Однажды мне довелось быть в Судане, в его столичном граде Хартуме. После завтрака мы с переводчицей, жительницей Судана Халимой, выходим из гостиницы. Я-то, как журналист, знал английский язык, но не знаком был с арабским. И вот мы видим, как по улице идут демонстранты. Они заполонили всю дорогу. В руках небольшие транспаранты, написанные на арабском и английском языках. Идёт в основном молодёжь. Многие одеты в белые рубашки с коротким рукавом и брюки, но есть носящие на себе и длинные почти до пят белые джеллабы. Так называется эта одежда – похоже на халаты, но без застёжек.

Меня интересует, против чего выступление. Халима предупреждает меня, что надо быть осторожным. Она говорит, что это студенты, и неизвестно, чем всё может кончиться. Но я журналист. Прошу Халиму подержать мой дипломат и делаю несколько снимков камерой. Потом достаю из кармана диктофон и обращаюсь к проходящему мимо с какими-то криками молодому парню. Спрашиваю на английском, против чего они протестуют.

Студент в красной майке останавливается и отвечает:

– Цены на бензин выросли. Растут и другие цены. Жизнь становится всё хуже, а правительство ничего не делает, только ворует, набивая свои карманы.

Мы идём по обочине дороги вместе с демонстрантами. Халима опять говорит, что это может быть опасным, но не останавливает меня. По пути она объясняет, что Южный Судан в ответ на требование севера платить большие деньги за транспортировку нефти через северную территорию прекратил вообще поставку нефти и перестал платить за нефть. А северный Судан привык жить за счёт этих средств и потому оказался в кризисной ситуации. Он воровал нефть из нефтепровода для себя бесплатно, поэтому южане и перекрыли трубопровод. Отсутствие поступления нефтяных денег в бюджет страны сказалось на жизни бедного населения. Кто был беден, стал ещё беднее.

Я вспоминаю, что аналогичная ситуация сейчас у Украины с Россией, которая транспортирует в Европу газ через Украину. Идёт 2014-й год. Россия пошла на снижение цен на газ для Украины, но в расчёте на то, что Украина останется в союзе с Россией. А выступающие на киевском майдане требуют от правительства вступить в союз с Европой и запретить на Украине русский язык. При такой постановке вопроса по меньшей мере странно продавать Украине газ по льготным ценам. Параллель с нефтепроводом с юга Судана напрашивается сама собой.

Мы подходим к площади. В конце её замечаем полицию. Площадь заполняется молодёжью, которая хором выкрикивает лозунги. Я включаю видеокамеру на своём мобильном телефоне. В это время раздаются выстрелы. Полиция стреляет по студентам. Началась паника. С площади все побежали. Парень в красной рубашке падает. Халима быстро хватает меня за руку и затаскивает в магазин. Мимо бегут, размахивая руками и крича проклятья, демонстранты. За ними, продолжая стрелять, двигаются медленно полицейские в касках. Халима отнимает у меня мобильник, которым я продолжаю снимать через стекло витрин, забирает с шеи фотоаппарат и прячет их в сумку. Я тут же понял, как вовремя она это сделала. Один из полицейских, какой-то высокий чин без оружия в руках, заходит в магазин, проверяя, нет ли здесь студентов. Он подозрительно смотрит на нас. Звучит вопрос на английском:

– Кто вы?

Я не успеваю раскрыть рот, как Халима затараторила тоже на английском:

– Я работаю в отделе информации министерства иностранных дел. А это мой муж. Он итальянец и не говорит по-английски и по-арабски.

– А как же вы общаетесь? – удивлённо спрашивает офицер.

– На итальянском.

– А ну, скажи что-нибудь по-итальянски, – просит полицейский.

Но эта просьба не застала Халиму врасплох, так как она некоторое время учила итальянский в школе, где был преподаватель итальянец. И она проговорила несколько слов на итальянском.

Но полицейский, что-то заподозрив, всё не унимался и попросил Халиму, чтобы я тоже что-нибудь сказал.

Заметив панику в глазах Халимы, я, обратившись к ней, сказал длинную фразу, эмоционально размахивая руками:

– Ля соля феличе ля боро сур кампо че стаблё че стабль, ля боро джиш швит кум ферворо, ля боро де горо аль горо, ля боро дум эстас капабль.

Полицейский, как и Халима, ничего не понял и спрашивает:

– Что он сказал?

Халима, быстро сориентировавшись, говорит без тени смущения:

– Мой муж возмущается и спрашивает, о чём мы так долго беседуем.

Полицейский кивает головой и спрашивает, что мы тут делаем. Халима отвечает, что мы укрылись в магазине от демонстрации.

Тогда тот просит нас не выходить некоторое время и покидает магазин. Мимо, тревожно сигналя, проезжают машины скорой помощи.

Выждав приличную паузу, Халима решилась спросить у меня, что я ей сказал и на каком языке, который, хоть и звучал немного по-итальянски, но совсем немного. Я не стал возражать тому, что Халима назвала меня своим мужем, понимая её обман полицейского, и объяснил, что когда-то в юности изучал язык эсперанто, который был изобретен как всемирный язык, который было бы легко изучать французам и итальянцам, англичанам и русским. А сейчас я вспомнил переложение стихотворения русского поэта Брюсова «Работа» на эсператно, которое в оригинале звучит так:

 

Единое счастье – работа,

В полях, за станком, за столом, –

Работа до жаркого пота,

Работа без лишнего счёта, –

Часы за упорным трудом!

 

Халима смеётся, но тут же прекращает. С площади ещё убирают раненых и убитых.

Как мы скоро узнали, погибли двести человек. Мы с Халимой по случаю могли оказаться в числе погибших. Нам повезло – шальные пули нас миновали. Но вот вопрос: как можно было стрелять в безоружных людей, вышедших с плакатами, в которых требовали от власти улучшения их бедной жизни? Ведь за окном двадцать первый век. Человечество ездит на шикарных машинах, летает в космос, пользуется интернетом. И вдруг те, кто не имеют всего этого, кто вынужден жить, подобно первобытным людям в соломенных хижинах без водопровода и электричества, кто продолжает оставаться нищим и обездоленным в наш век технического прогресса – эти именно люди подвергаются расстрелу только за то, что они хотят хотя бы на ступеньку приблизиться к тем, кто пользуется всеми благами нынешнего просвещённого века.

Но читатель вправе спросить, зачем в заголовке правдивого рассказа я пишу «Почему меня убивали?», а говорю об убийстве других. Да, в Судане стреляли не в меня, хотя могли попасть и в журналиста. Но дело в том, что месяц спустя в Киеве, где мне тоже удалось побывать, на майдане именно в меня бросили бомбу. Вопрос: «Почему»? Как так случилось, что мне пришлось попасть в Киевскую больничную палату в феврале 2014 года после того, как взорвали мою машину? Я смотрел на эту больничную жизнь и переживал. Столько изменений произошло в медицине. Столько новых открытий в мире науки. А здесь, в больнице, словно обратный отсчёт времени. Души у медицинского персонала будто высохли, как кусок хлеба зачерствели.

Раньше, в советские годы, которые сегодня как только не поносят, лозунг был: «человек человеку друг, товарищ и брат». Конечно, не все придерживались такого правила, но это была идеология, которой старались хотя бы внешне придерживаться. Сейчас во многих странах, бывших республиках Советского Союза, процветает капиталистическая идеология. В прежние времена в нашей стране любили людей. В голову приходят строки Владимира Высоцкого из «Песни о друге», где он пишет о товарище, оказавшемся рядом в горах: «А когда ты упал со скал, он стонал, но держал...» Не за плату, заметьте, держал, а по причине дружбы. Сегодня у нас в стране лучший друг – деньги.

 

Вспоминается наш знаменитый, всеми любимый поэт Сергей Есенин. В 1922 году он оказался в Америке и писал оттуда друзьям такие строки: «Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока ещё не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, а на искусство начихать, самое высшее – мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно». И дальше поэт добавляет: «Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину».

Не происходит ли то же самое сегодня у нас, когда деньги становятся главным мерилом человеческих отношений? Здесь, в больнице, эта тенденция проявляет себя в полной мере. Кнопки экстренного вызова помощи над кроватями больных есть, но они работали в прошлом веке, а в этом веке технического прогресса не работают. В больнице грязь из-за недостатка технического персонала, на зарплате которым экономят средства. На дорогих лекарствах тоже экономят, покупая только дешёвые. Хочешь хорошее обслуживание ради собственного здоровья – плати дополнительно к тому, что платишь в налоговую систему и страховку.

