Савраска увяз в половине сугроба

Две пары промёрзлых лаптей

Да угол рогожей покрытого гроба

Торчат из убогих дровней.

Н.А. Некрасов

 

Зимнее утро. Мороз пробирает.

Ветер снежинки над полем несёт.

Лошадь дорогу в снегу пролагая

Сани к погосту с деревни везёт.

 

В старом тулупе, не спавши две ночи,

Баба-возница понуро сидит.

Из неотёсанных досок сколочен

Гроб на санях чуть рогожей прикрыт.

 

Девочка рядом, его обнимая,

К доскам прижалась своею щекой

И то и дело она повторяет:

«Тятенька, тятенька, тятенька мой».

 

В шапке мохнатой, в тулупе отцовском

Брат на санях, руки спрятав, лежит,

Взгляд у него не по-детскому взрослый,

А подбородок по-детски дрожит.

 

Лошадь понуро по снегу плетётся,

Женщина вожжи сжимает рукой.

Сердце в груди учащённое бьётся

Умер кормилец! Что будет с семьёй?!

 

Дома остались ещё малолетки.

Старшие с ней провожают отца.

Бедные, бедные, бедные детки, –

Баба твердит про себя без конца.

 

Шлёт им судьба нищету и разлуку.

Старших ей в люди теперь отдавать.

И подавляя душевные муки,

Младших детей подаяньем спасать…

 

Эх, ты, Россия, рядишься в державу,

Делая ставки опять на штыки.

Глянь, в деревнях не по божьему праву

Мрут словно мухи твои мужики.

 

Кто от работы тяжёлой, несносной,

Кто с безнадёги упившись вином.

Может, опомнишься Русь? Ведь не поздно

Паузу сделать в стремленье своём.

 

Чтоб вымирать перестали деревни,

Как и в стране православный народ,

А для правителей стала бы первой

Дума а том, как он нынче живёт.

 

Впрочем, прошу я, читатель, немного:

Лишь проложить к милосердию мост,

Чтобы для русских исчезла дорога:

Роды в мученьях – рабство – погост.

 

В. Перов «Проводы покойника» (1865)

Государственная Третьяковская галерея

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование