Старая папка / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

– Возьми, посмотри, нужны ли теперь тебе эти документы? Если нет, пристрой их куда-нибудь, – предложил старик отец – Дед, заходя в мою комнату. В руках он держал толстую папку.

– Положи на стол, я посмотрю, – кивнул я старику.

Дед положил папку на журнальный столик рядом с моим креслом и, забрав у меня газету, которую я читал, вышел из комнаты. На журнальном столике лежала старая папка, распухшая от документов и туго перетянутая тесёмками. Не открывая папки, я положил на неё руку, и события недавнего прошлого яркими картинами прошли передо мной.

В то время я уже третий год работал исполнительным директором довольно большого охранного предприятия. И уже тогда твёрдо решил для себя, что с этой работой мне пора заканчивать, причём – навсегда. Тому был ряд причин. Исполнительный директор – это совсем не то, что собственник и директор в одном лице, каким я и являлся до прихода в эту контору. Там я был сам себе хозяин и привык к вольной жизни. Здесь же мне приходилось выполнять указания владельца фирмы – крупного увальня и большого проходимца, которого я окрестил про себя – Хряк.

До этого, имея свою фирму в течение почти восьми лет, я знал более лёгкие и высокие заработки, которая охранная деятельность в период своего развития предоставляла человеку с головой. Здесь подробно останавливаться на этом я не буду – не об этом речь. Описание тех вольготных деньков ещё ждёт своего часа.

Несмотря на молодость, а было ему всего лет тридцать пять, Хряк обладал предприимчивой жилкой и быстро создал для охранной фирмы очень трудные условия. Я был обложен денежными поборами со всех сторон. Следует отметить, что среди прочих выплат платил и за то помещение, где сидел и где у Хряка располагалась головная контора. Так, та контора сдавала в аренду многочисленным арендаторам несколько десятков магазинов. Мы же брали их под охрану, если удавалось, и, соответственно, с них шли деньги.

Директором головного предприятия работал Татарин – сверстник и компаньон Хряка. Вроде, они ладили, но потом что-то там компаньоны не поделили, и Хряк выгнал Татарина с треском, естественно, не рассчитавшись с ним, по своей обычной привычке. Жульё, вроде Хряка, кидает всех направо и налево, если чувствуют, что не получат должного отпора. Насмотрелся я на таких людей достаточно. Целая плеяда подобных проходимцев, выросших за последнее десятилетие, на слуху и перед глазами, наверное, у многих. Время сейчас такое – развелось их, жуликов, как собак нерезаных.

По своим деловым качествам Татарин казался более симпатичен. Он, не забывая, естественно, тянуть с фирмы всё, что можно, вместе с тем оказывал и деловую поддержку, направляя ко мне арендаторов. Но, как говорит русская народная пословица – «свои собаки дерутся – чужая не лезь», и я безучастно взирал на борьбу собственников со стороны, занимаясь своими охранными делами. А сделал я за три года, надо сказать, немало. Получил оружие, что было очень непросто, раз в десять увеличил численность бойцов и примерно на столько же денежный оборот предприятия.

Но поскольку исполнял чужую волю, Хряк всё время норовил втянуть меня в какие-то разборки. Даже арендаторов, которые приходили требовать назад свои деньги, мне приходилось выпроваживать из конторы. Не самому, конечно, а, кивая охране, – проводите! Много греха я взял на душу, работая под началом Хряка – а главное, было бы за что! Словом, как уже упоминал, я готовился свернуть здесь свою бурную деятельность. Не спеша, уже прикидывал дальнейшие варианты работы, выбирая, на чём следует остановиться, куда податься.

Несмотря на мои усилия, непрерывные поборы стали сказываться на работе предприятия. Охранники получали теперь деньги с месячным опозданием, люди роптали, и мне с трудом удавалось удерживать бразды правления.

В эти дни произошло событие, значительно ускорившее претворение в жизнь принятого мной решения об уходе и оказавшее значительное влияние на дальнейший ход событий. В тот весенний апрельский день я тренировался в спортзале, отрабатывал удары по лапам с моим тренером – Хохловым, призёром Мюнхенской Олимпиады, между прочим, когда зазвонил лежавший на гимнастической скамейке телефон. Вообще-то, звонки часто раздавались и раньше, отвлекая меня от тренировок, но этот звонок оказался особенный. Звонивший – а это оказался старший по объекту – большого торгового центра около метро, взволнованным голосом сообщил, что большая группа людей произвела захват центра и что работа его, естественно, парализована, а бойцы выставлены на улицу. Это оказался один из тех рейдерских захватов, о которых много будет разговору в дальнейшем.

Сколько всего человек, как вооружены, в форме ли, подъехала ли милиция? – эти и другие вопросы, относящиеся к делу, быстро задал я звонившему. Из разговора стало ясно, что захват центра произведён крупными силами – больше пятидесяти человек.

– Часть людей в форме, остальные – нет, – докладывал старший. – Названия охранных фирм на бушлатах – разные.

– Всем быть на месте, объект не покидать, самим действий никаких не предпринимать, ждать моего приезда, – отдал я ценные указания.

Из сумбурного доклада стало понятно, что за всем этим стоял Татарин, его видели среди подъехавших бойцов. То, что Татарин пошёл на такие решительные действия, оказалось полной неожиданностью для всех. Проворонила и служба безопасности Хряка, работавшая отдельно от меня. Слишком были неравные силы, у Хряка всё было схвачено в районе. Видимо, прижатый к стенке Татарин решился на крайние меры. Ведь, по документам, он тоже, наряду с Хряком, являлся собственником центра и не желал мириться с участью изгнанного.

Ехать на объект я не торопился, предпочитая взглянуть на развитие ситуации со стороны. Пока и так всё казалось ясно – своими силами их сейчас оттуда не вышибить, а дальнейшие шаги требовали осмысливания. Ошибиться-то нельзя, и людей можно подставить, и самому под раздачу угодить, под уголовную ответственность. Старательно потренировавшись и поблагодарив Хохлова, я поехал по заведённому распорядку в ресторан – подходило время обеда. Мог когда-то я позволить себе рестораны, мог. Пока ждал заказ, различные варианты дальнейших действий постоянно прокручивались в моём сознании. Первым делом я направил к объекту своего заместителя. Потом попробовал связаться с милиционерами, курирующими наше предприятие. Но дозвониться ни до кого не смог, все телефоны почему-то молчали. Позвонил и Хряк, – ты в курсе?

– Сейчас заеду в милицию и после этого прямиком на объект, – ответил я ему и, поморщившись, опрокинул большую рюмку водки.

Заезжать к ним я, конечно, и не собирался, по богатому опыту зная, что раз телефоны молчат, то это надолго.

Нет, во время обеда как-то не думалось, вернее, не о том думалось, а об очень вкусном украинском борще. На месте разберусь, оценю ситуацию, а там видно будет, что дальше делать, – только такое решение пришло ко мне после сытной еды.

Подъезжая к центру, я заранее свернул на второстепенную дорогу, идущую рядом с проспектом, и, напряжённо всматриваясь вдаль, пытался понять, что там происходит. Ещё издалека перед зданием центра была различима большая толпа людей. И хотя машина остановилась, не доезжая до центра, наверное, метров двести, стоило мне выйти, меня тут же срисовали прогуливающиеся оперативные сотрудники, передав, что подъехал. Мою машину, да и меня, конечно, знали и ждали.

За больше чем десять лет работы директором охранного предприятия, сначала своего, потом у другого собственника, я научился довольно легко распознавать в толпе и милицию, и охрану, да и бандитов тоже. Намётанный взгляд имел я уже к тому времени. Ещё бы – нужда научит! Много разных дел уже осталось за моей спиной!

Медленно подходя к центру, я наблюдал, как сопровождающие меня люди ненавязчиво взяли в кольцо но, не приближаясь, двигались со мной. Поближе картина выглядела удручающе. Десяток моих бойцов в форме, во главе с заместителем, сиротливо топтались в стороне. Они выглядели жалкой кучкой на фоне той толпы, что заполонила асфальтированную площадку перед входом в центр.

Действительно, многие из подъехавших оказались в форме, причём, в разной – синего, зелёного цвета. Названия фирм я запоминал, по ходу читая их на бушлатах. Одно из них показалось мне знакомым – было на слуху. Вокруг центра стояло много машин, на которых подъехали захватчики.

Едва я приблизился к своим бойцам, как появился Хряк. На минуту раньше него успел! – похвалил я себя. С ним подъехали юрист из нашей конторы, водитель и личный телохранитель. Несколько знакомых арендаторов в растерянности бродили вокруг, не подходя к нам. Никаких покупателей, естественно, не было, центр не работал. Никому и в голову не приходило приближаться к большой толпе возбуждённых охранников, заблокировавших вход. Ведь любому с первого взгляда было понятно – что-то здесь происходит!

Едва мы поздоровались, как я, не дожидаясь указаний, достал мобильник и позвонил в милицию.

– Безобразие творится в торговом центре, захват другим охранным предприятием! – кратко обрисовал ситуацию дежурному.

– Это спор хозяйствующих субъектов, на такие вызовы мы не выезжаем, разбирайтесь сами, – ответили мне, выслушав.

– Сами разбирайтесь! – повторил я ответ вслух.

Хряк, кивнув нам, решительно направился было к входу в центр. Но подняться на крыльцо ему не дали. Из толпы выделился такой же здоровенный детина и грубо преградил ему дорогу. Рисковать Хряк не стал – в нерешительности остановился.

– Кто здесь старший? – приблизился я к толпе. – Я директор этой фирмы, – кивнул на своих охранников. – Мне нужно переговорить с вашим руководителем.

– Я старший! – ответил мужчина в плаще и с большим портфелем в руках, стоящий в плотном окружении своих людей.

Приблизившись, я взял дядю за локоть и вежливо предложил:

– Пройдём немного в сторону, перекинемся парой слов.

– Ты руки-то убери! – воскликнул один из бойцов, топтавшихся рядом с ним, так же дотронувшись до моего локтя.

Вот сейчас вполне могла возникнуть драка! За ту долю секунды, пока я смотрел на него, у меня промелькнули десятки мыслей. Пистолет в кобуре, под курткой, сразу не достать! Я в хорошей боксёрской форме! Драка сейчас никому не нужна, лишний шум ни к чему! Демонстрирует боец перед начальником свою решительность и преданность, и только!

Не отпуская локтя их начальника, сделав секундную паузу, я громко ответил притихшей и выжидающе замершей толпе:

– Дядя, ты кончай ерундой заниматься!

То есть, выразился я более определённо, но смысл был такой. Лёгкий вздох облегчения пронёсся над толпой, напряжение спало – разберутся без рукопашной!

Отойдя с их начальником в сторону, мы перебросились парой никчёмных фраз, разговор сейчас ничего не мог решить.

– Милиция знает, что вы здесь? – поинтересовался я так, для порядка. Конечно, знает, раз на звонки не отвечает! По закону, мы обязаны были заранее уведомлять о взятии объекта под охрану.

– Знают-знают, – подтвердил он.

Всё, говорить больше сейчас было не о чем. Дальше в действие вступали другие силы, и вопрос решался уже не здесь.

– Возвращаемся в контору, в спокойной обстановке наметим дальнейшие шаги, – предложил я Хряку, возвращаясь к своим.

Приехав, провели краткое совещание.

– Меня бы там ногами топтали, а никто бы и не вступился за меня, не видел я готовности! – выговаривал мне Хряк.

– Не переживай, я же с волыной был, шмальнул бы в воздух, если что, – успокоил я его.

А про себя подумал, – стрельнуть, пожалуй, и стрельнул бы, дойди дело до драки. Но не торопился бы я пистолет доставать, это точно. Минутку, другую бы подождал, полюбовался бы на экзекуцию!

Действовать решили так: Хряк мощью всех своих юристов обрушивается на Татарина, а я связываюсь с милицией и узнаю, насколько правомочны действия нападавших. Ситуация разъяснилась быстро. Захватчиком выступила ассоциация из пяти охранных фирм, каждая из которых по численности превышала нашу. Меня и представителей той стороны вызывали в милицию, чтобы на месте разобраться, кто прав, кто виноват.

Встреча была обставлена должным образом, были стянуты значительные силы с обеих сторон, но завершилась она ничем. Согласились только, что до принятия окончательного решения о праве собственности, можно выставить охрану с обеих сторон – нашу и ту, враждебную.

Для меня начались напряжённые дни. Дело в том, что потеря центра усугубила финансовое положение фирмы, так как деньги арендаторы, естественно, не заплатили, а теперь платить и подавно не собирались. Да и кому их нести, на тот момент казалось непонятно – ведь два собственника претендуют на недвижимость! С одной стороны, ко мне повалили охранники, требующие зарплату, а с другой, наседал Хряк, ждущий от меня решительных действий. Но противостояние в центре приняло затяжной характер.

Вскоре Хряк принял решение о выставлении туда многочисленных бойцов, причём, отборных, таких, какие раньше работали в личной охране. Зарплата им требовалась тоже соответствующая. Фактически речь шла о полной парализации работы центра.

– Набирай людей, – сказал он мне. – Человек двадцать пять! Зарплату объяви, – и он назвал сумасшедшие для бойцов деньги.

А платить-то ты собираешься! – сразу мелькнуло у меня. Штатные бойцы второй месяц сидят без зарплаты! За всё время работы денег от него я никогда не получал, только ему давал!

– Людей я наберу, но в штат их к себе не возьму – тут уж, как хочешь! Оформляй их к себе в службу безопасности, – категорически ответил я ему.

Как уже упоминал, параллельно с охранной фирмой работала ещё и служба безопасности со своим начальником, но все серьёзные вопросы Хряк предпочитал решать со мной.

– Хорошо, – согласился он. – Можно и так. Трудовые книжки только собери с них обязательно.

Забегая вперёд, скажу, что и с деньгами он людей кинул, и собранные мной трудовые книжки от него получили обратно далеко не все. Удивляюсь я людскому терпению!

На объявление о столь высокой зарплате сразу клюнули серьёзные люди. Через неделю в моём кабинете толпились крепкие ребята в чёрных кожаных куртках, многие из которых оказались бывшие офицеры милиции.

– Только людей ты сам будешь выставлять! – всё наседал на меня Хряк.

Не лезь ты в это дело, – шепнули мне знакомые из милиции, после того, как я, по настоянию Хряка, выставил в центр охрану, подвинув стоящих там чужих бойцов. Этим вопросом уже занимаются борцы с организованной преступностью. Ты окажешься крайним! Да, пора было заканчивать.

Мое заявление об уходе оказалось для Хряка полной неожиданностью – на три дня он крепко запил.

– Делиться надо было! – ответил я ему на его вопрос.

Протрезвев, он стал настаивать на том, чтобы я обязательно отработал ещё две недели и за это время подобрал бы себе замену.

Не следовало бы мне самому заниматься подбором приемника, скинул бы всё это на Хряка! Но, как человек ответственный, я старался, чтобы процесс передачи прошёл гладко и безболезненно, к тому же, по праву, считал охранное предприятие своим детищем и просто так бросить его не хотел. Кроме того, передача оружия, бухгалтерии – всё это требовало времени. Понимая, что Хряк просто кинет всех моих бойцов, оставив их без зарплаты, я надеялся внушить приемнику мысль о необходимости рассчитаться с людьми. Наивные, надо сказать, питал надежды. Действительность разбила их в пух и прах.

– Подготовь объявление в прессу о вакансии директора охранного предприятия, – попросил я миловидную девушку – секретаря.

Объявление вышло довольно быстро, и скоро она положила на мой стол четыре присланных резюме из уже отобранных ею кандидатур.

– Вызывай людей на завтра, с интервалом в час, – кивнул я девушке. Ждать других кандидатов уже не оставалось времени.

Сидя за большим чёрным столом и потягивая крепко заваренный чай, я с интересом изучал анкеты кандидатов. Все четверо оказались моего возраста – шестидесятого, шестьдесят первого годов рождения. Все – бывшие офицеры. Трое из них были подполковниками запаса, один – майор. Один – выходец из КГБ, другой – из милиции и два армейца – лётчик и пехотинец. Все кандидаты имели опыт работы в охранном бизнесе, лицензии и производили впечатление серьёзных людей, которым можно передать управление предприятием.

Назавтра я уже беседовал с ними, стараясь по незначительным деталям, по манере разговора определить характер и степень компетентности человека. Дядька из КГБ мне не понравился сразу. Он всё напускал большого тумана, всё давал понять, что знает что-то такое, о чём простые смертные и не догадываются. Но что скажет это он только владельцу предприятия, когда познакомится с ним. Знал я и то, что милиция не жаловала бывших работников КГБ.

– Идите, мы с вами свяжемся, – отправил я этого дядю.

Милицейский подполковник оказался бывший следователь. Последнее место его работы – директором загородного дома отдыха, с которого он был уволен с полгода назад. Объяснить внятно причины увольнения он не мог, как и то, почему полгода не работал, и это несколько настораживало.

Понравился армейский подполковник – лётчик. Он служил в дальней авиации и был командиром тяжёлого бомбардировщика ТУ. После увольнения, по программе переподготовки офицерских кадров, дядька закончил несколько курсов, имел, в том числе, и диплом МБА, и сейчас с гордостью разложил их веером на моём столе. Дипломы производили впечатление, а крепкий мужчина, вооружённый знаниями, рвался к работе.

– Фирма с большими долгами, – не стал скрывать я от него главное. – Люди второй месяц сидят без зарплаты и втянуты в разборки собственников.

Принимать предприятие с долгами лётчик не торопился.

– Пусть собственник рассчитается с людьми по зарплате, – предложил он.

На это предложение я только горько усмехнулся про себя, – мало ты ещё, подполковник, в бизнесе поварился! Не встречал ещё, видать, таких сволочей, как Хряк. Словом, ушёл он в больших сомнениях, а я про себя отметил, что если бы он согласился, то его кандидатура оказалась бы наиболее подходящей.

Четвертый дядька, майор, забежал на собеседование в форме охранника. Он работал сейчас старшим по объекту и отлучился с работы на часок. А раньше уже руководил небольшим охранным предприятием. И этот парень подошёл бы мне сменщиком, зря я не взял его.

Выбор свой остановил на бывшем милиционере и, надо сказать, здорово ошибся. Тем более досадной была ошибка, что, имея большой опыт работы с людьми, не обратил внимания на многие настораживающие детали. Вернее, обратить-то обратил, но махнул рукой – сойдёт! А уходить тоже надо уметь! Выбранный мной подполковник-следователь окажется обыкновенным жуликом. Едва вступив в должность, он тут же начнёт присваивать деньги, которые Хряк наконец-то будет выделять на развитие предприятия, и его уволят менее чем через три месяца. Попадались на моём пути и такие бывшие милиционеры, видимо, привыкшие к лёгким деньгам. Но подать мысль о том, что материала на меня для заведения уголовного дела – хоть отбавляй, этот бывший следователь успел.

Итак, составив краткие сопроводительные характеристики на каждого кандидата и поставив жирную галочку напротив фамилии следователя, я передал бумаги Хряку.

В тот же день объявил бойцам, что ухожу и дорабатываю только до передачи дел приемнику. Люди сразу толпами повалили за деньгами, но платить им было нечем. Хряк старательно делал вид, что этот вопрос его не касается. Более того, не давая ни копейки, он продолжал выкачивать из предприятия последние деньги и ещё успевал нагружать меня различными поручениями. К примеру, по требованию местных властей ему пришлось демонтировать незаконно установленные цветочные павильоны, и теперь он требовал от меня поставить людей для их охраны на пустыре. Где я в такой короткий срок возьму людей и деньги для их оплаты, его не интересовало. И это наряду с разборками!

Положение же в торговом центре ухудшалось с каждым днём. Набранные туда бравые ребята быстро разобрались, что их привлекли только на период конфликта с Татарином, по завершении которого платить им большие деньги никто не собирается. Люди толпами покидали работу, махнув рукой даже на трудовые книжки, которые Хряк не торопился им отдавать. Но меня всё это уже мало волновало. Отработав две недели, я передал дела бывшему следователю и расстался с Хряком, как мне тогда казалось, навсегда.

Желая сделать паузу сразу после увольнения, я забросил все дела по поиску нового места и, отключив мобильный, уехал на неделю на дачу, проводя время в поездках с семьёй по окрестным лесам на пикники. Вернувшись домой, обнаружил, что определитель моего телефона забит звонками с работы, причём звонили чуть ли не каждые полчаса.

Сразу стало понятно – нет, спокойно мне уйти не дадут. Я и раньше не питал иллюзий в отношении Хряка, и увиденное мной лишь подтвердило это. Ещё до меня дозвонился, единственный раз, мой бывший заместитель – прапорщик. Денег мне ты так и не дал! – сказал он обиженно. А я знаю, сколько ты собирал с арендаторов! Объяснять ему что-то сейчас было бесполезно. Я раньше предпринимал несколько попыток ввести его в курс финансовых операций, да всё проходило мимо его ушей.

О моем заместителе следует сказать особо. Худшего за всё время моей славной трудовой деятельности у меня не было. Не выгнал я его к тому времени только потому, что дядька воевал в Чечне и имел одно неоспоримое достоинство. Им можно было заткнуть любую дыру, он охотно подменял заболевших или запивших бойцов, получая за это, по договорённости со мной, двойную оплату. По своим же деловым качествам он не годился не то что в заместители, но даже и старшим по объекту. Я его и взял-то только потому, что кое-кто в милиции замолвил за него словечко, хотя в то же время на место заместителя, наряду с ним, претендовал ещё бывший начальник областного УВД. А это – генеральская должность! И связи тот начальник имел соответствующие, о чём успел рассказать.

В дальнейшем прапорщик доставил мне много хлопот, выступая в роли подручного у Хряка по сбору на меня компромата. Отблагодарил его Хряк соответственно. Как только он стал не нужен, выбросил в одночасье, не дав, естественно, никаких денег, кроме как, на пиво. Помыкавшись в Москве в поисках денег, прапорщик уехал в свой родной город в глубинку. Я получал информацию из разных источников и внимательно следил за развитием ситуации. А она ухудшалась для меня с каждым днём. Собрав многочисленные объяснительные с охранников о том, что им не платили зарплату последние два месяца, и некоторые финансовые документы из моих отчётов ему, Хряк передал эти дела в управление по борьбе с экономическими преступлениями.

Узнав, что дело приняло такой оборот, я стал настраиваться на долгую борьбу. Для начала требовалось осознать степень нависшей надо мной опасности и наметить шаги противодействия Хряку. Среди моих знакомых в милиции был один дядька – майор, курировавший охранные предприятия, и я счёл необходимым посоветоваться с ним.

Позвонив майору на мобильный, я без предисловий поинтересовался:

– Где ты сейчас? Нужно срочно встретиться, переговорить.

– Я сегодня дежурю в УВД, подъезжай туда. Жду тебя у входа через час, – ответил он мне.

Мы встретились на залитой солнцем улице перед оградой, за которой виднелось большое кирпичное здание, стоящие на стоянке многочисленные милицейские машины. Я привык его видеть в штатском, но на этот раз дядька дежурил в форме, и она изменила его до неузнаваемости. Надвинутая на лоб фуражка делала знакомое лицо суровым и отчуждённым.

– Тебя не узнать! – не удержался я от реплики.

– Да, форма меняет человека, это давно известно, – согласился он. – Что у тебя стряслось, рассказывай!

– Стряслось, – и я начал описывать ему события последних дней, начиная с того момента, когда по совету милиционеров бросил всё к чёртовой бабушке, чтобы не втягиваться в ненужные мне разборки.

Майор, всё больше мрачнея, молча слушал мой рассказ.

– Кто он такой, этот Хряк, расскажи о нём подробнее, – попросил он, дослушав.

– Да гад обыкновенный, – и я кратко описал ему личность Хряка, не скупясь на красочные эпитеты.

– Редкостная сволочь, – подтвердил майор, дослушав. – Значит, с твоими же финансовыми отчётами он к операм побежал? – насмешливо переспросил собеседник. – А зачем ты двойную бухгалтерию вёл?

– Ты заканчивай ерундой заниматься, – ответил я ему. – А то вы там, в органах не знаете, что её сейчас почти все ведут!

– Знали, конечно. Это до поры, до времени, – возразил он. – Прижмут вас, рано или поздно. – Потом, после некоторой паузы, продолжил, – дело, конечно серьёзно, ты попадаешь под мощный пресс. Если борцы за тебя возьмутся, мало не покажется! Материала на тебя достаточно, сам предоставил.

– Ну, а если возьмутся, что мне следует ожидать, как будут развиваться события? – поинтересовался я, не задерживаясь более на личности Хряка.

Майор подробно изложил возможный ход событий:

– Если возьмутся, и ему удастся доказать твой злой умысел, материалы передадут в следственное управление, а те, если возбудят уголовное дело, передадут в суд. Ну, а уж если дойдёт до суда, то сам понимаешь…

Словом, как ни крути, сводилось всё к одному – следствие, суд, а за ними – тюрьма. В осведомлённости майора всей подноготной процесса сомневаться не приходилось. В структуры, надзирающие за охранной деятельностью, дядька пришёл из управления по борьбе с экономическими преступлениями. Как раз того самого, где сейчас моему делу был дан ход. Более того, он знал многих людей оттуда, так как работал вместе с ними ранее.

Ещё две недели прошли в томительном ожидании, но уже стало понятно что, как говорил один деятель – «процесс пошел». Карательная машина заработала во всю мощь, разбирательство набирало обороты. Ко мне домой стали наведываться сотрудницы, которые демонстрировали Деду свои удостоверения и интересовались моим местонахождением. Названивал и юрист, привлечённый Хряком специально для борьбы со мной и имеющий одну только цель – возбудить уголовное дело и посадить меня. Это, не считая штатного юриста, который и так сидел в конторе постоянно, отбивая притязания арендаторов. Со слов Деда, какой-то следователь по фамилии Васильев постоянно звонил и передавал, что меня ждут в УБЭПе. Дед пока отбивал эти звонки, иногда действуя довольно грубо и по своей старой матросской привычке ругая звонивших, но бесконечно так продолжаться, не могло.

Я ещё раз связался со знакомым майором и спросил совета о дальнейших шагах, добавив, что моим делом сейчас занимается следователь Васильев.

– Ты его, кстати, не знаешь? – с надеждой, поинтересовался я.

– Хорошо его знаю, нормальный парень! – подтвердил майор.

– Так он передаёт через Деда, чтобы завтра явился к нему, – объяснил я свой звонок.

– Сделаем так, – ответил собеседник. – Появиться тебе, конечно, надо, а я попробую связаться с ним. Завтра, перед тем, как войти в управление, ты перезвони мне на мобильный.

Робкая надежда, что дело удастся спустить на тормозах, ожила во мне.

На следующий день в большой тоске я засобирался в управление по борьбе с экономическими преступлениями. Предварительно сходил вечером на стоянку, посоветовался ещё и со знакомым мне прокурором – наши машины стояли рядом.

– Надо ли идти? – поинтересовался я. – Повестки ведь я не получал!

– Надо идти, надо, – подтвердил он, выслушав. – Всё равно доставят тебя сами и оформят как привод, тут никуда не денешься! Постарайся пока не говорить лишнего, узнай, что именно тебе вменяют. Если дело примет серьёзный оборот, я порекомендую тебя хорошему адвокату. Он из наших, бывший прокурор, очень сильный дядька. Берётся за серьёзные дела и многое ему удаётся, хорошо знает милицию и их методы работы. Звони сразу, если что, – и он продиктовал номер своего мобильного телефона.

Наверное, не у многих есть номер мобильного телефона прокурора! – отметил я про себя с благодарностью.

Какой-то очень тёплый выдался тот май! Стоянка перед управлением была забита машинами, немногие водители изнывали от жары. Горячий воздух колебался над раскалённым асфальтом, и лето обещало быть ещё жарче. В этом же месте располагался и территориальный отдел милиции, и ГАИ, но я свернул к отдельно стоящему невысокому мрачному зданию с решётками на окнах.

