***

 

Рязань горит. С природой, парень,

Не шутят. Змейкой по траве

Ползёт огонь, и запах гари

Мы ощущаем и в Москве.

 

Где ночью заезжают фуры

Из самых отдалённых мест.

Меняют каждый год бордюры.

И где с лихвой хватает средств

 

На все бессмысленные траты:

Бордюры, плитку. Так что пусть

Горит и гибнет безвозвратно

В огне есенинская Русь.

 

И хоть «Москва слезам не верит»,

Землицу размешав с золой,

Зальём, как водится, потерю

Своей искусственной слезой.

 

Другой России нам не надо,

Ты только пафос не жалей

И чаще заливай в лампады

Благоухающий елей.

 

Но под одним живём все Богом,

И вот уж в утреннюю рань

Столица вся накрыта смогом:

За двести вёрст горит Рязань!

 

 

***

 

Подобно прочим пилигримам

Скитаясь по земле большой,

Я видел проходящих мимо

Меня людей с душой ранимой

И с чёрствой, грубою душой.

 

Да и в ближайшем окруженье

Моём встречались те и те,

И я по воле Провиденья

То проникался вдохновеньем,

То жил в духовной нищете.

 

С времён языческого Рима

Веками на земле большой

Живут и праведник гонимый

С душою тонкой и ранимой

И стражник с чёрствою душой.

 

И я, до лёгкой жизни падкий,

Как жалкий и презренный трус,

То, теша совести остатки,

Ругаю нравы и порядки,

То стражи бдительной страшусь.

 

 

***

 

Что наша слава, если не муляж?

А доблесть современная чревата,

Когда вдруг появляются пираты

И твой корабль берут на абордаж.

 

Так стоит расправлять ли гордо грудь?

Про явные и мнимые заслуги

С приятелями вспомнив на досуге,

Назавтра поскорей о них забудь.

 

Не трать на это времени и сил.

Подумай, так ли в самом деле важно

В наш век, насквозь прогнивший и продажный,

Кого, когда и где ты победил?

 

И отделять особо смысла нет

Нам, дабы избежать опровержений

Впоследствии, героев поражений

От лжегероев призрачных побед.

 

 

***

 

Сверяем факты, ищем прецеденты,

Но время, наложив свою печать,

Меняет потихоньку все акценты

И тех, кто их возьмётся расставлять.

 

Одним на радость, остальным на горе,

И где вчера учили нас с тобой:

«Казнить нельзя, помиловать», там вскоре

Слегка сдвигают место запятой.

 

 

«Простая история»

 

Гектары колхозных угодий.

Колхозный, забытый уж, строй.

«Простая история», вроде,

О жизни отнюдь не простой.

 

А может, напротив, несложной

На чей-то поверхностный взгляд,

Но ты, председатель колхозный,

Умри, но достань концентрат.

 

И пусть недостаточен опыт.

Пускай не набрал ещё вес

В районе… Неведомо кто ты?

Пусть вновь подвела МТС.

 

Не знаешь, куда тебе деться?

И ночи не спишь напролёт,

Пока не оставишь здесь сердце,

Пока не поддержит народ.

 

И вот уже сердце заныло,

И выстрадан главный вопрос:

«Как сделать, товарищ Данилов,

Чтоб лучше народу жилось?»

 

Без всякой, заметь, укоризны,

Который, и в этом контраст

(Разительный) с новою жизнью,

Здесь больше никто не задаст.

 

 

***

 

Не все покуда обнаглели,

Не чтят ни дедов, ни отцов.

Хоть всё равно растёт на деле

Число активных наглецов.

Не муж, не труженик, не воин,

Но всё равно тебе твердят:

Бери, ты этого достоин.

Хватай, а то опередят.

 

Мы все во власти Провиденья,

И ты особо не ершись,

Идёт другое поколенье

С иными взглядами на жизнь.

Что и в младенчестве едва ли

О долге слышали слова,

Кого мы сами воспитали

В просторных спальнях Дома-2.

 

Скандалы, склоки, ссоры, тяжбы,

На новый жизненный виток

Переходя, пусть знает каждый,

Сегодня наглость не порок.

 

Нас скромности учила мама

С тобою с детских лет, а тут

Вдруг наглость превратилась в самый

Важнейший в жизни атрибут.

 

 

***

 

Дурак поверит, даже боле

Уверует в одно, в другое,

И только умный не позволит

Манипулировать собою.

 

И убедить идти за всеми

Его бывает ох как трудно,

Вот почему в любое время

Не жалуют особо умных.

 

Зато дурак поверит ровно

Всему, поэтому веками

Нас всех буквально поголовно

Стремятся сделать дураками.

 

Ведь дураков всегда манило

Стремленье только к абсолюту,

И оттого такая сила –

Дурак, поверивший кому-то.

 

Кто пусть не сделал ровным счётом

И ничего, зато при этом

Для дураков и идиотов

Расставил все приоритеты.

 

Чтоб от столицы до окраин

Под той же захудалой крышей

Вновь уживались и хозяин,

И раб, судьбу благословивший.

 

 

***

 

Не спорь, приятель, спорить вредно,

Не зря нам затыкают рот.

Не спорь и проживёшь безбедно,

Не зная горя и забот.

 

Вступая бесконечно в споры,

Мой незадачливый глупыш,

Ты сук лишь рубишь, на котором

Со всеми до поры сидишь.

 

Что заставляет спорить? Гены?

Апломб? Иль что-нибудь ещё?

Тебе, наивный спорщик хренов,

Что вечно чем-то возмущён.

 

И что в итоге пригодилась

Кому-то или помогла

Твоя борьба за справедливость,

Мой рыцарь круглого стола?

 

Полемизатор мой речистый,

Никчёмный, бескорыстный друг,

Когда одни лишь конформисты

И соглашатели вокруг.

 

Покорность навсегда застыла

На их запуганных челах,

И там, где заправляет сила,

Господствует один лишь страх.

 

 

***

 

Нервы ни к чёрту, здоровье подорвано,

грустный и мрачный релиз.

Люди меняются в худшую сторону

с возрастом, учит нас жизнь.

Ну а когда всё идёт к завершению,

не удивляйтесь, коль в ней

старые добрые отношения

станут в разы холодней.

 

Новые мысли, иные критерии,

плюс порастраченный пыл,

и почему-то всё меньше доверия

к людям, с которыми жил.

Это в пословице ворон у ворона

старый не выклюет глаз.

Мы же меняемся в худшую сторону,

жизнь убеждала не раз.

 

 

***

 

Живи, мой друг, смотри по сторонам

и находи вокруг себя хоть что-то,

что радует, ведь, если честно, нам

немного нужно по большому счёту.

Нам нужен дом родимый и очаг,

семья, друзья, любимая работа,

которая приносит пользу. Так

казалось мне всё время отчего-то.

Но наша склонность вечно усложнять,

быть недовольным тем, что мы имеем,

как некий рок, и вот уж мы опять

в конце пути, очнувшись, сожалеем,

что счастье промелькнуло мимо нас,

пока мы суетились, где попало

ища его, но только всякий раз

не там, где нужно. С самого начала.

 

 

***

 

Когда мы к жизни только примерялись

и, радуясь любому пустяку,

шутили, веселились и смеялись,

а не скучали, лёжа на боку,

уткнувшись в телевизор тусклым взглядом,

под вечер оккупировав кровать.

Когда нам всё на свете было надо

увидеть непременно и узнать.

Когда нам было лет намного меньше

и не было совсем ещё морщин,

мужчины тосковали из-за женщин,

а женщины скучали без мужчин.

Входили в жизнь и не подозревали,

что лет так через тридцать-тридцать пять,

на всё, о чём когда-то мы мечтали,

нам будет абсолютно наплевать.

 

 

***

 

Непоротое поколенье

не хочет, чтоб его пороли.

Е. Сливкин

 

Прочтёшь порядком хроник, но

не обнаружишь, к сожаленью,

за сотни лет хотя б одно

непоротое поколенье.

 

Кого бы за любой косяк

рукою твёрдой и умелой

по малолетству или так

не драли бы для пользы дела.

 

За кем не шли бы по пятам.

За кем не наблюдали зорко,

чтоб вновь задать то здесь, то там

с утра торжественную порку.

 

Но молодёжи хоть бы хны.

«Горячих» получив без звука,

надев и застегнув штаны,

«спасибо, – скажет, – за науку».

 

Чтоб на основе вековых

норм долга, права и морали,

драть вскоре отпрысков своих,

как их самих когда-то драли.

 

 

***

 

На учёность не ратуй,

не смущай оппонента

слишком мудрой цитатой

и числом аргументов.

Не в научных посылах,

не в учёности книжной,

наша главная сила –

в понимании ближних.

Если люди убоги,

недобры и предвзяты,

не спасут диалоги,

не помогут дебаты.

Не поможет любая

живая беседа,

если слышишь себя и

не слышишь соседа.

Если каждый всего лишь

заложник и пленник

нескончаемых сборищ

и шумных полемик.

 

 

***

 

Нас всех терзают муки и сомнения,

Волнуют всевозможные известия,

У каждого своё мировоззрение,

Но это не мешает жить нам вместе.

 

Но лишь до той поры, пока нам с вами,

Имеющим, по счастью, убежденья,

Какой-нибудь подвижник вдруг не станет

Навязывать свою лишь точку зренья.

 

Возможно, в чём-то здравую, неважно,

Но ту, что не проходит без нажима,

И только для него ещё пока что

На сто процентов неопровержима.

 

И чем крупней сорвавшаяся глыба,

Тем больше принесёт в округе бедствий.

И в этом парадокс благих порывов

И их непредсказуемых последствий.

 

 

***

 

Жизнь с каждым часом всё беднее,

Однако теплится, пока

Внутри неё не оскудеет

Твоя дающая рука.

 

Не тот блажен, кто сердцем кроток.

Не тот, кто верит в идеал,

Недосягаемый, а тот кто

Взял в жизни меньше, чем отдал.

 

Не кто при всём честном народе

Пиарится со всех сторон,

А кто без лишних слов возводит

Сие неравенство в закон.

 

 

***

 

Не драгоценные вериги

Из золота и серебра.

Дарите людям только книги,

Желая всякий раз добра.

 

И не сегодняшнюю глупость,

Написанную чёрте кем.

Дарите классиков, чья мудрость

Ещё не раз послужит всем.

 

Что нам веками помогая

На мир по-новому взглянуть,

Когда-нибудь, когда не знаю,

Всё ж выведут на верный путь.

 

 

***

 

Лес пуст. Под заповедной крышей,

Сколь ни аукай, ни маши,

Нигде не встретишь, не услышишь

В нём ни одной живой души.

 

Зато он полон разных красок,

Их сочетаний и слоёв.

И насекомых самых разных:

Мух, бабочек и муравьёв.

 

На мир взираю незнакомый

И понимаю то, что я

Лишь только корм для насекомых

И разновидность муравья.

 

 

***

 

Не внимайте словам и пустым обещаньям,

Это всё, что я вам говорю на прощанье.

Кто-то кофе в постель, кто-то чашечку чая,

Я ж за мартом апрель на дворе обещаю.

 

Обещаю кружить в переулках Арбата,

Обещаю служить, как всегда аккуратно.

Не сжигать корабли, а при слове «разлука»

Тосковать от любви без единого звука.

 

А ещё напоследок скажу, сожалея,

Что короткий отрезок порою важнее

Самых длинных путей ненаполненных светом

Дорогих нам людей. Но довольно об этом.

 

 

***

 

Жизнь с каждым днём к закату клонится,

Хоть и не наша в том вина.

Нет времени вникать в подробности,

Чтоб всё прочувствовать сполна.

 

Нам в нашем новом положении,

Когда расписан каждый миг,

Нет времени вздыхать о времени,

О том, что мог и не достиг.

 

Зато имеется возможность,

Отбросив сор и шелуху

И наплевав на осторожность,

Всё говорить, как на духу.

 

 

***

 

Различных лжеучений тьма,

И потому спаси нас Боже,

Как от отсутствия ума,

Так ложных умствований тоже.

 

Не дай запутаться, избавь

От всевозможных вредных мистик,

И вместо этого направь

Нас в мир простых и мудрых истин.

 

Чтоб мы хотя бы под конец

Смогли понять, кто всё ж провидец,

Мыслитель, истинный творец,

А кто обычный проходимец?

 

 

***

 

Всё по тысячу раз перестроено,

Ни кола, ни двора за душой.

Не осталось, увы, малой родины,

Ну а значит, не будет большой.

 

Бесполезно на что-то уж ратовать,

Коль хозяин давно не в чести.

Набегут господа-арендаторы,

После них, хоть трава не расти.

 

Заметёт все тропинки порошею,

Только память который уж год

Из далёкой и всеми заброшенной

Малой родины весточку шлёт.

 

 

***

 

Меняя весь свой жизненный уклад,

Друзья мои, не слишком торопитесь

И больно ненароком не споткнитесь,

Ступая наобум и наугад.

 

Терпения вам всем. В столь трудный час

Бессмысленно искать пути обратно,

Как это было и неоднократно,

И будет, несомненно, после нас.

 

Но шлейф от грёз и ожиданий тлен

Развеются, и после жаркой бучи

Мы ощутим значение и сущность

И смысл наступивших перемен.

 

 

***

 

Как в сердце нож, как в спину чьё-то дуло,

Но чашу выпить надобно до дна,

Раз нынешнее время зачеркнуло

Все светлые былые времена.

 

Оставив вместо них лишь пепелище,

Лишив нас смысла, веры, алтаря.

Зря Пушкин жил, зря мучился Радищев,

И Герцен призывал Россию зря.

 

Зря ждали столько лет освобожденья,

Надеялись, наступит в мире рай.

Ход времени меняет направленье,

Живи, а коль не можешь – умирай.

 

 

***

 

Пусть взгляды современные не чужды,

Но взгляды старомодные не хай.

Ходи, как все вокруг тебя, на службу,

Потише пой, погромче подпевай.

 

За косностью и узостью мышления

Уже не в силах взять порою в толк,

Что служба перестала быть служением,

И что лояльность – не гражданский долг.

 

Зато уже в процессе реформаций

Сумели без особого труда

Понять, что можно боле не пытаться

Выдавливать по капелькам раба.

 

Художник: Владимир Любаров

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование