Исповедальное, или Память, работай

О прозе Владимира Крупина

1.  

По своему жанру новая проза Владимира Крупина «Во первых строках», вышедшая в  печати к 75-летию писателя, – воспоминания, записки о памятном. Жанр как будто простой, необязательный, но в него вместилось многое. Жанр-исповедь. Здесь есть и развёрнутые сюжеты, и характеристики людей, которых знал, с которыми встречался; есть и заметки о виденном и слышанном, и раздумья о передуманном, о прошлом и  настоящем. Калейдоскоп впечатлений и мыслей, которые заставляют задуматься, вспомнить, осмыслить... Память, работай, – призывает автор себя и своего читателя.

И память работает. Не забылись горе и крики вдов и матерей, сирот... И победу  помнит… Но, конечно, больше всего писатель помнит мальчишечьи игры, которые все были военными. Раздавался клич: «Айда в военку играть!» И собирались моментально. В этих играх были и «наши», и «немцы». «Бросали монетку, кому кем быть. Делились по-честному». Но побеждали всегда «наши»... В конце же игры собирались на поляне, кричали, спорили. Спорили, опять чуть не до драки, чья победа. Но какая победа, кого над кем? Победа была одна. Возвращались сплочённой ватагой. «Шли и дружно жалели, что настоящая война нас не подождала, закончилась, а то бы мы повоевали! А то жизнь проходит, и никакого просвета. Уже и Знамя над рейхстагом, и вообще мир во всём мире...» И не знали, несмышлёныши, что войн и крови на всех хватит с избытком...

Послевоенная  жизнь,  как и у  всех мальчишек, была  трудной, голодной. У Крупина есть  рассказ «За разбой» – о том,  как  его героя  посадили «за картошку» аж на три  года...  «И  что там от меня осталось? Тень человека». Взросление, первое серьёзное чувство. «Девушку эту и  после смерти помнить буду». В. Крупин рано стал писать. 

Ещё одно воспоминание давней поры. В 15 лет занимался  рекламой – писал в  приложение к «Вечерней  Москве». Сегодня он вспоминает об этом с юмором. Рекламные  стихи о хеке серебристом, нототении, бельдуге... Тогда  было не до  смеха.                 

У В. Крупина проза внешне простая, лёгкая, но не легковесная, нагруженная смыслами. Она идёт из самой глубины народного сознания, знания жизни, постоянного самообразования. Всю жизнь он много читал, размышлял о литературе, учился у  мастеров. Русская  литература – лучшая в  мире, убеждён В. Крупин. Это, по  его  мнению,  определяет три  начала – православие, народность, государственность. И  всё  дело опять-таки в русском языке. Три единства – написания, звучания, смысла. Он считает, и не без основания, в последнее время язык стал меньше сопротивляться «дурному влиянию» – варваризмам, жаргонам, иностранщине, канцелярщине...

Прослеживая кратко историю литературы, он подчеркивает её изначальную духовность. Особенно важным является то, что его концепция опирается на важнейшие события в историческом бытии России. Рассказывая о ранних, устных периодах развития  литературы, отмечая далее значение более поздних, письменных, когда были созданы яркие произведения допетровской эпохи, подчеркивая прочную взаимосвязь и  преемственность всех этих периодов,  В. Крупин спрашивает: «Иначе откуда было бы взяться Ломоносову, Державину, Сумарокову, Крылову, Пушкину?.. И  заключает: «Мы ходим по золоту». Этим  «золотом» была и осталась наша литература...

2.

«Главная крепость России, она  же и  единственная и  последняя – слово Божие, людьми подхваченное», – пишет В. Крупин. «Безкостной, хрящевой» называет он основную массу  советской литературы. Обидно, но во  многом  честно и  даже по-доброму вспоминает он об этом. «Всё в ней правильно, иногда интересно, чаще уныло. Но даже и такая, она нравственна»... «Нравственное» – важное определение литературы. И в памяти писателя  всплывают книги Г. Николаевой,  Ф. Гладкова, Бабаевского, А. Макаренко, О. Гончара, В. Лациса, В. Кожевникова…

Много  прочитано и  ничто  не отброшено. В  том  числе зарубежное... «И самиздата была полна коробочка, – вспоминает он. – Всё то, что науськивало на соцсистему, а по сути, на Россию. Но не стал же в ряды зубоскалов-хохмачей типа войновичей, матершинников алешковских: как-то мерзки были их “сходняки”, их готовность услужить осмеянию русской действительности, из них один Владимов нравился независимостью суждений. И ещё Максимов».

«Партия не запрещала писать хорошо, я сам был коммунистом» – признаётся В. Крупин. «Не считалось: шаг влево, шаг вправо, считается побег. Антисоветчиком  не будь» – говорит он. Ещё одна полушутливая максима: «Хочешь хорошо жить – пиши  плохо». И  многие пользовались этим вполне откровенно и цинично. Советская власть не была «драконовской», – продолжает  писатель. А ведь творческая судьба его всё же не была лёгкой – стоит вспомнить его повести «Живая вода», «Сороковой день», другие  произведения... И никаких жалоб на власть. Лишь одно, но такое «вселенское  преступление большевиков – изгнание Бога из России», – не может простить власти   писатель. – «Наивная была эта их  мечта». А что касается либералов, то этим «господам щелкопёрам всё хотелось свободы творчества: писать смелое», – вспоминает Крупин. И  советует: конечно, писать о «торфоперегнойных горшочках, кукурузе весёлого мало, но ты  пиши о  человеке». Сам он, как мы знаем, писал о человеке и в конечном счёте о Боге...