А какое это имеет отношение к поднятому мной вначале вопросу? Да, самое прямое. Коррупция, стяжательство захватили всю страну, начиная с самых верхов власти. И это видит народ. С этим он готов бороться. Именно это нежелание мириться с ворами, казнокрадами, мошенниками, заставляющими простой народ страдать в нищете и бесправии, толкнуло многих на майдан. Значит, получается так, что майдан прав? – спросите вы. И я отвечу – нет. В том виде, в каком он происходит, когда жгут и убивают людей, захватывают государственные здания, министерства, он не прав.

Конечно, революция семнадцатого года не прошла бескровно. Но это было именно революционное преобразование, при котором произошла смена строя. И этой смене предшествовали партийные съезды, съезды народных депутатов, на которых принимались жизненно важные решения. Переменам в жизни жёстко противостояла прежняя власть угнетателей народа. И потому проливалась кровь.

 

Сегодня другой век. Сегодня современные методы борьбы за справедливость требуют демократических подходов. А что мы видим на майдане? С чего всё началось?

В Киев на площадь Независимости прибыли боевики с западной Украины и потребовали от правительства вступления в Евросоюз. Казалось бы, вопрос серьёзный и для его решения нужно всенародное обсуждение. Ведь от того, с кем будет Украина, зависит судьба каждого украинца, а значит, нужен как минимум референдум. А что делают боевики? Я подчёркиваю боевики, специально привезённые, а не восставший народ Украины. До него ещё дело не дошло.

Президент Янукович спокоен. Он медлит, не зная, что предпринять. Ему и хочется в Евросоюз и не хочется, да и боится портить отношения с Россией. А усидеть на двух стульях трудно. Запад предупреждает не применять силу. Запад посылает своих представителей на майдан. И Янукович сдерживает своих силовиков, заставляет свой спецназ «Беркут» ничего не предпринимать.

А боевики раскладывают палатки на площади и устраивают бессрочное присутствие на деньги, которые платит им заказчик. Кто он, вопрос другой. Но к этим бессрочным демонстрантам присоединяются сначала любопытные зеваки, а потом и убеждённые сторонники смены власти по причине её коррупции, по причине того, что в больницах и поликлиниках плохое обслуживание, что народные деньги идут в карманы олигархов, а цены на товары растут, справедливости нигде бесплатно не добьёшься, да мало ли недостатков в жизни, в связи с которыми вдруг можно заявить, крича: «Долой правительство! В отставку президента!»

И вот площадь заполняется народом, искренне верящим, что они выступают за правое дело, и они хором кричат: «Долой!», ни мало не задумываясь над тем, кто и с какой целью начал этот шабаш. А зачинщикам-боевикам того и надо. Теперь при мощной поддержке толпы они начинают войну с полицией, вооружённой дубинками, против которых идут металлические цепи, коктейли Молотова и даже стрелковое оружие. На рукавах появляются фашистские свастики, которые встречаются молодёжью с ликованием в качестве символа проявления силы. Для устрашения жгутся автомобильные покрышки, пламя бушует на подходах к площади. Зловещая картина распаляет протестующих уже против всего. Лишь бы протестовать.

Боевики идут дальше – они захватывают здания министерств, бьют окна и двери, громят всё подряд. За ними и с ними идёт взбудораженная толпа. Её восхищает то, что можно безнаказанно крушить, бить, ломать. Она не слышит призывы правительства к переговорам. Не успокаивается частичными уступками. Ей теперь нужно всё и сразу. Она не замечает гибнущих солдат. А если замечает, то в пылу разбуженного гнева говорит: «Так им и надо, пусть не воюют против нас». Бушующая толпа бездумна. Глаза горят. Руки сами тянутся к камням, кирпичам, кольям, палкам, к оружию. Люди начинают упиваться смертями, разгромом.

Именно эта картина попадает в объектив моей камеры. Эти безумные глаза я снимаю, как свидетельство вакханалии. Со мной находится здравомыслящий человек, который пытается образумить мечущихся в трансе молодых людей, пытается объяснить, что нельзя убивать своих товарищей, таких же молодых, но одевших форму милиции, чтобы служить им же защитой. В ответ он получает пулю в спину.

Но и то, что я снимал эти безумства своей камерой, не осталось незамеченным. Когда я сел в машину, её подожгли зажигательной смесью, так что произошёл взрыв. Это ли не фашизм чистой марки?

Я сумел выжить. Но меня волнует до сих пор вопрос: «Почему меня убивали?» Мне непонятно, почему на площади пустили пулю в моего друга, который хотел только остановить насилие.

 

В начале рассказа я вспомнил о расстреле в Судане. Там шла мирная демонстрация. Молодёжь выражала своё желание жить лучше, высказывала свои претензии к правительству, пыталась обратить внимание его на тяжёлые условия жизни. Это были законные требования, которые высказывают миллионы демонстрантов в других странах. Требования, которым в отдельных странах правительства стараются идти навстречу, и потому жизнь у них несколько лучше. В Судане эти требования были встречены пулями.

У нас на майдане всё совершенно наоборот. Здесь демонстранты беспардонно проявляют насилие. Два месяца бурлит майдан неповиновением властям, два месяца жжёт покрышки, не успокаиваясь, проявляя самые настоящие фашистские наклонности. А кто же платит за всё это?

Мы слышим выступления лидеров майдана. Тут и известный всему миру боксёр, и малоизвестные люди большого бизнеса. Но впечатление такое, что за всем этим стоит опытный режиссёр, который хочет сменить сомневающуюся шахматную фигуру короля на более твёрдую и в то же время более податливую. Просто нужно сменить одну олигархическую власть на другую. Что же до народа, который по недопониманию примкнул к боевикам майдана, то он, как всегда, будет обманут.

Нет, мы не хотим быть нищими, как, впрочем, не хотели этого и в прежние времена. Однако мы не считали возможным и нужным ради денег поступаться своими принципами, терять достоинство, терять душу, о которой так заботился Сергей Есенин.

 

После выхода из больницы я продал киевскую квартиру и переехал в Москву. А в это же время по улицам столицы шла демонстрация жителей города с требованиями к власти ввести войска на Украину для наведения там порядка. Я пошёл на митинг на площади Суворова.

Перед микрофоном выступали приехавшие специально председатель временного правительства Донецкой народной республики Денис Пушилин со своими соратниками, московские политологи, общественные деятели. Защитники Донбасса от всего сердца благодарили россиян за поддержку, без которой они бы, конечно, не продержались так долго.

С благодарности к России начал и своё видео-обращение народный губернатор Донецкой области Павел Губарев. Однако в его речи ощущались нотки безысходности. Он говорил слова признательности Российским добровольцам и людям, приезжающим на помощь юго-востоку Украины из многих других стран, и в то же время отметил, что силы ополченцев на исходе, что долго сдерживать натиск тяжёлой артиллерии, гаубиц, установок «Град» они не смогут, что обращения к мировому сообществу не дадут должных результатов и что только от России можно ожидать настоящей помощи.

В ответ тысячи людей скандировали: «Путин, введи войска!»

На самом деле, если порассуждать, то встаёт вопрос: что предложил в Киеве после вступления в президентство Пётр Порошенко? Он пообещал в течение недели прекратить военные действия на юго-востоке, а для беженцев открыть коридор. Как гуманно со стороны человека, обладающего властью, нажать одну кнопку, чтобы остановить кровопролития, дать всего одну команду и покончить с разрушениями жилых домов, больниц, заводов. Вместо этого он предлагает выводить из осаждённых городов местное население, чтобы со спокойной совестью сравнивать с землёй артобстрелами безжизненные города. Он подумал, как их восстанавливать? Где он возьмёт на это деньги, если за газ расплатиться не может? Как он оплатит горе матерей, потерявших под бомбами детей, горе жён, чьи мужья гибнут, защищая свою независимость?

Кто-то сказал, что на Порошенко нет крови, поэтому, мол, с ним можно вести переговоры. А кто, скажите, спонсировал Майдан, на котором проливалась кровь «Беркута»? Кто спонсировал правый сектор, убивавший и убивающий мирных жителей? Чьи деньги стоят за украинской армией, проводящей карательную операцию на юго-востоке Украины? И вы правильно ответите – Порошенко.

А в Москве на митинге выступали музыкальные ансамбли. Две песни мне особенно запали в душу своей символичностью: «Вставай, Донбасс!» и «Русский русскому помоги!» Они, как нельзя больше, отвечали просьбам о помощи лидеров сопротивления. Россия не может больше оставаться в стороне, ограничиваясь добровольцами. Ведь такая ползучая вязкая война приносит тысячи смертей, миллионы слёз.

Потому и звучал скандируемый москвичами на площади и отзывающийся в сердцах миллионов россиян призыв: «Путин, введи войска!». Ведь только ввод российских войск на территорию Украины мог остановить кровавую бойню, развязанную при нашем бездействии украинскими силовиками.

 

Однажды я видел в телепрограмме, как её ведущий с упоением рекламирует на всю страну стремление к богатству. Глядя на него, казалось, что он готов встать на колени перед двадцатилетним юнцом, заработавшим миллионы, живущим теперь в Америке и небрежно дарящим бриллианты своей возлюбленной.

А через некоторое время перед телевизионной аудиторией появляется одиннадцатилетний бизнесмен. Он моет машины мокрой тряпкой, зарабатывая деньги на будущую платную учёбу. Кто-то резонно спросил, не лучше ли тратить время на школу, чтобы потом, обретя отличные знания, поступить по конкурсу в вуз на бюджетное отделение и стать хорошим специалистом. Но вместе с этим вопросом явился и другой: нужно ли вообще учиться малышу, если он с такого возраста приобщился к бизнесу. Кто-то даже глубокомысленно пояснил эту мысль: зарабатывая самостоятельно деньги с такого возраста, мальчик больше узнает полезного для себя, пройдёт хорошую школу жизни.

Ах, как мудро! Это вписывается в современную концепцию выращивания безграмотных рабов, умеющих хорошо выполнять чёрную работу. А Коперники и Ломоносовы нам уже не нужны. Рабы будут обслуживать богатую элиту, которой доступно образование за деньги. Это образование не имеет ничего общего с настоящими знаниями и настоящей грамотностью. В нынешнее время отменили обязательное среднее образование. И стали объяснять, что, например, в сельской местности должны быть частные фермы, где своим родителям будут помогать дети. А то, что эта помощь будет за счёт учёбы, – это как-то перестало волновать и стало само собой разумеющимся.

Однажды мне довелось побывать на рынке в поисках детали для компьютера. Увидел за прилавком отца с сыном подросткового возраста. Мне понравился мальчуган с живыми глазёнками, легко ориентировавшийся в своём товаре. Я подарил книгу двенадцатилетнему пареньку. Он так обрадовался подарку, что решил продать нужную мне деталь дешевле. Находившийся рядом отец тут же сделал ему замечание, но мальчик спокойно отрезал: «Ничего. Вычтешь разницу из моих денег. Пусть это будет за мой счёт».

Мальчик не был скупым. Он не гнался за миллионами. Он помогал отцу в свободное от учёбы время, когда в школе были каникулы. И всё же мне было его жаль. В прежние годы дети во время каникул ходили в походы, собирали гербарии, занимались в авиамодельных и других кружках, получали дополнительные знания и были счастливы. А сегодня нам с телеэкранов, по радио и со страниц печати настырно внедряют мысль о том, что главное в жизни – деньги.

Я понимаю американцев. История США в том и состояла, что люди бежали из Старого Света в далёкие, открытые Колумбом места, где захватывали себе землю у местных индейцев, обустраивали фермы и вынуждены были жить ради самих себя, борясь с природой и местным населением за своё существование. Индивидуализм стал основой их менталитета. Отсюда и жажда к наживе. Им трудно теперь измениться. Потому Сергей Есенин не увидел в них души, не увидел человека.

Неужели и мы докатились до такого состояния? Неужели и нам не нужна больше наша славянская широкая душа, а нужны скаредные миллионы любой ценой? Неужели ради тех денег, что платят на майдане, можно всё крошить, всё крушить, всех убивать?

Я верю, что те, кто приходят сегодня на майдан, я не имею в виду откровенных оплачиваемых фашистов, на самом деле мечтают сделать жизнь в стране лучше и надеются на то, что новое правительство поведёт страну другим путём. Но они явно не понимают реального положения вещей, не понимают, что идёт борьба кланов, за спинами которых стоят большие силы, преследующие свои собственные интересы. Во имя этих чужих интересов меня и убивали на майдане и, к счастью, пока не убили.

 

Нет, разумеется, мы не остаёмся сторонними наблюдателями в этой войне, в которой гибнут русские люди, гибнут и украинцы, что тоже нам не безразлично. Это фактически один народ, который никогда не собирался воевать друг с другом, но вот же воюет. И все говорят о желании остановить войну, но две стороны говорят по-разному, на разных политических языках.

Мы – требуем в который раз прекращения так называемой антитеррористической операции и возобновления переговоров.

Они – украинские фашисты – убивают наших журналистов.

Мы – требуем наказать виновных, заводим уголовное дело.

Они – обстреливают прилегающую российскую территорию, при этом страдает и наш российский таможенник.

Мы – заявляем о недопустимости обстрела нашей земли и требуем наказать виновных.

Они – захватывают Славянск и Краматорск, проводят там зачистку, расстреливают мирное население, оказывавшее помощь ополченцам.

Мы – сожалеем о случившемся, успокаиваем общественность тем, что сдача городов тактический шаг во имя сохранения сил и усиления обороны Донецка и Луганска.

Они – подтягивают вооружённые силы к Крыму, готовятся к нападению.

Мы – говорим: «Только попробуйте, мало не покажется!»

Они – стреляют по российскому Донецку Ростовской области, убивают при этом отца четверых детей, наносят ранения трём женщинам. Артиллеристы, может быть, перепутали, по какому Донецку собирались стрелять. Но и по украинскому Донецку тоже наносятся удары, которые попадают по жилым домам.

Мы – говорим, что ответ будет жёстким и решительным, и… посылаем ноту протеста.

Они – заявляют, что мы сами по себе стреляем.

Вот и спрашиваю я: до коли мы будем терпеть? Пока снаряды не полетят на Красную площадь? Может быть, и тогда мы пошлём очередную ноту протеста? Фашисты сами не остановятся.

Тем временем, в Севастополе над зданием горсовета снимают флаг Украины и заменяют его севастопольским. В Симферополе по центральной улице к зданию Рады приносят огромный российский флаг, проукраинского премьер-министра Могилёва отправляют в отставку, и новым премьер-министром объявляют Сергея Аксёнова, а спикером Сергея Куницина. Заговорили о проведении референдума на предмет самостоятельности Крыма и возможном присоединении его к России. Захватывается здание парламента, и на нём водружается флаг России.

Интересно, что, если в Киеве ударной фигурой является лидер партии «Удар» бывший чемпион мира по боксу Виталий Кличко, то в Севастополь для поддержки восставшего против Украины города приехал бывший чемпион мира по боксу Николай Валуев. Теперь два знаменитых боксёра заочно встретились на политическом ринге. Чей удар окажется нокаутирующим?

А украинский и русский народы по сути дела являются одним народом. Из сорока пяти миллионов населения Украины почти восемнадцать процентов составляют русские. И это при том, что из семидесяти восьми процентов украинцев около двадцати пяти процентов составляют биэтнические русско-украинцы, то есть те, кто наполовину русские и наполовину украинцы. Это получается около семнадцати миллионов, то есть почти треть населения русские и наполовину русские. Так это в самой Украине. А сколько таких смешанных браков живут в России? Вот почему мы фактически единый народ.

По всей России поют украинские песни, а на Украине поют русские. Во всех фольклорных концертных программах обеих стран популярны украинские и русские танцы. Мы пользуемся украинскими поговорками, а украинцы русскими. Мы неотделимы друг от друга. Миллионы людей, живущие в России, имеют родственников на Украине. Мои родители живут в Киеве, а я живу и работаю в Москве. Так о каком разделении может идти речь? Надо же об этом спросить народ. Хочет ли он после трёхсотлетнего совместного проживания разделяться?

Вот на юге Судана прошёл референдум, и только после этого было принято решение о разделении страны на два Судана. Так это и правильно. А у нас в Киеве на майдане группа отщепенцев решала вопрос о вхождении Украины в состав Евросоюза. Потому майдан и назвали Евромайданом. А народ спросили об этом на референдуме? В Норвегии по этому же вопросу был референдум, и народ отказался от вхождения в Евросоюз. И Норвегия в него не вошла. Вот как решаются большие вопросы. А меня в Киеве чуть не сожгли в машине на этом Евромайдане. Я своими глазами видел этих фашиствующих молодчиков с цепями в руках. У меня до сих пор на грудной клетке гипсовый бандаж от их взрыва.

 

Началось всё в уже далёкие восьмидесятые годы, когда в Прибалтике фашиствующие националисты заговорили об отделении от России. Тогда бывший генсек Горбачёв, размахивая руками на трибуне, бодро вещал, что всё в порядке, всё под контролем. Но если контроль и был, то только за тем, как разваливается великая страна, мировая держава, Советский Союз.

Потом была Беловежская Пуща, воспетая в песнях и поэмах, в укромном уголке которой, келейно предавалась Россия. Её по крупицам собирали Иван Калита, собиравший Московское княжество, Иван Грозный, первый царь всея Руси, Алексей Первый, воссоединивший Россию с Украиной, Пётр Первый, открывший окно в Европу, Екатерина Великая, при которой Россия простёрла свои владения от Балтийского до Чёрного моря. Какие имена в истории!

Но пришли чинуши мелкие и росчерком пера разрушили великий союз народов. Вот и откололась Прибалтика, затем Грузия, Молдавия, теперь на очереди стоит Украина. В её столице Киеве (мы помним Киевскую Русь, откуда пошла земля русская) фашиствующие молодчики под чёрными флагами делают чёрное дело разделения с Россией.

Где ты Богдан Хмельницкий, так ратовавший за союз с Россией? Где ты Тарас Шевченко – первый украинский поэт России?

Загремели черносотенные вандалы молотками по памятникам. Заскрежетали зубы погромщиков магазинов и всего вокруг под крики и улюлюканье толпы. Захватываются государственные учреждения. Создаются штабы и центры под чёрными флагами.

А что же власть? Она в растерянности. Она призывает к переговорам. Предлагает сесть за круглый стол и спокойно обсудить ситуацию.

Тем временем погромщики громят, и масштабы погромов растут. Фашиствующие националисты укрепляют позиции на площадях и улицах, строят баррикады.

Где ты, трудовой народ Украины? Не у тебя ли сложилась поговорка: Паны дерутся, а у холопов чубы трещат?

Некий Яценюк возглавил борьбу против Януковича. На волне демократических отношений оппозиции позволили выступать на майдане, но, как говорится, где сунешь палец, там и руку откусят. Власть не применяет силу, боясь окриков из-за рубежа Европарламента и Америки. А те не дремлют: и наблюдателей присылают и всемерную поддержку оказывают.

Ну и как на это смотрит великий брат Россия? Говорим и говорим, как говорили о Прибалтике и Грузии. Меньше говорили о Молдавии. А результат один – теряем связи, теряем братство. Если расстанемся и с Украиной, то кто на очереди? Не сама ли Россия?

Миллионы россиян связаны кровными узами с Украиной. Миллионы не представляют себе жизни без неё. Украина часть земли русской, её боль и слава. И мы должны стеной стать на защиту нашего единства, денонсируя Беловежский предательский сговор. Киевскую Русь не сдавать! 

Центр Киева бурлит. Оживились и другие регионы Украины. Захватываются административные здания. Полыхают зажжённые автомобильные покрышки и дома. Погибают и горят от факелов милиционеры, которым не позволяют применять силу. И всё осуществляется кучками специально подготовленных боевиков. Народ безмолвствует. Власть почему-то бездействует. Вот тут, казалось бы, и надо проявить себя партиям, возглавить народное движение, стать стеной против экстремизма. Я называю это евро-экстремизмом, потому что подогревается он открыто представителями евросоюза.

Первое время выступлений на Майдане обозначилось выступлением так называемого анти-Майдана. Но теперь он куда-то ушёл, а Майдан то отступал под давлением силового подразделения власти Беркута, то Беркут снова по чьей-то команде отходил, уступая вновь место экстремистам. Такая вот игра в кошки-мышки. И продолжают гибнуть люди, а президент обещает освободить всех арестованных, предлагает посты оппозиционерам, изменить конституцию, но его не слушают, и продолжаются захваты евро-экстремистами всё больших и больших территорий.

Ночью автобусы с боевиками проехали в Крым по Перекопскому перешейку для захвата здания правительства Крыма, но жители Симферополя окружили живой цепью правительственное здание и не позволили боевикам совершить их чёрное дело. Обстановка накаляется и там, но, как я надеюсь, крымчане отстоят свою независимость.

Что касается Киева, то, как мне кажется, пары вертолётов с десантом на площади, вполне достаточно для разряжения обстановки и решения всех проблем. Это силовое мероприятие, но против силы экстремизма можно действовать только силой. Последние события это доказывают. Фашизм, а это именно он обострил свои зубы на Майдане, не должен пройти.

А потом в спокойной обстановке нужны, разумеется, новые выборы, в которых народ решит, справляется ли нынешнее правительство и президент страны со своими прямыми обязанностями.

 

Президента Януковича в Киеве сменил сначала временно исполняющий обязанности Турчинов, потом под давлением майдана избрали Порошенко, затем Зеленского. А народ Донбасса, как и Крыма, проголосовал за свою независимость. Россия приняла справедливое решение о признании Крыма частью России, что было понятно, поскольку Крым был включен в состав Украины, когда это была одна страна Советский Союз, и большого стратегического значения присоединение к Украине не имело, а теперь страны разделились. Крымское население не хотело отделяться от России, что и провозгласило на своём референдуме области.

Несколько иное произошло на Донбассе, который был включен в состав Украины ещё при Ленине и Сталине.

7 апреля 2014 года и. о. президента Украины Александр Турчинов в связи с захватами административных зданий в Харькове, Донецке, Мариуполе и Луганске объявил о создании антикризисного штаба и о том, что «против тех, кто взял в руки оружие, будут проводиться антитеррористические мероприятия». Президент Порошенко назвал это гражданской войной на Украине.

До конца апреля 2014 года противостояние повстанцев и украинских военных ограничивалось периодическими стычками, рейдами и нападениями на блокпосты с использованием стрелкового оружия. 11 мая в Луганской и Донецкой областях на референдумах народы областей проголосовали за самостоятельность Донецкой и Луганской народных республик, и их власти потребовали вывода со своей заявленной территории украинских войск и Национальной гвардии.

Но кому это было нужно? Народу Донбасса, а не националистам Украины, которые тем самым теряли территорию и поступающие с неё деньги. Вместо этого украинская вооружённая группировка постепенно была усилена бронетехникой, вертолётами, начались артиллерийские обстрелы. На авиаудары повстанцы отвечали огнём из переносных зенитно-ракетных комплексов, сбивая самолёты и вертолёты. Это была война.

5 сентября 2014 года в Белорусской столице Минске состоялись консультации трёх сторон: Украины, Донбасса и России относительно шагов, направленных на выполнение Мирного плана президента Украины П. Порошенко и инициатив президента России В. Путина. Документ подписали посол Хайди Тальявини (ОБСЕ), второй президент Украины Леонид Кучма, посол РФ в Украине Михаил Зурабов, а также Александр Захарченко (ДНР) и Игорь Плотницкий (ЛНР). Но это не было ещё решением вопроса. 19 сентября те же подписи по тому же вопросу появились в Минском меморандуме. Однако и этого оказалось мало.

Президент Российской Федерации Владимир Путин, Президент Украины Пётр Порошенко, Президент Французской Республики Франсуа Олланд и Канцлер Федеративной Республики Германия Ангела Меркель подтвердили полное уважение суверенитета и территориальной целостности Украины. Они всецело подтвердили свою готовность предпринять любые возможные меры, как по отдельности, так и совместно в этих целях. Лидеры одобрили Комплекс мер по выполнению Минских соглашений, принятый и подписанный в Минске 12 февраля 2015 года всеми, кто также подписал Минский протокол от 5 сентября 2014 года и Минский меморандум от 19 сентября 2014 года.

 

И всё бы было, наверное, в порядке, если бы… Да, опять звучит «если бы». Но Украина ни на йоту не пошла навстречу подписанным соглашениям. Пришедший впоследствии к власти на Украине Владимир Зеленский и сегодня не признаёт принятых Минских соглашений, а ведь со дня их подписания прошло восемь лет. Все эти годы украинские войска атаковали регулярно Донецкую и Луганскую области, независимость которых так никто и не признал, несмотря на проведённые в них народные референдумы. Только в феврале 2022 года, когда по указанию Зеленского было организовано усиленное наступление украинских войск на Донбасс с целью захвата его полностью, главы этих республик обратились за помощью к России об официальном признании их независимости и помощи в отражении наступления.

24 февраля Россия, признав независимость Донецкой и Луганской республик, начала Спецоперацию по демилитаризации и денацификации Украины. Так случилась война с Украиной, на стороне которой оказались США и многие европейские страны, члены НАТО, поддерживающие Украину деньгами, оружием и добровольцами, а это значит, что война ведётся с ними, а не с Украиной, против России, желавшей одного – мира на земле.

Российские войска наступают, освобождая посёлок за посёлком, город за городом. Вооружённые силы Украины со своих занятых территорий продолжают обстрелы ракетами мирного населения в их домах даже при отсутствии в них военных. Эта бессмысленная стрельба совершенно непонятная вызывает только ненависть у населения. Ракета ВСУ, разбив окно, проникает в квартиру, где на кровати спит маленькая трёхлетняя девочка с кошкой на груди. Осколок снаряда попадает в кошку, убив её, а девочка остаётся живой, но заливается слезами при виде мёртвой любимой кошки. Это, конечно, случайно. Гораздо чаще от этой стрельбы гибнут сами дети и их родители. Теперь начались регулярные обстрелы дальнобойными ракетами, предоставленными США и некоторыми европейскими странами, Донецка и всего Донбасса.

Как же тут опять не воскликнуть: Отстоим Киевскую Русь, отстоим правду на земле и мир во всём мире!

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование