Федерацию профсоюзов обвиняют в коррупции

В поступившем в суд исковом заявлении, в частности, говорится: «После получения в 2002 году санаторно-курортных учреждений и входящего в их состав имущества должностные лица и органы управления ФНПР и ФПСК решили отступиться от исполнения закона и уставных целей возглавляемых профсоюзов, заняться продажей переданной им собственности, то есть не использованием ее по целевому назначению, укреплением здоровья граждан, а расчленением санаторно-курортных учреждений и разрушением их целостности, уничтожением уникальных свойств курортов».

Генпрокуратура установила, что в 2005 году ФНПР и ФПСК незаконно создали холдинг ООО «Курортное управление г. Кисловодска», которое, как установило ГУ МВД России по СКФО, реализовало 50 объектов на общую сумму более 781 млн руб.

В конце 90-х нередко использовалась такая схема. Понимая, что красть проще, чем вкладывать и развивать, «профсоюзные директора санаториев и гостиниц» искусственно начинали приводить предприятия в упадок, после чего за копейки продавали их новому «эффективному собственнику», унося в конверте полученный жирный бонус. История с проф­союзными санаториями именно об этой схеме. Привлеченные полицией эксперты установили, что при продаже этих объектов разница между рыночной стоимостью и стоимостью их реализации составила 303 млн рублей. Кому достались эти деньги, можно только догадываться.

Разобраться в работе холдинга ставропольские силовики пытались с 2019 года. По итогам проверки, проведенной ГУ МВД РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу, прокурор Кисловодска обратился в суд с требованием о ликвидации ООО «Курортное управление (холдинг) г. Кисловодск» и признании ничтожными сделок по продаже санаторного имущества. Позже в суд обратилась Федеральная налоговая служба, заявив, что холдинг был создан с «существенными нарушениями действующего законодательства и осуществлял свою деятельность противозаконно».

Тем не менее ни прокурорам, ни налоговикам не удалось достичь желаемого – в исках им было отказано. Что и следовало ожидать. Санатории – самый ценный и доходный актив Кавминвод, их контролируют влиятельные игроки, и нарушать сложившийся статус-кво никому не интересно. Но то, что в дело вступила Генеральная прокуратура, считают плохим сигналом лично для Михаила Шмакова. Ведь за долгие годы его руководства ФНПР накопилось столько всего, что генпрокурор Игорь Краснов может взять в руки уже не Гражданский кодекс.

Откуда могли взяться капиталы? Подсчитано, что после распада СССР проф­союзы унаследовали 2582 объекта, в числе которых были санатории, гостиницы, стадионы, земельные участки и т.д. По различным оценкам, к настоящему времени до 60% полученных активов проданы. В самом факте продажи нет ничего криминального. Другой вопрос, по какой цене объекты ушли в новые руки. На фоне новости о поданном иске из разных регионов страны уже приходят похожие истории. В Волгоградской области вспоминают о том, как в 2017 году малопонятной московской компании всего за 20 млн рублей достался известный в регионе санаторий «Дубовка», а забайкальские СМИ пишут о мутной сделке вокруг Дворца спорта в Чите, доставшегося сыну авторитетного коммерсанта…

Впрочем, если здесь руководитель ФНПР еще может сослаться на самодеятельность его региональных коллег, то в случае с ООО «Подсобное сельское хозяйство «Балабаново» объясниться ему все-таки придется. Крупное аграрное предприятие было учреждено в Калужской области ФНПР и его местным подразделением в 2003 году. Затем калужские профсоюзы вдруг щедро передали свою долю федерации, которая, в свою очередь, продала долю в «Балабанове» некоему ООО «Универсал 2008». Итогом же всех этих схем стало то, что в 2017-м владельцами предприятия – вот неожиданность! – оказались супруга и брат Михаила Шмакова.

Вопросы могут возникнуть и к сыну профсоюзного руководителя. По сообщениям СМИ, Виктор Шмаков является владельцем земельных участков во Владимирской области, на которых расположен горнолыжный комплекс. Также сообщалось, что Виктор Шмаков владел фирмой «Арт-Микс», которая занималась организацией праздников для ФНПР – надо полагать, не без выгоды для себя.

Наконец, прокуроров может заинтересовать бюджет ФНПР, который организация держит за семью печатями. А ведь он по определению должен быть прозрачный, так как являющиеся членами профсоюза работающие граждане регулярно ежемесячно перечисляют ФНПР свои взносы.

В 2016 году РБК подсчитал, что общая сумма получаемых организацией Шмакова взносов может составлять 67,9 млрд рублей в год. По идее, эти деньги должны идти на организацию отдыха, охрану труда, поддержку спорта, матпомощь и т.д., однако сколько раз ни вставал вопрос о том, какие суммы ФНПР тратит на собственное содержание, а какие на поддержку трудящихся, вопрос оставался без ответа.

«Михаил Шмаков – в первую очередь бизнесмен и лишь потом политик», – еще в 2000 году утверждал председатель Международной конфедерации профсоюзов Юрий Воронцов. Впрочем, именно политика во многом и обеспечила его незыблемое положение. «Шмаков ведет себя политически лояльно, обеспечивая поддержку власти в решающий момент», – отмечал президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. Действительно, при поддержке ФНПР в 2004 году была принята монетизация льгот, а в 2018-м Шмаков «от лица трудящихся» высказался против того, чтобы вопрос о повышении пенсионного возраста решался на всенародном референдуме. Также, как отмечали наблюдатели, именно при согласии ФНПР был принят новый Трудовой кодекс, лишивший профсоюзы возможности сопротивляться массовым сокращениям, и уничтожена система «внятной» тарификации зарплат бюджетников. Потому все эти годы все претензии скатывались со Шмакова будто с гуся вода.

Почему же столь полезного человека решили расстроить исковым заявлением? Версия налицо: вполне возможно, что кто-то из принимающих решение лиц вспомнил сказку о голом короле. Ведь Шмаков несколько десятилетий рассказывал о мощности федерации, которая имеет влияние в обществе и может повести за собой миллионы. По данным ФНПР, в стране насчитывается свыше 144 тыс. первичных профсоюзных организаций, актив которых составляют 1,9 млн человек – экая сила! Однако соцопросы стабильно показывали, что профсоюзы для россиян не более чем пустой звук. Совсем недавно 53% опрошенных заявили ВЦИОМу, что профсоюзные организации не помогают при защите трудовых прав. А в сентябре прошлого года другой опрос показал, что только 14% сотрудников, состоящих в профсоюзе, могут назвать его главу и название организации.

О каком влиянии на массы можно говорить после ­этого?