Неизменная неизбежность / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Неизменная неизбежность Нежно-пурпурные облака плывут над равниной, отбрасывая золотистые блики на землю. То здесь, то там, на никогда не увядающей траве вспыхивают ослепляющим светом, горящим изнутри, яркие цветы. По вечно-зелёной траве бродят человеческие существа с невинными улыбками на лицах, они мило беседуют друг с другом, танцуют под звуки журчащего ручья и шелеста листвы из расположенного неподалёку леса. ВСЕ разговоры о любви к ближнему, к окружающей природе – к этому неизменному, нестареющему пейзажу; ВСЕ сердца бьются в унисон; ВСЕ мысли сливаются воедино, иными словами – всеобщее благо, для всех за исключением одного обитателя, которому любовь и дружелюбие, чистые помыслы, царящие вокруг, представляются предсказуемой заурядностью, блаженной восторженностью умалишённых.

Иногда среди привычного окружения появляются новички, нечасто – пару раз за четверть века. Их появление в этом бесстрастном мире рождает в этом обитателе чувство надежды и тоски, слитых воедино. Он надеется встретить душу другую, не заражённую оптимизмом закодированных сектантов, снующих повсюду. Диалог этого существа с новоприбывшим в благоухающий мир всегда одинаков.

– Здравствуй, дитя света.

Тот, к кому обращаются, всегда оказывается робким и несловоохотливым, что очень раздражает пытающегося с ними заговорить Существа.

– Скажи, как и чем ты жил в своём Мире, что за мысли рождались в твоём Разуме, какие впечатления потрясали и завораживали тебя в твоей прежней жизни.

Существо, задающее эти вопросы, всегда с еле скрываемым нетерпением ждёт ответов, но они почти всегда разочаровывают. Жизнь новоприбывших была до этого праведна, скучна и однообразна, их строгость и принципиальность исключали вероятность насыщенной событиями прежней жизни.

Интереснее бывают другие новички, они появляются в этом золотистом мире единожды в столетие. Они ни на кого не похожи, а тем более на эту безликую толпу вокруг. Эти интересны, они отличаются живым разумом и свободным, без оглядки на кого бы то ни было, поведением, их прошлая жизнь оказывается насыщенной образами как калейдоскоп. Они в своей жизни меняли привычное, изобретали новое; они перекраивали мир. Их рассказ о своей жизни увлекателен по содержанию и обжигающий по передаваемым через рассказ эмоциям. Существу благоухающего мира нравится такое пополнение, оно с детской восторженностью ведёт расспросы этих людей, которые становятся глотком свежего воздуха посреди вездесущей приторности. Новоприбывшие, конечно, не могут рассказать ему ничего нового, новое содержится не в увиденном ими, а в их переживании увиденного. Возрождённые воспоминаниями рассказчика эмоции вливаются в Существо, давая силу и энергию самой Жизни, делая его зависимым, нуждающимся в этом.

Но детская восторженность и заинтересованность Существа из золотистого мира обычно не длятся долго. То ли воздух в местности тлетворен, то ли влияние живущего в унисон большинства оказывается непреодолимым, но уникальные новоприбывшие меняются непостижимо быстро и безвозвратно, становясь заурядными обитателями, такими как все. Существо не может смириться с этими пагубными для себя изменениями, начинает скучать и страдать, становясь ещё сумрачнее, равнодушнее ко всему, что его окружает – к этой сияющей природе, к этим бесхитростным праведникам, ко всему прочему, иному. Не будучи способным повлиять на собственное своё окружение, оно не вмешивается ни во что другое; безучастно невидящими глазами взирает на всё подвластное его мнимой власти, оставаясь глухим к молитвам и стенаниям обратившихся к нему.