Есть большая разница между учреждениями МВД, занимающимися обыденным обслуживанием граждан, как то – паспортные столы, разрешительная система, ГАИ – и службой криминальной милиции. Но пока с этим не столкнёшься, особого внимания не обращаешь. Эту разницу я почувствовал сразу, ещё только приближаясь к зданию УБЭПа. Перед ним не было ни одного человека, какая-то напряжённость витала над зданием. Я подошёл к крыльцу. Тяжелая массивная железная дверь была передо мной. Ох, как не хотелось её открывать! Постояв минуту-другую в глубоком раздумье, я отошёл от крыльца в небольшой палисадник перед входом. Здесь, в тени густых деревьев стояли уютные скамейки, и также вокруг не виднелось ни одного человека. Среди зелёной листвы казалось как-то спокойнее. Достав мобильник, я позвонил знакомому майору. Он сразу ответил мне.

– Я на месте, – доложил я дядьке. – Что дальше делать, заходить и идти к Васильеву?

– Погуляй пока перед зданием, – ответил майор. – Я сейчас поговорю с ним и узнаю ситуацию. А ты перезвони мне минут через пятнадцать.

Из этих пятнадцати минут я считал каждую – ещё немного, ещё одна, и я подследственный! Возьмут, наверное, подписку о невыезде, – с тоской размышлял я, глядя на яркие лучи солнца, бьющие сквозь листву. Ещё промелькнула пугающая мысль о том, что теперь буду вынужден делать не то, что хочется мне, а то, что скажут! Скажут, – явиться завтра к девяти часам! – поеду, как миленький! Это вместо загара и развлечений, к которым я уже давно привык. А то и не выпустят из этого мрачного здания после беседы – задержат, как социально опасный элемент! Денег у Хряка вполне хватит!

Отведённые пятнадцать минут пролетели быстро, пришло время звонить.

– Ты разве ещё там, на месте? – весело спросил майор.

– Да, – ответил я в растерянности, немного недоумевая – а где же я могу ещё быть!

– Вали оттуда, – продолжил благодетель. – Не задерживайся больше!

– Как же так, даже показаться Васильеву не надо?

– Я поговорил с ним, всё объяснил про твоего Хряка. Иди домой!

– И что, он проникся?

– Проникся!

– Выручил, дорогой, спасибо! Вовек не забуду! – поблагодарил я майора.

В приподнятом настроении отправился прочь от мрачного здания. Солнце теперь светило совсем по-другому – для меня, и предстоящее жаркое лето только радовало! Впрочем, некоторые сомнения остались. Нет, слишком быстро и легко всё закончилось, просто так Хряк не отступит.

На несколько дней воцарилось молчание, потом шквал звонков от Хряка вновь обрушился на меня. Стало очевидно, что противостояние продолжается и мне надо готовиться к решительной схватке. Совсем неплохая мысль пришла мне в голову в ту пору – отъехать на время за границу, причём, в такую страну, где можно было бы задержаться, зарабатывая там себе на жизнь. В те дни газеты пестрели объявлениями о предложении поработать в различных странах, и я выбрал Англию. На этих страницах нет необходимости останавливаться на моей английской поездке. Она уже подробно описана мной в рассказе «Английские впечатления». Скажу только, что, вернувшись через две с половиной недели в Москву, я обрёл уверенность в том, что за рубежом действительно можно переждать трудные времена. И даже найти источник существования, причём, с оплатой гораздо выше, чем у нас, в России.

Итак, вернувшись из Лондона, я обнаружил, что дело приняло ещё более крутой оборот. Больше не оставалось сомнений, что с кондачка отбиться мне не удалось. Я только выиграл время, что в дальнейшем, конечно, сыграло свою положительную роль.

– За тобой приезжала милиция! – первое, что сказал Дед, увидев меня. – Приезжал подполковник, – пояснил он.

– Подполковник? – переспросил я удивлённо. – На меня и лейтенанта вполне хватило бы! – Тут же вспомнились стихи не то Уткина, не то Алтаузена об идущем на расстрел бойце – «зачем им дюжина штыков, и одного вполне довольно…»

– Я ему так и сказал, – рассказывал Дед. – Ты, ведь, лейтенант, бегаешь по чужой указке! Так он достал удостоверение, показал и представился, что он подполковник. Я переписал его данные, посмотри, – и Дед протянул маленький смятый листок. Этот листок будет лежать в старой папке, которую старательный Дед заведёт для документов.

– Выбирай, что делать дальше – или отбивайся официально, или уезжай подальше – на год, на два, – предложил Дед.

– Я уже выбрал – буду отбиваться здесь, – ответил я ему.

В тот вечер мы обстоятельно поговорили, наметили дальнейшие шаги и сошлись во мнении, что необходима помощь квалифицированного адвоката.

– Уже есть один на примете, – сообщил я Деду. – Порекомендовал знакомый прокурор.

Был поздний вечер, когда я связался со знакомым мне майором.

– Да, твоему делу дали ход, они активно занимаются им сейчас, – нехотя подтвердил он. – Твой Хряк, когда ты уехал, поднял большой шум, обвинил там всех, что они тобой не занимаются, не разыскивают тебя, подключил руководство. Твоего заместителя уже вызывали, допрашивали, он прибегал ко мне в большом испуге. Так что, готовься, скоро и тебя вызовут. На этот раз, просто так уйти вряд ли удастся.

– Милиция уже приезжала за мной, – ответил я ему. – Целый подполковник! Кстати, ты его не знаешь? – и я прочитал фамилию с мятого листка, записанную Дедом.

– Я слышал о нём, он в управлении человек новый, недавно переведён, но я попробую и с ним переговорить, – ответил майор после некоторой паузы. – Свяжись со мной в начале следующей недели. А пока – ляг на дно.

Я ещё раз встретился со знакомым по стоянке прокурором.

– Расследование уже идёт полным ходом, – рассказал я ему. – Давайте теперь телефон вашего адвоката, настало время обращаться за его квалифицированной помощью. И ещё, в начале следующей недели мне предстоит первый допрос. Поскольку серьёзного разговора на этот раз точно не избежать, подскажите, как себя лучше вести с ними, а то в розыск вот-вот объявят.

Здесь я немножко слукавил. Не совсем уж в первый раз меня вызывали на допрос. Допрашивали меня и раньше, был дело, но тогда я легко ушёл – выскользнул чёрным ужом. Материала оказалось у них маловато, слышали звон, да не знали, где он, не в ту точку метили! Не то, что на этот раз!

– Постарайся поменьше говорить и не давать никакой информации. Взвешивай свои ответы – всё будет записываться. У людей своя задача, они будут ей следовать, а у тебя своя. Убери из дома все лишние бумаги, которые могут тебя скомпрометировать, особенно финансовые документы – возможен обыск.

– У меня дома будет обыск! – воскликнул я, уже живо представляя, как чужие грубые дяди переворачивают мои вещи, сбрасывая с полок дорогие сердцу безделушки.

– И последнее, – сказал многозначительно прокурор. – Если попадёшь в трудную ситуацию, сразу звони мне, телефон у тебя есть.

Тогда я не придал значение этой последней фразе, только потом понял, что имел в виду прокурор. А имел он в виду то, что я мог и не выйти из УБЭПа после первого же допроса. Я намотал на ус все его указания, особенно, насчёт документов.

Наступила следующая неделя. Теперь уже не надеясь ни на чьи звонки, я поехал к знакомому мне мрачному зданию. По дороге, с робкой надеждой всё-таки связался с майором.

– Да, я поговорил с подполковником, – подтвердил он. – Вроде, нормальный, вменяемый парень. Поезжай, лишнего не говори. Всё, что мог для тебя сделать, я сделал. Попросил его повнимательнее подойти к твоему делу, разобраться во всём.

На этот раз, двухэтажное здание показалось мне ещё более мрачным, чем ранее. А солнце, как нарочно, опять светило вовсю, на небе не было ни облачка! Зелёные деревья с ещё не запылёнными листочками манили под свою тень. Эх, сейчас бы на пляж, в Серебряный Бор, со своей знакомой красавицей, кстати, капитаном милиции! А тут приходится по допросам таскаться, – вздохнул я, заходя в мрачное здание.

– Вы к кому? – спросил у меня при входе суровый дежурный. Автомат лежал перед ним на столе. Я назвал фамилию подполковника. – Проходите! – меня уже ждали. Дежурный выдвинул металлический штырь, и массивная дверь из железных прутьев гостеприимно распахнулась передо мной.

Я долго плутал среди узких пустых коридоров, заглядывая в маленькие комнатки в поисках нужной мне. Вернее, идти-то было всего чуть, но дорога показалась мне ох какой долгой!

– Да, мы вас вызывали, проходите, – предложил мне молодой парень, едва я нашёл нужную дверь.

– Вы подполковник? – спросил я несколько удивлённо.

– Нет, я лейтенант, но тоже работаю по вашему делу. Проходите, подполковник сейчас подойдёт, он у руководства.

Кабинет, куда я вошёл, казался крошечным. В нём едва помещалось четыре стола, и за каждым сидел сотрудник. Перед одним из них стоял открытый ноутбук, но так, чтобы входящий не мог видеть экрана. Мне предложили сесть на стул, молодой парень куда-то вышел и скоро вернулся с подтянутым мужчиной моих лет. На этот раз это был подполковник.

– Мы вас давно ждём! – сказал он приветливо, с улыбкой, не совсем уместной к предстоящему серьёзному разговору. – Почему вы не являлись на вызовы?

– Повесток мне никто не передавал, а Дед толком объяснить ничего не мог, старый он уже, – объяснил я причину своего отсутствия.

