Съесть чижика / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Такая уж у нас страна, что её гражданам всё время приходится что-нибудь защищать. То земли от набегов и захватов, а народ – от угнетения и рабства, то завоевания революции и социалистическую собственность от империалистических ястребов и всевозможных расхитителей, то сознание доверчивых сограждан от манипуляций, образование – от ЕГЭ, медицину – от оптимизации и коммерциализации, историю – от наветов и лже-разоблачений, культуру – от лже-творцов. И тому подобное…

Вот так и живём. С одной стороны, неплохо – не заскучаешь. Но с другой… Наверняка многие граждане не отказались бы от спокойной жизни – когда не нужно постоянно от кого-то отбиваться.

Вот и сейчас: покой нам только снится. И если на линии боевого соприкосновения идут самые взаправдашние бои, то в тылу, как водится, не утихает война за умы. Эта война идёт давно, и конца ей не видно, несмотря на иноагентские клейма и прочие «чёрные метки». Кстати, книги иноагентов преспокойно продаются в магазинах, а известные своей русофобией издательства так и продолжают эту самую русофобию внедрять в общественное сознание. Блеснула было надежда – Национальная литературная премия «Слово». Но как-то быстро потухла и оставила по себе некрасивый след. Отрадно было видеть имена действительно талантливых людей – Юнны Мориц, Олеси Николаевой, Александра Проханова, Юрия Полякова, Вячеслава Куприянова, Юрия Щербакова… Но в то же время история с этой премией уж очень напомнила пресловутый Год Литературы – тому десять лет назад. Вроде бы и слова хорошие говорились, и замах был солидный, а в итоге – йок. Другими словами, «от него кровопролитиев ждали, а он чижика съел».

Тогда, в Год Литературы, нам уже доводилось высказываться в том смысле, что беда отечественной словесности – не в отсутствии государственного финансирования, которое, к слову сказать, не может быть систематическим и охватывать всех желающих, а в групповщине и клановости. Именно эти условия и обстоятельства позволяют продвигать вперёд каких угодно «своих» и не замечать «чужих». И вроде после 2022 года ряды «гениев» проредили. Но тут же под вывеской поддержки СВО выдвинули новых. А кроме того, за последние два десятилетия успели сформироваться универсальные «гении», которые под видом этой самой своей «гениальности» получают награды у любого раздаточного окна – хоть либерального, хоть патриотического, хоть луннопейзажного.

Что касается СВО, то и ребёнку понятно: поддержка какой бы то ни было военной операции не подразумевает наличие литературного дара и не награждает таковым даром. Поэтому увязывать эти вещи, по меньшей мере, странно. Кроме того, произведения о текущих событиях были бы, вероятно, более уместны по окончании самих событий. И сравнение с Великой Отечественной войной здесь не вполне корректно, поскольку ситуации принципиально разные. Соответственно, и темы для творческого осмысления сегодня иные. Подменять же одарённость лозунговостью – не означает писать хорошие литературные произведения. Но даже не это главное.

Один из членов экспертного совета премии «Слово» поделился со мной своим опытом. Оказывается, этому человеку пришлось прочитать произведения около 70 авторов. Речь идёт о поэзии, поэтому такое невероятное количество не должно пугать. К слову, десять лет назад я писала о том, что премии должны быть анонимными. А ещё лучше – безденежными, как Гонкуровская. Но поскольку денежное вознаграждение остаётся самым важным, то второе предложение осуществить непросто. С первым оказалось проще.

Не стану утверждать, что именно моё предложение было учтено, но так или иначе, премия «Слово» действительно принимала анонимные заявки. Правда, узнать автора не составляло труда – благо, есть интернет, да и многие произведения были к тому времени уже изданы. То есть механизм подачи заявок остался непродуманным. Но гораздо интереснее другое. Тот самый знакомый из экспертного совета рассказал, что ни один автор из тех, кому он поставил высшие баллы, не прошёл даже в длинный список. Что это может означать? Что вычитывание текстов было обычной профанацией или ничего не значащей формальностью. А длинный и короткий списки составлялись, что называется, вручную. К слову, мои книги не принимали участие в битве за «Слово», поэтому обычные в таких случаях наветы и обвинения в зависти отклоняются.

Премию раскритиковали. Стали писать, что прорыва не получилось, что новых имён никто не увидел, что опять победили блат и тусовки и что, наконец, пафос и помпезность подменили суть, то есть формирование круга по-настоящему талантливых литераторов, чьё творчество развивает отечественную традицию, задаёт новые смыслы, очерчивает образ будущего и обрисовывает национальный миф на современном этапе. Ведь нужны писатели, которые не просто описывают то, что видели в Донбассе, не просто желают победы вооружённым силам России и не просто кричат «Даёшь рождаемость!» в противовес фекально-генитальной партии отечественного литпроцесса, а вот именно создают новые притягательные образы и делают это максимально талантливо, правдиво и красиво. Увы, но даже приблизиться к такому финалу не удалось – премиальный паровоз сошёл на привычные рельсы и потащил за собой весь состав.

Нашлись и те, кто проанализировал тексты некоторых участников или даже победителей и задался уместным вопросом: кто их вообще туда пустил? Так, например, подверглись подробному разбору стихи занявшей третье место в номинации «Мастер. Поэзия» актрисы и поэтессы Ольги Ершовой. Когда же стихи Ершовой процитировали, все заохали. И было от чего:

Спать ложусь, как только вечереет,

Пробуждаюсь в середине дня:

Правда, я не знаю, что сложнее –

Переспать со мной или меня.

***

Не веришь в женщин с интеллектом?

Такая же фигня.

Сегодня мы вступаем в секту

Свидетелей меня!

***

В уборной у дверей,

Как в мыслях у невест:

И нужно поскорей,

И нет свободных мест…

Кто такая Ольга Ершова на самом деле, кем и кому она доводится – нам неизвестно. Зато теперь доподлинно известно, что такое лучшая современная поэзия наряду с творчеством Мориц, Николаевой и Куприянова.

Правда, один горячий патриот, раскритиковавший Ершову, почему-то пару лет назад так же горячо заступался за Евгению Бильченко, опубликованную в сборнике Союза писателей России «ПоZыVной – Победа!». Напомню, что Бильченко, называвшая себя «маленьким бандеровцем», ещё не так давно открыто поддерживала «Правый Сектор» (запрещено в РФ), а в самой России стакнулась с сепаратистским движением, выступающим за отделение Ленинградской области от РФ.

Литературной ценностью стихи Бильченко не обладали, репутация поэтессы была не просто подмоченной, а мокрой насквозь, поэтому появление стихов этой дамы в изданном Союзом писателей сборнике, предназначенном для отправки бойцам на ЛБС, выглядело, мягко говоря, загадочно. Ответы на эти загадки нам до сих пор неизвестны, так что остаётся только удивляться, почему руководство СПР так волновалось по поводу Бильченко, рассказывая какие-то байки об её сложных отношениях с отцом и объясняя недоумение патриотической общественности пресловутой завистью.

Но когда одни и те же люди то с надрывом критикуют за пошлость стихи Ершовой, то запальчиво вступаются за правосечку Бильченко, это, как все понимают, некоторым образом дискредитирует патриотический задор, чаяния справедливости и борьбу за чистоту слова. Но даже и это не главное.

К главному мы только подбираемся. После цитат «мастера поэзии» приведём несколько цитат лауреата специальной премии по прозе. Поясню, что цитаты – не случайные описки или «блохи». Так написана вся премиальная книга, от начала до конца. И кстати, не только эта. Итак:

«Сразу после гусарского завтрака мы усаживались в большую машину и, распахнув окна, задорно неслись сквозь лес, сшибая ладонями листву…» (либо это какой-то рыдван с распахнутыми окнами, либо автор неправильно употребляет слова, что, как мы догадываемся, не является признаком высокого стиля. То же замечание относится и к сшибанию листвы).

«Самый сильный из них, по имени Родион, отчаявшись идти дальше, с весёлым размахом рук упал на спину...» (та же история: «весёлый размах рук» – это что и как?)

«…Видя падение товарища, ловким и чуть забавным движением прикрыл лицо от брызг…» (опять то же самое: «чуть забавное движение» – что это такое?)

«У него [пса] была поразительно большая, похожая на музыкальный инструмент грудная клетка…» (на какой именно инструмент – из текста не явствует, так что читатель сам вправе догадываться: на фортепиано, балалайку, эолову арфу или варган был похож этот несчастный пёс).

«В середине росла крепкая разросшаяся берёза. Злобно настроенные к ней сосны обступали берёзу всё ближе…» («росла разросшаяся», «обступали всё ближе» – школьнику простительно, не писателю).

«Вслушавшись и не находя запахов железа, звери успокаивались и вскоре забывали о нас…» («вслушаться и не найти» про запахи – это из серии «А вам слабо?»)

«Неисчислимое комарьё искало моего лица...» (тут всё просто: «моя твоя не понимай").

«…Большинство дорог в этом лесу, как тому и надлежало быть у русских людей, выглядели будто каракули. Не стоило искать в них смысла – если он и был, то давно иссяк…» (другими словами, именно в русских лесах дороги непременно должны быть похожи на каракули, в чём нет никакого смысла. Интересно, есть ли какой смысл в этих строках).

«При всём желании я не смог бы здесь заблудиться насмерть…» (мало того, что автор «при всём желании» не в состоянии дать простое описание, он, ко всему прочему, не знает значения многих слов, отчего и употребляет их неправильно. Это простительно кому угодно, но, опять же, не писателю).

«Половецкое, скуластое лицо её казалось непроницаемым и чуть, на самом дне, насмешливым: там таилась сила будущей жены и матери, способной дожидаться и время от времени прощать блудных мужчин, будь то муж или сын…» (с учётом рекомендации книги для семейного чтения, очевидно, предполагается внушать мальчикам дозволение блуда, а девочкам – обязанность прощать его проявления. Это помимо вездесущего косноязычия и пошлости).

«Чай, мягко раскачиваясь, отражал свет настольной лампы…» (снова-здорово: автор не может правильно, красиво, убедительно выразить простейшую мысль, описать бесхитростную бытовую картинку).

«Вскоре мы оказались у перекрывшего дорогу дерева, возле которого несколько часов назад я решил скоротать путь к дому…» (а ничего, что в современном русском языке этот глагол относится исключительно ко времени?)

«Я не слишком часто занимался дрессировкой оживших мертвецов – и оттого не отличался последовательностью…» (после таких заявлений можно начать косо смотреть на людей, отличающихся последовательностью).

Ну и напоследок несколько примеров феерического косноязычия: «…Думал я легкомысленно, чуть прибавляя в скорости…»; «Ботинки были полны грязью и хлюпающей водой. Чавкая, я побрёл в обратную сторону – туда, где меж кочками пышно цвели мхи и расползался мелкий кустарник»; «Гниют корни тысячелетней длины»; «Это была недвижимая, навек застывшая и вместе с тем буйная древесная суматоха, пытающаяся меня спеленать и укротить»; «Неверными, косными движеньями я снимал с головы лосиных блох и думал о себе плохо». И так далее, и тому подобная недвижимая суматоха, аналогичный набор слов…

Журналист Олег Нехаев задался вопросом по поводу стихов Ершовой: «Дотягивают они до вершин русской поэзии?» Вот и мы зададимся вопросом по поводу процитированного: дотягивает это до вершин русской прозы, как нам назойливо пытаются внушить уже не первый год?

Другой журналист написал о стихах Ершовой: «Конец великой традиции!» Да ну! А вот это вот – не конец? И ведь не сейчас вылезло, вы же это и пестуете уже двадцать лет. Чему тогда удивляться? Почему одному можно быть лучшим писателем без всяких к тому склонностей и нахватать премий за своё косноязычие и пустословие, а другому нельзя за пошлый стишок 500 тысяч получить? Не должно быть «двойных стандартов»! Либо уж всё надо вычищать, либо ничего не трогать. Ну, допустим, Ершова получила приз. И тут на неё накинулись. А то, что А. Пелевин в жюри Национальной премии «Слово» (скриншот имеется) – почему все молчали и молчат? Поясню, если кто не в курсе. Речь идёт об Александре Пелевине – новом лидере общественного мнения, регулярно мелькающем на голубых экранах и в СМИ, убеждённом патриоте, а в недавнем прошлом – не менее убеждённом нацисте. Вот, к примеру, его стихи:

В туалете было душно, было мрачно и темно,

В полумраке под ногами смачно хлюпает г…о.

Наше дело – ср..ый ёршик, унитаз и в нём вода.

Копромагия Совдепа – новый дискурс навсегда!

Он идет – Ассенизатор – с грязным ёршиком в руках.

Пусть во тьме кусочки г…н налипают на очках.

Но г…о в г…е не тонет, как Великий завещал,

Здесь при помощи туссина открывается Портал.

И сектанты призывают Фекалоида из тьмы:

«Приходи, ночной владыка! Лишь тебе подвластны мы!

Мы из пушки орбитальной по Нью-Йорку пи....ём

И отныне всю планету Ср..ой Рашкой назовём!»

Снова руку неофита направляет Старший Брат,

И на месте Пентагона вырастает зиккурат.

Снова по миру шагает распи....ская орда,

И у каждого ордынца вместо х.. борода.

Да, мы скифы, азиаты, в Ср..ой Рашке мы живём.

Мы зас..ли всю планету и вселенную зас.ём.

