«И я увидела окно...» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Спасибо, скромный русский огонёк,

За то, что ты в предчувствии тревожном

Горишь для тех, кто в поле бездорожном

От всех друзей отчаянно далёк.

За то, что с доброй верою дружа,

Среди тревог великих и разбоя

Горишь, горишь, как добрая душа,

Горишь во мгле, и нет тебе покоя...

Н. Рубцов

Несколько раз переписывал вступление, никак не мог напасть на нужную строку, определяющую развитие всей статьи. Всё не то: то фальшь, то просто неудачно. Какой-нибудь мистик бы заметил, что это потому, что характер у Светланы Супруновой, знать, непростой: даже в строки о ней нужно пробиваться. А ведь оно так и есть.

Познакомиться с Супруновой довелось недавно, и в самом полном значении этого слова шапочно, – в 2015-ом, в Калининграде на Тёркинских чтениях. При первом же взгляде на Светлану пришла мысль, что родиться ей надо было мальчишкой – ершистая, с ярко выраженным чувством собственного достоинства; по всему видно, не уронит себя до лести, которой нередко грешит творческая среда. Личность. Наверное, это впечатление и вызвало мой интерес к её стихам. В одном из номеров журнала «Берега», в котором, кстати, Светлана заведовала отделом поэзии, я и ознакомился впервые с её стихотворениями.

Сразу оговорюсь, что к дифирамбам они не сподвигли. Просто в наше время, когда литература, особенно массовая, в силу вызванного экономическими причинами оттока из неё мужчин обретает женские черты, хороших стихотворений много, гениальных и таких, чтобы перехватывало дыхание от восторга или боли, – мало. Поэзия Светланы претендовала на большее, нежели просто хорошие стихи, и всё же чего-то им недоставало. Где-то настрою мешала излишняя задиристость, где-то же и при хорошем видеоряде, и наличии значительной темы и мастеровитости отсутствовала авторская самобытная оригинальность. Ну, звучало и звучит нечто подобное у других! Однако всё равно ощущалось, что талантливая поэтесса выдаётся из общего ряда подобно неплохих авторов. К тому же её тонкие пародии, на мой взгляд, одни из лучших в России, и тогда вызывали искренний смех. Попасть на такой острый язычок врагу не пожелаешь: высветит как рентгеном недостатки текста. Тем не менее, каждый литератор считает, что вершиной поэзии является именно лирика, а не что-то иное, и поэтому пародия воспринимается чаще как авторская тренировка или не совсем серьёзный жанр.

Так прошло пять лет, и вот весной прошедшего года на сайте газеты «День литературы» вновь состоялась моя встреча со стихами Светланы. И передо мной была уже не поэтесса – поэт!

Образы! – важнейшее в поэзии качество – удивили свежестью, ведь сказать что-то новое после великого числа предшествующих в веках поэтов, даже только великих, не говоря уже о крупных, так трудно. А Светлана сумела. В качестве примера хочется привести её стихотворение «Окно» – полностью, не фрагментарно.

Взяла ведро – одно, другое,

Окно помыла, пыль смела.

Стекло прозрачное такое,

Как будто вовсе нет стекла.

Светло, безветренно и словно

Меж стен привычных не окно,

Как будто живописец ровно

Своё повесил полотно.

Перед забором сухоцветы,

Соломы ворох на возу,

Висят последние ранеты,

И листья плавают в тазу.

И вот не спрятаться от шума,

Неслось, гудело за версту,

И барабанило угрюмо,

Стекали капли по холсту.

Так мокро было и уныло,

И над верхушками темно,

Картину чудную размыло –

И я увидела окно.

Как прозрачно и гениально точно! И неожиданная концовка своей парадоксальной метафоричностью усиливает воздействие и без того ёмкого образами стихотворения. Такая простота и точность – признак высокой литературы. А уж формальным мастерством выпускница Литинститута владеет вполне. Чего стоит ныне почти вышедший из творческого употребления приём литоты в стихотворении «Планета»:

Всё продумала, всем подала,

Всем под куполом синим простила,

Я планету с орбиты сняла

И её на ладонь поместила.

Пусть найдутся другие пути,

И её, голубую подругу,

Я подбросила кверху – лети!

Но она завертелась по кругу.

У Светланы Супруновой теперь уже много подобной замечательно и самобытно красивой образности, но поэзии без философичности не бывает. А что здесь? А здесь есть невероятно глубокое человеколюбивое и мудрое стихотворение «Фотография», которое тоже хочется привести полностью, чтобы читатель имел право согласиться с моим тихим внутренним восхищением такой силой скромного и незаметного (до боли в сердце!) воздействия.

Альбомы девочка листала,

Искала что-то без конца.

По фотографиям лишь знала

Она беспутного отца.

Какая горестная сказка,

Какие муки по отцу,

И тонкий пальчик, как указка,

Скользил по гладкому лицу.

И детский взгляд, с рожденья кроток,

Всё снимки жёлтые ласкал,

Искал небритый подбородок,

Глаза потухшие искал.

Она над карточкой молчала,

Водила пальчиком в конце –

Как будто слёзы вытирала

На этом глянцевом лице.

Как видим, Супрунова обладает качеством крупного поэта – умением встряхнуть, когда примелькавшееся, заезженное оживает по-новому. Казалось бы, простые слова, но маленькие точные штрихи вдруг создают особенную подачу образа или явления, как, например, в «Дедушке»:

Старое греет пальто,

Только душе не согреться.

И финал:

В темень куда-то глядит,

Что-то нездешнее слышит,

Тихо под небом сидит.

Дедушка воздухом дышит.

Последнюю строфу могла создать только глубинная, скрываемая от внешних глаз любовь. И как бы автор ни затушёвывала её своими пародиями, она всё равно прорывается во всём поэтическом пространстве Светланы, как, к примеру, здесь:

Среди айвы и тюбетеек

За мною шла, совсем одна,

Наверно, хлеба или денег

Просить задумала она.

Но руки денег не просили,

Её душа ждала тепла...

И пот смахнув, в тени присела –

Седая, в простеньком платке,

И долго мне вослед глядела

С лепёшкой в сухонькой руке.

Мастерство Супруновой в написании данного стихотворения хрестоматийно. Образы расставлены совершенно не случайно – к месту. Главная их цель – создание двух контрастных видеорядов. С одной стороны – айва, тюбетейки. С другой – русская женщина, доживающая свой век где-то в Средней Азии. И в довершение – «лепёшка в сухонькой руке». В итоге получился ярко выраженный образ чужбины. А всё стихотворение полностью – пронзительный крик одиночества, брошенности.

Пронзительность вообще характерный признак поэзии Супруновой. Она сродни рубцовской, такая же камерная, мягко звучащая, хотя интонация вовсе не рубцовская, скорее – Николая Заболоцкого и иногда лермонтовская. Не хватает, правда, лирике Светланы порой образной и сюжетной насыщенности. Однако есть у неё спасительный Дар – финал, облагораживающий и не самое удачное стихотворение, а ещё – удивительные по красоте и точности выражения вроде такого: «Уж не крестит, а всё отпевает / Поколенье глухих деревень».

А вот пример того, как на нерве вытягивается стихотворение («Молчунья...»):

Земное порой проклинаешь

И тянешься снова к перу,

Как будто в себе изживаешь

Всю эту тоску по добру.

В стихотворении «Соседка» подобную роль принимает на себя сочувствие одиночеству старенькой женщины.

И она который год

Снова в беленьком платочке.

Всё по кругу. Жизнь идёт.

Простенькие слова, но душа высветляется. И всё же, пожалуй, лучшая финальная строфа в лирике Светланы прозвучала в глубоко содержательном и трогательном стихотворении «Баба Оля»:

И когда загибаюсь от боли,

Всё глядит на меня со стены

Матерь Божья с лицом бабы Оли.

Большого поэта отличает выбор темы. Творчество Супруновой в этом отношении многогранно. Здесь и тема любви (к Родине, людям), тема смерти, одиночества, трагедии утраты национального самосознания русским народом, утраты её корней, как в стихотворении «Справа речка, а слева опушка...»

...Я таких не видала окраин,

Позолота нигде не блеснёт,

И в поношенной рясе хозяин

В одиночестве службу ведёт.

...Столько света в приюте убогом,

Что, теряясь, почти не дыша,

Прослезится от близости с Богом

Непутёвая чья-то душа.

Мало кому из современных поэтов удаётся патриотическая тема. Супруновой удалась. В данном случае, конечно, поспособствовал талант пародиста, выраженный в умении выхватить из явления его суть.

Я повернулась на восход безродно,

Мне показалось, что на полчаса,

И вот уже кириллица немодна,

И с запада слышнее голоса.

Уже с востока тащут разносолы,

Пестры наряды, в золоте персты –

То новые татары и монголы

Идут сюда под древние кресты.

И спеть бы про туманы-растуманы,

И выпить чарку, и тоску забыть –

Везде базар, и лысые Иваны

Торгуются, боясь продешевить.

Распутная, а может быть, святая,

Какие силы есть в тебе, о Русь,

Коль от тебя, ругаясь и рыдая,

Сто раз уйду и столько же – вернусь!

У лирики Светланы собственное лицо, что так важно для настоящего поэта, однако не всё гладко с диапазоном используемых стихотворных размеров. А ведь на самом деле для Супруновой это не проблема. И тот же любимый ею ямб может сработать по-новому, если выстроить его уже на пяти слогах, как, к примеру, в «Поэтах». В результате стих ритмически замедлился:

Поём о звёздах и туманах луга,

Как поездами манит нас вокзал.

Кто слышит нас? А слышим ли друг друга,

Летящие на лучший пьедестал?

Шумим, шумим… Отпугиваем думу.

Остались мысли, ссыпаны в мошну.

Мы всё шумим и так привыкли к шуму,

Что разучились слушать тишину.

Луна в окошке, ситцевая шторка.

Из года в год то снег, то комарьё.

Мы здесь затем, чтоб всматриваться зорко

И молвить слово – светлое, своё.

Всё это нам – терзания людские,

И потому поменьше дан ломоть,

И не смолчать, когда молчат другие.

Перо и лист доверил нам Господь.

Тем не менее, несмотря на отмеченный недостаток, стихи Светланы Супруновой можно назвать явлением новейшей поэзии. Разве не подтверждается подобное утверждение такими замечательными философскими и образными находками?

В глаза, в ожидающий взгляд,

Мне светом небесным посветят.

И дёрнусь: «А можно ль назад?» –

Наверное, мне не ответят.

(«Далёко, за жухлым листом...»)

Или вот:

Безжизненными стали вечера,

Покрыты пылью старые ступени,

Исчезли люди, жившие вчера,

Исчезли, не оставив даже тени.

...Неслась, о всём на свете позабыв,

Нечёсанной, испуганною куклой

И всё ждала, что рядышком – обрыв,

Но, как назло, планета была круглой.

Это и о проклятии внутреннего мироощущения поэта, проявляющемся в чувстве вселенского одиночества, и о невозможности вырваться из круга предначертанности. И всё же одиночество поэта – проклятие в меньшей степени, в большей – счастье соприкосновения с высшим. «Настоящий поэт и есть перелитый в строчки шёпот Бога!!! А Господь нашёптывает далеко не каждому», – так отозвался о творчестве Светланы Супруновой Анатолий Аврутин. Так оно и есть.