Эх! Было время… / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Я переживал такие тонкости, что аж теперь горжусь собою, вспоминая. – Вот представьте: включаю телевизор, я по секунде понимаю, что фильм – отличный, а потом, десятилетия спустя, я то же слышу как слова киноведов.

По-моему, на всё советское кино – даже на серенькие фильмы – фундаментально влияло само существование такой великой идеи как коммунизм. Это как жить обычной жизнью, но на высоком этаже, с колоссальным видом из окна.

И вот Кира Муратова («Долгие проводы» – 1971) видит, что великая идея глохнет в буднях быта. О ней даже стыдно вспоминать. Она аж вытеснена в подсознание. И только то сознание и усекает, что тихую привычную боль, лишь иногда взрывающуюся каким-то необъяснимым поступком… Саши, сына главной героини, Евгении Васильевны, давно одной его воспитывающего (муж удрал, не перенеся скуку мелочности, в какой погрязла его жена).

Мать и сын едут на трамвае с кладбища.

– Саша! Мне идёт эта шляпа?

– (Приторно участливо, что означает противоположное) Оч-чень.

– А по-моему, идёт.

– Между прочим, мне хорошо. (Досадливо) Нина столько раз приглашала тебя… Ты же не хотел.

– Я еду.

– А почему? А почему?

– Я еду. Только я не буду у них обедать.

– Ну почему?! Почему? Ну что за причуды?!

– Ладно, буду.

– Почему ты так плохо вымыл руки? Почему мы едем к приличным людям, в приличный дом… Перестань грызть ногти. Возьми пилочку. Приведи руки в порядок.

– (Отворачивается.)

– Возьми пилку, я говорю! Саш! (Тот продолжает грызть ногти) Са-ша (толкает его пилкой). Очнись! Возьми пииилку, приведи руки в поряяядок. Ну кому я говорю в конце концов?

– Ни за что!

(Саша вскакивает с кресла и уходит подальше от матери. Ведёт растопыренными пальцами по оконному трамвайному стеклу одному, другому. Облокачивается рукой с подбородком на ней на открытую фрамугу третьего окна. Не может долго так лежать. Идёт, хватая нижнюю раму покинутой фрамуги рукой. Перебирает её рукой, двигаясь.)

По-моему, в нынешних фильмах не умеют так заставить играть кисть руки роль крайней душевной непереносимости.

Так зато в СССР и заправляли в кино люди со вкусом.

Теперь удивляются, что фильм после нескольких дней показов сняли с проката и положили на полку на 16 лет. – А что непонятного? Ведь Кира Муратова заправилам образно, т.е. почти «в лоб», сказала, какие они предатели коммунизма, раз так заорганизовали жизнь, что терпежу никакого нет.

Мне сейчас тоже достаточно оказалось этого перебора руки по фрамуге (я с этого места стал смотреть кино в ТВ, никогда его раньше не видев), чтоб понять, что я смотрю что-то колоссальное. – Так и вышло…

И какой ужас, что, когда его показали, наконец, то совершенно не поняв, приняв его за бунт против тоталитаризма, за выражение идеала свободы и демократии, которая вот-вот и наступит.

Эх-ма…