Цикл «Русь половецкая» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Не так, как Баян –

песнью пьян,

не так, как Див –

зол и правдив,

не как соловей –

музыкой всей;

не грай ворон

со всех сторон –

скажу слово

за мёртвого, за живого –

в семи битвах битого,

в семи морях мытого,

за князя пленного,

за убиенного…

***

За князя воскресшего,

в силу вошедшего.

За князя, утвердившего

священные рубежи,

за князя, победившего

рог вражИй.

За князя, меня погубившего

ради дела лишнего.

Ходил князь за славой,

ходил князь за честью,

за долей кровавой,

за правдой и местью.

***

Ходил князь на гибель,

водил за собою

полки, войско видел

мертвО за спиною…

***

Ходил князь по плену,

гремел князь цепями,

он чуял измену

меж павшими нами….

Собирайтесь со всех дворов, всех улиц,

храбрецы, удальцы! Пойдём изведать,

где границы удачи, силы русской –

чёрные меты.

Собирайтесь, богатый люд и бедный,

все – умельцы, жнецы в работе ратной!

Нам готово бескрайнее плат-поле,

холмы-могилы…

Выезжали конные –

стук копыт –

из ворот колоннами,

снег прибит.

Выходили пешие,

сталь несли,

строем, шагом тешили

грудь земли.

А вот мудрые люди говорили:

не спеши, князь, платить своим товаром,

кровью русской, за славу – волки выли,

над болотами смерть чуть видным паром.

Мне приметы чёрные

ни к чему,

первые, повторные –

сеть уму.

***

Ворон надрывается

до нутра –

худо начинается

день с утра.

Воют суки, кОбели

день-деньской,

черные, озлобили

род людской.

Лягвы в голос квакают,

от болот

дым, туман – и всякая

нечисть прёт.

***

В нашем скорбном времени

свет небес

позакрылся теменью,

весь исчез.

А мои русские к войне приучены,

едят, опершись на копьё;

жизнью измучены,

не ценят её.

А мои войска – рать несметная –

кроют землю собой,

а над ними – тьма беспросветная

и голос мой.

8. Молитва перед битвой

Станьте, боги, мне обороной,

чтобы не тронул ни пеший, ни конный,

чтобы облетела стрела;

чтобы меч вокруг обвела

сила ваша необорная,

прогнала смерть чёрную.

Всякого, смерть, возьми, возьми –

меня оставь;

пусть ляжет костьми, костьми

вокруг меня навь.

Держи, кольчуга, кольца целыми,

оставь, рубаха, ткани белыми,

чтобы ничего не прошло насквозь,

чтобы кровью не залилось.

Ох, стоит берёзка-берёзонька

у поля ровного, у леса дремучего,

играет берёзка листьями, ветвями.

Под тобой, белая,

под тобой, зелёная,

под тобою, милая,

под тобой, кудрявая,

и похоронят нас сегодняшних –

певцов,

ратников,

покойников.

***

А сегодня ты, берёзонька,

горюешь попусту,

а завтра будешь ты тоску-беду

оплакивать,

ветвями обмахивать,

стонать под вЕтрами

над нами мёртвыми.

Избивают смертью нас –

в поле так снопы молотят:

сильный враг, в недобрый час,

смел, силён, умел в работе.

Мы ложимся, мы костьми

поле ровно устилаем,

Бог прости, война возьми –

к смерти вживе успеваем.

Две чуждые крови

на поле сошлись,

две мёртвые крови

на землю лились…

Две крови враждебные

лились, мешались,

и травы целебные

сил напивались.

***

Тут будут высоко,

тут густо расти

от крови осока,

ковыль у пути,

тут будет богатая

сныть, лебеда,

трава-синь-заклятая –

ветра волна.

***

Тут будет до самой

пустующей степи –

травы густой, пряной

волненье и трепет.

Валимся мы и враги под своим весом, весом железа,

калом и кровью исходим. ВОроны лязга страшатся,

крика предсмертного и высоко в небе чертят круги свои…

***

И началась битва, свалка, и стяги тяжолые плещут,

красными как языками смерть по нам лижет – по войску.

Стрелы взлетают со свистом и упадают со стонами.

***

Час перед битвой. Когда понимаешь, что смерть наступила.

Всё – уже поздно молиться; надевать шлем, кольчугу не надо.

Мёртвые воины, мы собрались тут для дела решённого.

Нет для Руси беды

хуже, чем она сама,

обильней, чем её народ,

жесточе, чем его князья.

***

Нет для Руси правды

кроме большой войны.

Правды ждёт земля,

и народ на ней, и его князья.

И по всем нашим делам – награда нам:

кому – смерть, кому – раны, кому – так,

верёвка на руки и долгий плен.