– Забавный у вас дедушка, забавный, я разговаривал с ним, – так же, с улыбкой, продолжил ласковую беседу следователь. – Тут мне звонили, кстати. У вас есть заступник, просили меня быть повнимательнее к вам.

– Я готов ответить на все ваши вопросы, – ответил я ему.

На этом обмен любезностями закончился. Он достал из стола массивную папку, распухшую от документов, и раскрыл на первой странице. Скосив по привычке глаза, я увидел размашистую резолюцию на бланке. Славно поработали! – оценил я. Хоть будет, за что садиться!

– Как же вы так! – улыбаясь ещё шире, продолжил подполковник, поднимая на меня глаза стального цвета.

Описывать весь ход допроса я не стану, он продолжался больше двух часов. Остановлюсь только на нескольких ярких деталях. Прежде всего, наша беседа записывалась. Все вопросы и ответы сотрудник, который сидел за ноутбуком, тут же набирал на клавиатуре. Посмотреть на меня сбежалось всё управление. Не мене десяти человек заходили в крошечный кабинет, молча садились на стулья вдоль стены и так же молча уходили. Подполковник, отбросив формальности, в открытую предлагал рассчитаться с Хряком.

– Встретитесь с ним при моём посредничестве, всё обсудите, наметите сроки выплаты, – увещевал он меня.

– Я у него ничего не брал! – сразу отмёл я такое заманчивое предложение. – Платил, говорите, зарплату в конвертах, белую и серую? А разве для вас новость, что очень многие сейчас так работают! – Это их не интересовало – попался-то я!

Ещё хорошо помню, что не удержался и сказал ему:

– Вы что, не видите, по чьей указке бегаете? На проходимца, к тому же ранее судимого работаете! Вы что, не офицеры! – добавил я, сам старший лейтенант запаса. Хряк, конечно, к офицерам не имел ни малейшего отношения. Подполковник заученно ответил, что с этой работы они кормят свои семьи, и выполнять её обязаны качественно, невзирая на личности. Он толкнул ещё речь, которая мне показалась уже хорошо знакомой по былым партсобраниям. Школа-то у нас с ним была одна!

Потом он куда-то выходил с бумагами, и беседу со мной продолжал лейтенант. Этот, напротив, держался сурово, без улыбок, но страху как-то не нагонял. С его слов я узнал, что создаётся следственная бригада и что лучше мне не препираться, а честно во всём признаться и предоставить им те материалы, которыми располагаю, особенно финансовые документы.

Из этого допроса мне стало понятно, что мои показания уже большой роли и не играют. Они вообще вполне могут и без них обойтись. Материала наработано уже столько, что на троих хватит, и распухшая от документов папка красноречиво свидетельствовала об этом.

Подписку о невыезде с меня не взяли, но предупредили, что будут вызывать, и чтобы я был на месте.

– В следующий раз мы вас ждём, – подполковник немного задумался, – через два дня в десять часов утра.

– Я могу прийти с адвокатом? – поинтересовался я.

– Можете! – кивнул он.

Как-то очень темно казалось в этом здании, тусклые лампочки едва светили под потолком, пока я выбирался из него узкими коридорами. Дежурный открыл решётчатую дверь, и жаркое солнце и яркие краски вокруг сразу стали резко отличаться от серых тонов внутри здания. Отойдя на приличное расстояние, я позвонил майору и рассказал о результатах беседы.

– Так ты вышел оттуда? – спросил он, по своему обыкновению, весело.

– А что, не должен был выйти? – в свою очередь, поинтересовался я, озадачившись.

– Всё, тянуть больше нечего, звоню адвокату, – ответил я на вопрос Деда о результатах визита.

– Подъезжайте, встретимся у метро, – ответил адвокат, когда я связался с ним. Я в курсе вашего дела, мне уже говорили о вас.

Адвокат мне понравился с первых же минут знакомства. Дядьке было лет пятьдесят пять, может, чуть больше. Крепкий, подтянутый, даже немного накаченный мужчина. Очевидно, что бывший спортсмен, который поддерживал форму и сейчас. Это хорошо, что спортсмен, – отметил я про себя. С ним легче будет найти общий язык.

– Что у тебя, рассказывай! – сразу перешёл он к делу, едва мы устроились на массивной лавочке у выхода из метро.

Люди спешили мимо нас по своим делам, небольшая стая голубей подлетела к лавочке. Опустившись, голуби принялись искать хлебные крошки у нас под ногами. Рассказывая, я всё время наблюдал за ними.

– Первое, что ты сделаешь, это встретишься с этим Хряком, – дал указание адвокат, дослушав мой рассказ. – Поговоришь, узнаешь все его претензии к тебе.

– Я их и так знаю, – ответил я ему. – На деньги хочет поставить. Только крупный кукиш ему!

– Встретиться всё равно надо будет, – урезонил меня старший и более опытный товарищ.

Сам бы я ни за что не пошёл на контакт с этим увальнем, но указания адвоката надо выполнять, раз уж обратился за его помощью. Пришлось звонить. Разговаривая со мной, Хряк держался вальяжно и уверенно – в своей победе он теперь не сомневался. Ещё бы – ведь я сам вышел на связь с ним. Встретиться договорились через пару дней на нейтральной территории, на пустыре, у заброшенной стройки, недалеко от метро.

На ту первую встречу Хряк важно явился в сопровождении своей многочисленной свиты – сменщик Татарина, мой сменщик, юрист, и я еле сдерживал усмешку, наблюдая, как два моих накаченных бойца маячили за его спиной, обозначая защиту. Цену этим охранникам я знал хорошо. Хряк заметил мой насмешливый взгляд, брошенный в сторону его свиты, и в дальнейшем столько людей для сопровождения уже не брал. Впрочем, и мне станет скоро совсем не до веселья.

Вдвоём мы отошли чуть в сторону, по залитой солнцем асфальтовой площадке, по направлению к заброшенной стройке. Молодые деревья и кустарники пробивались сквозь асфальт. Здесь же, на пустыре, лежали и остатки демонтированных цветочных павильонов, куда я в последний раз выставлял охрану. Разговор предназначался, конечно, для двоих, без посторонних глаз. И мне, и Хряку было, что скрывать.

– Вот, новый павильон строим, – Хряк показал рукой вдаль, где виднелся уже почти готовый магазинчик. Не подождал ты немного! – упрекнул он меня. – Надо было потерпеть, взял бы его под охрану, поставил бы туда своих бойцов, деньги бы пошли. Что за деньги с одного магазина!

– Я рад за тебя, – ответил я ему, не желая ввязываться в обсуждение ненужной мне темы.

– А с этих вот демонтированных палаток твоя охрана разбежалась, растащили там всё, – обиженно объявил Хряк. – Почти на миллион рублей я убыток понёс из-за тебя.

– Так за охрану деньги давать надо было! Не могу же я из своего кармана платить бойцам до бесконечности, – напомнил я ему.

– Каким бойцам? Где список? Расписки за получение денег есть? – заволновался Хряк.

– Всё есть, и список, и расписки, – успокоил я его, и похвалил себя за то, что бережно сохранил документы.

Я понимал, что каждая бумажка приобретает вес в свете возможного разбирательства. Значит, уже тогда, уходя, зная характер Хряка, в предстоящих разборках почти не сомневался.

Наш разговор, конечно, записывался на пленку. Это была обычная практика Хряка, о которой я хорошо знал. Возможно, он ждал от меня того же, поэтому каждый из нас подбирал слова, не торопился высказываться, оценивая фразу. Кто знает, не повернётся ли она потом против говорившего. Собеседник достал из папки, которую держал в руках, несколько листков. Едва взглянув, я сразу узнал их. Это оказался мой финансовый отчёт за последний месяц работы. Не всё взял, только за последний месяц, значит – боится, – мелькнуло у меня. Ткнув в листок, Хряк произнес:

– Эту часть денег ты тратил на содержание фирмы, налоги и прочее, эту – платил бойцам, а эту – оставлял себе.

Про ту значительную сумму, отражённую в отчётах, что переходила к нему в карман, он скромно промолчал.

– Ну и что? – спросил я его. – Ты что, в первый раз эти цифры видишь? Я тебе такие отчёты три года писал ежемесячно. По твоей же указке, которая, кстати, у меня сохранилась, – напомнил я ему. Обрывок листка с его резолюцией лежал у меня с давних пор. – И у тебя вопросов ни разу не возникло за все три года!

Но он продолжал гнуть свою линию, что я ему должен. Ещё бы, ведь под ударом сейчас находился я, а не он.

– Словом, если хочешь, что бы вопрос с УБЭПом был закрыт, сроку тебе два дня, чтобы полностью рассчитаться со мной. Привезёшь деньги в кассу, а не мне, – добавил он, почему-то.

– Да, а какая сумма? – с интересом спросил я.

Моей иронии на этот раз он не заметил, или сделал вид. Из его витиеватых слов выходило, что как раз задолженность бойцам по зарплате я и должен привезти. Около полумиллиона рублей, значит. Ну да! – сразу воспротивился всем нутром. Ты выкачивал из фирмы деньги на своих баб, а бойцы без зарплаты месяцами всё это время сидели! А теперь на меня хочешь расчёт с ними перевести! Да шиш тебе под нос! То, что не дам ему ни копейки, ни при каких обстоятельствах, я знал с самого начала. Лучше ствол себе левый куплю, если что, – твёрдо решил я, уже прикидывая пути возможного отхода – в Абхазию? В Венгрию? Встреча заканчивалась, всё было сказано. Не прощаясь, мы направились в разные стороны – он к своей челяди, поджидавшей его вдали, а я – к входу в метро. Машину на эту встречу я не брал – кто знает, чем бы всё закончилось!

Пришло время опять отправляться в УБЭП. Но на этот раз я шёл туда не один, а с адвокатом. Дядька в дорогом костюме смотрелся очень импозантно, и я чувствовал себя спокойнее и увереннее. Договор мы подписали тут же, при встрече, устроившись на парапете. Он уверенно вошёл в мрачное здание, и мы тут же прошли к уже знакомому мне кабинету. На этот раз там сидел один лейтенант.

Мой сопровождающий выложил своё удостоверение на стол в открытом виде и представился:

– Я член коллегии адвокатов.

– А договор у вас есть? – недоверчиво спросил лейтенант.

– Есть! – звонко подтвердил адвокат.

– Подполковник задерживается, – пояснил парень, не трогая раскрытого удостоверения, лежащего перед ним. Подождите пока на улице.

– Ему экономические статьи вменяются? – кивнул адвокат в мою сторону.

– Экономические, – подтвердил лейтенант.

На улице, под ярким солнцем, казалось куда веселее, чем в мрачном здании. К нам подошёл мой знакомый арендатор, снимавший несколько помещений, которые мы охраняли. Он устанавливал там игровые автоматы. Дядька не бедствовал, ездил на роскошном джипе и имел довольно интеллигентный вид.

– Меня свидетелем вызвали, – пояснил он.

– Ваши свидетельские показания там уже некуда складывать, – ответил я ему.

– Чего это он тебя подставляет, ведь ты по его указке действовал? – спросил арендатор.

– Там разберутся, – махнул я рукой в сторону здания, не желая сейчас ничего обсуждать.

– Подполковника нет на месте, ждём вот, – пояснил адвокат.

Ждали мы долго, а подполковник всё не появлялся. Через час арендатор ушёл, попросив нас передать, что он приходил, но не дождался. Наконец и наше терпение вышло – прошло уже больше двух часов. Мы прошли к начальнику, и адвокат, кивнув на меня, сказал:

– Мы прождали больше двух часов, теперь уходим.

Я больше помалкивал. Как-то вообще не хотелось ни о чём говорить внутри этого здания. Отошли мы уже довольно далеко, почти дошли до проспекта, когда увидели спешащего нам навстречу подполковника. Ещё минута-другая, и мы бы разминулись.

– Мы уже думали, вы не придёте! – поприветствовал я его.

– Нет, всё в порядке, возвращаемся, – ответил он, посмотрев на моего спутника.

В кабинете подполковник предложил нам садиться и выслушал то, что шепнул ему на ухо его помощник – лейтенант. Потом он достал листок с моими показаниями и передал его для ознакомления адвокату.

– Так-так, – сказал адвокат, пробежав глазами по документу.

– Всё у нас есть, материала достаточно, – подтвердил подполковник, и сделал широкий жест рукой в сторону папки. Я вам советую передать нам те документы по бухгалтерии, которые хранятся у вас, – обратился он ко мне после этого. Это он про те отчеты, что я составлял для Хряка.

– Да подожди ты, какой скорый! – без церемоний, осадил его адвокат. Так, бери листок, пиши! – сказал он мне.

Под его диктовку я написал то, что и соответствовало действительности. Что действовал я по указке собственника, предоставляя ему отчёты по всем финансовым операциям. А какие у него были отношения с арендаторами, я не знаю, но готов сотрудничать со следствием, с целью установления истины.

– Так-то оно лучше будет, – произнёс довольный адвокат, прочитав мои показания, – подписывай!

Потом он немного поболтал ещё с подполковником о разных мелочах. Очень интересовался, – кто сейчас прокурор в Округе, по-прежнему, Сидоров?

– Он, – подтвердил подполковник.

– Надо будет заехать к нему, пивка попить, давно не виделись, – обозначил свой уровень адвокат. Подполковник молча принял это к сведению.

– Так, расскажи о себе поподробнее – кто ты, что? С самого начала опиши свою биографию, – первое, что сказал посерьёзневший адвокат, едва мы вышли из управления и тяжёлая решётчатая дверь захлопнулась за нами. Теперь мы стояли на крыльце, под ласковым солнцем, деревья зелёными кронами покачивались перед нами, и я почувствовал, как всё это физически отдаляется от меня. Похоже, что небо я буду видеть только в клетку, а зелёных листочков на деревьях мне вообще не видать.

Выслушав меня, он отдал с ходу указание:

– Завтра же пойдёшь за справками, что болен. Ну, сердце там, или желудок. Сейчас здоровых людей почти не осталось, найдёшь что-нибудь.

До ближайшего метро было минут двадцать пять быстрым темпом, и адвокат охотно согласился пройтись пешком. Машину я и на этот раз не брал, опасаясь, что обратной дороги у меня может и не быть, задержат прямо во время допроса. Мой спутник скинул с себя пиджак, и мы шли по тихим улицам, не торопясь, наслаждаясь хорошей погодой.

– У меня английская виза открыта, может, подорвать за рубеж, там отсидеться? – напрямую спросил я его. Он не торопился с ответом.

– У меня были два случая, – наконец, ответил собеседник. – Ребята так и поступили. В первом случае, два парня, не дожидаясь суда, уехали на Украину, а в другой раз, тоже двое – в Абхазию. – Чем эти поездки закончились, он не пояснил, а я и не стал интересоваться.

– Ну, так что? – повторил я свой вопрос.

– Не настолько серьёзно твоё дело, – ответил он после некоторого раздумья. – Нужно использовать все возможности, чтобы отбиться здесь. Посмотрим, какие действия предпримет твой противник после сегодняшнего допроса.

Мне станет понятно позднее, что он прокручивал в своём сознании варианты, в то время мне для осмысливания ещё не доступные, и в правильности выбранной линии защиты он уже тогда не сомневался. Он вообще окажется дядька весьма решительный. Много позднее мне станет известно, за какие серьёзные дела брался он, к примеру, в Башкирии. Заходя там в следственный изолятор, он звонил своим приятелям в Генеральную прокуратуру, потому что не был уверен – выйдет ли оттуда. Но мне всего этого он не сказал в тот день, когда мы возвращались из УБЭПа. С его дальнейших осторожных слов выходило, что и не тюрьма мне светит вовсе, а так, колония-поселение, ерунда, словом. Чуть ли не пионерлагерь, – добавил я про себя.

– Да ты не горюй! – успокоил он. – Сейчас судимость иметь, всё равно, что раньше – медаль! – Вот успокоил! – Твой противник сейчас предпримет какие-то шаги, и в зависимости от них будем действовать дальше, не тушуйся! – сказал он мне на прощанье. – Я тоже предприму некоторые шаги со своей стороны, – добавил он, загадочно.

Ох, и орал же Хряк в конторе на своих юристов да на следователя, когда понял, что удар-то направлен, в первую очередь, на него. Мне передавали красочные подробности, а я только усмехался, слушая их. А ты думал, что за свои деньги всё МВД купил? Шалишь, брат!

На длительное время воцарилось молчание, но чувствовалось, что работа идёт независимо от меня. За мной постоянно следили из службы безопасности Хряка, что я хорошо видел. Мне хорошо было известно, что тюрьмы переполнены такими вот «политическими», попавшими под жернова экономических разборок. И сидят они там, как миленькие, по сфабрикованным против них делам. «Закрыть» – называлось это на жаргоне. Вполне реальная опасность оказаться в их числе витала в те дни надо мной.

Постоянная слежка мне порядком надоела. Следовало быть готовым к провокациям – ведь, дачу Татарина Хряк пробовал сжечь с помощью случайно нанятых людей. Желая услышать мнение бывалого человека, я подъехал к одному парню, проворачивающему крупные дела, с которым много крутился одно время. Хряк уступал ему и по решительности действий, и по масштабу. Одно время нефтеперерабатывающий завод находился под его контролем. Хряк вообще был трус и мог действовать спокойно, только если ощущал десятикратный перевес сил. Подлецы вообще, по большей части, большие трусы, как я заметил из своей богатой практики.

– Дать тебе ствол, не повяжут тебя с ним? – предложил он, выслушав мой рассказ.

Тут я задумался на минуту – брать или не брать? Пистолет в руки я возьму тогда, когда совсем уже терять нечего будет, – прикинул я, и ответил:

– Пожалуй, нет. Охотничий ствол я и так постоянно вожу с собой в машине заряженным, хороший нож у меня в кармане. Кроме того, я спортсмен, боксёр, в хорошей форме сейчас – как-нибудь выкручусь. Попробую отбиться подручными средствами, если что. Нет, – еще раз повторил я, – пока, нет!

Что такое взять в руки оружие, я знал хорошо. Почти десять лет без перерыва таскал пистолет. Со временем выбрал для него удобное место – за поясом, так лучше всего выхватывать! Слежка, между тем, продолжалась, и плотные дяди постоянно маячили вдалеке.

В эти жаркие дни мне позвонил Татарин.

– Ну, ты даёшь, лихо бьёшься, – похвалил он.

– Да, уж тут без компромиссов, – подтвердил я.

– Ты не поможешь мне создать службу безопасности, ну и возглавишь её, если захочешь, – предложил Татарин.

Ранее, может быть, меня и заинтересовало это предложение, но сейчас я вспомнил о своём твёрдом решении – не заниматься больше охранной деятельностью.

– Нет, не возьмусь, – отказался я сразу. – Работа не больно хлебная, да и из-под удара мне выйти надо, не до этого сейчас.

– А где сейчас твой заместитель?

