Редакция литературно-исторического журнала «Великороссъ» с прискорбием сообщает, что 10 мая 2025 года ушёл из жизни наш постоянный автор, многолетний сотрудник редакции, поэт, прозаик, публицист Николай Алексеевич Головкин.

 

Кого только не знал Николай Алексеевич Головкин! Среди его добрых знакомых – поэты и драматурги, артисты и режиссёры, митрополиты и епископы, издатели и журналисты… Необыкновенно общительный человек, умеющий дружить с самыми разными людьми, поддерживать хорошие отношения, помогать и знакомить всех со всеми. Талантливый, яркий, самобытный писатель, автор дюжины книг, среди которых «Поэтическое излучение» (стихи, 1994), «Иван-чай. Диалоги о России» (очерки, эссе, интервью, 2005), «Февральская лазурь» (стихи, 2010), «Троицкий иконописец» (эссе, рассказы, 2010), «Рябина» (стихи, 2012), «Птица-память. Стихи и эссе к 70-летию Великой Победы» (2015), «Облака» (стихи, 2020), «“Десантный батюшка”. Герой Российской Федерации Михаил Васильев (1971-2022)» (2024), «На рассвете… Военные, гражданские, философские стихи, проза и публицистика. К 80-летию Великой Победы» (2024), «Осенины» (стихи, 2025).

 

Поэзия Николая Головкина светлая, лёгкая. Название одной из его поэтических книг – «Облака» – очень подходит к стилю, форме стиха, к поэтическому языку. Интонации, образность его поэзии перекликаются с русской классикой. Он обращался и к лирике, и к философии, сатира и поэзия гражданского звучания были одинаково доступны и подвластны ему. Как человек, выросший на Востоке, он любил рубаи, великолепно удававшиеся, исполненные мудростью и сдержанной красотой.

 

Николай Алексеевич родился и вырос в Туркменистане, но после распада СССР переехал в Россию и жил в Москве. Всё его творчество посвящено России, русской культуре, русской истории, русскому человеку. Ему принадлежат глубокие, трогательные очерки о деятелях российского театра и кино, о русских писателях, о подвижниках Православной веры, святых.  

Вершиной своего творчества Николай Алексеевич называл книгу «На рассвете… Военные, гражданские, философские стихи, проза и публицистика. К 80-летию Великой Победы», посвящённую Великой Победе. Книга вышла в 2024 году в Издательском Доме Академии имени Н.Е. Жуковского. Он повторял, что этой книгой, да ещё сборником лирики «Осенины», подводит своеобразный творческий итог. К сожалению, его слова оказались пророческими...

 

Тогда же, в 2024 году, тем же издательством выпущена книга Николая Головкина «“Десантный батюшка”. Герой Российской Федерации Михаил Васильев (1971-2022)». Эта замечательная книга снискала счастливую судьбу. За короткий срок о ней было написано огромное количество рецензий, книга удостоена высоких наград – получила диплом Международного Конкурса «Национальная литературная премия Золотое перо Руси-2024» в номинации «Духовность», заняла второе место в XIX открытом конкурсе «Просвещение через книгу» в номинации «Лучшая духовно-патриотическая книга». А главное, книга нашла широкий читательский отклик, оказавшись необычайно востребованной. Читатель как будто ждал именно эту книгу – так быстро разошёлся тираж, такие прекрасные отзывы появились в самых разных СМИ.

