Фрагменты Души / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Фрагменты Души Я сидела в кресле и неспешно потягивала сок из соломинки. Мои мысли с трудом обретали форму и роились возле одной-единственной личности. И, благодаря мистическому союзу, та самая личность услышала мой зов. Он пришёл, и вот он стоит напротив меня.

– Вальтер, что-то ты рано сегодня. Приходить рано – не в твоём стиле.

– Рано, поздно... Вечность таких слов не знает.

– И с каких это пор мы так заговорили, мой дорогой друг?

– Это всегда было у меня внутри, – задумчиво произнес Вальтер и рассыпался на сотни кусочков.

Прежде, чем я успела поистине ужаснуться, предо мной снова появился Вальтер, совсем как новенький. Словно и не рассыпался.

– Майн Гот, Вальтер! Не надо так больше! Думаешь, мне приятно всякий раз созерцать твоё расщепление?

– У меня снова экзистенциальный кризис, прости. Просто, представь, что я распадаюсь на мерцающие точки, и как скользят они по тёмному полотну, объединяясь в созвездия – некие фрагменты одного целого, затем полотно оживает и обтекает их, создавая другую личность.

– Прости, но ты недостоин такой эстетики. Ты слишком прост, замкнут и печален, запутан в своих же желаниях. И хватит распадаться, всякий раз получается всё более жалкая партия твоих личностных фигур. Ты плохо играешь и мало смеёшься. Ты готов умереть за политическую идеологию, хотя ничего ещё не дал этому миру. Когда осознаешь, ты захочешь умереть во имя чего-то совершенно другого.

– Да, ты права, ты снова читаешь меня, как книгу. Мне нужна твоя помощь. Ты сама заметила, однако, что пришёл я сегодня раньше.

Я засмеялась жёстко и холодно. Вальтера это несколько смутило.

– И не смей удивляться, Вальтер. Я давно подаю тебе руку помощи, но ты предпочитаешь самостоятельно катиться в пропасть...

– Нет, сегодня я решил взлететь вместе с тобой.

– Хочешь приблизиться к идеалу?..

– К тому идеалу, что в твоей голове.

Мне снова стало неимоверно смешно. На какой-то миг мне показалось, а точнее, навязалось, что мыслящий идеал Вальтера в моей голове существует на самом деле. Он прекрасно мыслит, следовательно, существует. Приходит же бред какой-то в голову...

– Тебе никогда не стать таким, Вальтер! Нет в мире ничего идеального, и быть не может. Все идеализации – суть плоды мечтательных созерцаний.

– Но приблизиться ведь – можно!

– Всё субъективно. Мы можем говорить лишь о своих ощущениях, о своей собственной рефлексии. Тотальный субъективизм, мой дорогой. Я могу предоставить тебе лишь шахматную доску, партию играть ты будешь сам. Разборки всегда индивидуальны.

С этими словами я поднялась из кресла и уже готова была уйти, но Вальтер снова меня остановил.

– А что, если чёрные снова одержат вверх?..

– У тебя сегодня день абсолютизации и идеализма? Хотя, я б назвала это не чем иным, как идиотизмом.

– Легко тебе рассуждать, тебе проще. В детстве ты купалась в лучах родительской любви, в отличие от меня. Сама же твердишь, что всё – родом из детства, всё тянется именно оттуда, бесконечным шлейфом...

– Мне? Легко? А когда ко мне обращаются такие как ты? Каково это, быть эмпатом, словно проживать фрагменты чужой жизни? Неведомо это твоей чёрствой, нарциссичной натуре.

– Это тоже затрагивает твои фигуры?

– Да, я всё чаще сижу подолгу и всё тщательней обдумываю свои ходы. Иногда, признаюсь, хочется раскидать все фигуры и разбить доску вдребезги. Сопереживание отнимает много жизненных сил. Максимально абстрагироваться от чужой действительности невозможно – она всё время норовит наложиться на твою.

– Тогда поговорим о совершенстве сегодня, раз все нити к этому ведут?.. Быть может, сегодняшний разговор повлияет на мои дальнейшие партии.

– Значит, перейдём к эстетике?

– Как тебе угодно. Но ты же знаешь, что я смеюсь над пафосом.

– Но пафос не всегда проявление совершенства. Тут много иных факторов. Я поведаю тебе свою теорию совершенства, свои субъективные переживания. То есть, расскажу о своих Фрагментах Души. Это слишком личное – но я тебе доверяю, а после – выслушаю и тебя, непременно.

– Полностью согласен. Так начни же своё повествование.

– Как говорится, и не устану повторять – нет в мире ничего совершенного. Но можно стать причастным ему, максимально приблизиться, как мы говорили выше. Понятие Совершенства дарит мне особый ассоциативный ряд, а именно, целиком и полностью – чисто эстетического характера.

И да, Вальтер – не стоит морщить нос – не дано тебе знать, что является предтечей истинного Вдохновения.

Думаю, что причастность Совершенству лишает страха смерти. Осознание Совершенства позволяет прикоснуться к вечности.

Каково это, мечтательному актёру сыграть роль, которую он так долго ждал? Выложиться целиком и полностью, ибо эта роль, в какой-то степени, одна из аспектов многоаспектной личности актёра. Прожить на сцене такую родную и близкую, но всё же не свою жизнь, и под аплодисменты и рёв публики умереть на сцене. И последними словами актёра будут слова о Совершенстве: «Вот оно, Совершенство, я его познал; теперь можно спокойно умереть...»

Подобное чувство может возникнуть и у балерины, у гимнастки или даже у простой танцовщицы – исполнить любимый танец или пируэт, исполнить так прекрасно, как никогда. Вибрации восхищения всех зрителей в зале гармонично совпадут, сольются с трепетом вдохновения танцовщицы. И она поймёт, что наиболее лучшего и трепетного момента в её жизни не будет – ибо только лишь раз можно прикоснуться к Совершенству; всё остальное – лишь простое, приятное, но эфемерное, и не обладает оно такой смысловой нагруженностью.

А художник, скульптор, или писатель?.. Ведь творят многие для того, чтобы прикоснуться к Совершенству, ибо каждый фрагмент творческой души жаждет этого.

А каково мистику, достигнуть значительных успехов в медитации, мистическом созерцании?.. Это полное растворение человеческого естества в божественной энергии мира, полное слияние личности с умозрительно обожаемым. Иными словами, духовно-экстатическое состояние.

Если тебе угодно, Вальтер, то могу продолжить. Подобное чувство Совершенства может испытать и археолог, волею Судьбы нашедший то, что давно искал; учёный, сделав весомое для науки открытие. Их жизнь перестанет быть наполненной смыслом – она станет переполненной смысла. Вот что влечёт за собой переживание Совершенства – после неимоверной эйфории наступает ощущение пустоты, поэтому в самом начале своего рассуждения я отметила, что после испытания такого чувства можно спокойно умереть. И то будет лучший финал, эпичное и достойное завершение всей земной жизни. Фрагменты Души перегруппируются в одно целое, и завершится партия.

– Ты закончила?

– Пожалуй, да. Теперь я готова выслушать о том, что волнует тебя, а именно, о том, что отражает твою сущность.

– Что ж её отражать может? Тебе бы всё публичность, смысл жизни твой заложен в творчестве. Быть может, даже не в творчестве как таковом – а в общественном признании. В каждом твоём примере сквозит намёк на публичность; что до меня же – то ты знаешь меня, мизантропа. К чему стремятся Фрагменты моей Души?.. Наверное, искренне стараются забыть о некоторых моментах из прошлого, ибо слишком увлечён я своей натурой и многого, увы, просто так забыть не могу. Ты стремишься лишь вперёд; но консерватизм моих фрагментов гораздо сильнее меня – мои фигуры всегда похожи, всегда твердят одно и то же. Порой, где-то далеко и совсем не оформлено, возникают у меня мысли о Совершенстве, но их тут же подавляет масса цинизма. Зачем? Зачем же так волноваться, стремиться прикоснуться к Совершенству? А если тебе этого вообще не дано? Всё предопределено ведь.

– Фатализм парализует действия! – вскрикнула я, не выдержав.

– Я выслушал твой поток пафоса, так выслушай и ты меня до конца. Ты движима благими помыслами; но в то же время, в силу своей творческой натуры не всегда знаешь, чего действительно хочешь. Но общественного признания ты действительно хочешь – правда, боишься себе в этом признаться.

Ну да ладно, вернёмся к моей скучной натуре. Зато моя скучная натура почти всегда избегает разочарований. Пусть пессимизм – но это плюс, ведь в любой сложной ситуации я уже готов к худшему.

Моя душа тянется лишь к животным – ибо это единственные существа, искренние с тобой. Что же я ещё могу сказать? По-моему, стремление к простоте – вот самое главное, вот что отчасти Совершенно. Простое – Совершенно.

Ах да, и ещё – идеи, великие идеи могут быть Совершенны! Они могут утешить в трудную минуту, они придают мне силы. Пожалуй, идеи – смысл моего существования, хоть они и абстрактны.

– Как же ты напоминаешь мне Понтия Пилата! Одиночка, мизантроп, любящий лишь свою собаку, пессимист до мозга костей. Так же любишь копаться в прошлом, хотя его следовало бы оставить давно; и часто считаешь себя виноватым. В начале нашего сегодняшнего разговора ты говорил, что хотел бы взлететь со мной? Так вот, отпусти сначала своё прошлое, иначе никогда не взлетишь.

За твоим нордическим холодом кроется некая зона теплоты, и она безумно жаждет внимания, понимания и комфорта. А также вынашивает сложные идеи политического духа. Ты крайне противоречив.

Совершенное суть простое, – говоришь ты. А разве просты абстрактные идеи, коим ты служишь? Хотя, давай лучше начнём с другого – могут ли они вообще быть причастными Совершенству?.. Ведь все общественные идеологии вырастают из элемента удвоения, повторения мысли. В идеологиях 20-го века нашла своё новое рождение мифология милленаризма. Идеология – как и вера в пророчества, самый что ни на есть миф, обещание народу. Ну да ладно, не буду я вдаваться в перечисления, думаю, суть ты уловил. Повторение мыслей… Разве подражание может быть причастным Совершенству?

А вот простота по-своему притягательна. Минимализм – скупая логика истины. Отсутствие лишнего роднит предмет с проявлениями Совершенства. Пожалуй, это всё.

– И каков вывод? Думаешь, я проникнусь твоей эстетикой, а ты станешь воспевать минимализм после этой беседы? – ухмыльнулся Вальтер.

– Не это ли главная цель всех диалогов – понять и принять друг друга?..

– Нужен я тебе со своим цинизмом и прочими прелестями…

– Я извлекаю из твоих рассуждений много интересного, так или иначе. К тому же, анализируя твою личность, всякий раз сталкиваюсь с чем-то новым. С новым не потому, что ты и вправду изменился, а потому, что раньше я не смотрела так хорошо. Практика всегда полезна.

– Думаю, что наш разговор будет ещё продолжен.

– Но на сегодня, безусловно, хватит. Главное, не рассыпайся больше. Поставь себе основную цель, вокруг которой будут вращаться все твои фигуры. Но какова твоя цель, то есть, какую ты выберешь ось для себя – зависит лишь только от тебя. Я лишь привношу немного свежести в твою жизнь – чтоб не казалось тебе всё одинаковым и серым.

– Философский пафосный душ? Да, неплохо. В таком случае, я согласен иногда его принимать; но не слишком уж часто.

– Согласна. И у меня не хватит времени на частые встречи.

Вальтер ушёл. Я отодвинула от себя пустой стакан. За окном разбросало утреннее солнце розовые пятна зари. Светало. С солнечным светом заструилось и тепло в комнату. А Вальтер ушёл, всё такой же холодный, спокойный, с лёгкой красивой печальной улыбкой. Напряжённая внутренняя борьба никак не отражается на его лице. Пожалуй, есть в этом особый шарм. Но почему всегда после разговоров с ним я чувствую себя немного сложно и тоскливо, почему остаётся чувство того, что я не могу помочь, целиком и полностью донести до него свои мысли? Почему он кажется таким далёким?.. Между нами пропасть непонимания; хоть мы, с другой стороны, довольно близкие друзья. Быть может, следующие встречи сократят эту пропасть между циником и эстетом-романтиком, хоть нанемного?..