Избранные стихотворения / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Вдохновение

Твердил мне мастер: «Начинай сначала.

Читай чертёж, затачивай резец».

В токарном деле понимал я мало –

Зелёный, необученный юнец.

Я был учеником в огромном цехе,

Упорно марки сталей изучал.

И верил в очень скорые успехи,

А мой наставник часто повторял:

«Всему свой срок. Не надо торопиться.

Постигни суть душою и умом.

В работе нашей это главный принцип,

А всё второстепенное — потом».

И день настал. Я помню всё, как было:

Резцу на милость покорялась сталь.

Меня тогда работа окрылила:

Я сделал свою первую деталь.

Ко мне пришло такое откровенье,

Что был готов расцеловать весь цех.

В труде нельзя никак без вдохновенья,

Без вдохновенья – это не успех.

Спасибо, друг, по имени завод,

Назвать тебя поласковей охота.

Теперь во мне вовеки не умрёт

Великое и вечное – работа.

***

Нине

Я приходил к тебе усталый,

Садился рядом у стола.

И ты на время забывала

Свои домашние дела.

Хватало ласки и уюта

И я, как в детстве, счастлив был

Но почему-то, почему-то

Об этом вслух не говорил.

***

Шутливое

Летели пули в «молоко» —

Сержант ругался.

В «учебке» было нелегко,

Но я старался.

До блеска чистил автомат

И бегал кроссы,

Но недоволен был сержант,

Казалось, вовсе.

Нам предстоял учебный бой –

Не дать бы маху.

Сержант повёл нас за собой:

«Вперёд, в атаку!»

Мы быстро шли до рубежа,

Где окопались,

Противник в панике бежал,

А мы остались.

Мы дружно крикнули: «Ура!

Сержанту слава!»

Он вёл к победе нас вчера

Весь день устало.

И вновь шагаем среди тьмы –

Чуть видно автоматы.

И верим свято в то, что мы

Бывалые солдаты.

***

Диме Яблокову

Мы проиграли важный матч,

А я держал пари.

Влетел в ворота наши мяч

В конце игры.

Я помню: тренер-острослов

Ругал нас всех.

Хотел он сделать мастеров

Из неумех.

Мы постигали суть игры –

Не уступить в борьбе,

Ничто не значило пари

В моей судьбе.

Без поражений нет побед –

Себе твержу.

Я помню это столько лет,

Сколько живу.

***

Шутливое

Лом назвал карандашом

И сказал: «Вручаю»

И добавил он ещё:

«Не сдавайся, парень».

Бригадир смеётся вслед,

Мне же не до шуток:

Предстоит долбить цемент

Этой самой штукой.

Сделал взмах, и на весу

Крепче лом сжимаю,

А глаза уже вовсю

Потом заливает.

Я отрывисто дышу,

сердце гулко бьётся,

Лом в руках едва держу –

Сил не остаётся.

Смена кончилась, шабаш,

А казалась вечной.

Нет, ребята, карандаш

Всё-таки полегче.

***

На улице грязно, темно,

На улице лают собаки.

Давно это было, давно,

Мы жили в девятом бараке.

Из тех затерявшихся лет

Мне вспомнить и грустно, и мило,

Как мама вставала чуть свет

И мне молока приносила.

Трещали в печурке дрова

Назло сквознякам в коридоре

И добрые мамы слова

Меня врачевали от хвори.

А жизнь невесёлой была,

Стала тяжёлой драмой.

Мама меня сберегла,

Но не сберёг я маму.

***

Солнца луч удивительно тонкий

Пробивается сквозь кусты.

Я пришёл на могилку сестрёнки,

Я принёс ей цветы.

Ей всего-то два годика было,

Когда вовсе не стало её.

В небе облако летнее плыло,

На могилке жасмин зацвёл.

Гладил я лепесток хрустальный,

Мне в ладонь пролилась роса,

И склонившись, как будто над тайной,

Я подумал: сестрёнки слеза.

***

Философ прав: всё суета сует,

Иллюзия – награды и карьера.

Мне мудрый Соломон даёт совет:

Не важен чин, куда важнее дело.

О, древности глубокой мастера,

Воздвигшие дворцы и пирамиды,

Великих дел, мыслителей пора,

Но для чего же копятся обиды?

Наверно, снова кто-то обделён

Медалькой, состоящею из звона.

Ликует тот, кто вознесён на трон

И негодуют те, кто возле трона.

Стремлений мелких жалкая тщета,

Мир – ты велик, и ты, увы, порочен.

И снова торжествует суета,

Я ощутил, что шар земной непрочен.

***

Лежу в траве, смотрю на облака,

Ничто в душе не возмутит покоя,

И жизнь предстала сказочно легка,

Как облака и небо голубое.

А где-то, где-то выстрелы гремят,

И снова брат войной идёт на брата,

Они друг друга в алчности винят,

Не поделив земли клочок и злата.

Наш мир так неоправданно жесток,

И в битве с добрым побеждает злое.

О том не знает маленький цветок,

Растёт и смотрит в небо голубое.

***

Давал зарок я не ругаться матом,

Быть вежливым, улыбчивым ко всем.

И даже на грошовую зарплату

Не обращал внимания совсем.

О, молодость, наивность и беспечность,

Романтикой казалась жизнь тогда.

Я думал так, что в людях человечность

Должна быть главной раз и навсегда.

Но видят боги, как я ошибался

И как признал потом неправоту.

Сосед-алкаш за воровство попался,

Предав однажды светлую мечту.

Подростки за углом невинных били,

Не слыша о пощаде горький крик,

А мимо равнодушно проходили

Те, у которых с совестью конфликт.

А было время – верил в идеалы,

И в доброту людскую верил я,

Но жизнь всё слишком грубо искажала,

Неверие своё вложив в меня.

И всё-же для неё я стал не лишним,

Хотя, конечно, не в окошке свет.

Наверно, потому я не улыбчив,

Что жизнь не улыбалась мне в ответ.

***

Здесь жгли костры,

И дым воспоминаний

Клубился, словно свиток

Над костром,

Я здесь брожу, о грусти забывая,

Здесь прошлое я чувствую остро.

Следы ушедшего, — тот свиток

Я читаю,

И вижу даль и судеб, и дорог.

Глаза закрою – ясно представляю

Трагедии и драмы всех эпох.

И ощущаю, древностью томимый,

Среди следов былого находясь,

Как нить веков всегда нерасторжима,

Как прощлого и будущего связь.

***

Наше солнце – славный Пушкин,

Но коварством дышат дни.

Кто-то делает игрушки,

Кто-то — бомбы для войны.

У кого-то мы на мушке,

Он, наверно, очень злой.

Плачут дети и игрушки,

Воют бомбы над землёй.

О, земля, ты мать-старушка!

Что же делают с тобой.

На твоём, на теле хрупком

Вновь идёт смертельный бой.

Я за мир без всяких шуток,

И всегда хочу я, чтоб

Было множество игрушек,

И совсем не стало бомб.

***

Геннадию Дёмину

Мы летели на всех парусах,

Нам казалось, что вот оно – счастье.

Высоко на крутых берегах

Посылает нам отблеск манящий.

Всё сверкал и сверкал он вдали.

Путь наш был утомительно долгим.

Мы, конечно, до цели дошли,

Оказалось, что это – осколки…

***

Василию Шукшину

Остановись возле колючей проволоки,

Вообрази, что это тюремная зона.

Видишь, мелькают кадры уголовной хроники

И слишком мало озона.

За проволокой зеки играют в карты,

Угадай, у кого из них козырный туз.

Игроки, не скрывая азарта,

Шпарят Есенина наизусть.

Кому повезёт в этой схватке картёжной,

Тот и будет калиф на час.

Не подходи близко к проволоке, будь осторожней,

В зоне не любят посторонних глаз.

Кому интересны несчастные судьбы,

У каждого в жизни свой интерес.

Ты слышишь, о чём говорят эти люди,

Чья жизнь – постоянный стресс?

Ты хочешь крикнуть: «Дайте им волю!»

Но вместо крика лишь тихий стон,

И побредёшь ты унылым полем,

Где боль людская со всех сторон.

***

Новый век на дворе,

А грустим всё о старом,

Об ушедшей поре,

Там, где юность осталась.

Друг мой пишет о том,

Что по детству скучает,

Что его старый дом

Новым людям мешает.

Дом готовят под снос,

Никуда тут не деться,

А по коже мороз,

Дом был родом из детства.

Зла привычка – ломать,

Разрешенья не просит.

Будут стены трещать, —

Это жизнь нашу сносят.

***

Синие цветы на платье мамином,

Городская пыльная окраина.

С мамой говорю, шагаю маленький,

Загремел трамвай на рельсах старенький.

Солнечные дни – такие милые,

С мамою идём вдвоём счастливые.

Не грозит нам небо злыми тучами,

Были эти дни, конечно, лучшими.

Далеко вела дорога светлая,

Шла навстречу осень чуть приметная.

Жизнь была лучистая и мглистая,

Но остались наши души чистыми.

Я волнуюсь, как перед экзаменом,

Вспомнил я цветы на платье мамином.

Где ты, где ты, пыльная окраина,

Удлинили годы расстояния.

Кажется, опять шагаю маленький,

За руку иду с улыбкой маминой,

Не грозит нам небо злыми тучами,

Были эти дни, конечно, лучшими.

***

За окном зацветают акации,

Только мне не до этих красот.

Мама снова читает нотации,

Мне в учёбе никак не везёт.

Я забросил занятия школьные,

Русский с алгеброй пусть подождут.

Во дворе пели песни влюблённые,

Ну, а мне про любовь не споют.

Нет обиды мальчишьей нисколечко,

Разве можно об этом грустить,

Если в сердце и в жизни так солнечно,

Что весь мир захотелось любить.

Мама, мама, даю обещание:

Наверстаю уроки сполна.

Извини за плохое старание,

Видно, в этом виновна весна.

***

Нине

Стареет сад,

И мы стареем тоже.

Несутся годы, торопясь, гурьбой.

И если мы вдвоём

Их подытожим,

То больше века

Будет нам с тобой.

Такая даль.

Звезда над горизонтом.

И скоро ночь,

И далеко рассвет,

На небосводе

Серп луны изогнут

И сгорблен,

Словно старый, старый дед.

А нам с тобой

Под этим небосводом

Легко и грустно,

Тускло и светло.

Земля несётся,

И несутся годы,

Тропинку детства

Снегом замело.

***

Был Союз, нами чтимый,

Где ты, наша страна?

На углу проходимец

Продаёт ордена.

Разве можно за деньги

Подвиг наших отцов?

Смотрит с ордена Ленин,

Взгляд открыт и суров.

Мы, конечно, не ведали,

Что получится так,

Над великой Победою

Изгаляется враг.

Как же это случилось?

Горько, горько, страна.

На углу проходимец

Продаёт ордена.

***

Анатолию Казанцеву

Поэты все профаны в экономике,

А цены просто жуткие разбойники.

Всё норовят карманы наши вывернуть,

Нам не оставив даже жалкий гривенник.

Глазеют мерзко, как удав на кролика,

В них после единицы много ноликов.

Сидел я в ресторане с другом Толиком,

Прошу поверить, мы не алкоголики.

Мы выпили чуть-чуть вина креплёного,

Наперебой читали Сашу Чёрного.

И загуляли дружно до полуночи,

Мы беззаботны были, словно юноши.

Официант явился отутюженный

И протянул нам счёт чуть-чуть сконфуженно.

Я возмущенье выразил открыто,

А друг мой поносил Адама Смита

И весь его дрянной капитализм.

Друг в обличеньях истинный артист.

Устроили мы частникам разнос,

Для нас так важен денежный вопрос.

Ведь деньги – кровь и нервы экономики,

А мы, как ни крути, её заложники.

И если с нас дерут три шкуры захребетники,

Куда ж мы с вами, господа, приехали.

Кому нужна такая экономика,

Коль нет в ней лиц, но слишком много ноликов?

***

И час пробьёт. Все будут в сборе.

И голоса в хвалебном общем хоре,

Как эхо разнесёт огромный зал.

Утешься тем, что ты туда не зван.

Ты обойдён. На перекличке льстивой

Звучат одни и те же голоса.

И лишний ты с судьбою несчастливой,

И вряд ли будет легче полоса.

Но присмотрись. Всё так же непрерывно,

Беззвучно катит жизни колесо,

И всё вокруг печально и пустынно,

И все, кто в зале, — на одно лицо.

***

Птица сидит на ветке,

Высоко над людской суетой.

Видит – улыбки редки,

И много глаз с залёгшей тоской.

Птица в отряде пернатых.

В полёте она легка.

Не имеет проблем с квартплатой,

А также и с ЖКХа.

Людям куда труднее,

Не могут они летать.

И гнут их к земле сильнее

Поборы – такая напасть.

Люди устали злиться,

Людям надо терпеть.

Смотрят они на птицу,

Которая хочет петь.

Достанут пшена и хлеба,

Не жалко для певчих птиц.

Птицам — дорога в небо,

А людям, как дальше жить?

***

Нарисую на бумаге дом,

Заселю детьми и стариками.

Души их я наделю добром,

Чтоб они друг друга уважали.

От настольной лампы будет свет,

И тепло от лампы тоже будет.

Пожелаю дому много лет

И здоровья пожелаю людям.

Кто-то скажет, — это всё не то,

Дом не настоящий, а бумажный.

Я тогда на языке простом

Объясню, что для меня он важен.

Ведь теперь людьми он заселён,

В доме нету пасмурной погоды.

Пусть для всех примером станет он

Побеждённой зависти и злобы.

***

Поверил ты в силу искусства,

Неверье отринув совсем.

На сцене актёры смеются,

Но вряд ли им весело всем.

Искусство коварно порою,

Порою жестоко оно.

Вот зал рукоплещет герою,

Который с врагом заодно.

Какая неловкая сцена,

Но надо ей рукоплескать:

Явилась на сцену измена

Заставить героя страдать.

Грохочет игрушечный выстрел,

Доносится сдавленный крик,

И холодно станет от мысли:

Искусно разыгран конфликт.

Актёрам искусство прощая,

Себе самому ты твердишь,

Что разница всё же большая

Театр и реальная жизнь.

***

Ценю я преданность собак,

Их верность молчаливую.

Неважно – беден ты, богат,

Их дружба не спесивая.

Чужды им деньги и тряпьё,

И иномарки разные.

Дороже им руки тепло

И чувства не продажные.

Они ничуть не хуже нас,

Жаль только, бессловесные.

Меня встречают каждый раз,

Как друга, лайки местные.

Ценю я преданность собак,

Их доброту открытую.

А у людей всегда ли так?

Я людям не завидую.

Линолеум Marmoleum Real – это прекрасное напольное покрытие, созданное из натуральных материалов. В его составе древесная смола, льняное масло, древесная стружка, мел и натуральные красители. При этом расцветки очень разнообразные – от ярко-жёлтого до бледно-серого. Мраморный рисунок делает покрытие особенно изящным.