 

Открытый, бесхитростный человек, Николай Алексеевич по-детски радовался своим успехам и строил новые планы. Ему хотелось составить из своих очерков книгу о деятелях театра и кино, пригласить к участию в этом проекте других писателей. Большой коллективный сборник, посвящённый русской сцене – так виделась ему следующая книга. Ведь он сам горячо любил, хорошо знал и понимал русский театр, когда-то проходил стажировку в Московском Театре им. Маяковского, был лично знаком со многими выдающимися деятелями сцены – с Андреем Гончаровым, Юрием Соломиным, у которого брал интервью, с Еленой Камбуровой, Василием Лановым, Кириллом Панченко…  Увы, этой мечте не суждено было сбыться…

 

Перебравшись в Москву, Николай Алексеевич работал в редакции газеты «Гудок», в пресс-службе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, в пресс-службе Фонда «Андреевский флаг», который проводил Международную духовно-просветительскую программу «Под звездой Богородицы» из восьми крестных ходов, посвящённых единству Русской Православной Церкви в Отечестве и рассеянии (2007-2008). С 2009 по 2018 гг. Николай Алексеевич работал редактором сетевого литературного и исторического журнала «Камертон». С 2018 года он занимался творчеством, писал стихи, очерки, книги. Как журналист публиковался на сайтах patriarchia.ru, pravoslavie.ru, седмица.ru, «Прихожанин» (prihozhanin.msdm.ru), «Монастырский вестник» (monasterium.ru), «Русская народная линия», Столетие.ru, в журналах «Фома», «Камертон», «Великороссъ», «Русский Дом», «Москва», «Родная Ладога», «Клуб», «Природа и человек», «Новая Немига Литературная» (Белоруссия), «Простор» (Казахстан), альманахе «Пушкинское кольцо-2010» (Украина), газетах «Русь Державная», «Дари добро», «Культура», «Вёрсты», «Гудок», «Россия», «Трибуна», «Московский железнодорожник», «Вечерняя Москва», «Наша губерния» и др.

 

В 2010 году Николай Головкин стал лауреатом Международного Рубцовского конкурса «Звезда полей». Книга «Птица-память. Стихи и эссе к 70‑летию Великой Победы» награждена Золотым дипломом VI Международного славянского литературного форума VI Славянского форума искусств «Золотой Витязь» (2015).

 

Со стороны видишь, что жизнь его богата событиями и встречами, разнообразна и насыщенна. Однако грусть никогда не оставляла его. Даже когда он шутил и смеялся, в нём всегда ощущалось невысказанное внутреннее напряжение, какая-то неудовлетворённость или даже тоска. Что-то невидимое глазу разъедало, точило его изнутри. Возможно, поэтому он давно болел. Но болезнь хоть и досаждала, но не казалась опасной. Заниматься своим здоровьем ему не хотелось – хотелось писать, строить планы, выпускать новые книги. Он как будто торопился, боялся не успеть что-то сделать, закончить начатое… И получилось, что он не рассчитал свои силы – болезнь оказалась сильнее. Встретив Юбилей Победы, которому он посвятил свою итоговую книгу, Николай Алексеевич Головкин скоропостижно скончался 10 мая 2025 года.

 

Пророчески, с затаённой грустью звучат сегодня щемящие строки из книги «Рябина»:

 

Не ждёшь, уйдя, ты тризн и панихид,

Ты в воздухе, как облако, растаешь.

И в памяти у тех, кто знал, оставишь,

Быть может, свой чудаковатый вид…

 

В памяти останется тонкий, чуткий поэт, выдающийся знаток русской культуры, глубоко верующий, отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь человек. 

 

Светлана ЗАМЛЕЛОВА

 

 

 

Николай Головкин

Солдаты русской лиры ...

 

 

* * *

А мне бы вот только услышать ваш голос.
И слышать его до скончания века.
Ну, кто я без вас... Я – колосс или колос,
что чахнет без человека?

И рушится всё. Неприкаянна нива.
И зёрна от плевел очищу едва ли.
Ваш голос мне – манна. Ваш голос мне – диво.
Есть в голосе Слово, что было вначале.


Русские судьбы

Проходят незримо меж нами,
восстав из Россiи иной,
родные, что спят в Туркестане,
душой возвратившись домой.

В России же их позабыли.
Никто – и чужбине, и тут.
Забвенье заносит могилы.
А души скорбят, но живут.

Однажды, почувствовав рану,
Россия, о них помолись!
И души – поднимутся ввысь,
как звёзды, зовя к Туркестану.


* * *

Не иммигрант, не иностранец
в своей стране.
Не беженец. Духовно в Стане
кто близок мне?!

И веет холодом и грустью
издалека.
Всё дальше друг от друга к устью
рек берега.

На реках, реках-то заторы…
Горбами лёд.
Когда же кончатся раздоры.
Весна придёт?

Где отчее? Чужие лица,
Чужая речь.
О, Боже, помоги молиться,
Страну сберечь…


Пишущая машинка

У машинки, словно сердце,
что-то ёкнуло в груди.
Потерпи, товарищ верный,
до утра...
Не уходи!
– ... – ... – ...

Не закончена работа.
Сном на плечи давит ночь.
Для вещей нет «неотложек».
Им иль нам трудней помочь?!

Смерть в движенье –
может, счастье?!
Где конец,
когда финал?
Ночь.
Ещё страничку держит
став безжизненным металл.


* * *

Из века в век на свой редут
по жизни рифмы нас ведут.
Что ж, в выборе не виноваты:
не маршалы мы, а солдаты.
Беснуются всё лже-кумиры.
А мы – солдаты русской лиры.


Неизвестному солдату

Памяти А.В. Семёнова, дяди отца
по материнской линии, пропавшего
без вести в годы Великой Отечественной

Рожденьем я – осеннего призыва.
И в мыслях вновь на той передовой,
где памятник на Запад, словно ива,
склонясь, застыл, последний помня бой.

Прости, солдат, что холмик не ухожен,
нет имени, некрашена звезда...
Твой вечен сон и всё-таки тревожен.
Так нас гудками будят поезда.

Прости, солдат! Кем б стал, знал счастье ль в браке,
не будь в твоей судьбе последний бой?!
Ты здесь упал в отчаянной атаке:
ведь кто-то ж должен жертвовать собой?!

Последний долг... Да разве это много?!
Жизнь – подвигу бессмертному цена.
Не зарастай же в памяти, дорога.
Солдаты – обретите имена!


Небесная Дружина

Протоиерею Виктору Смирнову,
настоятелю Свято-Казанского храма
г. Лакинска Владимирской области
 
Как орда вдруг ворвалась, гикая,
на закате эпохи в наш Дом?!
И с экранов вкатилась безликая
жизнь без будущего – чёрный ком.
 
Выковыривали зло историю,
выкорчёвывали,  словно пни,
обращая Страну в территорию
для беспамятства и войны.
 
Не обрублены корни у Родины,
не затёрт в истории след.
Дети вёрст, что Отчизною пройдены,
мы – наследники наших побед.
 
День Победы… Дружина Небесная.
Вместе с ней мы – великий народ.
Плачем, помним, гордимся и чествуем,
а над нами – сонм ликов плывёт…


Фронтовая гармонь

В.В. Сорокину

В электричке, пощады не зная,
прямо в цель бьёт гармонь фронтовая.
И душа отзывается сразу –
то родное, что не по заказу:

«Прадед умер, оставив медали,
рассказав, как мы Киев спасали.
Снова выпита горькая чаша –
вновь в фашистском плену матерь наша.

 Нас зовёт через дымку годов
матерь всех на Руси городов.
И пока мы её не спасём –
осквернён будет отчий наш дом …»

Песня-исповедь, песня-призыв:
« … Киев – наш, Киев – русский, он – жив!
Там и тут – всюду русские дали!..»
И в такт песне ожили медали.

Так нам пел, словно старый солдат,
паренёк, вместе с ним вставши в ряд.
Он задел болевую струну.
А гармонь – вновь и вновь про войну …


Рябина

Памяти ашхабадского поэта
Вадима Зубарева

Рязанщина не знает сына:
Он жил вдали. Зачем ты, весть?!
Ещё не время нам прочесть
Посмертный сборник – «Осенины».
Куда цветы мне отнести?!
Ещё пескам, снегам мести...

Ещё не склёвана рябина.
Ещё кровинкам жить на ветке.
Ещё в заложниках быть птиц.
Так нам, томясь, ждать вести редкой
Из-за придвинутых границ.

Ещё на фото близких лица
Не омрачает тень разлук.
Ещё день зимний в душах длится.
К весне повернут солнца круг.


Осенины

Небо – гавань…По тропинке
к ней спешат рябины в гору.
Ах, как кстати на смотринах
им их бусы в эту пору.

Караван над рощей птичий.
Что им наши палестины!
Кружат журавли, курлычат.
Маяки – огни рябины.

В гавани проснулся ветер –
всё, как боцман, вмиг приметил.
Кончатся вот осенины –
полетит и лист рябины.


* * *

Мироощущенье осенью острее.
Мне открылись дали – дотянусь вполне!  –
вот за этой милой липовой аллеей,
что была лишь малой точкой на земле.

Мироощущенье…Для судьбы так важно
ощутить: мгновенья – Божий метроном!
Липовой аллеей по листве чуть влажной
я иду – и с каждым деревом знаком.

Ветер их настроит, словно пианино.
Так щемящи звуки в небе надо мной.
А солисты-птицы, проплывая чинно,
мне споют прощально, в край спеша иной.

Мироощущенье осенью острее.
Хороша прогулка – пусть день сер и сыр.
Много раз ходил я этой вот аллеей,
но за ней впервые весь открылся мир.


Берёза

Маме

Боль берёзе не унять –
Пригорюнилась опять.
Не сдержать берёзе слезы.
Никому и невдомёк,
Как он горек,
Как он горек,
Как он горек, сладкий сок.

Боль берёзы не понять,
Если сердцем не принять.
Подойди и ствол погладь,
На пригорке рядом сядь.
Белоствольная берёза,
Как седая наша мать.

Поддувает ветер в спину,
Шаль поправила опять.
Много-много хочет сыну
Рассказать при встрече мать.
Только вновь явились слёзы.
Как ждала тебя она!
Плачет старая берёза.
А вокруг нас – тишина.


Река

От истока до устья река
погружает в себя облака,
но не тонут они, а плывут,
средь полей наших русских живут.

Средь погостов, лесов, деревень
их плывёт бестелесная сень,
окаймляя земную версту
нежно-белым своим паспарту.

Приближая к земле небеса,
гладь речная творит чудеса.
И с восторгом глядят берега,
как плывут мимо них облака.

Облака в реке лошади пьют
и, купаясь в них, радостно ржут.
И молочные брызги летят
на молодок, крестьян и ребят.

У реки оседлавши коня,
моя юность глядит на меня.
Но другой теперь стала река:
обратились в туман облака.

Вот плывёт тот туман из лощин
до ошибок, седин и морщин.
Изменились былые черты –
у реки жизни ты и не ты.

От истока до устья река
отражает в себе облака.
К той церквушке плывут вдалеке,
как они, отражённой в реке.

По молитвам дана нам судьба.
И родит ещё нива хлеба.
потому, потому, потому
не всегда у нас горе уму.

От истока до устья река
превращает себя в облака.
Слава Богу, живём на Руси!
А печали – река, унеси…


Облака

Всё так же медленно пока
плывут над нами облака.
Как в детстве нашем и до нас.
Гляжу, не отрывая глаз.

Плывут над нами облака,
как мира горнего река.
Небесный этот благовест,
как крестный ход из Отчих мест.

А купол неба – бирюза.
Долга иль нет твоя стезя –
уж облака внизу плывут.
Вот Там тебя с любовью ждут!

Плывут над нами облака,
как мира горнего река.
Боготворю я сей покой
и не хочу судьбы другой.

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2025
Илья - оформление и программирование