«Моя душа – набросок акварельный…» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Первая книга Ирины Лавриной, члена литобъединения имени С.Т.Аксакова под руководством Дианы Кан, вышла под самый Новый год и стала неким первым итогом творческой работы молодой поэтессы.

По моему опыту участия в занятиях литературных семинаров знаю, что это процесс, похожий на то, что происходит на «группах роста». Личное мнение о том, как должны звучать пришедшие откуда-то из подсознания строки, становится предметом обсуждения и аргументации, позитивная критика через расширение поля возможных рифм, ритмов, смыслов приводит, ни много ни мало, к расширению сознания одновременно с отвержением избыточного, формируется более цельное ядро стиха. И это возможность для личностного роста – познавая себя в процессе творчества, познаешь потенциальных соратников и спутников. Частное становится общим, индивидуальное – коллективным без потери личностного взгляда на мир, представляемый в стихотворении.

И этот «мир глазами Лавриной» сотворен из изящных линий смысла:

А я его раскрасить по старинке
Старалась акварелью целый день:
В цвет ярких красок, сотканных весною,
Из девичьих мечтаний, снов и грёз…

Знаете ли, не раз убеждался в том, что как раз женская лирика тесно завязана на ее, автора, «положение» в мире. Отношения со значимыми людьми – отношения с миром. Тема для творчества – реализация в стихе. Ирине Лавриной добра не занимать, так скажем :) Семейное счастье, успешная профессиональная самореализация, красота и грация (вы уж простите этот всплеск мужского начала) – и мягкие, нежные строки сменяются смелыми, чуть дерзкими даже. Есть от чего!

Ты с другою, и ты не прав.

Ты – на плаху со мной идущий!

И, как упрек миру реальному, чаще все-таки вдохновляющему, например, красотой природы, горькие строки о том, что иногда и дерзить не для чего:

Дорого быть красивой,
Трудно быть нежной, кроткой,
К черту корпоративы!
Просто налейте водки.

Но эта нежданная усталость от повседневной женской борьбы за счастье подкрепляется лишенным столь характерного для девичьего стиха лукавства признанием:

Я выучила роль. Наложен яркий грим.
Сегодня мне играть... В театре среди прим.
Волненье велико.
….

Пусть строгий режиссер со мной суров порой –
Я счастлива играть, ведь я живу игрой.

И совсем внезапно посреди нежных не строк даже – нашептов – внезапно прорывается серьезное отношение к выбору жизненного пути и странствия среди путаниц дорог. Умозрительная сеть путей? Или же переживания,подкрепленные личным опытом странствий?

Я прошла больше сотни дорог и троп.
Мои мысли не знали, что значит «стоп!».
Каждый город мне свой преподнёс урок.
...

Мои мысли не ведали слова «стой!».
На коварный вопрос «а домой когда?»
Отвечала: «Есть новые города»...

Все же поэт выговаривает такое сложное порой признание о выбранном Пути, системе мировоззрения, и проговаривает его возможному спутнику жизни:

Я верю в красоту своей мечты,
Столь нереальной и невоплотимой…
И если на одном стоим пути мы,
Быть может, веришь в красоту и ты?

Вопрос, нехарактерный для поэтесс, скорее юношеский, но это не от смещения акцентов самоосознания, нет – это серьезность, пусть утонченная, уточнение, скажем даже, приоритетов и ценностей. Жизнь показывает, что эти вопросы важны порой в первую очередь – в современном мире скоропалительных отношений Принципы забываются, и любовью уже зовут связь на пару дней – в этом мире улыбчивая красавица Ира бережет души близких, напоминая о вечном так:

И пусть ты не услышишь никогда
Вот этих строк, от первой до последней,
И пусть любовь исчезнет в никуда…
Её никак нельзя назвать бесследной!