Он имел в виду, конечно, не прапорщика, а надёжного и очень опытного парня, работавшего ранее. Тот участвовал во многих разборках середины девяностых, и был настоящий боевик в то время.

– Нет, он сейчас при деле, не согласится, – огорчил я Татарина.

Это действительно было так. Мой бывший заместитель теперь сидел на хорошем месте – курировал охрану магазинов, торгующих золотом.

– А ты не поможешь найти того человека, который пытался поджечь мою дачу? – всё продолжал расспрашивать Татарин.

И здесь я ему отказал. Не влезал я в чужие разборки, хотя, наверное, надо было ему помочь. Расстроенный Татарин попрощался и предупредил, чтобы я звонил, если надумаю.

Незаметно наступила середина лета. Напряжение ничуть не спало, когда на меня вышли люди Хряка и передали, что он ищет встречи.

– Это хороший показатель, что он ищет встречи с тобой, – заметил адвокат после того, как выслушал от меня эту новость. – Это значит, что мы работаем в правильном направлении. На встречу иди. Если разговор пойдёт на повышенных тонах, дай ему ясно понять, что в тюрьму он пойдёт вместе с тобой, причём, паровозом, – проинструктировал меня благодетель.

Эта встреча была обставлена значительно серьёзнее, чем предыдущая. Расследование уже шло полным ходом. В дело были втянуты десятки, а вернее, сотни свидетелей, и процесс обещал быть довольно громким. Слишком много людей осталось без зарплаты. Показания снимались и с охранников, и с арендаторов, да и многочисленная челядь Хряка свидетельствовала, как могла. На месте, куда я подъехал, обстановка с первого же взгляда весьма отличалась от чуть ли не благодушной предыдущей встречи. Тревожное ожидание овладело мной.

Опять стояла неимоверная жара. На открытой площадке кафе, где мы должны были встретиться, в тени густых и высоких деревьев ещё можно было как-то находиться. Пока я оказался единственный посетитель. Взяв бутылку воды и устроившись за столиком, я принялся рассматривать площадку, где стояли столики. Почти сразу появился молодой человек, который, избегая смотреть на меня, встал у входа решётчатой ограды, ведущей на открытую площадку. Ага, один есть! – отметил я про себя. Но что это? Это же не охрана – это милиция! – моментально оценил я парня намётанным взглядом. Парень одиноко топтался у входа, а я, потягивая воду и ожидая появления Хряка, посматривал вокруг – не появится ли ещё кто?

Минут через десять на площадку кафе вальяжно ввалились двое крупных мужчин, чуть постарше меня. Они расположились со столиком рядом со мной, заказали бутылку водки и тут же принялись её распивать, не дожидаясь закуски. Вели они себя шумно, смеялись, на одиноко стоящего парня и на меня никакого внимания не обращали.

– Да, этот здесь, – ответил один их них, когда у него зазвонил телефон.

Ого! Само руководство пожаловало! Не особенно-то таятся! Да, это была милиция, и осознание этого ещё больше насторожило меня. Для меня не являлось секретом, что Хряка и раньше прикрывала милиция. Даже на разборки они выезжали иногда вместе с моими бойцами. Этих, правда, я раньше не видел. Очевидно, Хряк допускал возможность, что я тоже могу обратиться в органы, и перестраховывался. На охрану в этом важном деле он не полагался, и правильно. Эти двое, уже основательно поддав, веселились вовсю, а мне стало совсем не до веселья. Вдобавок из помещения кафе вышли двое крепких охранников в строгих чёрных костюмах и, встав почти напротив моего столика, тупо уставились на меня. То, что здесь забита стрелка, им, видимо, передали.

А если они спровоцируют драку? – мелькнуло у меня. Их уже пятеро, наверняка есть ещё вокруг. Проще пареной репы – затеять драку, а случайно оказавшиеся рядом сотрудники милиции, зашедшие попить кофе, вмешаются. Я скосил глаза на двух выпивающих мужчин, на их одутловатые физиономии. Мелькнула мысль о том, с каким удовольствием я пройдусь отработанными ударами по их головам. Даже выбрал, какими ударами лучше всего бить – боковыми, слева и справа. Пока они ещё свои ксивы да пистолеты достанут, коммерсанты в погонах! А потом? Потом уходить, конечно. Куда – там видно будет.

Вскоре после этой встречи начнётся компания по борьбе с оборотнями в погонах, и мне станет значительно легче, таких демонстраций с их стороны больше не будет. Но сейчас эти двое чувствовали свою полную безнаказанность и, весело смеясь, пили водку.

Прошло уже не менее получаса. Я давно допил свою воду, а Хряк всё не показывался. Что делать дальше – ждать ещё? Я поднялся и не спеша направился к выходу, желая чуть прогуляться. Мне не препятствовали. Выйдя за ограду, я остановился и, всё посматривая вокруг, размышлял, что делать дальше.

Неожиданно зазвонил мой телефон – это был адвокат.

– Ты можешь говорить? – спросил он.

– Да, могу.

– Как обстановка вокруг? – поинтересовался адвокат.

– Милиции полно, – ответил я.

– Милиции? А ты не ошибаешься?

– Не ошибаюсь, она, родимая. За десять лет насмотрелся, глаз намётан, – ответил я тихо.

– А этого, что, нет?

– Да всё нет, что-то не видно.

– Уходи, – сказал адвокат. – Немедленно уходи. Ты уже полчаса прождал? Прождал. Он не появился – уходи!

Медленно развернувшись, я направился в сторону метро. Машину, естественно, не брал и на этот раз.

Хряк позвонил уже вечером.

– Что же ты не пришёл, я так тебя ждал! – упрекнул я его.

– Да, я ещё позвоню, – ответил он и отключился.

После этого действительно воцарилось затишье на долгое время. Я знал, что Хряка вызывали в милицию, но он не являлся и на вызовы не реагировал. Меня никто не беспокоил. Стало ясно, что линия защиты, выбранная адвокатом, правильная. Хряк, уже имеющий судимость за то, что избил битой соседа, как огня будет бояться нового судебного разбирательства. И теперь направит свои усилия на то, чтобы замять дело. Дальнейшие события показали, что так и произошло. Но тогда адвокат сказал, – полный беспредел творят! Будь готов обратиться в службу собственной безопасности.

А лето, как уже упоминал, стояло замечательное! Поскольку отъехать из Москвы я не мог, чтобы не оставлять поле борьбы за Хряком, то использовал свободное время, загорая у городских прудов. Конечно, я не только загорал. Перебирая свои бумаги, я отбирал те, которые имели отношение к финансовой деятельности Хряка. Через подставные фирмы он отмывал деньги, а некоторые документы случайно оказались у меня. Всё пригодится в деле установления истины! Эти бумаги легли в ту самую папку, что собирал Дед. Тогда же у меня появилась потребность писать, поделиться с читателем своими впечатлениями. Кроме того, гуляя, открыл для себя в городе много интересных мест, которые раньше с высокомерием проезжал, не обращая на них внимания. Словом, нет худа без добра!

Уже закончились все сроки предварительного расследования, даже с учётом их продления, когда на меня снова вышел Хряк. На этот раз я диктовал условия, и встретиться договорились недалеко от моего дома. Хотя было рядом, но я подъехал на машине на этот раз. Идя на эту последнюю встречу, я уже ощущал некоторую уверенность. Целый ряд косвенных признаков свидетельствовал о том, что, похоже, мне удаётся отбиться и он отступает, столкнувшись с решительным и твёрдым отпором.

Едва я вышел из машины, как увидел Хряка, направляющегося ко мне через дорогу. Я остановился, не доходя до него, наверное, шагов трёх. Но Хряк, протянув правую руку вперёд, шагнул мне навстречу. Подавать ему руку или нет? – мелькнуло у меня. Тут же вспомнился фильм Тегеран-43, где герой Джигарханяна тепло приветствует пришедшего его убивать героя Филозова. Внешние приличия надо соблюдать, – и я протянул руку в ответ. Вцепиться в глотки мы всегда успеем! Хряк был настроен поначалу благожелательно – ещё бы, дело-то надо сворачивать!

Но его благодушие быстро улетучилось, как только мы дошли до обсуждения финансового вопроса.

– Ну, ты бы подъехал в контору, привёз бы свои финансовые отчёты, ещё бы раз всё посмотрели, – предложил он.

– Раньше смотреть надо было! – ответил я ему. До того, как к операм побежал.

– В Сибирь поедешь! – пригрозил он.

– Со мной поедешь! – парировал я.

Хряк стал надуваться как индюк, покраснел, лицо его стало выражать неприкрытую злобу.

– Ну, давай! – собрался я, как-то чувствуя себя совершенно спокойно.

Я даже чуть подсел на правую ногу, чтобы удобнее нанести удар, если он рванёт на меня, и посмотрел на проходящих прохожих – не помешают ли! Охрана Хряка маячила на другой стороне улицы. Выждав мгновение, мы молча разошлись. Он пошёл к своей свите, а я сел в стоящую тут же машину и спокойно уехал.

Вечером я доложил о встрече адвокату.

– Выступать он начал было, я и сказал ему, что со мной пойдёт, – передал я наш разговор.

– Пожалуй, оно и к лучшему будет, – ответил адвокат после минутной паузы. – Пусть знает, что его ждёт. Подумает о своих дальнейших шагах.

