1.

           

«Претворяя в жизнь решения съезда партии, Постановления Политбюро и пожелания трудящихся, расширяя ареал обитания человеческой цивилизации, повышая культурный уровень и оптимизируя потребление, герои Сверхновой эпохи вносят свой неоценимый вклад в дело строительства ещё одного поселения в пределах Солнечной системы. Самоотверженный труд и самопожертвование двух с половиной десятков советских людей, советских не формально, а по духу, борющихся с космическим холодом, смертельными излучениями и недостаточной гравитацией, с каждой секундой приближает нас к тому моменту, когда первый поселенец ступит на...» – лёгкое касание ионной консоли, и поток высокопарной пропаганды прервался.

Со стороны Сергея Петровича это было непростительно, возглавляя проект по возведению новейшего «Колодца» на одном из неспокойных спутников газового гиганта, он просто обязан был следить за дисциплиной и моральным обликом подчинённых, тех самых двух с половиной десятков советских людей... Но как-то с самого начала всё не заладилось... Сначала проект оказался неприменим к местным условиям, и его силами нескольких сотен научных групп в спешном порядке адаптировали. По окончании адаптации вдруг вскрылось, что имеющаяся в наличии техника, привезённая неимоверных размеров грузовозом, не вполне отвечает требованиям строительства. Но, во-первых, грузовоз всё так же висел на орбите газового гиганта и гнать его в две стороны было экономически нецелесообразно, а, во-вторых, при определённой сноровке и подналадке, пускай и с потерями, с излишними трудозатратами и срывом всех сроков, выполнить проект было признано возможным... Все поаплодировали, в очередной раз восхитились мощью и способностью научных групп, формируемых из ведущих специалистов в своих областях, решать оперативно и качественно возникающие проблемы, пожали руки, пообнимались да и спустили разнарядку на продолжение выполнения работ.

И всё бы ничего, если бы при изменении проекта в новый план не закрался человеческий фактор, поставивший всё с ног на голову. Проходя цепь согласований и правок, никто из «подписантов» не обратил внимания на то, что секретарь, вносившая изменения в первоначальную версию проекта во втором часу ночи, по невнимательности оставила без изменений сроки исполнения этапов. После всех согласований, конечно же, ошибка всплыла, но никто не пожелал брать на себя ответственность за явный промах, и потому коллективная ответственность, когда отвечают все, но конкретно – никто, все проблемы свалила на плечи Петровича.

Петрович сразу же поставил в известность своего куратора, но тот и слушать отказался, мол, бумага подписана, разумные люди составляли, какую цифру обосновали – выполняй и не сей панику, а то ведь и за Плутон запихнуть могут, там как раз станцию внешнего слежения возводят...

И как водится, что начинается плохо, оканчивается ещё хуже... Петрович не считал себя плохим руководителем, всё же, как-никак, а степень управленца 3-й категории, за плечами огромный опыт, только вот ранее он планетарные станции не возводил – не приходилось, а в остальном – достаточно успешный руководитель... И только благодаря его умениям ладить с людьми, организовывать их труд, быт и досуг, управлять процессом и решать проблемы, станция продолжала строиться, несмотря даже на перебор расходов и срыв сроков.

Нагнать сроки, даже привлекая дополнительные ресурсы, которые катастрофически таяли, он был не способен, о чём периодически докладывал своему куратору, Григорию Петровичу, и на что получал один ответ – «Любой ценой!» и «Не сей панику...»

– Сергей Петрович, вас по внешнему, – раздался девичий голос коммуникатора и сразу же запустил связь.

– Добрый день, Сергей Петрович, – куратор был сегодня суров и обращался по имени и отчеству.

– Доброго дня и Вам, Григорий Петрович.

– Доложите о выполнении намеченных мероприятий...

Картинка поплыла, очередной всплеск солнечной активности где-то по пути возмутил эгрегосферу, но голосовая составляющая осталась неизменной.

– Отставание от плана увеличилось...

– Что значит, увеличилось? – взорвался Григорий Петрович. – Вам выделены колоссальные средства. Вам поручено выполнение ответственного проекта, и если на каком-то этапе по непредвиденным обстоятельствам Вами было допущено отставание, то к настоящему времени оно давно уже должно быть устранено. И никак иначе. А сегодняшнее Ваше заявление о каком-то отставании от сроков и, тем более, о его росте, мною расценивается как саботаж! Предлагаю ещё раз пересмотреть свою позицию и правильно расставить приоритеты. Буду ждать адекватного ответа завтра... – экран погас, связь прервалась.