Крупина нередко обижает торопливое, поверхностное отношение к вере. Вспомнилось ему, как-то одна «авторша» в поездке подошла к нему и предложила: «Я поняла, что вы писатель клерикальной темы. Мы сейчас едем причащаться. Едемте с нами. Это быстро». И так торопливо, на бегу, как о чём-то маловажном, десятистепенном. Как музей посмотреть, в киношку сходить, пустяковый роман пробежать глазами. Его вера серьёзная, искренняя, сердечная – никакая это не «клерикальная тема»...

Он снова задумывается над главным. Над тем, что «миссия России – сохранять  присутствие Христа на Земле». Он давно задумывается об этом – о  мессианстве  России. Над ним иногда даже друзья посмеиваются.  «Христосик, – пошучивает Виктор  Астафьев. В том же духе посмеивается и Валентин Личутин. Оба и ещё больше: мол, «Христосик», который радуется бедам страны». Ну, это уж совсем несправедливо... Некоторые считают, что его погруженность в религию мешает писать, отвлекает от работы. Ерунда это, сам же он  считает, что вера, православие не может мешать делать благое, святое дело...

3.

В.  Крупин пишет о гнетущей, придавливающей тяжести современной жизни. Бьёмся, а  ничего не меняется. Ощущение равнодушия президента к народу: «слова правильные, а веры нет», всё  только хуже. «И культура изпохабливается и школа, особенно, искалечена, и телевидение продажно, и Москва – проходной двор…» Но особенно удручает, что кажется, будто многих такое положение вещей устраивает. Правда, всё же по сравнению с 90-ми  годами что-то понемногу исправляется, но очень уж медленно...  

Он признаёт, что в жизни всегда трудности были и будут, но сейчас ещё и «искусственные трудности. Они специальны, чтобы нас вымотать, измучить». Вот  почему так важно их  преодолевать. Надо «строить себя», объединять в себе ум, сердце,  волю, не допускать «раздрая» в мыслях и чувствах... И запоминающийся афоризм: когда  волк хочет задрать овцу, то отгоняет её от стада. «В тебе два волка. Они враждуют. Один добрый, другой злой. Какой победит? Тот, которого ты будешь кормить».

Он с горечью пишет о новом времени – о телевидении («пустышки малаховы, басковы, киркоровы, им подобные учат жить»), «позыв к подражанию». Сам он всегда советуется  с  матерью и получает мудрые советы. И опять мучает: в телевизоре же одно спаривание, секс, разврат. «...Мы родину любили. А вы обокраны в главном, именно в любви к  родине. Без этого жизнь бессмысленна». Откуда столько «скобленых рыл», «живём  среди  скобленых рыл»...

4.

Иногда кажется: всё приходит оттуда, с Запада. Не зря «Западную сторону» в Вятке называют «гнилым  углом»... Недаром всегда оттуда приходит плохая погода: дожди – летом, осенью, вьюги – зимой. А не упрощает ли он? Да нет, это его кредо, его твёрдая  вера в то, что идеалы важнее идолов. «На Западе идолы, в России идеалы». Две крайности, два взгляда на мир, два мировоззрения. На Западе – идол материального, культ благополучия, в России – вера в Бога, чаемый культ справедливости. «Без Бога не до  порога», «Россию лихорадило именно тогда, когда она отходила от Бога». «Без Бога  идеалы могут  стать  идолами», – уверен он.  И что ждать от Запада, считает писатель, «когда у них в Красном углу не иконы, а благополучие? Хорошо жить, в этом вся цель. А не лучше становиться». В основании же должна быть не арифметика, а метафизика бытия, в которой цель, достойная человека, – «лучше становиться», а потом уж «хорошо жить».  Не всем очевидная цель...

Мы и они. «Мы толерантны, мы политкорректны, а нас паскудят...»; «Мы патриотичны, а нас гадят»... «У англичан нет слов “правда”, “истина”. Их заменяет слово “выгода”...» Так ли? Он снова и снова приходит к этим мыслям. Не один он так думает, вон и Валентин  Распутин похоже рассуждает. «Нас ненавидят, все бы были рады дорваться до наших  кладовых»... 

Его патриотизм бесспорен, очевиден, глубок; но он и самокритичен, иногда не щадит некоторые наши обычаи и недостатки. Порой может показаться, довольно обидные. Вот  самое начало заметок «Во первых строках», шутка о «несунах» 60-х годов: «На работе ты не гость, унеси хотя бы гвоздь». И дальше «некрасовское»: «Вынес достаточно русский народ. Вынесет всё...». Или «разговор» о воровстве – с «национальным» подтекстом: «Японский император русскому: “У меня где какая вещь лежит, лежи она сто лет, никто не возьмёт”. Русский император ему: “Нет, у меня нос промеж глаз украдут. А ежели какая вещь валяется, то что ей зря валяться, надо её взять и к делу пристроить”...» Тематика обидная, но  сегодня вполне  актуальная...

«Память моя, память моя, работай!»

Интернет-магазин «Модернус» предлагает покупателям самую разную мебель. Это авторская работа – мягкая мебель, столы и стулья, самые разнообразные предметы интерьера и освещения. Кроме того, в «Модернусе» https://modernus.ru/ вы можете заказать любую мебель на своё усмотрение. Если вам понравился диван или шкаф, купить которые уже невозможно, обратитесь в «Модернус» и вы получите точную копию понравившейся вам вещи.