За что давали боевые ордена

Омельченко Митрофан Фёдорович, мой дед по маме, родился 17 августа 1924 года в с. Ржевка Ровеньского района тогда ещё Воронежской области в семье Омельченко Фёдора Никоновича и Екатерины Тимофеевны. Был старшим из четырёх сыновей. В 7 лет пошёл в школу, учился легко, с интересом, поэтому после окончания семилетки в Ржевке продолжил учёбу в восьмом и девятом классах Наголенской средней школы. Любимые предметы – география, история, биология. По словам одноклассницы Рядновой Надежды Сергеевны, Омельченко Митю уважали товарищи за честность, прямоту, умение понять и помочь. В 1941 он закончил 9 классов…, курсы «Выстрел» и с ноября 1943 – на фронте. В полковой школе он выбрал профессию артиллериста, о чём и мечтал, ведь артиллерия – бог войны. Но фронтовая жизнь оказалась далека от романтики. Его служба в 71-м отдельном истребительном противотанковом батальоне 1285-го стрелкового полка 60-й Севской дивизии началась на знаменитой «сорокопятке». У солдат было и другое название этой небольшой пушки – «Прощай Родина!». Первое боевое крещение – под Ковелем.

21 декабря 1943 года на участке 1281-го и 1285-го стрелковых полков первого эшелона 60-й стрелковой дивизии противник ввёл в бой 150 танков и до полутора полков пехоты. В этом бою полки дивизии потеряли более 300 человек убитыми и ранеными. Однако гитлеровцы также понесли значительные потери: 49 подбитых танков, самоходное орудие, 11 бронетранспортёров, 4 бронемашины и до батальона пехоты. 22 и 23 декабря 1943 года, подтянув резервы, гитлеровцы снова атаковали оборону дивизии и оставили на поле боя ещё 41 танк.

В одном из боёв под Ковелем дед был тяжело ранен: точным попаданием немецкого снаряда «сорокапятку» полностью уничтожило, а Митрофана Фёдоровича изранило осколками. В госпитале их удалось извлечь не все. Они потом долго выходили из его тела, а он их собирал и складывал в стакан, а один из них извлекли на срочной операции уже в 90-х годах. Когда его выписывали из госпиталя, то давали справку об инвалидности, но гордость не позволила её взять. Как так – он молодой, сильный да инвалид? Конечно, твёрдое нет. Это потом уже, через 30 лет, по настоянию семьи и по запросу в главный архив министерства обороны этот маленький пожелтевший от времени бланк ему выслали, и он стал, наконец, получать хорошую пенсию как инвалид II группы Великой Отечественной войны.

После госпиталя снова в строю, но уже командиром орудийного расчёта 76-миллиметрового орудия. Дед говорил, что это было здорово, теперь можно было воевать! Это была знаменитая «дивизионка» конструктора Грабина, надёжная, неприхотливая и достаточно мощная, за что и пользовалась заслуженным авторитетом у солдат и уже и на самом деле оправдывала принадлежность к «богу войны». Коллектив настоящий боевой интернационал – украинец, чуваш, чеченец и русский, но о межнациональной розни речи не было. К слову сказать – дед человек был прямой и на руку крепкий, поэтому пользовался заслуженным авторитетом у сослуживцев.

14 января 1945 года войска 1-го Белорусского фронта ударами с Магнушевского и Пулавского плацдармов начали Варшавско-Познанскую операцию (14 января – 3 февраля 1945 года), являвшуюся частью стратегической Висло-Одерской наступательной операции. В 09.30 час. 15 января 1945 года мощной артиллерийской подготовкой артиллерия 125-го стрелкового корпуса расчистила стрелковым соединениям и частям путь вперёд. Прорвав оборону гитлеровцев сначала на участке шириной до пяти километров, части и соединения 47 армии к исходу дня расширили прорыв до 15 километров по фронту и продвинулись до 12 километров в глубину. На следующий день наступление продолжалось в ещё более высоком темпе. Не приостанавливая стремительного наступления, стрелковые части 60-й стрелковой дивизии вместе с артиллерийскими подразделениями сопровождения вышли к реке Висла, с ходу форсировали её в районе города Новы-Двур-Мазовецки Варшавского (ныне Мазовецкого) воеводства Польши. За 17 дней января 1945 года части корпуса с боями прошли 325 километров. 

