Светильник в мiре / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Святитель Феофан Затворник Святитель Феофан оказал глубокое влияние на духовное возрождение общества. Его учение во многом родственно учению старца Паисия Величковского, особенно в раскрытии тем о старчестве, умном делании и молитве.

Наиболее значительные труды его — «Письма о христианской жизни», «Добротолюбие», «Толкование апостольский посланий», «Начертание христианского нравоучения».

Именно о таких, как святитель Феофан Затворник подвижниках Церкви, святой апостол Павел говорил, что они являются «светильниками в мiре».

По ступеням духовного образования…

Будущий святитель Феофан – в миру Георгий Васильевич Говоров – родился 10/23 января 1815 года в семье сельского священника Орловской губернии. Благочестивые родители с детства привили ему любовь к Церкви и благоговейное отношение к вере.

Подрастая, он успешно поднимался по ступеням духовного образования, закончив Ливенское духовное училище, Орловскую духовную семинарию, Киевскую духовную академию.

15 февраля 1841 года он был пострижен в монашество с именем Феофан.

В 1844 году иеромонаха Феофана направляют работать преподавателем Санкт-Петербургской духовной академии (СПДА).

Однако отец Феофан считал недостаточным опираться только на свой небольшой опыт, он стремился обратиться как к святоотеческому опыту, так и к совету современных ему подвижников.

Известно, что свои академические лекции иеромонах Феофан показал аскету-современнику, в то время архимандриту Свято-Троицкой Сергиевой Приморской пустыни Игнатию (Брянчанинову), и получил его одобрение.

На Святой Земле и в Константинополе

Россия в те годы учреждает в Иерусалиме Русскую Духовную Миссию (РДМ). Во главе её был поставлен прекрасный знаток Востока, известный церковный археолог архимандрит Порфирий (Успенский), а в сотрудники ему были приглашены наставники и воспитанники Санкт-Петербургской академии.

В 1847 году в составе РДМ отец Феофан был направлен в Иерусалим, где посетил святые места, древние монашеские обители, изучал писания отцов Церкви по древним рукописям.

На Святой Земле, кроме выполнения служебных обязанностей, отец Феофан выучился иконописи и снабжал бедные церкви иконами и даже целыми иконостасами, прекрасно изучил греческий язык, основательно – французский, занимался еврейским и арабским.

С началом Крымской войны члены Русской Духовной Миссии были отозваны в Россию.

21 мая 1856 года архимандрит Феофан назначен настоятелем посольской церкви в Константинополе. Его направили сюда потому, что он был хорошо знаком с православным Востоком и был вполне подготовлен к этой должности.

Константинопольская Церковь в это время переживала большие трудности в связи с конфликтом между греками и болгарами, которые требовали богослужения на родном языке и пастырей из своего народа. Константинопольская Патриархия категорически не соглашалась ни на какие уступки.

Русское правительство и Святейший Синод, заботясь о скорейшем прекращении этой распри, поручили архимандриту Феофану, как знатоку Востока, собрать сведения, которые могли бы прояснить состояние конфликта.

В марте 1857 года архимандрит Феофан представил обстоятельный и подробный отчет. Он не сомневался в справедливости и законности требований болгар. Своей симпатией к болгарскому народу, сочувствием к его законным требованиям, искренним желанием помочь им он снискал себе большую любовь среди болгар.

В то же время архимандрит Феофан был заинтересован в улучшении положения Константинопольской Церкви в турецкой империи. Он близко познакомился с внутренней жизнью Константинопольского Патриархата, положением духовенства, и ему открылась бедственная картина.

Обо всем этом отец Феофан писал в своем отчете в Святейший Синод, подчёркивая, что «великодушной России …не следует оставлять своей матери по вере в этом беспомощном состоянии».

В Петербурге и в епархиях

И вот отец Феофан вновь в столице Российской Империи. В 1857 году архимандрит Феофан был назначен ректором Санкт-Петербургской духовной академии, которую он возглавлял два года.

В силу огромной административной занятости он отказался от должности профессора, но при этом был очень доступным для студентов и часто беседовал с ними, в том числе — на духовные темы, что оказывало «благотворное влияние на будущих церковных служителей».

В 1859 году хиротонисан во епископа Тамбовского и Шацкого.

В целях подъёма народного образования епископ Феофан устраивает церковноприходские и воскресные школы, открывает женское епархиальное училище. В то же время он заботится и о повышении образования самого духовенства.

В 1861 году святитель Феофан пережил большую радость. По решению Святейшего Синода он принимал участие в торжестве открытия мощей святителя Тихона Задонского. Это событие произвело на него большое впечатление, «послужило как бы особым благодатным освящением его собственного святительского служения».

По свидетельству его племянника, святитель Феофан Затворник «ещё с ранней юности глубоко чтил память святителя Тихона и ходил со своей родины в город Задонск пешком на поклонение святителю».

С июля 1863 года епископ Феофан пребывал на Владимирской кафедре. Он часто предпринимал миссионерские путешествия в её раскольнические центры, ревностно проповедовал там учение Православной Церкви, а в конце 1865 года открыл в селе Мстёре Вязниковского уезда Богоявленское православное братство.

В затворе

Он обладал острым умом, глубокими знаниями и прекрасным организаторским талантом, был одним из самых выдающихся русских богословов…

И вот на пике своей яркой и многогранной деятельности на ниве служения Церкви епископ Феофан решил уйти на покой с архиерейской кафедры, ибо

видел идеал монашества в совершенном отречении от всех житейских забот

и об избрании для себя такого места жительства, где бы он мог посвятить себя исключительно духовным подвигам.

В 1866 году епископ Феофан подал в Священный Синод прошение об увольнении его на покой с правом пребывания в Успенской Вышинской пустыни, которую полюбил ещё когда возглавлял Тамбовскую епархию.

Прошение было удовлетворено.

Современники сравнивали уход епископа Феофана с Владимирской кафедры с поступком святителя Тихона Задонского, который за 100 лет до почитавшего его владыки также покинул Воронежскую кафедру ради безмолвной жизни.

Первые шесть лет в пустыни время, оставшееся от богослужения и молитвы вместе с братией обители, епископ Феофан посвящал литературно-богословским трудам.

После Пасхи 1872 года святитель уходит в затвор. Это был колоссальный труд, ежедневный подвиг, который современному человеку и представить невозможно.

Сам же владыка, умаляя свои подвиги, скрывая их перед людьми, словно Василий Блаженный, по глубочайшему смирению, в одном из писем даёт такую характеристику своему затвору:

«Меня смех берёт, когда скажет кто, что я в затворе. Это совсем не то. У меня та же жизнь, только выходов и приёмов нет. Затвор же настоящий – не есть, не пить, не спать, ничего не делать, только молиться… Я же говорю с Евдокимом, хожу по балкону и вижу всех, веду переписку… ем, пью и сплю вдоволь. У меня простое уединение на время».

Он устроил в своих келиях малую церковь во имя Крещения Господня, в которой и стал совершать все церковные службы совершенно один, без сослужащих. Он никого не принимал у себя, кроме игумена Аркадия, своего духовника, и келейника Евдокима, так что ни родные, ни знакомые, ни даже лица царского происхождения при посещении монастыря не могли нарушать его затвора.

Именно в это время наибольшего духовного подъёма он написал большинство своих трудов, в том числе — полный комментарий на послания святого апостола Павла, истолкование Священного Писания, перевод творений древних отцов и учителей.

«Писать — это служба Церкви или нет?! — спрашивал он в одном из писем. — Если служба, — подручная, а между тем Церкви нужная; то на что же искать или желать другой?»

Ежедневно святитель Феофан уделял по нескольку часов и переписке, отвечая на приходящие к нему многочисленные письма.

И кем бы ни были его адресаты — студент ли, размышляющий о священническом служении, или епископ, которому нужен совет в вопросах современной ему духовной жизни, — в назидательных письмах владыки они находили ответ на тот же главный вопрос. Вопрос — о спасении, которое, по его словам, зависит не от жизненного пути, а от нравственного строя человека.

Тайное служение владыки – его милостыня. Перед Рождеством Христовым и Пасхой, получив пенсию, он почти всю её рассылал по почте бедным людям и родным, оставляя себе лишь немногое на необходимые потребности.

«…Вышу можно променять только на Царство Небесное»

Святитель изучал не только духовную литературу, но и классиков – Пушкина, Грибоедова, Шекспира… Его библиотека считалась одной из самых крупных в то время.

Он занимался иконописью, музыкой, медициной, выращиванием растений, наблюдением за небесными светилами…

Святитель Феофан до конца жизни чувствовал себя вполне счастливым на Выше.

«Вы меня называете счастливым. Я и чувствую себя таковым, – и Выши своей не променяю не только на Санкт-Петербургскую митрополию, но и на патриаршество, если бы его восстановили у нас и меня назначили бы на него. Вышу можно променять только на Царство Небесное».

В последние годы у святителя-затворника от постоянных и напряженных письменных занятий стало слабеть зрение, но он продолжал по-прежнему трудиться, стараясь держать прежний распорядок дня. Только с 1/14 января 1894 года, за пять дней до кончины, этот ежедневный распорядок жизни святителя в 22-летнем затворе стал нарушаться.

Святитель мирно почил 6/19 января 1894 года, в праздник Крещения Господня. При облачении на лице его просияла блаженная улыбка.

Отпевание почившего епископа-затворника было совершено 11/24 января епископом Тамбовским Иеронимом при огромном стечении духовенства и народа.

Его погребли в Казанском соборе Вышенской пустыни в правом Владимирском приделе.

Над могилой было воздвигнуто надгробие из белого мрамора с изображением трёх книг святителя: «Добротолюбие», «Толкование Апостольских посланий» и «Начертание христианского нравоучения».

В келье были обнаружены рукописи святителя Феофана. С 1896 по 1916 годы, по мере того, как разбирался архив святителя, они публиковались в журнале «Душеполезный Собеседник». Епископ Феофан сотрудничал с этим журналом до последних дней жизни, и очередной его выпуск увидели раскрытым на столике вошедшие в келью затворника.

«Умершие продолжают и на земле жить в памяти живущих через добрые дела свои…»

Что привлекает нас в творениях святителя Феофана Затворника – одного из величайших православных отцов, по времени наиболее близких нам?

Советы этого богомудрого наставника, несомненно, будут полезны каждому христианину на пути ко спасению.

Главная в его богатейшем наследии – тема, позволяющая нам, людям XXI века, найти ответ на вопрос: «что есть духовная жизнь» и как войти в эту таинственную «область», в которую «мудрость мiра сего не проникает», как настроить звучание своей души для гармоничного созвучия с дыханием Духа Святого уже в нашей земной жизни.

Святитель Феофан Затворник был прославлен в лике святителей на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1988 году, посвящённом 1000-летию Крещения Руси, как подвижник веры и благочестия, оказавший глубокое влияние на духовное возрождение общества своими многочисленными творениями, которые могут рассматриваться чадами Церкви как практическое пособие в деле христианского спасения.

В одном из своих сочинений святитель Феофан пишет:

«Умершие продолжают и на земле жить в памяти живущих через добрые дела свои…».

Слова – поистине пророческие!

Помолиться у святых мощей святителя Феофана, получить у него духовный совет приезжают тысячи паломников со всех концов России.

Ежегодно в возрождённой обители проводятся Феофановские чтения, в центре внимания выступающих на них духовенства, богословов, мирян – его труды, продолжающие питать наши души, вести ко спасению.

В Слове митрополита Рязанского и Михайловского Павла (ныне – Патриаршего экзарха всея Беларуси) «Влияние Запада на душу русского человека в творениях святителя Феофана» на пленарном заседании VI Феофановских чтений 5 октября 2012 года подчёркивается:

«…Увлечение Западом Святитель Феофан считал опасным не только для веры и нравственности человека, но и для всего Российского государства. В этом контексте замечательны его размышления в слове «На Покров Пресвятой Богородицы» 1 октября 1863 г. «Помните – тогда в 12-м году – приходили Французы с войсками других европейских народов – за чем думаете? за тем, чтобы отучить нас от Французской жизни. Мы и опомнились было не много, – а теперь опять стали забываться. И вот целый год уж грозит вам Господь нашествием Европы. Даром, вы думаете, эта тревога? – Нет. Это Божий к нам вразумительный голос! Господь не хочет нас карать... хочет, чтоб мы пришли в разум и исправилась, и как бы говорит нам: смотрите, исправьтесь, а то – опять пошлю на вас вражескую Европу, – зверонравную и иноверную. Перестаньте жить по-французски и по инославному, и опять воспримите благочестную, православно-христианскую жизнь». Этот призыв обращен к нам, живущим в начале XXI в., поскольку суть Запада не только не изменилась в лучшую сторону, но наоборот, приобретает все более «зверонравный и инославный» характер…».