Поняв, что проигрывает, Хряк стал пускаться на рискованные предприятия. В один из дней, подходя к дому, я сразу обратил внимание на одинокую чёрную Волгу, стоящую у дороги. При моём приближении из неё вышел незнакомый мужчина и направился было ко мне. Сунув руку в карман и на ходу снимая предохранитель с ножа с выкидным лезвием, я быстро пошёл ему навстречу. Успею полоснуть, если только не пистолет! – мелькнуло у меня. Не дожидаясь, пока я подойду, мужчина вскочил в поджидавшую его машину, и она тут же, рванув с места, умчалась… Случались и ещё сомнительные моменты, но всё обошлось.

Отдельно следует остановиться на том, что все эти события показали мою полную беспомощность и незащищённость перед карательной машиной, заработавшей во всю мощь по указке вора и проходимца. Мои старые связи в милиции оказались в данной ситуации бесполезными, хотя в приятелях ходили большие чины. Подставляться из-за меня никто не собирался, никому не нужно было рисковать своим тёплым местом. Я даже и не обращался к старым знакомым, понимая это.

Дед – профессор, несмотря на свою кажущуюся значимость, также ничем не мог мне помочь. Он начал было писать письма во все инстанции, но я запретил ему делать это – рано привлекать внимание! Адвокат, кстати, поддержал меня – пока лишний шум ни к чему.

– Подожди, Дед, – остановил я его. – Когда закроют, тогда и будешь писать – тогда терять уже будет нечего! Все его письма также легли в старую папку с тесёмками.

Зато откуда-то появилась целая толпа отставных и действующих полковников. То ли среди тренеров кто-то имел связи, то ли просто среди случайных знакомых, моих или Деда. Полковники многозначительно кивали головами – да, у них в следственном комитете всё схвачено, но дальше разговоров дело не шло.

Даже адвокат один раз обмолвился, что попробует обратиться к своему приятелю – большому чину, и что если тот даст отмашку, то моё дело быстро закроют. Просто порвут, и выбросят – нет его, и всё!

– Не взялся он, не захотел связываться! – ответил адвокат на мой робкий вопрос через неделю.

В порыве отчаяния, я даже вспомнил о своей былой подруге. Дружил я одно время с девушкой – капитаном милиции. Она была, как я точно знал, дочь генерала милиции, как раз занимающегося экономическими преступлениями. Но, расставаясь, по обыкновению, я все контакты прервал, и как ни старался потом отыскать среди своих бумаг нужный мне телефон, так ничего и не нашёл.

И больших денег, крайне необходимых в таком случае, у меня просто не оказалось – не накопил на чёрный день. А всё, что было, истратил на свои заграничные поездки. Зато следует отметить, что уверенность в этой борьбе я приобретал постоянно. Сначала после своей английской поездки я убедился в том, что весь мир открыт для меня. Потом я понял, что с помощью хорошего адвоката можно многое сделать. Кроме того, я избавлялся от ненужных мне тормозов и предрассудков. Всё для меня становилось теперь ясно и очевидно.

Да и в самом деле! Какой-то делец, начинавший барыгой в киоске, сумел подняться на волне мутного времени и путём различных махинаций стать собственником нескольких десятков магазинов. Один из этих магазинов, кстати, я хорошо помню. Ещё молодым человеком я ходил в него, и в те годы говорили, что он построен по наказам избирателей. Хряк тогда ещё пешком под стол ходил.

Могу с уверенностью сказать, что вся его деятельность была направлена против интересов общества. Он привлёк кучу арендаторов, торгующих поддельной водкой. Особенно славились этим выходцы из Абхазии, о чём я выслушивал подробные доклады от своих охранников. Причём, за прилавком стояли приезжие женщины из Украины, которых ушлые торговцы постоянно подставляли под недостачу, меняя их каждые два месяца. В остальных же помещениях размещались, по большей части, игровые автоматы. Там охранники оставляли свои зарплаты, а их плачущих жён я потом встречал у себя в кабинете.

Втягивание милиции и многочисленной охраны в разборки с конкурентами – это тоже одна из негативных сторон таких деятелей, как Хряк. И всё для чего? Чтобы потом этот увалень швырял деньги на машины, шмотки да заграничные поездки? А девчонки, которые вертелись перед моими глазами? Выросла целая плеяда женщин, живущих приживалками при таких богатых дядях, и кочующих от одного к другому.

А то, что сегодня таким дельцам, как Хряк, живётся очень вольготно, я имел возможность убедиться на собственном опыте. Ничего нового я, конечно не открыл. Покупатели яхт да клубов и так всем давно набили оскомину. Но одно дело там, на недосягаемом верху, и другое дело самому столкнуться с этим в обыденной жизни. Меня всегда удивляло терпение, с которым люди уходили без зарплаты, без трудовых книжек, удивляли арендаторы, которых лишали денег за малейшие провинности. Вроде как, так и положено.

В этой борьбе я уверовал в то, что смогу противостоять этому. Что дальше должен идти своим путём, потому что, всё, что предлагалось мне тогда, да и предлагается сейчас, это поработать на таких людей, как Хряк. Но вор, отбежавший с украденным за угол, в моём представлении не перестаёт быть вором. Что же касается Хряка, то я не удивлюсь, если он когда-нибудь получит своё. Слишком многим он перешёл дорогу.

В один из ранних осенних вечеров, после длительного молчания, мне позвонил знакомый майор.

– Закрыли твоё дело! – сказал он, по обыкновению, весело. – За отсутствием состава преступления закрыли. Я тебя поздравляю!

– А ты не ошибаешься, точно? – усомнился я.

– Точнее не бывает! Старший следователь Мариночка приняла такое решение.

– Мариночка, а она ещё и симпатичная? – переспросил я тоже весело.

– Симпатичная!

– Ну, Мариночку и отблагодарить не грех будет! – Мы посмеялись немного.

После разговора с майором я набрал номер домашнего телефона адвоката. Застал его на месте.

– Мне сейчас объявил мой знакомый из милиции, что следственным управлением отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава. – Едва услышав эту новость, адвокат прервал разговор.

– Я завтра подъеду в следственное управление, на месте разберусь и свяжусь с тобой, – только ответил он.

– Подъезжай, обсудим всё на месте, – услышал я от него на следующий день.

Встретились мы уже ближе к вечеру. Солнце бросало свои прощальные лучи, собираясь садиться, тихая, безветренная погода радовала глаз и понимание того, что всё закончилось, поднимало настроение. Мы устроились на той же массивной лавочке, рядом с нами присела одинокая старушка.

– Они причесали твоё дело, привели в порядок и закрыли, – объявил адвокат. – Ничто тебе больше не угрожает. На тебе ничего не висит, теперь можешь хоть в космонавты, – добавил он. Обычно в таких случаях адвокатам платят дополнительное вознаграждение, но я знаю, что ты не жируешь сейчас, поэтому не в претензии.

– А вдруг, будут еще звонки с приглашением явиться, «побеседовать».

– Ответь им так – сейчас столько разговоров об оборотнях в погонах, так что, давайте официально, вызывайте повесткой! Да ещё пусть укажут – в качестве кого вызывают!

Я согласно кивнул головой – всё понял!

– А если дело затребуют на дополнительное расследование? – спросил я недоверчиво, всё ещё не веря, что всё позади.

Он только уверенно махнул рукой:

– Не затребуют! А если что, звони – разберёмся.

Я искренне поблагодарил адвоката. Не поддержи он меня в трудный момент, несладко бы мне пришлось, это точно.

– Если вдруг разбогатею – обращусь к вам с просьбой взять под постоянную опеку, – сказал я на прощанье.

– Я руководство двух банков так и веду, – кивнул он. – И родственников их. Мой телефон для тебя открыт, звони в любой момент, все координаты ты знаешь.

– Спасибо, – ещё раз поблагодарил я и посмотрел, как он удаляется упругой, уверенной походкой.

Ещё через пару дней, вечером, выждав для приличия время, я налил по полной рюмке хорошего коньяка себе и жене.

– Следственным управлением принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Старший следователь Мариночка приняла такое решение, – пояснил я жене.

– Да, как здорово! – обрадовалась она, поднимая рюмку.

Жена показала себя молодцом, не дрогнула ни разу за всё время, ни в чём не упрекнула меня, поддерживала, как могла. Настоящая боевая подруга! Мы звонко чокнулись, и выпили коньяк до дна.

После этого были ещё жалкие попытки со стороны Хряка навесить на меня какие-то уголовные дела. То вдруг обнаруживалась недостача переданных по акту патронов, то, вроде, кто-то кого-то толкнул во время рейдерского захвата, и все выясняли – не по моему ли указанию это делалось. То вдруг обнаруживались поддельные подписи на актах проверок.

– Ну, ты же не расписывался! – сказал мне адвокат, когда я позвонил ему для консультации.

– Не расписывался, – подтвердил я, и дело быстро замяли.

Но это были уже так, жалкие попытки. Паровоз ушёл – я отбился, и мог приступать к дальнейшим действиям, ничем не обременённый, ничто больше не висело на мне тяжёлым грузом.

Я убрал руку с папки, поднялся с кресла и посмотрел на улицу, залитую солнцем, на качающиеся от ветра зелёные верхушки деревьев, на чистое небо. Взяв папку и, так и не развязав тесёмки, я забросил её в дальний угол шкафа – пусть полежит, будет время, разберу потом! А сейчас тратить такой солнечный день на такие глупости незачем – да ну её! Наскоро одевшись, я вышел на воздух и, бодро шагая по улице, смотрел на весёлых девушек, идущих впереди меня. В такой солнечный день кому охота думать о какой-то старой папке на тесёмках, распухшей от подшитых в неё документов и лежащей сейчас где-то в шкафу в дальнем углу.