Вот читаешь сухую хронику и даже трудно представить – как можно зимой с боями пройти 325 км. за 17 дней, да ещё с ходу Вислу форсировать. А деду нужно было не просто самому в январе, через наиболее важную и протяжённую реку Польши (наиболее длинная и вторая по водности, после Невы, река бассейна Балтийского моря),  на тот берег попасть, а с пушкой, которая весила в боевом положении 1200 кг., а в походном положении 1850 кг., да под ожесточённым огнём серьёзного противника. Например, легковой автомобиль «Жигули» весит всего тонну, но как его катить по пересечённой местности, или на плоту через реку переправить?...

Как-то на мои просьбы рассказать, как он воевал, дед рассказал такую историю: бои, его батарея в атаке уже второй день, а у него зубы болят, на третий день он уже не вытерпел (к чему его, вообще-то, призвали сослуживцы сразу) и в полночь пополз в медсанбат. Ползёт – ночь красивая, почти полнолуние, поднимает голову из-за кочки, а с другой стороны этой самой кочки на него немец смотрит. Они замерли, потом просто развернулись и поползли каждый в свою сторону. Вот тут я своего грозного деда не понимал. «Почему ты не застрелил фашиста???» – говорил я ему. А дед только говорил что-то о том, что людей зря нельзя убивать, что у немца, может, тоже зуб болел. Что неизвестно точно, кто из них ошибся и не туда полз… В общем, в детстве деда я не понял.

Митрофан Фёдорович ругался, когда слышал рассуждения о распоряжении Рокоссовского о приостановке наступления на Варшаву, или намеренного затягивания штурма Варшавы, якобы для подавления немцами восстания польских подпольщиков. Войска были слишком утомлены трудным маршем, с боями и с ходу взять хорошо укреплённый город просто не удалось. Мне кажется, что воин дивизии, которая за эти бои получила почётное звание Варшавская, имеет право на такое мнение.

С 11 февраля 1945 года 60-я стрелковая дивизия, в составе 125-го стрелкового корпуса, штурмует город-крепость Шнайдемюль (ныне город Пила Великопольского воеводства Польши). Штурмовые группы под прикрытием огня орудий сопровождения пехоты броском достигали назначенных им объектов и врывались в них. Как правило, бой за каждый объект заканчивался короткой рукопашной схваткой. Штурмовую группу, как правило, сопровождал танк или самоходная артиллерийская установка, которые уничтожали фланкирующие огневые точки фашистов. После захвата объектов артиллерия усиления штурмовой группы меняла свои огневые позиции, перемещалась к захваченному объекту, откуда начинала вновь вести огонь, прикрывая очередной бросок пехотинцев к новому атакуемому объекту. Ожесточённые бои в Шнайдемюле не затихали ни на минуту. Фашисты предпринимали все меры, чтобы удержать важные в системе обороны опорные пункты, прикрыть подступы к водному рубежу. И всё-таки их сопротивление не могло долго продолжаться. Уже к 16.00 13 февраля 1945 года ключевые позиции гитлеровцев были заняты соединениями корпуса. Дивизии продолжали боевые действия, передовыми отрядами форсировали реку Кюддов, очистили от гитлеровцев западную часть крепости, ещё сильнее сжав, таким образом, кольцо окружения. Положение противника стало безнадёжным, и командование прекрасно понимало, что он может предпринять попытки вырваться из окружения. Было решено, для того, чтобы сохранить железнодорожный и аэродромный узлы, не препятствовать этим попыткам, а прорвавшиеся войска уничтожить в полевом бою. В ночь на 14 февраля 1945 года части и соединения 125-го стрелкового корпуса произвели перегруппировку и с утра ударами с южного направления продолжили наступление, с тем чтобы к исходу дня полностью ликвидировать гарнизон крепости. Гитлеровский гарнизон города-крепости Шнайдемюль к 11.30 14 февраля 1945 года перестал существовать. Город-крепость был очищен от фашистов.

12 марта 1945 года сержант Омельченко М.Ф. вступил в Германию.

После разгрома фашистской группировки в районе город Альтдамм в двадцатых числах марта 1945 года, 125-й стрелковый корпус в составе 60-й, 76-й и 175-й стрелковых дивизий был выведен во второй эшелон 47-й армии и сосредоточен в лесах западнее Ватенберга и Вартница, район города Целлин. Перед соединениями Красной Армии, вышедшими на правый берег Одера, командование поставило задачу достойно подготовиться к штурму фашистского логова – города Берлина. В эти дни боевая и политическая подготовка в соединениях корпуса проводилась днём и ночью по 12 часов в сутки.

В первых числах апреля 1945 года в торжественной обстановке перед строем был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР и 60-й стрелковой Севско-Варшавской дивизии вручены правительственные награды: орден Красного Знамени и орден Суворова II степени, которых она удостоилась в минувших боях.

К 12 апреля 1945 года программа боевой и политической подготовки была завершена. Во время смотров, проведённых командованием и штабом корпуса, было установлено, что личный состав частей подготовлен хорошо и соединения готовы к предстоящему наступлению – Берлинской операции.

16 апреля 1945 года в 5 часов утра вся артиллерия корпуса, армии и фронта открыла огонь одновременно строго по намеченному плану. Он вёлся по ранее пристрелянным целям.

60-я стрелковая дивизия – правофланговая первого эшелона по фронту 125-го стрелкового корпуса – получила участок прорыва 1100 метров. Воины 60-й стрелковой дивизии атаковали дружно, организованно, уверенно управляемые героями ближнего боя – командирами взводов, рот и батальонов.

Дед считал эту операцию самой подготовленной за всю войну, где победа добывалась, в первую очередь, не солдатским героизмом, а силой оружия и тактическими приёмами. Пробираясь по дворам, в одном из подвалов немецких особняков (или коттеджей по-современному) дед обнаружил командира разведки дивизии, без вести пропавшего двое суток назад… Он был ранен и очень ослабел. Возле него лежали убитые фрицы. Разведчика передали медикам, а сами удивлялись полкам с консервированными овощами и ягодами. Ведь дома ни у кого такого не было, а здесь как в магазине – подвал, выложенный диким камнем, стеклянные банки с крышками из металла…! Ведь дома, в погребе, максимум, бочка с огурцами, какие там стеклянные банки с крышками.

В районе аэродрома военно-воздушной академии вермахта в городе Гатов сходящимся ударом 60-й и 76-й стрелковых дивизий удалось окружить большую группировку противника. 60-я стрелковая дивизия пленила несколько тысяч солдат и офицеров, преимущественно лётно-технического состава, в их числе 3 генерала, 7 полковников и командование военно-воздушной академии, захватила 85 самолетов и 150 вагонов с военной техникой и имуществом.

С 28 апреля 1945 года войска 125-го стрелкового корпуса завершали уничтожение разрозненных групп врага юго-западнее Потсдама, в районе Гельтова, ликвидировали группу противника в Пихельсдорфе на южной окраине города Шпандау.

На рейхстаге где-то написано «Брав Берлин сержант Омельченко».

Он был награждён орденами Славы III и II степени, орденом Отечественной войны I степени два раза, медалями  «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Кроме этого много юбилейных медалей, почётных грамот и благодарственных писем.

Уволен в запас 15 марта 1947 года из комендатуры немецкого города Балленштедт,  земля Саксония-Анхальт. Где, за добросовестную службу, его наградили наручными часами «За службу в Германии». Эти часы хранились в семье очень долго, причём, в рабочем состоянии. После войны он вернулся в родное село Ржевка. Пару недель покатал на мотоцикле друзей, а потом отогнал его в г. Россошь и поменял на бычка. Голодно было. Дома были  два младших брата – Иван и Григорий, Михаил был тогда уже в армии, мать, трое двоюродных братьев с матерью. Его мать, покойная бабушка Катя, говорила, что мясо этого бычка спасло их всех…

Закончил педучилище и Воронежский педагогический институт в 1958 году. Какое-то время учительствовал в родной Ржевской школе, а потом, вместе с женой Марией Сергеевной, тоже учителем, переехал в г. Димитров Донецкой области, где и работал учителем географии до самой пенсии.

Уважал Рокоссовского и Жукова. К Сталину относился неоднозначно, но считал, что без него бы в войне не победили, именно победили, а не выиграли. Жёсткость Жукова жестокостью не считал, может, ещё и потому, что сам был достаточно жёстким и принципиальным человеком. В послевоенной жизни такие черты характера ему, конечно, мешали. С партийными чиновниками отношения не складывались, в КПСС вступать он не хотел.

Многим ученикам привил любовь к географии. У него было много сувениров из разных стран, где работали его ученики: из Египта, Австралии, Кубы, США, европейских и других стран. Помню, что он угощал отца египетским бальзамом «Абу-Симбел», гаванскими сигарами. Была интересная коллекция иностранных монет.

О войне вспоминать не любил, тем более – никогда не хвастался. Нужно сказать, что в боях на Курской дуге погиб его друг – лётчик-штурмовик, которого он вспоминал до самой смерти.

Сохранился запрос учащихся его школы № 17 в военкомат о том – чем он награждён, так как сам Митрофан Фёдорович не хотел рассказывать, а многие учащиеся просто не верили, что он действительно воевал и его ордена боевые. На мои вопросы о подвигах, о войне обычно говорил, что «били фрицев», что к концу войны уже и мы научились воевать… Не ходил на встречи в школах, куда его приглашали, не рассказывал о своём участии в войне. Единственный день, когда он одевал все свои награды и шёл на митинг – 9 мая.

Вообще, вспоминая о войне, всегда удивлялся, как остался жив. Может, помогла молитва матери, которую он всегда носил с собой.

Никогда не ходил за себя и для себя что-то просить. Но то, в чём был уверен, отстаивал. На сетования жены, что надо идти чего-то добиваться отвечал – «Там знают». В 1973 году ему удалось купить ВАЗ 2101, ещё «фиатовской» сборки. На этих «Жигулях» он объездил всё что мог. Свою легковушку он очень любил и всячески ухаживал за ней. С каждой зарплаты покупал талоны на бензин, копил – а летом у учителей ведь целых 2 месяца отпуска! Моя мама, его дочь, вспоминала, что часто (по пути на море или в горы) он заезжал к сослуживцам, и они не могли наговориться, вспоминали.

Точно помнил всех своих командиров и погибших однополчан.

Когда он уже тяжело болел и его перевезли из Украины к нам, когда оформили здесь на пенсию и когда на 9 мая ему привезли из района большой ветеранский подарок – запомнилась его растерянность, он удивлённо смотрел на все эти продукты и только повторял: – «берите, угощайтесь».

Похоронен в 1995 году рядом со своей женой Марией Сергеевной в с. Нижняя Серебрянка Ровеньского района Белгородской области.

Уже в 2012 году, случайно, нашёл в Интернете отсканированные наградные документы о его службе по адресу https://www.podvignaroda.ru/?n=22937288, показал своим сыновьям, потом распечатал и показал его дочерям… Нас всех потрясло уже само описание подвигов.

Вот за что в войну давали боевые ордена. Светлая память Митрофану Фёдоровичу!

Хочется обратить внимание ещё на некоторые факты – у деда была 76-мм дивизионная пушка образца 1942 года (ЗИС-3, Индекс ГАУ – 52-П-354У) – 76,2-мм советская дивизионная и противотанковая пушка. Главный конструктор – В.Г. Грабин, головное предприятие по производству – артиллерийский завод № 92 в городе Горьком. ЗИС-3 –первое в мире артиллерийское орудие, которое собиралось на конвейере и самая массовая пушка Великой Отечественной войны – всего в период с 1941 по 1945 выпущено 103 тысячи штук. Для сравнения, за тот же период промышленность нацистской Германии выпустила до 25 000 буксируемых противотанковых 75-мм орудий Pak-40. Считается лучшей пушкой Второй мировой войны, как, например Т-34 лучшим средним танком. Орудие комплектовалось панорамным прицелом (орудия, направляемые в противотанковую артиллерию – прицелами прямой наводки ПП1-2 или ОП2-1).     

Немецкое противотанковое 75-мм орудие Pak-40  в 1942-1945 гг. было эффективным средством против любого воевавшего среднего танка союзников, и только с появлением танка ИС-2 у советских танкистов появилась надёжная защита от противотанковой артиллерии Вермахта.  По сравнению с немецкой противотанковой пушкой, ЗИС-3 из-за менее прочной ствольной группы (от 5 до 2 тыс. выстрелов), меньшего метательного заряда и худшего качества снарядов, существенно проигрывает в бронепробиваемости, но из-за меньшей отдачи и иной конструкции сошников советское орудие имеет одно серьёзное преимущество при противотанковом применении – оно не зарывается в грунт при стрельбе. Pak-40 в боевом положении весила на 225 кг больше и при ведении огня зарывалась в грунт настолько глубоко, что её силами расчёта было невозможно при необходимости повернуть в заданном направлении, выдернуть застрявшее в земле орудие можно было только мощным тягачом. При фланговой атаке это обстоятельство становилось смертельно опасным для немецких артиллеристов.

По бронебойному действию, до начала 1943 г. ЗИС-3 была способной на дистанции огня до 500 метров поразить в лоб практически любой образец немецкой бронетехники за редким исключением (например, штурмовое орудие StuG III Ausf F с 80-мм лобовой бронёй), но с массовым появлением в 1943 году новых образцов немецких танков и самоходно-артиллерийских установок, бронепробиваемость ЗИС-3 стала недостаточной. Масса порохового заряда у немцев была 2,7 кг, для советской «дивизионки» 1 кг. Поэтому даже 80-мм броню ЗИС-3, с невысокой вероятностью (ниже 50%),  пробивала только на дистанциях менее 300 м, а 100-мм не пробивалась вовсе. Например, по состоянию на 1943 год бронирование тяжёлого танка PzKpfW VI «Тигр» было неуязвимым для ЗИС-3 в лобовой проекции и слабо уязвимым на дистанциях даже ближе 300 м в бортовой проекции. Введение подкалиберного (с 1943 года) и кумулятивного (с конца 1944 года) снарядов улучшило противотанковые возможности ЗИС-3, позволив ей на дистанциях ближе 500 м уверенно поражать вертикальную 80-мм броню, но 100-мм вертикальная броня так и осталась для неё непосильной. Эта слабость противотанковых возможностей ЗИС-3 осознавалась советским военным руководством, однако до конца войны заменить ЗИС-3 в истребительно-противотанковых подразделениях так и не удалось.

Вот теперь мне понятно, почему свои боевые ордена дед получил, выкатывая вперёд за боевые порядки свою высокотехнологичную, лучшую пушку Второй мировой войны на прямую наводку…

После окончания Второй мировой войны часть пушек была передана союзникам СССР, которые часто перепродавали их в страны третьего мира. Согласно ряду источников, некоторые африканские и азиатские страны до сих пор имеют это орудие на вооружении своих армий. Оставшаяся в СССР часть орудий была частично складирована, а частично утилизирована на металл. Сейчас данные орудия состоят на вооружении Отдельного Салютного Дивизиона при комендатуре г. Москвы, проводящего салюты в праздники 23 февраля и 9 мая. 18 апреля 2010 года на лафете пушки ЗИС-3 был установлен гроб с телом погибшего в авиакатастрофе президента Польши Леха Качиньского. Ирония в том, что ЗИС расшифровывается как Завод имени Сталина, борьбой с культом личности и политикой которого Лех посвятил значительную часть своей жизни. Увидев на памятнике ЗИС-3, всегда вспоминаю деда.

Интересна и боевая история его воинского подразделения. Здесь были свои особые традиции, главная из которых – там служили добровольцы. 02.07.1941 часть сформирована как 1-я Московская стрелковая дивизия народного ополчения. С 26.09.1941 переименована в 60-ю стрелковую дивизию.

Наименования и награды:

31.08.1943 присвоено почётное наименование «Севская».

23.07.1944 награждена орденом Красного Знамени.

12.08.1944 награждена орденом Суворова II степени.

19.02.1945 присвоено почётное наименование «Варшавская».

Дивизия участвовала – в Вяземской оборонительной операции, контрнаступлении советских войск под Москвой, участвовала в оборонительных боях в районе города Болхов Орловской области, участие в наступательной операции на Брянском направлении, в Курской битве  (наступательные бои на Севском направлении), принимала участие в Черниговско-Припятской операции, участие в Варшавско-Познанской операции, являвшуюся частью стратегической Висло-Одерской наступательной операции, в Берлинской операции.

2 мая 1945 года гарнизон Берлина капитулировал. К исходу 8 мая 1945 года на правом берегу Эльбы северо-восточнее города Магдебург части 60-й стрелковой Севско-Варшавской Краснознамённой ордена Суворова II степени дивизии 125-го стрелкового Берлинского ордена Кутузова корпуса 47-й армии 1-го Белорусского фронта провели последний бой, сбросив в реку сопротивляющиеся группы гитлеровцев.

Музей боевой славы 60-й стрелкой дивизии находился в 2010-м году по адресу:
101000, Москва, ул. Паустовского, дом 6, корпус 2 – это район Ясенево.