***

Далека ты, земля Русь, Родина, –

или здесь тоже ты, просторная,

непохожая на себя раскрасавица?

Сидит князь промеж четырёх стен,

сидит князь на голой земле,

руками пошевелит – цепь загремит,

глазами поведёт – злоба поглядит,

сидит князь – время идёт,

сидит князь – времени ждёт.

А по дому ходит отец –

стар, зол, силён, умён,

славы жнец, Руси швец –

страда седа, бел лён.

А по Руси ходит князь –

умный делатель дел,

его непреклонна власть –

и кто б на него посмел?

А под небом ходит царь –

един, на ком клином свет, –

головы кладёт в ларь

наши. И конца счёту нет.

17. Плач Ярославны

Кто тоскует по тебе,

князь мой Игорь? Я одна,

муж мой, свет в моей судьбе,

я одна тебе верна.

Мать твоя в сырой земле,

до тебя ли нынче ей:

помнит о сынке-тепле –

плен твой смерти холодней.

Дремлет старый отец-князь,

видит новую войну,

рать ведёт, и каждый раз

без тебя в бой, кто в плену.

Братья делят твой удел,

коршуны добычу рвут,

каждый на себя успел,

тебя, старшего, не ждут…

Неразумное дитё

о чём плачет? На весь свет

изобиделось, растёт

и не помнит, кого нет.

А спорхни,

милая моя, с высокой стены,

спорхни мне навстречь;

на ветер лечь

немудрено,

как на полотно

невидимое, –

удержит на высотах,

широк размах

рук твоих,

полёт тих.

***

Полети над Русью весёлой,

свободной, юной,

под тобою города, сёла,

реки, как струны,

под тобой леса –

цветом зелёным,

дороги полоса –

огнём палёным,

под тобою веси, города.

Спаси меня! –

Да!

***

Что нам от женской любви?

Только тление в крови –

не поможет, не спасёт,

только сердце хмарь сосёт.

Разделена враждой земля: кочует

война, мы – все на всех, мы – пища всем

чужим;

союзы наши кратки, неверны;

черна, своих попрала доблесть наша.

***

Так встань, земля, едина и сильна, –

единая, единым Богом ты

хранимая, смети с себя чужие

кровь, волю, веру, жизнь!

Пуста останься!

***

Кто русские здесь? Мериться кровями –

не в нашу пользу будет…

Князь, мы по духу и крови… в родстве посчитались недальнем…

Князь, ты по духу и крови такой же, как мы, – дикой силы

данник, носитель, властитель. Союзник наш – нету прочнее

уз, чем какие позорны: их больно терпеть – и не сбросишь…

Не мы набегом, наплывом возьмём страну – ты, князь природный,

Русь приневолишь к ярму. Лети, наш сокОл, чёрный коршун,

лебедя бела когтить… Спеши, Игорь-князь, на свободу.

***

Тайными тропами, мимо жилья, мимо дыма людского,

где караулы сняты и не лают собаки.

Поутру

Игорь-князь плен покидает,

озираясь.

Вот тропка до дома!

Так Одиссей идёт сквозь царство мёртвых,

идёт домой, и смерть чуть видным тленом,

легчайшей пылью серой на его

осела коже – смерть несёт в Итаку.

Жёлтая кровь,

су-кровь,

злая,

степная!

Кровь в жилах,

князь в силах!

Кровь не истребить,

с нею жить!

***

Не той бойся крови,

что меч льёт,

а той бойся крови,

что в жилах течёт,

той, которая – душа,

той, которая чужа!

***

Гибель народа,

гибель всего

идёт к нам – свобода

уже под ногой.

А вернулся князь –

как из смерти восстал;

он из смерти с собой

её лики забрал!

А вернулся князь –

его не узнать,

вернулся правду гнуть,

вернулся веру ломать.

***

Принёс к нам неволю,

из плена принёс,

на русскую долю

гробовый клал тёс.

Обычаи твои новые,

к стране суровые.

Была Русь – святыня,

станет Русь – рабыня;

были мы людьми –

поляжем костьми

в поле бескрайнем лежать,

Родину поминать!

Заключение

Нестор – летописец,

баснописец,

старый лИсец,

умеющий словами,

играющий головами,

знающий, что было:

земля вспоила

соками своими,

дала имя,

дала земля бремя –

памяти время –

дала земля слепоту слепую,

работу большую…

И я там был,

воем выл,

от холода умирал,

голодом голодал,

я сиднем сидел,

я песни пел –

песни долгие, невесёлые,

жил года тяжолые,

жил, живу, поживаю,

нажитое проживаю!

По усам текло

хмельное суслО,

разымчивое зелье

для чёрного веселья.

По устам текла

мёртвая вода,

а живая, бела,

не пробована никогда…

Художник: Илья Глазунов