Пусть вселяют в наши души первобытный тёмный страх

Даже море и медузы, даже небо и Аллах!

Или вот другое стихотворение того же автора, члена жюри Национальной премии «Слово»:

…И истлевшие солдаты маршируют на Москву –

Цитадель совковой мрази погружается во Тьму!

Убивать! Давить и резать! Потрошить и пожирать!

Разрывать крюками туши, вешать, вешать и сжигать!

Восстаёт могучий Хаос, жарит пламя до небес,

И кремлёвских оккупантов убивает адский бес!

Тащит за ноги чекиста злой смеющийся скелет:

«Доктор Лектер хочет скушать коммуниста на обед!

Все расстрелянные вами из могил поднялись вновь!

Утолить их жажду мести сможет только ваша кровь!!!»

Мы идём родной науке придавать нормальный вид –

И на дереве повешен мерзкий доктор Айболит.

Не хрен было негритосов в чёрной Африке лечить,

Всех слюнявых гуманистов будем вешать и топить!..

Стихотворение большое, поэтому приводим отрывок. Но, думается, этого довольно.

А вот ещё милый стишок от члена жюри Национальной премии «Слово»:

Как мы рвались в атаку,

Как Фюрер взял Москву

И Сталина-собаку

Повесил на суку.

Как с радостью встречали

Германские войска,

Как им цветы бросали,

Как вымерла тоска.

Как сыпались проклятья

Грузину-палачу,

И Рус, Германец – братья,

Дрались плечом к плечу,

Как прятался в окопе

Картавый политрук...

И так далее.

То есть нацист и правосечка у нас – лидеры общественного мнения, гений от литературы пишет о том, как скоротал путь и чуть не заблудился насмерть, а виновата одна Ершова. Никакого желания доказывать, что стихи этой поэтессы хороши, у меня нет. Однако мне претят избирательность и лицеприятие. Дрессировкой оживших мертвецов я, к слову, тоже не пробавлялась, но последовательность уважаю. И если кто-то заявляет о патриотизме, о борьбе с русофобией, о приверженности высокой и великой литературной традиции, то стоит помнить: без последовательности ну никак не получится достичь поставленных целей.

Но вернёмся к процитированной книге, в круг автора которой входят и Бильченко, и Пелевин. Это что, вообще, русский литературный язык? Что, так может быть написано великое или хотя бы просто хорошее произведение? Да нет же, это волапюк чистейшей и высочайшей пробы. Более того, всё это писал человек (или люди?), не имеющий ни малейшей склонности к писательству как таковому, человек, не могущий чётко и литературно выразить простую мысль. И вместе с тем человек, из которого с неведомой целью и с достойной лучшего применения настойчивостью слепили «великого писателя» и навязали всей стране в качестве главного патриота. И сколько бы ни кричали нормальные и добросовестные критики, что нельзя же вот так – растоптать всё, что было, похерить почём зря культуру, – никакой реакции нет, воз и ныне там. Зато процитированный автор очень умело получает государственные деньги на разные литературные проекты, и едва ли не всё своё окружение привёл на премию «Слово». Чем не новая групповщина?

Но почему же критики Ершовой не видят всего этого безумия? Почему никто не скажет, что «мастер прозы» так писать не может? Почему никто не воскликнет, что король голый? И что если такая проза всех устраивает и, более того, кажется выдающейся, то Ершова-то чем виновата? Чем она-то хуже?

Если человек утверждает, что процитированная выше проза прекрасна, дальнейший разговор о литературе просто не имеет смысла. Хотя вопросы остаются. Говорят, композитор Глинка заболевал, когда слышал фальшивые ноты. Это легко понять, потому что чтение процитированных текстов тоже способно свалить с ног здорового человека. Так для чего это делается? Для чего культивируется волапюк? Для чего не очень тайный нацист ездит с выступлениями по детским библиотекам? Для чего доверчивому читателю внушается, что всё это здорово? Сколько можно издеваться над читателями и над бедной нашей литературой в целом?!

А ещё интересно, задумывался ли кто-нибудь из тех, кто позволяет крошкам Цахесам засорять эфир, чем это может закончится? Ведь если книгу, рекомендованную для семейного чтения, начнут читать дома детям, то дети решат, что чай может раскачиваться, что у корней тысячелетняя длина, что движения могут быть косными, суматоха – недвижимой, а мхи, вдобавок ко всему, пышно цветущими. А главное – что книга, лишённая всякого смысла, это хорошая книга.

Судя по всему, никому до этого дела нет. Вот так и живём: одни ни о чём не думают, а другие всё время борются.