***
Кипенье звёзд, мерцая, прочь
бежало с пеной под мостами.
И жадно всасывали ночь
цветы припухшими губами.
И всплески белые руки
мелькали в бледном отраженье.
И листья лунные сирени
парили, словно мотыльки.
И мирно в глубине спала
густая рябизна вокзала,
под сводом неги и тепла,
и прежний свет во сне листала.
***
Садов Твоих смущать не стану,
дождём упавшим на колени
средь зелени кудрей…
Я только прикоснусь...
И слёзы в облаках растают.
Я только прикоснусь
к Твоим губам
губами неба моего.
Но Ты об этом не узнаешь,
лишь солнца зайчик
заиграет
в глазах Твоих
улыбкой озорной.
***
Среди бурьяна,
кирпича
вечерний сумрак
пролезал,
и ручеёк тянул,
журча,
на тонких травах
небеса…
И улыбались нам
цветы
в том
незапамятном
году.
И сердце ёкало
в груди,
средь звёзд,
в единственном
саду.
Хмельной огонь
летел к огню.
Волна взбегала
на волну.
И ветер в звёзды
окунал
очей зелёную
страну.
***
Я принесу Твоим губам
колодец неба
на ладонях моей любви.
Послушай,
как звучит пульс
моей нежности.
Утоли жажду своей души
долготекущим к нам небом
и шёпотом обдачных деревьев.
***
Л.М.
Я целую дыханье твоих волос.
Я целую цветы следов твоих.
На губах пламя горит от слёз,
я целую пламя слёз твоих.
Имя твоё – сама весна.
В музыке солнца плавятся льды.
Ты мне с небес моих дана.
Я целую следов твоих цветы.
Я целую дыханье твоих волос.
Моя радость летит в океан
твой глазастый – ласковых звёзд.
О небесная нежность-лань,
я целую ласку твоих звёзд!
Я целую цветы следов твоих.
***
Скрылся, виляя,
трамвайчик заречный,
Искры взметая
средь юной листвы.
Вальс пролетает
над вечностью млечной
И растворяется в нашей крови.
Слышишь, как сердце резвится,
ты слышишь
Это поющее пламя костра?
Мы поднимаемся выше и выше,
Нас омывают лучи и ветра.
Вальс расцветает.
Божественны струны.
Музыка всюду, и нет ей конца.
Мимо проносятся
звёзды и луны,–
Мы уплываем – лицо у лица.
***
«Да святится имя Твоё»
Я вижу: в лёгком платьице из ситца,
забывшую божественность свою,
живую светлоокую божницу,
подобную душевному огню.
Сквозь ветер огнедышащий полынный,
в слепую долготерпящую тьму
светило Твоё солнышко с вершины,
как мне казалось, сердцу моему.
Обращены к Тебе мои моленья,
возникшая из лунных фонарей,
очарованье чудного мгновенья
и нежное влеченье света в Ней..
И музыка Твоя – во всей округе
ласкает удивлённый окоём.
И позабыты горести и вьюги –
всё утонуло в облике Твоём.
Стою я на раскидистой дороге
средь звёздной проплывающей пыли,
и видится мне образ Твой высокий
и лики, освещённые вдали...
***
Мне камни твои – глубоки.
Далёки твои пароходы.
На детской печали реки
колышутся светлые воды.
И в солнечной памяти струй,
песчаного неба – с ладони –
заводит мой берег игру
на белом
улыбчивом склоне...
***
Следы уходят вдаль
из памяти прибоя,
Мелодия звучит,
как жизнь звучит сама.
Два мира в ней поют
и о своём – в них каждый.
Верёвкой не связать никак,
не связать никак
различных чувств пути.
И в рижских уголках,
под крышами мелодий –
остатки прежних снов
из давних дальних лет,
но просятся сюда:
мелодия у моря
и шорохи песка,
и шорохи песка
босых былых следов.
И лодка – на песке,
смолой пропахли сети,
и солью на губах
щекочет ветер брызг.
С ладони сдут песок,
и в сердце – боль прибоя
мне музыкой звучит,
мне музыкой звучит,
звучит, как жизнь сама...
Твои глаза
Л.М.
(Романс из музыкального цикла «Метель»)
Пуста река.
Снега, снега…
Ослепшим
бегом дней
владеет ветер.
Но есть любовь
твоя на свете,
и в душу милые
глядят глаза.
И ночь, и день –
метель, метель,
её мятежный дух
сжигает свечи.
Живёт во мне
твой образ вечный,
как солнца лучики
в твоих глазах.
Костёр зажгу
на берегу,
в метельной музыке –
печаль о лете.
В озноб огня
стучатся ветки,
а сквозь метель глядят
твои глаза.
Метель встаёт,
метель поёт,
колёса памяти
вихрит и вертит...
Твоя любовь
зовёт и светит,
и говорят со мной
твои глаза
***
Пиноккио – живой сосновый мальчик,
творенье грёз – из пинии смолистой,
игрушка длинноносая – без фальши,
наивности тропа – в коварстве лисьем...
Вздыхают мальвы, виноград – у склона...
Ты не полюбишь сердцем деревянным.
Твоя шептунья, сказка, белодонна
неслышно плачет у Чудес поляны...
О, соле мио, солнце, соле мио!
Огнём камина дней закрыта дверца...
Боюсь, нечаянно, мой Пиня милый,
обжечь тебя своим горящим сердцем...
***
Видишь, звёзды осыпает
шёпот лунного жасмина?..
В тёплом шёпоте витает
нежный запах сновиденья?..
Видишь – бродит по дорожке?..
И – цветут следы босые?..
И безбрежная дремота
затопила всё вокруг?..
Видишь, как дрожат ресницы,
как мерцает сна улыбка,
на губах парит и тает
лепестками звёзд жасмина?..
Льются лилий переливы,
обладают тонким слухом,
возрастает над каналом, –
выше лёгких крыл деревьев,
выше сонных шпилей ночи...
выплывает в лодке фея,
отражаясь в зеркалах…
***
Синью неба глаза поют.
Цветом яблонь
сердце возносится,
словно не спешит на юг
жёлтой грусти разноголосица,
Словно не ветер вплетает сон
в гривы коней берёзовых.
Радость моя сотней солнц
над морем листвы розовым.
Радость моя выше птиц
облаком молочным полощется,
и отзывается светом лиц
звонких сердец рощица.
***
Погружённый в сон
виноградной лозы,
ты протекаешь по её завиткам
бусинкой сладкой слезы,
поднимая
виноградинки взгляда
к облакам.
твоя тень гуляет под кронами
озёрных рощ
пока ты течёшь,
поднимая выше и выше
свой
солнцестремительный рост,
пока дышишь зелёным
хлорофиллом солнца.
Звучит для рыб
соло теневой фантазии,
и танцует высоко
в синеглазии неба стриж.
Вот-вот, и ты воспаришь
над виноградным
градом росы,
но качаются весы
на самых верхних этажах,
и уже некуда дальше спешить.
Надо жить,
то взлетая, то падая…
***
Луны порывистый прибой
на музыке огней,
В закатной дымке золотой,
над зыбями теней...
Магниты глаз и танец бус
прокатятся волной.
И кисея парит медуз
над сонной глубиной.
А на губах солёный мёд
и лунный всплеск внутри...
По жилам музыка течёт
и добрый дух творит...
***
Купальщица дождя...
Наряд – на грусть пруда...
Дюн красная ладья.
Из листьев города.
Сквозь тёмный сон воды
плывёт армада туч
в дрожащие сады,
где ветра дом скрипуч,
где души прежних дней
идут по небесам,
и отзвуки огней
их вторят голосам...
***
На бархатную бахрому,
на мантию ночную
ложатся звёзды
листопадного дождя.
Я абрис вывожу,
я женщину рисую …
И лист в реке плывёт,
как жёлтая ладья.
О, эти всплески рук!..
Нет, то берёзы крылья,
и мантия её
втекает в жизнь дождя.
Я краски соберу
из небыли и были,
и облики отдам
берёзовым кистям…
***
Осыпаются лунные скрипы в песок.
Колесо продавило слепой горизонт.
И туманом взбухает озёрная гладь,
и на сонной дороге
пылинка зажглась…
Мерный шаг, мерный бег, мерный взлёт…
Горизонт, горизонт, горизонт…
Тёплой пылью
устелена мирная мгла,
тишиною пахучей на травы легла…
Обод крутится в небо… Поёт голосок,
и не знает свой путь,
и не знает свой срок…
***
Один миг над медовым омутом,
где крылатым светом полыхал мотылёк,
и небесный стог дышал
не остывающей песней кузнечиков…
Где тёплая банька впитывала
берёзовую тишину…
Один миг, как вся жизнь…
***
Я в туман чьих-то снов бреду,
или это шептанье воды
среди плавного взлёта медуз,
среди лезущих волн на хребты?
Это то, что сильнее нас,
что влечёт, как огонь, мотылька...
Это бред, что в крови не погас,
это сдержанной воли вулкан.
Осыпаются комья песка,
словно окон далёких свет.
Ветер гонит в крови берега
сквозь туманный гипноза бред.
Художник: Сергей Лондарь
