить не могут. Рушится всё. Рушатся семья, дети отходят на задний план, а впереди только страсть. Вот о чём идёт речь. А то, о чём ты говоришь – это нормально. Так и должно быть».

Существо Похожее на Ангела: «Спасибо, что понял, но в моих отношениях страсти пока нет как таковой. Может быть, это происходит из-за того, что я много видела, и есть определенный жизненный опыт. Да и боязнь увлечься заставляет быть осторожной в отношениях с мужчинами».

Тень: «Есть такая поговорка: “обжегшись на молоке, на воду дуют” – это тоже, нормально. Это тоже опыт».

Слышится протяжный вздох, и в разговор вступает самка волколака.

Она медленно выползает из каменной стены и произносит:

– Я слушала, о чём вы говорили. Кто-то однажды сказал, что любовь без страсти – это абсурд. Когда люди уверяют, что любовь может длиться, даже если страсть умерла, они имеют в виду другое: привязанность, дружбу, общность интересов и вкусов, привычку… Главное – это привычка. Половые отношения могут продолжаться по привычке. Вот так же и у людей пробуждается голод к тому часу, когда они привыкли есть. Влечение без любви, разумеется, возможно. Влечение – это не страсть, а естественное проявление полового инстинкта. Значит, она не больше, чем любая другая функция животного организма. Не помню, кто сказал: «настоящая любовь состоит из страсти и щепотки ревности».

Тень: «Всё, о чём ты говоришь, относится к детскому лепету. Это рассуждения от ума. Непонимание глубины вопроса. Вот это и есть полное заблуждение, а заблуждение, приходится повторяться, оно хуже незнания. Думая так, ты даже не понимаешь сути.

Животные тоже со страстью прыгают друг на друга, и идут бои за самок. Но, это всего лишь размножение, и ничего более. Какая же это любовь?

Любовь – есть любовь. Мать любит своего дитя. Может пожертвовать собой за него. Она любит это дитя, так где же страсть? И причём тут вообще страсть в любви? Ты перепутала совокупление с любовью. Страсть ведёт лишь к половым отношениям и ни к чему более. Какая же это любовь? Вот атрибуты любви, из которых она состоит, изложенные в Библии:

1. Любовь долготерпит.

2. Любовь не завидует.

3. Любовь не превозносится.

4. Не гордится.

5. Не бесчинствует.

6. Не ищет своего.

7. Не раздражается.

8. Не мыслит зла.

9. Сорадуется истине.

10. Всё покрывает.

11. Всему верит.

12. Всегда надеется.

13. Всё переносит.

Так где же здесь место ревности и страсти?»

Самка волколака: «Насчёт заблуждения. Я процитировала Моэма. Это было его мнение. Но, я с ним согласна. Не представляю любовь без страсти. Всё остальное – это, действительно привычка, или желание иметь любовь… Когда ты видишь человека, знаешь его… Даже пусть тебя к нему влечёт – это не всегда любовь… он может быть тебе другом, собеседником и так далее, но ваша дружба может никогда не перерасти в чувства, которые бывают между мужчиной и женщиной.

Я именно это имела в виду, а не любовь к детям. А рассуждения, какая должна быть любовь – это догмы, идеал… какая она в идеале бывает. Но, любовь бывает разной. Бывает тлеющей, бывает еле тлеющей… еле-еле… и ни в коей мере не даст ей ярко вспыхнуть… Но, это тоже любовь.

А бывает пылкая страсть, и она может сохраниться долгие годы. У всех своя любовь… и если перечислять какой она должна быть и твердить, как заповеди… Сначала её нужно испытать... именно неистовую, страстную».

Тень: «Это всё называется переливание из пустого в порожнее». Человечество имеет опыт, когда замуж выдавали родители, но они оставались верными друг другу всю жизнь. А то, о чём ты говоришь – это демагогия.

Это вот как солнце. Оно для всех одно. Оно может быть, а может быть скрыто за облаками. А то, что у каждого своя любовь – это тавтология.

Вот, те отношения, которые завязаны на страсти, они ведут к разводам, ведут к неузаконенным отношениям, то есть гражданскому браку. А потом, страсть прошла и разбежались. Сегодня к одному страсть, а завтра к другому… и пошло-поехало. Это не любовь – это блуд».

Самка волколака: «Разговор слепого с глухим».

Тень: «Согласен. Это называется: “не о чем говорить”. Нет в этом никакого смысла. Воду толочь и толочь до бесконечности».

Винно-водочный магазин.

Ночное дежурство.

Лера.

Вовочка…

Привыкнешь…

Сперва, я бросился к Лере…

…это было, что-то… доселе неизвестное…

…загадочное…

…интересное…

Детская «лодочка» начала своё движение.

Смешной плюшевый мишка еле слышно стал шептать в ночном полумраке:

– Любовь – дружба… Любовь – дружба.

У меня появилась маленькая тайна, которая, со временем, вспыхнула пожаром и ….

Заставила «просить о пощаде».