Ещё каких-то пять-шесть лет назад связь с Землёй была настолько затруднена, что отправка к пределам Солнечной системы считалась чем-то вроде благословения – подальше от начальства... Но всё кардинально изменилось после того, как был совершён прорыв в изучении эгрегосферы – некоего малоизученного информационного пространства – и теперь от всевидящего глаза земного куратора было нигде не скрыться...

Петрович в очередной раз выругался в пустой экран и уже собирался, было, уточнить, как там обстоят дела с починкой вышедшей вчера из строя бурильной установкой, как на экране, одной строкой, без подписи, в приватном оформлении, появилось сообщение: «Сделай что-нибудь! Дела совсем плохи».

Это был куратор, и Петрович прекрасно понимал, что официальная часть – это официальная часть, и он был просто обязан так с ним разговаривать, а по-человечески куратор его предупредил о надвигающихся проблемах...

– Да что ж там с этим буром?! – в сердцах рявкнул в пустоту Петрович и соединился с проходческим сектором.

 

 

2.

           

В проходческом царила деятельность. Александр Сергеевич и Валерий Сидорович, сжигая бесценную энергию плазменных батарей, гоняли по помещению двух ремонтных роботов. Как водится у ремонтников, хорош тот ремонтник, который спит на рабочем месте, потому что всё его оборудование в исправности.

Буровая машина, прозванная персоналом «экскаватор», наткнувшись на слой породы, для которого не проектировалась, вдруг дала задний ход и сама же себя и смяла. Страшного в том ни Алик – Александр Сергеевич, ни Валерик – Валерий Сидорович, не видели и всецело полагались на ремонтных роботов, стаей облепивших громадных размеров экскаватор и до полуночи должные привести его в порядок. Но вот что делать с пластом породы, вызвавшим сбой программы, они пока что не решили и сейчас занимались поиском, освободив свой разум от всего лишнего, отдавшись низменным чувствам азарта и первенства...

– Что с буровой? – вдруг раздалось у них за спиной. Оба оказались не готовы и сразу же вскочили, побросав пульты управления роботами на пол.

– Я повторюсь: что с буровой? – ровно перед ними висел всплывающий экран и их буравил взглядом шеф. Шеф был недоволен – тут сомнений быть не могло.

– Мы же докладывали... – попытался привести себя в порядок Алик, одёргивая рабочую куртку.

– Пласт неизвестных свойств на глубине в пятнадцать двадцать два. Выход из строя силовой установки и центрального провода... – добавил Валерик.

– Выгорела вся е-стабильная логика, и машина едва не рухнула вниз... – вспомнил Алик.

– Это всё? – уничтожающе взглянул на них с экрана шеф.

– На настоящий момент всё.

– Ожидаем ещё чего-то? – саркастически улыбнулся шеф, но Алик и Валерик были чистейшими технарями и потому в какой-то мере наивными, что касается политики и человеческих отношений, потому сарказм ими остался не понят, и они только удивлённо развели руками.

– Сроки? – отрубил шеф.

– К полуночи...

– Скорее всего...

– Как к полуночи? – не выдержал шеф. – Что значит, скорее всего? – тут уж его было не остановить. Что касается умения внушать людям правильные ценности и давать нужные установки, ему равных не было, в чём не раз приходись убеждаться его подчинённым.

– Вы, оба, советские люди! Советские люди не для галочки, а по убеждениям! Вам народ и партия доверили ответственное дело – построить первое, – вы только вдумайтесь: Первое, – и он многозначительно поднял вверх указательный палец, – полноценное поселение на другом космическом теле! Это огромная честь и ответственность. Вас отбирали сюда по самым строгим критериям, и что мы имеем теперь?! А мы имеем: провал операции, – Петрович принялся загибать пальцы. – Второе, растрата средств, и, третье, самое главное – потеря доверия. Как вы после всего этого своим товарищам в глаза смотреть будете?! Я вас спрашиваю?

Оба ремонтника потупили взоры, ощущая, что где-то допустили просчёты, ошибки, а то и халатность, но не совсем осознавая где и в чём.

– Так что, уважаемые, починим мы бур к обеду? Запустим процесс проходки к трём часам? Или первым же рейсом назад, на Землю, с позором? С выговором и лишением!!!

– Не успеем... – буркнул Алик.

– Извините, не расслышал? – уставился на него Петрович.

– Сделаем всё, что в наших силах! – выступил вперёд более опытный Валерик.

– И перевыполним! – невпопад добавил Алик.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Петрович. – Тогда к полудню я вывожу проходчиков, нечего им время терять...

