К 90-летию Михаила Любимова / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Может ли быть персонаж интереснее Чеширского кота?

И вот, предлагая прогулки по Англии с ним, Михаил Любимов выстраивает панорамы английского мира, уходя в литературные сферы – от К. Марло до С. Моэма, – исследуя специфику чисто английского мировосприятия, виртуозно сплетая анекдот с метафизикой, подтрунивая над общечеловеческими штампами, играя и всерьёз…

Или – совершенно всерьёз играя, разворачивает книгу «Англия. Гуляние с Чеширским котом».

Михаил Любимов – разведчик и писатель: значит, тайны и шпионская деятельность известны ему, как родные: сотрудник резидентуры в Великобритании, он поддерживал близкие отношения со многими влиятельными деятелями – политики и культуры, был завсегдатаем английских светских раутов и салонов – где многое решалось…

Обаяние Любимова определяло многое: обаяние литературных его произведений определяет интерес, какой они вызывают – в читательском сердце.

В 80-х пьесы его ставятся на сценах различных театров.

Роман «Жизнь и приключения Алекса Уилки, шпиона», опубликованный в популярнейшем «Огоньке», вызвал бурный интерес – впервые рассказывалось о жизни советских нелегалов за рубежом.

Лабиринты этой жизни показывались с юмором, вместе – словно исследовалось – художественными методами – устройство различных социумов…

Любимов, выступая, как публицист, поддерживал перестройку, не приняв ельцинского дальнейшего раскардаша.

Мемуарный роман «Записки непутёвого резидента, или Блуждающий огонёк» нашумел в своё время: слишком многое необычное раскрывалось цветами… зла? добра?

Ничего не встречается в чистом виде на свете – не таком уж белом, если приглядеться.

Скандал вызвала статья-мистификация «Операция «Голгофа» – от имени бывшего чекиста рассказывалось о плане перестройки, подразумевающем ввержение страну в недра дикого капитализма: с тем, чтобы доказать преимущества социалистического строя.

…сейчас и так очевидные.

Множественность работ Любимова, их читательский успех свидетельствуют о силе жизни, переполненной событиями, ушедшими в литературу: единственный способ что-то сохранить.