День рождения без Власа / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Воздух поздней весны неожиданно стал каким-то густым и недвижимым. Весенней свежести, того, что называется «легкое дуновение ветерка», не было.

Неожиданная для этого времени года жара спрессовала воздушный эфир в тягучий сплошной клубок, в который вплетались фиазмы от выхлопов машин, от мусора, не вывезенного с помоек, и еще бог весть чего.

Странное состояние, то ли я сплю, то ли мне грезится, продолжалось всю последнюю неделю. Что это такое, в самом деле?

Стоило мне вечером положить голову на подушку и закрыть глаза, я видела с низкого горизонта реку. Низкий горизонт – это когда ты находишься внизу, а рассматриваемый объект гораздо выше тебя.

Довольно узкая река то отливала стальным цветом пасмурного дня, то взбрызгивала серебром бурно текущей воды. Река замедляла свой бег до полной неподвижности, потом вдруг неслась бурунами, сверкая брызгами пенистой воды.

Но с какой бы скоростью река ни текла, она не меняла своего направления, отвесно падая вниз под углом 90 градусов.

На самом верху реки плыл человек, ухватившись за какие-то доски, по-видимому, заменявшие ему плот. Волосы, сбившиеся в клочья, искаженное от ужаса лицо, темная одежда, утлый плот,

– Я не хочу, – неустанно кричал он, – Я не хочу!

– Я не хочу!

Для меня оставалось загадкой – почему, плывя по этой довольно узкой реке, нельзя причалить ни к левому берегу, ни к правому. Тем временем воды реки неумолимо стремились вниз.

В размытом изображении лица обозначились черты родного мне человека.

И вот Влас уже внизу, гораздо ближе ко мне, и я смотрю на него по-прежнему с низкого горизонта. Он одиноко ходит по бескрайнему черному полю, еще не успевшему зазеленеть яркой весенней травкой.

Видавший виды камуфляж посерел от окопной пыли. Влас, наклонив голову вниз, ходит по краю окопа с обвалившимися краями, тщательно рассматривая его.

– Мне нужно новое жилище, – произнес он с решимостью человека, принявшего единственно верное решение.

– Нет, мне здесь не нравится, – он повернул налево, – и здесь мне тоже не нравится.

Внезапно Влас прыгнул на дно окопа, затем мгновенно свернулся в позу эмбриона и затих. Его тело лежало в правом углу окопа, я видела лишь его спину, он затих, как оказалось навсегда.

Я ТЕБЯ В ДОРОГУ НЕ СОБИРАЛА

На рассвете плыви на лодке по реке,
По серой воде со стальным отливом,
Не назвать мне тебя больше милым.
Сквозь взгляд прищуренных глаз,
В поблекший горизонт смотри.
Ты так долго к этому шел
Сорок и еще пять лет,
Уже скоро – еще один поворот
и тебя уже нет
на этой реке под названием Стикс.

А в дорогу я тебя не собирала…

Сейчас твой сорок пятый день рождения я встречаю одна, без тебя. Я вспоминаю твой сороковой день рождения. Летним погожим деньком мы сидели на центральной площади города. Эта площадь всегда залита солнцем, словно кто-то могучий и сильный взял её на ладони и приподнял ближе к небу, ближе к солнцу.

Я подарила тебе сущую мелочь, почти безделицу. Ты искренне благодарил. Я купила вкусное дорогое мороженное и с удивлением увидела, что ты обрадовался как ребенок.

– Какой хороший у меня сегодня день рождения, – сказал ты, –никогда такого не было.

Я смотрела с изумлением – как порой мало необходимо человеку, чтобы в полной мере быть счастливым.

– Я счастлив, да, я счастлив, – Влас с удовольствием оглядывался по сторонам, словно вбирая в себя всю прелесть летнего утра.

А сейчас ты – БП, то есть без вести пропавший. Ты, для которого Дом, Родина, Сын, Дочь, Долг Родине – это святые слова, ты лежишь в безвестном окопе с обвалившимися стенами, и нет у тебя ни могилы, ни креста, могильного камня.

Как ты любил песню Шамана «Встанем»!

Встанем...

Пока ещё с вами мы живы и правда за нами
Там сверху на нас кто-то смотрит родными глазами
Они улыбались, как дети, и в небо шагали

Встанем...
И ближе к ним станем

Встанем...

Пока с нами рядом Господь и истина с нами
Мы скажем спасибо за то, что победу нам дали
За тех, кто нашёл своё небо и больше не с нами

Встанем...

Сынок, я чувствую, я верю, что ты «смотришь с неба родными глазами» и с этим мне жить всю оставшуюся жизнь.

P.S.

По православному обычаю за человека, пропавшего без вести, молятся, как за живого в течение 15 лет.

Изображение: И. Крамской.