«Прошлое не проходит…»

Незапланированный  разговор с русским публицистом, поэтом и писателем Николаем Головкиным [1]

«…Не только мы плоть от плоти их (предков), но и они вошли в плоть и кровь нашу, они живы и действенны в законе наследственности, в складе языка, понятий, чувств, верований, обычаев, учреждений, в ходе веков, на плечах которых мы стоим, на прахе, попираемом нами, в воздухе, нас окружающем, в небе, к которому летели их стоны, жалобы, мольбы и благословения, ибо и в мире нравственном, как и в физическом, ничто не теряется из жившего от века».

Николай Фёдоров [2]

Не поверите, но так и есть: это непредвиденная беседа. Даже не предполагала, что у нас из скромной «фейсбуковской» переписки получится такой серьёзный и важный обмен мнениями.

А начало ему положила новая повесть Николая Головкина «Дом в Китай-городе»[3]. Это   историко-краеведческое повествование о замечательном и выдающемся роде русских интеллигентов  Головкиных.

О нём уже шла речь в недавно вышедшей книге писателя «Тайновидец будущего», представленной моей рецензией на сайтах ОИА «ПроАртИнфо» и журнала «Великороссъ»[4].

При чтении повести вас неотступно преследует мысль о проделанной автором колоссальной работе по сбору и государственных архивных материалов, и личных, принадлежащих широкому кругу общественных и государственных деятелей, друзей, родственников и знакомых этой семьи.

Впрочем, для начала  предоставим слово автору:

«Корни родового древа Головкиных, которое нарисовала в начале XXI столетия дочь моего двоюродного брата Анатолия художница Екатерина Головкина-Базилевская, уходят в глубину веков. Мощное древо, к которому прибавляются новые и новые ветви! Ныне только в Москве над стволом, каким явился для всех нас московский купец Алексей Алексеевич Головкин, крона более чем из десяти родственных семей… Теперь этого дома, где Головкиным суждено было прожить более 30 лет, куда неоднократно приезжали из Ашхабада мои родители со старшим братом Володей, мной и младшим братом Костей, нет. Но с раннего детства я хорошо помню этот дом, помню Рогожку – её  улицы и переулки»…

«В конце XIX – начале XX века в Ипатьевском  переулке, который соединял две из трёх главных улиц Китай-города – Варварку и Ильинку и, по словам современника, “представляет собой узкий, вымощенный крупным булыжником проезд, с лепящимися друг к другу домами”, по левую сторону от Варварки стоял каменный двухэтажный собственный дом (№10) моего прадеда купца Алексея Алексеевича Головкина. Этот дом стал “колыбелью” для двух поколений его семьи»[5].

Окунаясь в историю нескольких поколений представителей русской интеллигенции,  вдруг поймала себя на мысли, что грешно пересказывать уже написанное, известное, что надо отметить то главное, существенное, что словно обрамляет головкинское родословное поле, оставляя вместе с тем  тропинку для выхода из него в настоящее и будущее.

***

После прочтения повести я поделилась с Автором своими впечатлениями.

– Николай Алексеевич, здравствуйте. Вы просто большая умница! Столько времени трудились над тем, чтобы собрать и написать такую повесть о нескольких поколениях Головкиных. Была бы я историком, можно было бы предметно о каждом периоде поговорить. Но меня поразил философский мировоззренческий аспект: тема родства, долга, «воскрешения предков» в жизни каждого поколения. Это же прослеживается на Вашем роде. Ну, как тут не вспомнить философа Николая Фёдорова! (Это о нём В.Н. Ильин через полвека утверждал, что в лице Фёдорова «во второй раз человечество увидело Сократа, т. е. человека, за которым уже кончаются возможности тварные и начинается боготварность»)[6]. Читала и видела Вас в окружении Ваших близких, они также ведут вместе с Вами рассказ. Единение полное. Не в ущерб Вам, как главному повествователю. У «московского Сократа» об этом так сказано: «…единство не поглощает, а возвеличивает каждую единицу, различие же личностей лишь скрепляет единство, которое всё заключается, во-первых, в сознании каждым себя сыном, внуком, правнуком, праправнуком... потомком, т. е. сыном всех умерших отцов, а не бродягою, не помнящим родства, как в толпе; и, во-вторых, в признании каждым со всеми вместе, а не в розни, не в отдельности, как в толпе, долга своего к ним, ко всем умершим отцам, долга, ограничения коего исходят только из чувственности или, точнее, из злоупотребления чувственностью, которое и дробит массу (сельский род), превращает её в толпу» [7]. Такому труду, как Ваша повесть, нет цены! Спасибо.

В ответ получила такое сообщение:

– Светлана Андреевна, добрый вечер! С прошедшим праздником Покрова Пресвятой Богородицы. Спасибо за Ваш прекрасный отзыв о повести. Писал сердцем. О чём-то удалось рассказать. О чём-то, Бог даст, продолжу потом. Всё по промыслу Божиему.

И в продолжение:

– История появления повести такова. В прошлом году к своему 60-летию готовил книгу «Тайновидец будущего». Но работа шла медленно, к своему юбилею не успел её завершить. В августе съездил в родной Ашхабад на 90-летие мамы. Наверное, эта поездка и стала потом толчком к работе над повестью. В начале этого года вернулся к работе над книгой. Но вдруг понял, что её нельзя выпускать без этой повести. В её основу лёг старый очерк, написанный в конце 1990-х. И вот в феврале-марте я написал на основе этого очерка повесть. Почувствовал тесную связь и с отцом, и с моими предками. Мы постоянно вели диалог. Эта тема и одного из моих стихотворений, включённого в книгу «Рябина»[8]:

Звучат во мне стихи, не умолкая. Мне дорог полюбившийся мотив. Кого-то на земле я продолжаю. Продолжусь ль я, когда не буду жив?

Мой лучший стих, ты песней лебединой, Взлетишь ль в прощальный миг под облака? Но тело и душа пока едины – Не создана последняя строка.

И я небытие, глядишь, нарушу: В поэте возродится пусть поэт. Уж нет того, наследую чью душу. Но что душе бессмертной дымка лет?!

Звучат во мне стихи... Не чьи-то ль души И, впрямь, шепнули нужные слова?! Умом и сердцем им внимай и слушай. Их думой наполняйся голова!

Звучат стихи. Печалят их утраты. Успеть!.. Как ночь – пишу, пишу опять. Наставники мои не просят платы. С зарёю им так жалко улетать.

Им слава безразлична мировая. Ничто не удлиняет жизнь вдвойне. Кого-то на земле я продолжаю. Звучат стихи, стихи звучат во мне.

Звучат стихи. Мои ли, их – не знаю! Всё тот же о добре в них спор и зле. Самим б собою быть... Но не теряю Всё светлое, что увидал во мгле.

Предскажут, жду, судьбу мою. Мелькая, Тропиночка моя, найдись с высот. Звучат во мне стихи, не умолкая. Неужто их мотив во мне умрёт?!

Не высказаться в этот раз уже просто не могла:

– Здравствуйте, Николай Алексеевич! Опубликовать повесть надо обязательно на каком-то авторитетном, хорошо читаемом сайте. Это правильное решение. Но стихотворению рукоплещу втройне! Как же это в унисон с Николаем Фёдоровичем Фёдоровым! Я подумаю, как и в каком виде осветить эту тему. Она же глобальная и насущная, как никогда. Спасибо большое. Это и дар, и промысел Божий. С поклоном!

И как же порадовал меня этот ответ:

– Светлана Андреевна, добрый день! Ссылка и цитата из Н.Ф. Фёдорова для меня – высокая честь. Да, очень важно не терять связь с кровными сродниками, помнить о них, молиться о здравии живущих и о упокоении усопших. Очень важно писать о своей родословной, если уж выпала в жизни такая стезя. Но не менее важно и духовное родство – и напрямую через наследие светочей нашей литературы и культуры, и опять-таки осознавать это духовное родство через наших сродников по крови. Вот сегодня читаем Пушкина мы, а полвека-век назад – наши бабушки и дедушки, а до этого их родители, наши прабабушки и прадедушки. И через Пушкина мы понимаем и их время, и своё время, заглядываем в будущее...

– Спасибо, Николай Алексеевич. Лучше и не скажешь. Узы кровного и духовного родства непреходящи! И здесь у Вас опять  «перекличка» с «московским Сократом». Он замечал, что  предмет истории – это «всегда умершие, а также канувшие в прошлое события, с ними связанные, но прежде чем о них, даже самым суровым образом, судить-рядить, их надо сначала восстановить в памяти (через документы, свидетельства разного рода). Итак, учёные-историки занимаются метафорическим, так сказать, “мнимым” воскрешением прошлого, а для народа умершие – предмет поминовения, церковного, прежде всего, и домашнего – в рассказах и преданиях о бабках и дедах»[9]. То есть, для каждого человека «воскрешение» ушедших – это  молитва о них, память, духовное единение. И значение православного слова в связи с этим трудно переоценить. У меня возникла идея относительно освещения этой темы, и Вы подтолкнули её рождение...  Спасибо!

– И Вам спасибо, Светлана Андреевна! А у нас ведь с Вами экспромтом родилось новое произведение – эссе в письмах о духовном и кровном родстве. То есть мы – Иоанны, помнящие родство, помнящие, что начало начал – Слово!

***

Всё так, и не иначе. Тема родства – это глыба во всех смыслах: теоретическом и  практическом, прежде всего. Это духовное поле, несмотря на уже имеющиеся исследования и вспашку, ещё ждёт своих новых пахарей. К этому призывает вся «родотворная энергия» и  «воскресительная мысль» ушедших поколений.

Николай Фёдоров обращал наше внимание на то, что имён умерших, как и имя Бога, «не следует поминать всуе», ибо когда к этому добавляются ещё злоба и сарказм, и счёты, то выходит «история как суд» и «история как памфлет».

Критерию суда и памфлета в отношении своей родословной Н. Головкин противопоставляет искреннюю  сыновнюю любовь  и  чувство долга.

«Вот и мне у отца ещё учиться и учиться. Поводов для осмысления его уроков, которым стараюсь следовать постоянно, предостаточно.

Вспоминаю фразу отца Павла Флоренского: “Прошлое не проходит!”[10]. Здесь, в уютном московском доме, история, словно преобразившись в моём видении – сне из бурной реки в маленький ручеёк, и не торопится сейчас к своим крутым поворотам.

За окном – цокот копыт по булыжникам в Ипатьевском. Вновь несётся куда-то конная тройка с пожарными.

И не могут представить себе эти мужественные люди на заре “неведомого века”, по образному выражению Константина Паустовского, что грядут другие пожары, пожары истории – три революции, пять войн, а на закате века – развал великой Державы, подмена национальных исторических, духовных ценностей западным суррогатом, новая  разделённость народа и связанный с этим разрыв семейных связей...»[11]

***

В заключение скажем, что жизнью нескольких поколений Головкиных, русских просветителей и учёных, филологов, художников, историков, как и всех других видных   русских династий, оправдано многовековое существование великой православной России.  Их нельзя упрекнуть в том, что они не оставили для потомков след в веках и своей провидческой мыслью, и творческим созидательным трудом, и личным примером служения Отечеству.

Экстраполируя высказывание об архиве  отца Николая Головкина Алексея Владимировича, с именем которого связано становление и развитие архивного дела в Туркмении, на русское слово, язык, литературу вообще, скажем, что это действительно не  «склад мёртвых бумаг», книг, произведений, а «живое хранилище истории русского  народа», его  корней и православных истоков. 

Нынешние узлы исторической драмы, симптомы нравственного одичания современных людей – «блудных сынов, пирующих на могилах отцов» – это всего лишь тёмный фрагмент  единого  повествования, который не должен затмить начало начал человека, стоять на пути истинного общего смысла фёдоровской «уникальной родовой» и «воскресительной» оптики» целостного христианского видения мира.

Литература:

1. Н.А. Головкин. https://velykoross.ru/authors/all/author_51/ 

2. Н.Ф. Фёдоров. Философия общего дела. Соч. в 4-х томах. Т.1. М.: Прогресс, 1995

3. Н.А. Головкин. Дом в Китай-городе. https://www.pisateli.co.ua/index.php/proizvedenie-mesyatsa/169-znakomstvo-s-avtorom/714-nikolaj-golovkin-dom-v-kitaj-gorode-povest (Здесь и далее цитируется по этой публикации).

4. С.А. Демченко. Бьют колокола… ОИА Афиша «ПроАртИнфо». Авторская колонка. https://proartinfo.ru/afisha/1014992-byut-kolokola; «Великороссъ», №74 (июнь 2015) https://velykoross.ru/journals/all/journal_36/article_1827/ 

5. Н.А.Головкин. Дом в Китай-городе. Там же.

6. В.Н. Ильин. О религиозном и философском мировоззрении Н.Ф. Фёдорова. Евразийский сборник, кн.VI, Прага, 1919, с. 20.

7. Н.Ф. Фёдоров. Философия общего дела. Соч. в 4-х тт. Т. 1. М.: Прогресс, 1995. С.Г. Семёнова. Философия воскрешения Н.Ф. Фёдорова. В кн.: Н.Ф. Фёдоров.  Там же.

8. Н.А. Головкин. Рябина. Стихи и поэма. М.: ИД»Великороссъ». ИКП «Путь», 2012.

9. Н.Ф. Фёдоров. Философия общего дела. Там же.

10. П.А. Флоренский. Детям моим. Воспоминания прошлых лет. Мемуары, дневники, письма, публицистика. Харьков. Фолио, 2000.

11. Н.А. Головкин. Дом в Китай-городе. Там же.