Непризнанный художник

Ему опять не спалось. Он взял дневник и начал писать.

В сентябре прошлого года мне пришлось побывать в небольшом провинциальном городке, где жизнь течёт неспешно и размеренно, где на центральной площади возвышается скульптура великого вождя всех пролетариев.

«Не нужно большого ума, чтобы разрушать. В начале века расхищали и жгли дворянские имения, переплавляли колокола, при этом говоря: “Было плохо и безобразно, мы построим новое и хорошее”, и теперь в конце века крушат памятники, разворовывают страну и говорят: “Было ужасно и уродливо, мы построим новое и хорошее”. Словно один сценарий. Не правда ли?! Так пусть стоит этот бронзовый Ленин и напоминает, если уж не нам, так нашим детям, что “светлое будущее” – страна теней, где господствует абсурд, что, единожды предав и забыв прошлое, можно навсегда лишиться будущего», – так говорил школьный друг, когда мы проходили мимо памятника и я, подумав, с ним согласился.

Собственно из-за школьного товарища я и оказался в этом городе, но о нём в следующий раз. Сейчас о художнике, с которым там познакомился.

В первый же день приезда я обратил внимание на картину, висевшую в квартире друга. Среди прочих она выделялась своей реальностью и законченностью. Сюжет обычный – ранняя осень в лесу, русские берёзки, но каждый жёлто-оранжевый листок был выписан так, что начинало казаться – ты идёшь по тропинке, слышишь шорох опавшей листвы под ногами…

Обратился к другу: «Откуда такая роскошь, кто автор?»

– Наша местная знаменитость – Корнев.

– Не может быть! – удивился я.

– Думаешь, только в столицах таланты живут? В провинции одарённых людей не меньше, чем в центре, одна беда – нет возможности о себе заявить.

– И что? Этот Корнев – профессиональный художник?

– В том-то и дело, обычный учитель рисования.

– Не может быть! – ещё больше изумился я.

– Лет сорок учительствует в школе и рисует. Много рисует. Раньше картины всё больше дарил, сейчас продаёт.

– Можно у него что-то приобрести?

– Нужно созвониться с ним и договориться.

– Звони сейчас.

Вечером этого же дня мы подходили к дому, где жил художник. Прежде друг предупредил: «Он своеобразный человек. Разговаривать с ним трудно. Если хочешь уйти с картиной, молчи». И когда мы вошли в проём между нужным нам домом и ещё какой-то постройкой, он опять напутствовал: «Он часто бывает не в духе. Прошлый раз замучил жалобами. Если начнёт, ты потерпи, не прерывай его. Совсем забыл: не протягивай руку для приветствия – он этого не любит».

– Угу, – кивнул я.

Художник ждал нас во дворе. Он сидел на раскладном стульчике около ворот гаража. Предполагая увидеть сухонького старичка, скромного и добродушного, почему-то мне представлялся именно такой образ учительствующего мастера, я был слегка удивлён видом художника высокого роста, с хорошо сохранившейся фигурой. Его гладкое, почти без морщин, ухоженное лицо излучало благородство. Средних размеров лоб, красиво изогнутые бровные дуги, волевые губы и тёмные проницательные глаза. Одет он был в короткий, чуть выше колен, велюровый халат с воротником-шалькой и тёмные мягкие брюки.

Он, увидев нас, сдержанно, уголками губ, улыбнулся и, ответив на приветствие: «Добрый вечер», стал открывать ворота гаража. Делал это, не спеша, осторожно прикасаясь руками к замку и металлическим створкам. Он медленно, словно не желая этого, вошёл внутрь гаража и быстро вернулся с двумя складными стульями.

– В мастерскую не приглашаю, душно. Смотреть работы будем здесь, на воздухе. Только подождём, когда он уйдёт.

Его лицо передёрнулось. Благородные черты словно растаяли, превратившись в нечто омерзительное. Такое превращение длилось всего только миг, и вновь передо мной сидел всё тот же человек, только голос его неприятно дребезжал.

– Устроил уборку. Как ко мне покупатели, так он за веник. Видит – люди, уйди – не мешай. Куда там?! Будет махать своим помелом в разные стороны. Подождём, когда уйдёт. Или вы спешите? – обратился он к моему другу, и его голос зазвучал по-прежнему.

Около соседнего гаража старик с завидным рвением подметал заасфальтированную площадку. И занимается он этим делом, как мне показалось, не для того, чтобы насолить кому бы то ни было, а лишь по одной причине – таково у него ставшее привычкой ежедневное занятие.

Художник и мой друг беседовали, не обращая на меня внимания. Я рассматривал сначала двухэтажный обшарпанный дом, вероятно, не ремонтировавшийся с того самого дня, как его построили, затем вытянутый прямоугольник-двор, с трёх сторон ограждённый гаражными постройками. Удовлетворив любопытство, прислушался к разговору, точнее монологу.

– Всю жизнь картины дарил. Больше ста ушли неизвестно кому. Всяким там партийным руководителям, председателям колхозов, начальникам. И что я получал взамен? Шиш с маслом! Хоть кто бы слово сказал – надо его наградить, поощрить, премию дать, звание присвоить. Сидят в отделе культуры безмозглые червяки и своими никчёмными крюками, пригодными только сортиры чистить, выписывают бумажки – кому и что.

Голос его иногда скрипел, иногда интонация менялась, и в мои уши врезался ни с чем не сравнимый визг, от которого почему-то становилось невыносимо.

Неожиданно художник резко встал и со словами: «Наконец-то ушёл!» скрылся в гараже. Друг зашептал мне:

– Как тебе товарищ?!

Я не успел ответить. Художник с холстами в руках вышел из гаража.

– Вы будете у меня что-то приобретать или пришли посмотреть? – впервые художник обратился ко мне.

Обдумывая каждое слово, я ответил:

– Сначала посмотрю. Если какая-то работа понравится, обязательно куплю.

– Ну, смотрите, – по его голосу я понял – ответ ему не понравился.

Выставленные холсты были один к одному, и я честно признался:

– Мне нравится всё!

Художник посмотрел на меня почти доброжелательно и самодовольно усмехнулся.

– Было бы удивительно, если результат был иной. Работы все хорошие. Таких и в столице не сыщешь.

Он взял один из холстов, подержал в руках, затем прикоснулся к другому.

– Сколько я таких работ даром отдал, за спасибо… – начал он, но я, не желая слушать это, указывая на понравившийся пейзаж, перебил его:

– Сколько стоит картина?

– А сколько дадите? – чуть ли не игриво спросил он.

Что ответить я не знал. Московские цены мне известны, друг посвятил и в местные расценки, но назвать какую-то определённую сумму я не решался.

– Даже не знаю. Вы автор, вы и называйте сумму.

– Я тоже не знаю. Мы с вами как на рынке. «Сколько стоит?» – спрашивает покупатель у торговца. «А сколько дадите?» «Копейку». «Идите ко всем чертям». Вот и я спрашиваю «Сколько дадите?»

В этот момент в двух метрах от нас проехал жигулёнок, обдав нас гарью и пылью, я почти не обратил на него внимания, что нельзя сказать о художнике. Его голос вновь заскрипел. И вот этим, страшно действующим мне на нервы голосом, он назвал сумму, за которую хотел продать картину. Цена оказалась высокой. Для Москвы в общем-то нормальной, а для провинциального городка завышенной в два раза.

– Дорого.

– А что вы хотите? В столице такое можно продать в три раза дороже. Я что?! Должен вам её подарить?

С моих губ готово было сорваться: «Вот езжайте в Москву и продавайте, а я посмотрю, как эти непревзойдённые, по вашему мнению, творения ещё будут покупаться», но сдержал себя.

Вдруг художник побежал в сторону остановившегося жигулёнка. Остановился около чернявого паренька, вылезшего из машины, и, сжимая кулаки с искажённым лицом от злобы и ненависти, завизжал:

– Сколько раз говорили – здесь не ездить. Ты что?! Не видишь?! Здесь люди, а ты несёшься? Мерзавец! Да я тебя сейчас удушу! – и он действительно стал тянуться к горлу парня.

Тот, недоумённо смотря на него, пятился и говорил:

– Ты что, дед? Ты что, дед, совсем спятил?

Лицо художника задёргалось, и снова вместо благородных черт я увидел что-то отталкивающее и омерзительное, словно невидимая рука сдёрнула маску, и перед нами открылось истинное лицо. Смотреть на это было неприятно, я отвёл взгляд.

Художник же продолжал наступать на паренька, по-прежнему угрожая и оскорбляя его. Паренёк оттолкнул художника:

– Да, пошёл ты, дед. Скажи спасибо, что ты мне в отцы годишься, – и пошёл прочь.

Художник ещё некоторое время кричал ему вслед оскорбительные слова, затем подбежал к нам, схватил картины и умчался в гараж, не переставая визжать:

– Ко мне люди пришли! А он, паразит, что делает?! Совсем обнаглели. А ему что?! Молокосос! Наворовал денег…

– Пойдём, – предложил я другу.

Он закивал головой.

– Вы что, уходите? – раздражённо спросил вышедший из гаража художник. – Цена не устраивает?! Поторгуйтесь.

– Спасибо, я передумал. До свидания.

– Как хотите. Думаете, картину я вам должен подарить. Хватит. Я больше сотни отдал…

Пока мы не скрылись из виду, он всё кричал и кричал нам вслед.

Вернувшись домой, посмотрел на пейзаж и мне показалось, что сквозь золотистую листву проглядывает искажённое лицо художника. На пейзаж я старался больше не смотреть.

Посмотрите здесь образцы сайтов, созданных компанией SiteTop-SPB.RU. Предлагаются сайты-визитки, коммерческие сайты, а также интернет-магазины. Образцы можно найти в разделе Портфолио. Обратите внимание, что заказав сайт, вы получите и обслуживание. Сайты готовы к раскрутке, подготовка к рекламной компании не понадобится.