Понятие времени здесь, на спутнике газового гиганта, было относительным. Здесь не всходило и не садилось Солнце, так, как это бывало на Земле, но и потому все хоть и подчинялись 24-хчасовому режиму, но всё едино – понятия утро и вечер были относительны.

Петрович исчез, оставив ремонтников один на один с их обязательством. А внизу, под облепленным экскаватором, зияла дыра нескольких сот метров в диаметре и полутора километров вглубь. По проекту его глубина должна была достигнуть трёх с небольшим километров, быть заполнена пространством города, а во всех горизонтальных направлениях планировались корневые ответвления... Проект сам по себе был грандиозным новаторством, но вот реализация его, увы, подкачала.

– Так как, пятилетку в четыре года, в три смены, двумя руками за одну зарплату? – фыркнул недовольный Алик.

– Ничего, – махнулся Валерик. – Нам бы силовую до обеда починить, а остальное в процессе... Производительность, конечно, упадёт, и в сроках потеряют до пяти часов, но раз начальство хочет скорого запуска, поможем ему...

– Эх, – махнул рукой Алик, берясь за перенастройку режима ремонтных работ. И только он коснулся кнопки «стоп», как все копошащиеся роботы застыли в одно мгновение, а пара даже рухнула на пол, рассыпая свои инструменты и принесённые запчасти.

– Сколько тебе потребуется времени на переналадку? – поинтересовался Валерик.

– Немного. От силы, минут десять...

– Это хорошо, – направлял Валерик вспомогательных роботов на сбор рассыпавшегося. – До обеда у нас будет три часа... А ты перенастраивать киборгов обучен?

– А то как же? – с чувством обиды отозвался Алик. – Одна из основных специализаций. А тебе зачем?

– Да так. Потом скажу. Ты перенастраивай... Три часа останется... Мы на пищеблок, к Зинке заскочим на это время.

– Хорошо... – погрузившись в процесс, буркнул Алик.

 

 

3.

           

Зинаида на станции отвечала за пищеблок, склад униформы и склад личных вещей. Учитывая уровень автоматизации, без Зинаиды на станции можно было легко обойтись, но согласно Штатному расписанию и Расстановочной численности, эта должность полагалась и, естественно, была заполнена.

Зине было всего-то около тридцати. Крупная, уже не девушка, но пока что и не женщина, так и застрявшая в переходном возрасте, она представляла собой симбиоз высокообразованного человека, окончившего профильный вуз, и яркого представителя деревенской культуры, с обязательными «руки в боки» и «кто мне тут смеет перечить?!»

Сказать, что от Зинаиды уж совсем не было никакого прока, было бы погрешить против истины. Зина обеспечивала всех питанием, следила за исправностью униформы, заставляла вовремя сдавать её в чистку и создавала иные элементы «имитации бурной деятельности». Работники к Зинаиде относились с лёгкой улыбкой, но признавали её значимость в преимущественно мужском коллективе, вот уже который месяц «запертом» на спутнике газового гиганта.

Зинаида явно не отдавала никому предпочтения, даже демонстративно отшивала всех ухажёров, но как-то так складывалось, что слухи и сплетни о её жизни вне своих функциональных обязанностей, изобиловали пикантными подробностями.

Зинаида Петровна занималась тем, что неистово перепрограммировала автомат приготовления пищи. Автомат сводил её с ума. Единожды настроенный на оптимальный рацион для работников профессий, занятых в строительный работах в космическом пространстве, он напрочь отказывался уменьшать дозировки и урезать порции. Зинаида знала, что там, на Земле, давно научились обходить все эти «псевдонаучные» рецептуры, и извечное благоденствие работников торговли и общепита вновь вошло в свою колею.

– Зиночка, дорогая… – раздалось у неё за спиной. – Нам бы ветоши… руки нечем вытирать…

За спиной, казалось из ниоткуда, вырос Валерик – один из тех самых ремонтников, по чьей вине они уже откладывали своё возвращение несколько раз.

– Не положено! – отрезала Зинаида и вновь вернулась к своему злосчастному автомату.

– Зин, взгляни… У тебя же должны быть какие-то тряпки. Старую униформу давно же уже списали…

– Что я тут непонятного сказала?! – во весь фронт своей мощной груди развернулась Зинаида. – Говорят же тебе – не положено! Если я всем тут начну униформу на тряпки раздавать, то что же это будет? Убирайся отсюда! – и властным взмахом руки указала на дверь.

– Эх, Зина, Зина… – махнул рукой на неё Валерик и уже повернулся уходить.

– Что, Зина? – с присущим ей колоритом, во весь голос, с надрывом, аккомпанируя себе частыми взмахами руками, взорвалась Зинаида. – Ходят тут всякие, попрошайничают, а сами буровую в который раз загубили, теперь сиди по вашей милости здесь. Вот ещё пару раз сорвёте план, и ходить уже не в чем будет, в своих обносках прятаться от начальства будете. Нашёлся, кто учить меня будет, как свою работу делать! Иди отсюда! Чтобы я тебя и не видела!! Понабирают интеллигентов доморощенных да криворуких. Вон мой брат меньший, так тот колхозную ирригационную систему, – слово «ирригационная» Зинаида произнесла с таким надрывом, что Валерику стало как-то не по себе, – на спор разобрал, а потом собрал… Балбес, конечно, за что и пострадал, но зато руки золотые и голова на месте, не то, что эти…

Зинаида вошла в раж, и из прошлого опыта Валерик знал, что могла бы она, не останавливаясь, продолжать ещё долго, если бы не…

 

 

4.

 

– Ну что ты там копаешься? – шептал Валерик, подгоняя Алика. – Неужто сложнее, чем робота перенастроить.

– Не торопи, – колдовал над консолью Алик. – Нам же её потом обратно, в кричащую дуру преобразовать понадобится, нужно сохранить старые настройки.

– А… – согласился Валерик. – Давай, работай, а я пока что за дверью покараулю.

Не было ни щелчка, ни вспышки, да ничего не было, но в на самом «взлёте темперамента» Зинаида вдруг застыла, а потом и обмякла. Её фигуристые телеса так бы и рухнули на плиты пищеблока, да вовремя подоспевший Валерик подхватил и с немалым трудом оттащил Зинаиду в сторону, примостив ту на подвернувшийся стульчик.

– Ну где же ты ходишь? – с упрёком бросил он Алику, уже принявшемуся менять Зинкины настройки на всплывающей консоли.

– Да Петрович делами интересовался… Лично прибежал…

– А! Понял, – махнул рукой. – Ну что, ты его спровадил?

– Да… Не мешай.

Перенастройка киборга дело отнюдь не простое, как то может показаться простому обывателю, привыкшему иметь дело с отлаженными и одобренными примитивными пакетами функций. Функции, как правило, уже были «вшиты» в пустые головы «вспомогательного персонала», и управление ими напоминало озорство обезьянки, распихивающей кубики да шарики в соответствующие отверстия. То же, чем сейчас занимался Алик, было сродни тонкой работы нейрохирургов, принимающих решение во время сложнейшей операции о том, какие цепи нейронов задействовать, какие блокировать, а какие и вовсе удалить или заменить искусственными. Перенастройка киборга для удовлетворения вполне определённых желаний, с настройкой темперамента и моторных функций – совсем немногое, что с проворством студента-заучки за какие-то десять-пятнадцать минут совершил Алик.

И вновь не было ни щелчка, ни вспышки, ничего не было, но Зинаиду, как подменили.

– О! Мальчики… – простонала она так, как казалось Алику, должны говорить дамы подобного рода.

– Зина! Дорогая! – вернулся Валерик.

– Дорогие мои, – с неописуемой грацией, перебросив ногу на ногу, обнажив бедро до самого верха, протянула свои руки к ним Зинаида. – Будем втроём? Или у вас там за дверью ещё друзья?!

– Только же ты потом её назад перенастрой, – шепнул Валерик, приближаясь и предвкушая обладание этими пышными формами.

– О чём вопрос! – подмигнул ему Алик. – Ты как закончишь, скажи… – и собрался уходить.

– А ты куда? – удивился Валерик.

– За ходом ремонта присматривать… Не хочу, чтобы силовая окончательно полетела…

– Ну смотри. Как знаешь, – хмыкнул ему вслед Валерик и добавил уже раскрасневшейся Зинаиде. – Только мы вдвоём.

– Жаль, – ответила та так же томно. – А я хотела его попросить потом перенастроить пищевой автомат…

 

 

5.

           

Куратор космических проектов, хоть и находился всё время на Земле, но благодаря системам связи и контроля имел возможность поддерживать контакт и быть в курсе происходящего на всех семи своих объектах. Семь – ни больше, ни меньше. Согласно нормам управляемости – именно столькими объектами имеет возможность эффективно управлять один человек. Больше – эффективность падает из-за большого количества объектов, меньше – вновь падает эффективность, но теперь из-за недозагрузки управленца. Так что – семь – обоснованное количество, как, впрочем, и всё в жизни Григория Петровича и его соплеменников.

В настоящий момент он был загружен полностью, и если шесть проектов более-менее шли успешно, то седьмой, самый ответственный, пробуксовывал с самого старта. Григорий Петрович прекрасно понимал, что давить на персонал станции не имеет уже никакого смысла – как ни крути, а в сроки они не уложатся, оборудование только выведут из строя, да сами костьми лягут, потому, просматривая выборку происшествий, автоматически формируемую из записей скрытых камер, размещённых чуть ли ни в каждом углу, он откровенно закрывал глаза на все мелкие и средней тяжести нарушения, лишь бы это только как-то помогло сдвинуть проект с мёртвой точки.

Выборка происшествий формировалась как ежедневно, на утро следующего дня, так и в оперативном режиме, стоило лишь произойти чему-то из ряда вон выходящему. Григорий Петрович с полным безразличием просмотрел баталии ремонтных роботов, учинённые двумя ремонтниками, закрыл глаза на распитие провезённых контрабандой спиртных напитков, с ухмылкой отметил дикую оргию в пищеблоке с телесной дамой и уж совсем пролистал заметки о краже инструмента с драгметаллами – всё одно, не удастся вывезти. Увы, как бы ни хотел Григорий Петрович отмахнуться от всего увиденного, но инструкция предполагала бдительность и обязательное вмешательство, потому, долго не думая, он принял единственно верное решение, не способное нарушить ход выполнения задания: Зинаиде, фигурировавшей в эпизоде морального разложения, впаять строгий выговор с занесением в личное дело, провести с ней разъяснительную работу на общем собрании, а ремонтнику в приватной беседе пояснить всю неэтичность его поведения и не мешать работать… С остальным – ни кража, ни алкоголь не должны стать препятствием для свершения трудовых подвигов. Вот закончится всё, тогда им и вспомнят…

И только Григорий Петрович уже хотел, было, озвучить своё незримое присутствие, как так же нежданно, как и он «появлялся» на станции, вспыхнул всплывающий экран и перед ним.

Вызывающий явно был особистом. Их всегда и везде выдавал лукавый взгляд, излишнее дружелюбие и умение ненавязчиво подавлять волю оппонента.

– Добрый день, Григорий Петрович. – Это был некто из новеньких, кого Петрович до того не знал, но тот самый новенький уже общался так, будто только вчера они вдвоём приговорили не одну бутылочку и теперь знали друг о друге столько, что оставалось быть друзьями на всю жизнь.

– Добрый день, – подобрался Григорий Петрович. – Приятно… Чем обязан?

– Да, собственно, ничем… – улыбнулся лукаво особист. – Так, плановый звоночек. Вот, хотел уточнить, как идут дела по Вашим проектам.

– На вверенном мне участке… – официально начал Петрович, но его небрежно остановили.

– Ну зачем же так официально?! Мы же не на приёме и не на ковре у шефа, – особист улыбнулся, отчего Григорию Петровичу стало вообще не по себе. – Мне для галочки, просто отметить… Функция содействия… Вы же понимаете.

Григорий Петрович понимал и функцию содействия, и функцию контроля, о которой никто не говорил вслух, а так же он понимал, что ещё неизвестно, что опасней – просто контроль, или же то самое содействие?!

– В целом, все идёт своим чередом, насколько это возможно в сложных системах… Кое-где, конечно, случаются срывы. Виной тому технические факторы, иной раз и человеческий случается, но как бы то ни было, а героический и самоотверженный труд советских людей на благо отчизны и всего человечества способен решать и не такие проблемы.

– Да уж, проблемы, факторы… – согласился с ним мягко особист. – Понимаю… Сами с людьми работаем. Порой приходится вмешиваться и принимать решения, когда ситуация выходит из-под… начинает выходить из-под контроля, – поправился особист. – Вот недавно слушок прошёл, поделюсь с Вами неофициально, что на одной из внеземных станций проект не то чтобы провален, но на верном пути к тому. Вот и задумались наверху о причинах – проект, вроде бы как, правильный, разработан ответственными людьми, согласован на самом верху, команда отобрана превосходная, программный код у всех исполнителей, как утверждается, идеальный, а проект буксует, сроки срываются, порча оборудования, перерасход средств, да и на самом объекте, поговаривают, алкоголизм, тунеядство и моральное разложение… Вот теперь поди и разберись, где причина неудачи?! Кто ошибся?! К чьей компетенции нужно пристальней присмотреться?!

Григорий Петрович судорожно сглотнул.

– А с иной стороны, – продолжал особист. – Люди устают, засиживаются, теряют связь с реальностью… Устают люди. Берут на себя слишком высокие обязательства… Ну что ж тут поделаешь, наверное стоит от таких избавляться. А вы как думаете, как лучше с такими людьми поступить – чтобы и по человечески, и «заслуги» не забыть? – особист сделал нарочито натянутый акцент на слово заслуги, и Григорию Петровичу стало сразу же не по себе.

– Ну так как, Григорий Петрович? – не дождавшись ответа, улыбнулся особист. – Я уверен, что с Вами у нас таких проблем не будет. Невзирая даже на то, что Вы самоотверженно, не покидая исследовательский центр уже более года, не имея контактов с внешним миром, не потеряли бдительности, трудолюбия, активности и желания к самосовершенствованию. Именно на таких, как Вы, Григорий Петрович, и зиждется наше настоящее, строится светлое будущее для грядущих поколений.

Григорий Петрович не знал, что и ответить…

– Ну что же, Григорий Петрович, рад, что у Вас всё хорошо. Надеюсь, что и в будущем Вы будете всех нас радовать трудовыми успехами и надеюсь встретиться лично, пожать Вашу мужественную руку.

Экран исчез. Григорий Петрович, трясущейся рукой достал носовой платок и вытер липкий пот со лба: «Они всё знают! Глупо было скрывать неудачи с самого начала, когда казалось, что удастся наверстать, удастся перебросить силы с иных проектов и решить возникшие трудности… Глупо, глупо…» Но заяви он о неудачах с самого начала, и его рейтинг сразу бы покатился вниз, а там, гляди, и упал бы ниже отметки компетентности, и тогда бы уж не о переходе в следующую категорию думать пришлось бы, а о том, как бы вообще сохранить свой статус – «падучих» в «обойме управления» не особо жаловали.

 

 

6.

 

– Серёж, – уже забросив подальше всякую официальщину, уговаривал Григорий Петрович начальника станции сделать всё возможное для спасения проекта. – Неужели, никак невозможно спасти ситуацию?

– Стараемся, Гриша, стараемся, – в моменты трудностей и общей беды низы и верхи вдруг осознают зависимость и значимость каждой стороны. – Сам же видел, из рук всё плохо.

– Да уж…

Разговор их длился уже минут с десять, и речь всё шла о мелочах, способных или неспособных переломить ход событий.

– Понимаешь, мне тут звонили, сам знаешь откуда. – Григорий прекрасно понимал, что за разглашение его по головке не погладят, но это было уже мелочью, по сравнению с провалом проекта, стоившему советскому народу и всем народам-побратимам неимоверных средств. На этот проект возлагали огромные надежды, его вознесли едва ли не до небес, сравнивая его выполнение с состоятельностью и возможностями советского общества, потому в официальных СМИ дела шли не только гладко, но и с опережением планов: высокопарные речи, трудовые обязательства, выступления героев и ударников, – потому любая неудача способна была вызвать не только мировой резонанс, но и похоронить под обломками проекта всех его участников.

– Прознали, всё же, – скривился Сергей. – И что теперь?

– У нас последний шанс…

Сергей Петрович выразился непристойно, что сразу же будет отмечено в его личном деле, но ситуация была критической.

– Может, ты ещё раз уточнишь у своих, сколько… – не мог успокоиться потерявший присутствие духа куратор.

– Да что с них взять, с остолопов этих? – негодовал руководитель. – То битву на роботах учинят, то Зинку для утех перепрограммируют. Я бы тех самых программистов, что этих идиотам в головы позитронные связи закладывал да личности прописывал, сам лично, собственными руками… – он вновь выругался. – Ну как таким материалом руководить можно?

– Эх, Серёжа, Серёжа, не застал ты те времена, когда эти самые киборги и шага ступить без вопроса, без четкой инструкции, без вмешательства извне не могли… Было время… Кажется, что так давно, а всего-то каких-то три-четыре года…

– И что же?

– Да то, – смена темы явно повлияла положительно на куратора, – что халтурили они, гибли по чём зря, оборудование ломали, так что их легче людьми было заменить, что сам понимаешь, в таких условиях трудовой кодекс запрещает – эра роботизации и гуманности, что бы их… Вот и нашли Соломоново решение, добавить им самостоятельность, способность решать вопросы в зависимости от ситуации и по своему усмотрению, ну, и по ходу, эмоциями наградили, очеловечили, так что теперь даже и не отличишь – где человек, а где саморазвивающийся кибернетический организм… вот так, Серёжа… Теперь и приходится работать с усложнённым и несовершенным, но способным к самостоятельному выполнению заданий материалом… Ну ты всё же поинтересовался бы, как там – я в графиках и цифрах не силён, – признался куратор. – Я же больше администратор, а не технарь.

– Ну что у вас там, ребята? – связался с буровой площадкой, спрятанной под огромных размеров куполом, Сергей Петрович. – Не сильно отвлекаю?

– Никак нет! – отрапортовал Иванов, начальник бригады проходчиков. – Оборудование в рабочем состоянии, но окончательно не восстановлено, потому производительность на уровне 75% и постепенно растёт…

– Как не полностью восстановлено? – не поверил своим ушам руководитель. – Срочно мне на связь ремонтную бригаду!

Экран мигнул, и картинка сменилась. Оба ремонтника, подгоняя вспомогательных роботов уже носками ботинок, продолжали ремонтные работы на работающей установке, в обход всех правил и инструкций.

– Александр Сергеевич, как обстоят дела? – вдруг всплыл экран перед самым носом Алика, изрядно того напугав. – Почему установка не в полной… – Петрович замялся, он тоже не был технарём и потому путался в терминологии. – Не в рабочем состоянии, но запущена?

– Сроки, Сергей Петрович. Ваш приказ. Ремонтирует на ходу…

– А что если?.. – и тут неозвученные руководителем проекта, но явные опасения сбылись, буровая вдруг чихнула, казалось, подскочила на месте и ринулась вниз, в пропасть, которую сама и бурила, увлекая за собой ремонтных роботов, километры кабелей и тонны вспомогательного оборудования.

Стотысячетонная конструкция, занимавшая всё пространство искусственного купола, казавшаяся такой неповоротливой и «вечной», в одно мгновение переломилась в нескольких местах, опоры покосились и сминаемая под собственной тяжестью и мощью работающих механизмов, она в какое-то мгновение исчезла в провале, обваливая за собой стенки, превращая аккуратное отверстие в безобразный кратер.

– О Боже!! – взмолился куратор, нарушая тем самым неписаное правило – отрицание религии и приверженность материализму, потому и упоминание о Боге является некорректным, мягко говоря.

 

 

7.

           

Куратор отключился. Более говорить ему с персоналом было не о чем. Проект оказался безвозвратно провален, оборудование загублено, а виновные… что о них говорить?! Тут о себе впору подумать…

Руководителя же проекта так же уже мало беспокоил сам проект. Находясь с куратором на расстоянии миллионов километров, они оба находились в одном и том же положении – полной безысходности.

– Ну что ж Вы так, Григорий Петрович? – перед куратором вновь вспыхнул экран. Особист уже не улыбался. Он глядел укоризненно, как смотрят взрослые на малышей, стараясь вызвать в тех чувство вины и раскаяния. – Не усмотрели… Не уследили… Такой проект завалили…

– Я… я не совсем… – принялся заикаясь оправдываться куратор.

– Ну-ну, не стоит, – остановил его особист. – Тут теперь нужно не истерить, а действовать…

– Как?

– Ликвидировать последствия…

– Ликвидировать? – отрешённо переспросил куратор.

– Да! – улыбнулся по-отечески куратор. – Ликвидировать…

– Но как?

– Уборщики, дезактиваторы…

– Да-да! Точно!! – не веря услышанному, с подымающимся воодушевлением вскочил со своего места Григорий Петрович. – Как раз на грузовозе бригада дезактиваторов… Приступаю немедленно!

– Вот и прекрасно! – улыбнулся особист. – Надеемся, что хоть это Вам под силу, – и отключился.

 

 

8.

 

– Серёжа, слушай меня внимательно, – сбиваясь и потеряв окончательно присутствие духа, тараторил Григорий. – Через пятнадцать минут у тебя будут дезактиваторы. Это наш шанс! Если справимся, то, возможно, получим снисхождение…

– Понял, – кивнул Сергей Петрович. – Продолжай, – они ужа давно перешли на ты, нарушая все правила субординации.

– Пятнадцать минут... Дезактиваторы… Прилетают, вычищают и запускают бригаду уборки. Приводят всё в порядок и завозят тебе новых работников.

– А сроки? Мы же и так не укладываемся?! – возразил Сергей Петрович.

– Не твои заботы! – оборвал его куратор. – Делай то, что тебе говорят. Нам нужно, чтобы это ЧП не всплыло…

– Понял. Жду.

Спустя пятнадцать минут к основанию купола пришвартовалась шлюпка. Шлюз открылся и впустил бригаду рослых, всех на одно лицо, явно таких же киборгов, как те, за которыми они прилетели, но с громоздкими заплечными ранцами и устройствами, соединёнными длинными шлангами с ранцами.

– Сергей Петрович? – приветствовал того старший команды. – Сколько у вас человек персонала?

– Двадцать пять, – ответил ему Петрович и сразу же поправился. – Извинтите, двадцать четыре… Когда долго работаешь в условиях «секретности», то и киборгов, и себя начинаешь считать по головам…

– Вас понял! Тогда мы приступаем, – кивнул ему старший, так и не представившись.

Вся процедура заняла каких-то десять минут. Во избежание паники и сопротивления со стороны работавшего на теперь загубленной площадке персонала, работников вызывали поочерёдно в кабинет руководителя. И когда тот появлялся на ковре, в полной уверенности, что идёт получать указания, в дело вступала бригада… Один едва видимый всплеск из раструба дезинфектора, и все искусственные нейронные связи в головном мозге киборга превращались в клейстероподобную массу, непригодную более ни для чего.

Ребята работали превосходно. Вспышка, и тело не успевало ещё даже покачнуться на ногах, как две пары крепких рук уже подхватывали его и упаковывали в чёрные сверхпрочные мешки. Мешок исчезал в соседнем помещении – душевой комнате руководителя проекта, и следующий «посетитель» уже переступал порог начальственного кабинета…

– Ну вот и прекрасно, – так ни разу и не улыбнувшись за всё время, пожал руку начальнику проекта старший бригады дезинфекции. – Я так понимаю – все двадцать четыре тела здесь?

– Да, все, – облегчённо вздохнул Сергей Петрович, с удивление наблюдая, как в углу, где упаковывали тела, разворачивается двадцать пятый мешок. – А зачем?..

– Приятно с Вами было иметь дело! – на сей раз лёгкая улыбка посетила уста старшего бригады. – У нас в списке вы последний, – и лёгкая вспышка вновь блеснула в кабинете.

 

 

9.

 

– Прекрасно справились! – улыбался особист, похлопывая по плечу Григория Петровича. – Говорил же, что мы ещё встретимся и будем иметь возможность дружески пожать руки. Превосходно справились…

– А как же проект? Как же мировая огласка? – интересовался куратор, наблюдая за тем, как от грузовоза отделился маленький факел фотонной ракеты, чтобы невидимым «чёрным» взрывом уничтожить всякое упоминание о проваленном проекте.

– Пустяки, – усмехнулся особист. – Не думаете же Вы, что затевая такое дело, наш народ и партия не предусмотрели подобный исход?! Дело в том, что на настоящий момент развёрнуто и героическими усилиями в той или иной мере успешно развивается сразу три аналогичных проекта. По вполне понятным причинам о том известно немногим, потому одна-две, даже три неудачи никоим образом не скажутся на демонстрации мощи, передовых технологий и прогрессивности советской идеологии перед остатками давно поверженного империализма и пока что не примкнувшими к нам отдельными народами третьего мира…

– Да?! – удивился Григорий Петрович.

– Именно. Жаль, конечно, затраченных впустую средств, не оправдавшихся надежд, но имея второй неудачный опыт, мы сможем предусмотреть в остальных проектах предохранительные механизмы, усовершенствовать технику, более оптимально настроить персонал, воспитать более надёжные, продуктивные и исполнительные руководящие кадры… Так что будьте спокойны, ваш труд был не напрасен.

– Спасибо, – с облегчением вздохнул Григорий Петрович. – А то я уж, было, подумал…

– Не стоит, – улыбнулся ему особист. – Не стоит… Жаль вот только, что Вы этим насладиться не сможете.

– Это как? – всё та же вспышка, что только час назад помогала ликвидировать последствия катастрофы на строительной площадке, озарила стены кабинета. Некому было подхватить ослабевшее тело куратора, и он подобно осиновому листу в безветренную погоду, тихо осел на пол.

В кабинет вошли двое, всё с тем же чёрным мешком.

– Жаль, конечно, разбрасываться такими кадрами, – особист спрятал портативное устройство в карман. – Но, увы, говорят, что с этой моделью сейчас слишком много проблем…

– А что так? – поинтересовался один из вошедших, как две капли воды похожий на ребят из бригады дезинфекции грузовоза.

– Достигли предела компетенции, и дальнейшая модернизация представляется нецелесообразной… или невозможной. Вот и подчищаем их, по мере их же ляпов, – он направился к двери. – Закончите здесь без меня, – и покинул кабинет.

– Которого за неделю уже пакуем, – хмыкнул один из дезинфекторов. – Всё подчищает, подчищает… А сам-то, из той же самой партии, не ровен час – и его завтра паковать будем…

– Рот закрой и работай, – прервал его второй. – Не наше это дело.

– Молчу, молчу, – согласился первый и взвалил мешок себе на плечи.

Комментарии пока отсутствуют ...

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование