Живая память

Дисплей телефона или смартфона – важнейшая деталь устройства. И если дисплей повреждён, то в замене нуждается весь дисплейный модуль, то есть  и дисплей, и сенсор. Подробнее ознакомиться с предложением покупки дисплея с идеальной цветопередачей, можно на сайте интернет магазина Avin.ru.

16 декабря 2015 г.

Неспешно возвращаюсь по Большой Никитской из ЦДЛ декабрьским вечером, ветреным и снежным. Несмотря на не прогулочную погоду, торопиться никуда не хочется, очень много впечатлений от сегодняшнего вечера в ЦДЛ, их надо и не забыть, и обдумать, и уложить в памяти как драгоценный и бесценный груз... Отмечались сразу две юбилейные даты: 25-пятилетие литературного клуба ЦДЛ «Московитянка» и 100-летие замечательного поэта Дины Терещенко. Цифры-то какие внушительные и красивые! Такое соседство юбилеев неспроста. Последние два десятилетия своей жизни Дина Анатольевна отдала становлению «Московитянки», благороднейшему делу служения литературе, помогая талантливым поэтам и прозаикам «встать на крыло», почувствовать свою индивидуальность и востребованность.

Недаром создание «Московитянки» благословила сама Анастасия Цветаева. Эстафетную палочку из рук Д. Терещенко успешно подхватила нынешний Президент клуба «Московитянка», поэт Полина Рожнова. Я не знаю более душевного литературного клуба в стенах ЦДЛ. Каждую третью среду так и тянет в Малый зал Дома литераторов, где собираются интереснейшие женщины, неравнодушные к литературному творчеству, живущие этим творчеством, потому что не писать они уже не могут… 25-летие – срок солидный, возраст зрелости и мастерства, это уже вполне исторический этап со своими приобретениями и потерями.

На литературно-музыкальном вечере отмечали творчество присутствующих «московитянок», говорили слова доброй памяти об ушедших из жизни, читали стихи, радовались выпуску юбилейного сборника, смотрели великолепный слайд-фильм о жизни и творчестве Дины Терещенко. Не оскудела «Московитянка» творческими личностями, проявляющими себя и в литературных произведениях, и в организационных делах.

Свои первые публикации стихотворений Д. Терещенко увидела в Литературной газете в 1956 г. Её активная творческая и общественная жизнь продолжалась вплоть до 92-летнего возраста. Её стихи и проза разнообразны, просты и философичны, дышат страстью и сдержанностью, целомудренны и доверительно откровенны. Одно из её последних стихотворений звучит как доброе напутствие, как необходимый в трудную минуту совет:

А я ожила!
Пострашнее бывало.
Над злом возвышает
меня доброта.
И мало мне жизни.
И неба мне мало.
И красок – для нового –
мало холста –

Дина Терещенко – поэт, которому суждена долгая жизнь. Эта жизнь будет и в памяти знавших эту красивейшую, и внешне, и внутренне, женщину, и, несомненно, её поэтическое и прозаическое слово будет веками находить отклик в душах и сердцах читателей. Пока поэта читают с благодарностью, память о нем – живая… В ответ на его стихи пишутся новые – и нет конца у этой бесконечной ниточки творчества.

Поэтому, в заключение ещё раз хочется перечитать стихи Дины Терещенко (1915-2008). Вот небольшая подборка из её стихов:

***

Звучит во мне твоё «Приду!»,

звучит истошно, сладко

и предвещает мне беду

и горы беспорядка.

А я, отчаянная, жду

и не боясь нелепиц,

весь день в беспомощном бреду

по слову этому бреду,

и ожиданье светится

во мне, как тысяча огней

инопланетных, странных,

а голос всё сильней, сильней

звучит, как окаянный:

«Приду!», – всё валится из рук.

«Приду!», – звенят капели

«Приду, приду, приду…»

А вдруг придёшь на самом деле?

***

Как странно, как больно, я знаю,

я знаю, ты любишь меня.

Украдкой слезу утирая,

и голову наклоня,

ты смотришь в окно на прохожих.

Мой милый, мой добрый, прости!

Мы оба с тобою похожи

на старых синиц, что в пути.

***

«О, любите меня, любите,

Помешайте мне умереть!»

И. Одоевцева

Полюбите меня, полюбите!

Я недолго еще проживу.

Уплывает мой дивный Китеж,

да и я вслед за ним уплыву.

Буду там я морской царевной,

буду там о вас тосковать

и, наверное,  и наверно

печальные оды слагать…

Ах, не нужно мне царского трона,

мне не надо златых лебедей.

С переделкинского перрона

мне б сойти с красной сумкой моей,

где стихов непочатые горы,

где тропинки знакомые ждут,

где знакомые и незнакомые

подмосковные песни поют.

Где на ветке живая Жар-птица,

каждый камешек – амулет,

мне привидится, мне приснится

то, чего и на свете нет.

Я не стану царевной, царицей,

я на землю мою упаду,

где знакомая с детства синица

мне заменит морскую звезду.

***

Умирает пушкинское дерево

Я молила его: «Расти!»

А оно, как с другого берега,

прошептало мне: «Прости!

Я устало от войн, я изранено,

я живу уже тысячу лет,

и все жду: что скажет молчанием

незабывший меня поэт?»

***

Застекли мои окна, стекольщик,

чтоб январские ветры не дули,

чтоб февральские ветры не дули.

Застекли мои окна, стекольщик.

Я сегодня в простуде, в простуде,

я сегодня простудой больна.

Застекли мои окна, стекольщик.

Я в тревоге, и я не вольна

изменить в своем доме печальном

ничегошеньки, ничего.

…Рождество в моей маленькой спальне,

мои окна совсем замело.

Замело, день иль ночь,

я не знаю… И, как помочь,

если вьюга хозяйкой вошла

в мои окна, и так замела,

что на елке замерзли игрушки.

…У соседей сегодня пирушка –   

Рождество!

У меня все бело, все бело…

Застекли мои окна, стекольщик.

***

Я в этом мире – квартирантка,

мой дом на кончике строки,

наводят дуло чужаки,

и мой автограф – кровь подранка.

Анастасии Цветаевой

Как пусто без тебя, Анастасия!

Померкло солнце, вишня не цветет,

а постаревшая Россия

все ждет тебя, все ждет тебя, все ждет!

Яви свой лик хотя бы на мгновенье,

скажи свое стихотворенье!

«Ну что же, слушайте!» –

и прозвучало кротко:

«Мне восемьдесят лет.

Ещё легка походка…»

Такое близкое, такое давнее.

Спасибо!

Ты услышала.

Как славно!

…Сегодня Пасха.

***

Будни похожи на праздник,

праздник похож на будни.

Я напишу рассказик

до полудня.

Я напишу рассказик,

небыль и быль перепутав.

Нынче серые будни,

завтра – Христов праздник.

Так от праздника – к будням,

так от буден – к празднику.

Так смиренные люди –

прямо по сердцу – алмазиком…

***

Как часто заблуждалась я, бродя в потемках

чужих и равнодушных душ!

Все верила слову, сказанному невзначай,

и взгляду, украдкой проскользнувшему,

все принимала случайность за счастье,

заглянувшее ко мне, и, спотыкаясь,

срывала кожу с колен, и ноги мои, уставшие

в погоне за эфемерным счастьем,

часто отказывались мне служить.

Меня винили в непостоянстве,

но в том моя вина,

что я доверчива и прямодушна.

Кто распознает, в чем моя вина?

***

Такого быть не может,

чтоб женщина в моих летах – влюбилась…

Однако – это так!

И посветлело небо,

а март мне дарит

теплую улыбку,

и молодость

вернулась рано утром.

Я еще спала, но молодость

скользнула незаметно

в дверь мою и прошептала:

«Проснись, я здесь. Я жду. Я не уйду

быть может – никогда».

***

Не решена задача,

не решена.

Это значит, это значит,

я – ума лишена?

Это значит,

это значит –

я не умею жить?

А может,

не решить задачу –

интереснее, чем решить?

Живу на земле,

а небо – в уме?

Логарифмы

не по мне!

***

Не могу не думать о сыне!

Не могу не думать о нем.

Губы стынут, и руки стынут.

Днем и ночью, ночью и днем –

не могу не думать о сыне.

***

А жизнь моя – многосерийный фильм, –

пока еще не кончается.

Разные декорации,

разный стиль.

Земля и небо.

Благодарение Господу –

не забыла слова,

я живу между былью и небылью,

и тетрадь моя

то густо исписана,

то пустой листок…

Сколько бусинок нанизано

на тоненький волосок…

«Не нанизывай,

живи между смертью и жизнью!»

А жизнь моя –

многосерийный фильм,

плохие актеры,

страшные сказки…

А мне бы припасть

к роднику!

Испить хрустальной водицы

и улететь, в синеву погрузиться.

Но крылья натружены, я не могу.

А жизнь продолжается.

Не судите,

да не судимы будете!

***

Закрыты  шторы, дом угомонился,

что снится этим постаревшим людям,

создавшим многое, разрушившим немало,

искавшим истину, что их искать устала,

несущим тяжкий груз воспоминаний

военных лет, грохочущей земли,

встающей на дыбы?

Что снится им – на склоне их судьбы?

Неужто грохот клокочущей земли?

А, может, беленький подснежник,

подаренный любимой?

***

Стихи не пишу. Сочиняю романы.

И все – умещаются в голове.

Вы скажете странно?

Быть может, и странно,

зато никакой поживы молве!

Стихи не пишу, сочиняю романы.

Какие огромные тиражи!

Вы скажете, странно?

Быть может, и странно,

зато – утешение для души!

Стихи не пишу. Сочиняю романы.

Герои мои – как туман над рекой.

Вы скажете странно? Быть может, и странно!

Но именно этой закончу строкой!

***

Не так жила,

не так грешила,

не так любила,

не так добро творила…

Все не так!

Ах, кабы знать,

тогда могла

как не грешить,

как надобно любить,

и  как добро творить,

чтоб к старости душа чиста была.

… Где были вы,

советчики мои?

***

Весенние звёзды колышутся,

Становится всё теплей.

Мне сегодня здорово дышится.

А тебе?

Мартовский снег скучающий

Скоро совсем спадёт.

А день-то какой обещающий!

Тает лёд.

Тает… И сердце встревожено

Радостным ожиданием.

Людям уж так положено:

Весна — и свидания,

Весна — и букеты фиалок,

Весна — и глаза любимых,

И песни,

И гомон галок

От радости невыразимой.

Весенние звёзды колышутся.

Становится всё теплей.

О, как мне сегодня дышится!

А тебе?

***

Когда б два сердца было у меня,
то всё равно б тебе они принадлежали,
земля моя,
любовь моя!
Все радости
и все печали
твои –
моими были.
Я капелька в твоём сердцебиенье,
кровинка, что тобою рождена,
и мало сердца одного,
чтобы тебя любить.