Витает предков вещий дух

(Благословенный Санкт-Петербург)

 

Объехать постараться хоть полмира,

Нигде красот подобных не сыскать,

Слывёт тот город Северной Пальмирой

За облик свой божественный и стать.

 

Господь всевышний матушке России

За добрые деяния воздал –

Отчизны мощь и нравственную силу

Достойно Питер славный показал.

 

Вознёс вверх купол гордый Исаакий,

Витает предков наших вещий дух –

Грядущий путь с ним одолеем всякий,

Поборем будущий любой недуг.

 

Прекрасны Стрелка, Медный всадник, Охта,

Адмиралтейство, Биржа, Летний сад,

Ансамблей Росси праздничная охра

В оправе белоснежных колоннад,

 

Творения Кваренги строгих линий –

Любой шедевр из них неповторим.

Собора шпилем золотым Трезини

Насквозь пронзил лазурный балдахин.

 

Представим заново, как в час тревожный

Торопит Пётр сподвижников с собой –

Сосед враждебный вылазкой возможной

Грозил нам неизведанной бедой.

 

Суда в Кронштадте в наши дни готовы

Взять верный курс, не ведая границ.

Как прежде, невские ласкают волны

Холодный, неуступчивый гранит.

 

В Военной, в Зимнем, видим галерее

Тех, кто Отечество сумел спасти –

Героев храбрых давней эпопеи,

Кто честь и доблесть отстоял Руси.

 

А в Эрмитаже правит бал Юпитер

На пиршестве изысканных скульптур,

Чарует мальчик шаловливый с птицей

Средь детских занимательных фигур.

 

В соседстве с Артемидою премудрой,

Переступив тщеславия предел,

Бородкой мраморной в роскошной пудре

Кичится щёголь римский Люций Вер.

 

Бессчётны живописные картины –

Нептун, Кибелу что ведет к венцу,

Раскаянье вернувшегося сына

К ослепшему от старости отцу…

 

В Михайловском дворце, музее Русском

Артель встречаем волжских бурлаков,

Забаву шумную в краю сибирском,

Причуды запорожских казаков.

 

Сюжет библейский близок нам и ныне –

По мысли благонравного холста,

Страдалицы Марии Магдалины

Коснулся свет немеркнущий Христа.

 

Брюллова обезумевший Везувий

Напомнит о превратностях судьбы,

«Смолянок» юных девичьи раздумья

Пригрезятся кому-то, может быть.

 

Со сцены Мариинки досточтимой

Сквозь бездну лет доносятся до нас

Контральто Збруевой, певицы дивной,

Шаляпина величественный бас.

 

В Таврическом вмиг стихли думцев речи,

Когда матросский караул устал.

Рок злобный выстрелом на Чёрной речке

Жизнь Пушкина безжалостно прервал.

 

Войны урон нам не забыть громадный,

Бег быстрый времени неумолим –

Чтя вечный подвиг города блокадный,

На Пискарёвском голову склоним.

 

Влекут взор поля Марсова раздолье,

Оград ажурных колдовской узор,

Блик паруса на неоглядном взморье

И Петропавловки булыжный двор.

 

Александрийский столп стоит спокойно,

Не покачнувшись, столько лет подряд.

Колышет в зеркале прозрачном Мойка

Причудливых фасадов зыбкий ряд.

 

Фонтанка. На мосту рукой отважной

Коней строптивых укрощает Клодт.

Неподалёку, утоляя жажду,

Неугомонный чижик воду пьёт.

 

 

Взывало сердце наше к Богу

(Святой Руси возвышенный мотив)

 

Неодолимое зовёт волненье,

Заманчивая, светлая печаль –

Предстанут судьбы давних поколений,

Былых столетий призрачная даль.

 

Нигде нам не найти историй краше –

Возьмёт перо сам Нестор, возгласив

Созвучьем слаженным глаголов наших

Святой Руси возвышенный мотив.

 

Из мглы веков послания помогут

Нам ранний возраст родины вернуть,

Дух русский воскресить, взывавший к Богу,

Искавший жизни истинную суть.

 

Тех вспомнить, кто покоя не жалея,

В паломничество радостно идут,

Лик юный отрока Варфоломея,

Затворников в затерянном скиту,

С пристанищем простившись монастырским,

Пускались в путь из отчей стороны.

 

Превозмогая тяжкие лишенья

В глуши бескрайних, северных лесов,

Постичь старались в долгих размышленьях

Любовь и благость сокровенных слов.

 

Терпели стужу, скудное питанье,

Христа заветам истинно верны,

Счастливые в божественном призванье,

С молитвы жаркой начиная дни.

 

Невзгоды все преодолеть готовы,

Помочь в чём воля стойкая могла,

Бросали вызов испытаньям новым

В надежде добрые вершить дела.

 

Небесным наставлениям внимали,

Мечтая церкви преданно служить.

За благо несказанное считали

Богатство человеческой души.

 

Примером был им Сергий преподобный,

Кого мы чтим, как пастыря, досель,

К кому летел с советом ангел добрый,

Шёл ласково к руке свирепый зверь.

 

Радели иноки о Долге нашем,

Гнушались пустословия тщетой,

Гордыню укрощали послушаньем

И покаянья чистою слезой.

 

Смиренье их – не жалкая покорность

Боязнь иль слабость, нет, наоборот,

То чуткая, недремлющая совесть,

Что, как родитель, бережно ведёт.

 

Аскеза – то был выбор добровольный,

Желанье эгоизм свой побороть,

Всего превыше ставить мир духовный,

Чтоб в сердце наше заглянул Господь.

 

Порыв их ныне нам велит стараться

Нрав честный непременно обрести.

Признанья дань ветхозаветным старцам

Отмерим днесь на страждущей Руси!

 

 

Тот стих, что издавна знаком

 

Случается нередко в жизни новой –

Поблекнут безоглядные мечты,

Спасёт нас поэтическое слово

От устали привычной суеты.

 

Стихотворенью многое подвластно –

Надежда, в чём нуждается душа,

Страданию людскому сопричастность,

Служенья долг, Господь что завещал.

 

Едва представим русское раздолье,

Веков ушедших прежний дух вернув,

Как неудержным, вешним половодьем

Нахлынут волны незабвенных чувств.

 

О том, как за морем жила синица,

Любимый Пушкин возвещает нам,

Как шла поутру за водой девица,

За дрёмой няня пряла у окна,

 

Как буря мглой зимою небо кроет,

В лесу русалка на ветвях сидит,

Руслан коня в пути к Людмиле гонит,

К Гвидону в гости царь Салтан спешит,

 

Как буйный Терек бешеным навалом

Меж берегов скалистых, пенясь, мчит,

Как в годовщину битвы под Полтавой

Наш флот из пушек радостно палит…

 

Онегин тщетно на балу приметит

Желанной Тани Лариной берет,

Долину снежную при лунном свете

Окинет взором Афанасий Фет.

 

Кольцова юность птицей пролетела

Над нивою, что продолжает зреть,

И Лермонтова сон земной лелея,

Дуб будет вечно на ветру шуметь.

 

Грозу нам Тютчев посылает в мае,

Друг друга тучи в небесах теснят,

Глядит Толстой-поэт, как дню внимая,

О чём-то в поле цветики грустят.

 

Печаль сердечная, сродни ненастью,

В романсах Глинки нас нередко ждёт,

Захлёбываясь от избытка счастья,

Нам «Жаворонок» в вышине поёт.

 

Плещеев гимн свершит родной природе,

Пейзажа свежесть Майков передаст,

Мысль важную о чаяньях народа

Забыть Некрасов никогда не даст.

 

Душа не раз настойчиво попросит

Прочесть тот стих, что издавна знаком,

И, уходя, есенинская осень

Отговорит прощальным языком…

 

 

Возьмёт тоска нас по Руси минувшей

 

Замоскворецкий терем в русском стиле,

Замысловатым обликом приметен –

Нам Третьяковка с детства подарила

Манящий отблеск памятных столетий.

 

В столице места не найти дороже

В часы благие по Москве прогулок,

Заветной вехою служить нам может

Лаврушинский старинный переулок.

 

Так притягательна душа народа

В творениях неповторимой кисти,

Краса спокойная родной природы,

Преданья давние российской жизни!

 

Пред нами Русь великая так зримо –

Её пространства, полные размаха,

Прозревший в горе, царь с поникшим сыном,

Майор федотовский с дотошной свахой…

 

Едва дыша, на полотне Перова,

Влекут, что мочи, подмастерья сани,

У Васнецова в зареве багровом

Воронья тризна по утихшей брани.

 

В дремучие вмиг попадаем чащи,

В краю где сказочном и неизвестном

«Алёнушка» по братцу горько плачет,

Мчит верный волк царевича с невестой.

 

Лес шишкинский нас поражает мощью,

Ручей бормочет в «Роще корабельной»,

Грачей саврасовских галдёж истошный

В дремоте тонет костромской деревни.

 

В избе молодку застаём над зыбкой,

Под Плевной – Скобелева на параде,

Пленяет «Кружевница» нас улыбкой,

Толстой встречает прозорливым взглядом.

 

Какой ни встретится портрет, то гений –

Модест мятежный, сломленный судьбою,

Чайковский, Гоголь, Гончаров, Тургенев,

Наш светоч Пушкин с лирою святою.

 

Листвы весенней шум, речные кручи,

Бескрайний дол вместит Рылов в картине.

Свинцовые шлёт Остроухов тучи

Над северною, сумрачной равниной.

 

Зажжёт Куинджи над Днепром лампаду,

А в летний полдень от жары спасаясь

И под берёзами найдя прохладу,

Ничком в траву тень упадёт сырая.

 

Васильев с Репиным, вояж задумав,

Этюдов с Волги привезут немало,

Зовёт все пароходы Боголюбов

К саратовскому бойкому причалу.

 

Пейзаж поленовский всегда чуть грустный –

Арбатский дворик с пряничной церквушкой,

Оки излучина вблизи Тарусы,

Покрытый тиной пруд в тиши калужской.

 

«Сирень» у Врубеля так томно пахнет,

Роскошна левитановская «Осень».

У Пластова крестьянские рубахи

От пота липнут к спинам на покосе.

 

Вот «Кочегар» работы Ярошенко,

Усталый и в годах уже, как видно,

Похоже, жизнью битый хорошенько,

Мужик безропотный с душой наивной.

 

Архипов прачек прячет в клубах пара,

Зовёт с собой Савицкий на «чугунку»,

Со щебнем тачки где таскают парни,

Кайло без устали бьёт камень гулко.

 

В небесной выси облаку просторно,

На солнце маковки церквей сверкают,

Под Благовест пасхальный у Юона

Ликующие ласточки мелькают.

 

Кустодиев за самовар усадит

С хозяюшкой румяной и пригожей,

Бурлящий, с каруселью, праздник сладит

На радостном, рождественском морозе.

 

Боярыня, бледна, с горящим взором,

Взметнёт двуперстие в толпе московской.

С Добрыней хочется побыть в дозоре,

Погнать злых ворогов с земли отцовской,

 

И с «Крестным ходом» бы пройтись по свету,

У Мамонтовых побывать с Серовым,

Да станцевать кадриль с Елизаветой,

Петровой дщерью, на балу придворном,

 

С Рублёвым внять, что нам сулит Всевышний,

О чём молитвы нам вещает голос,

Возьмёт тоска нас по Руси минувшей,

И сердце наше переполнит гордость

 

За русский дух, мы им прониклись с детства,

За предков наших, что почили в бозе,

Оставив нам бесценное наследство –

Отечества неизгладимый образ.

 

Художник: Михаил Нестеров

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование