Русский «новый русский»

О романе А. Андрюшкина «Банкир»

Новый роман петербургского писателя Александра Андрюшкина относится к жанру прозы, которую условно можно назвать – история современности: действие происходит в наши дни; вместе с тем, это не «бытовуха», лишённая всяких реалий времени. Название – «Банкир» – вызывает прямую ассоциацию с «Финансистом» Т. Драйзера, да и одним из двух эпиграфов является цитата из этого произведения, что сразу определяет для читателей и тематику, и главного героя.

Учитывая историю России, можно сказать, что только в последние 2-3 десятилетия у нас заново совершается генезис (процесс зарождения) «делового класса». Как это происходило и что в результате получилось? И можно ли сейчас определить образ типичного современного дельца? Обращаясь к этой теме, автор вольно или невольно должен дать свой ответ на эти вопросы.

В начале нулевых в России почти незаметно промелькнул фильм «Олигарх» – безуспешная попытка реабилитировать разбой 1990-х. Главный герой изображён этаким спасителем России, почти мессией, владеющим миллиардами вполне заслуженно – в силу своего почти миллиардного превосходства над остальными гражданами по уму, талантам и трудолюбию. Чувствовалось, что в эту чушь не верил и сам режиссёр, который вскоре перешёл к фильмам о монастырях и царях.

Ну а как по правде может быть изображён делец? В русской литературе такие персонажи появляются со времён А.С. Пушкина. Это довольно разные личности: скупой рыцарь-ростовщик, прохиндей Чичиков, целая плеяда купцов из романов П.И. Мельникова (А.Печерского) «В лесах» и «На горах» – и отзывчивый, подчас наивный Чапурин, и хищник Смолокуров, и образованный симпатяга Самоквасов, и наглый выскочка Лохматый... Великий русский драматург А.Н. Островский в своих пьесах создал целый мир русского купечества: от состоявшихся промышленников (Кнуров) до молодых ловкачей, что теснили как стареющих дельцов, так и разорявшихся дворян (Подхалюзин, Вожеватов). Со временем в русской литературе начинает ясно звучать «антикапиталистическая» тема – о бездуховности и бесчеловечности мира, где всё продаётся и покупается. Наиболее масштабно эту тему раскрыл В. Шишков в своём романе «Угрюм-река». Главный герой – Прохор Громов, один из богатейших сибирских промышленников, начал карьеру на деньги из дедовской «кубышки» и невестино приданое, но дальнейшего добился сам. Он умён, разносторонне талантлив, хотя и не образован, предприимчив, амбициозен, имеет сильный характер и колоссальную трудоспособность. Не лишён он и добрых чувств: мечтает преобразовать родной край, устроить своим рабочим достойную жизнь. Но, как положено в антикапиталистическом романе, со временем положительные качества молодого человека поглощаются жаждой наживы. И называется роман – не «Прохор Громов», а «Угрюм-река», что в конце концов «перемолола» героя. Книга была издана в советское время, хотя работу над ней автор начал ещё до революции.

В последующие десятилетия образы предпринимателей, по понятным причинам, исчезли из литературы о современности, а в исторической прозе купцы и фабриканты были исключительно отрицательными персонажами. Яркий пример – Серафима Клычкова, дочь уральского промышленника, после революции посвятившая жизнь мести за потерянные богатства (роман А. Иванова «Тени исчезают в полдень»).

Заново в российской действительности, а заодно и в литературе дельцы появились в 1990-е гг. и с ходу получили название «новые русские», независимо от национальности индивидуума. Однако, если искать параллели с классическими образами, то делец 1990-х гг. – это не Прохор Громов, а скорее его дед Данила, грабивший по ночам богатых путников, и одновременно – его отец Пётр Данилович, что не сумел ни приумножить, ни грамотно распорядиться привалившим богатством, а лишь тупо сорил деньгами. Или (что ещё ближе!) Александр Корейко из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок» – мерзавец, «сделавший» миллионы на оптовых кражах медикаментов и эшелонов продовольствия в разгар массового голода и тифа (читателю остаётся лишь надеяться, что вслед за Остапом к нему явятся и чекисты).

Но вернёмся к роману «Банкир». По жанру его можно охарактеризовать как драму с элементами детектива и психологического триллера. Завязка сюжета не уникальна: некие «капиталистические акулы», совместно с властными структурами, начали негласную войну против бизнесмена Алексея Антонова. Он оказывается перед выбором: либо «играть» по диктуемым правилам, либо потерять бизнес, а возможно, и жизнь.

Точные даты событий не обозначены, но судя по описанным реалиям и деталям биографий героев, действие начинается в апреле 2015 года. Время, когда ситуация в стране, по сравнению с «лихими девяностыми», утрамбовалась; крупному бизнесу предъявлено нечто вроде «Кодекса Наполеона»: типа, мы не заберём назад «прихватизированное» вами в 1990-е гг. (в революционной Франции это была собственность казнённых аристократов, полученная околоконвентными проходимцами), но и вы извольте не самовольничать. Антонов же, по мнению его противников, стал самовольничать.

Задание найти компромат против бизнесмена поручено полковнику ФСБ Павлу Вершинину, его студенческому знакомому. Тот берётся за дело охотно, имея и личные мотивы для неприязни (какие именно – не буду раскрывать для сохранения интриги).

Отчасти «Банкир» перекликается с классическим романом Р. Уоррена «Вся королевская рать», действие которого также построено на «войне компроматов». Однако, в логике персонажей есть существенные различия. Циничный политик Вилли Старк, не брезгующий никакими средствами для достижения целей, тем не менее, заботится о создании своего положительного образа в глазах народа: начинает строительство большой бесплатной больницы. Дельцы из романа «Банкир», включая не лишённого положительных черт Антонова, даже не «парятся» на эту тему. Они живут в некоем параллельном мире, где народ и его мнение отсутствуют вовсе. Причем, писатель не делает на этом специального, «разоблачительного» акцента, который выглядел бы безвкусно. Всё и так достаточно ясно.

Ну а каков Вершинин? А. Андрюшкин в чём-то противопоставляет двух главных героев, в чём-то находит меж ними общее. Предприниматель Алексей Антонов и чекист Павел Вершинин ровесники, обоим «за пятьдесят пять». Роман начинается с детских воспоминаний Павла о кукурузном поле времён Н.С. Хрущёва, из чего следует, что герой родился примерно между 1956 и 1961 гг. Однако, в другом месте указано, что его сверстнику Антонову в 1988 году было 28 лет (то есть оба родились в 1960 году). Антонов – сын известного художника, выпускник элитной спецшколы. Нельзя сказать, что это типичный «советский дворовый мальчишка», каким он называет себя, остановившись в роскошном отеле в Бухаресте. Алексей и Павел оба умны, смекалисты, предприимчивы, оба получили хорошее образование в ленинградских вузах. Оба с карьерными целями подвизались в комсомольском активе (кузнице будущих бизнес-кадров) да и познакомились на городской конференции ВЛКСМ.

Уже эта деталь по-своему характеризует их. На «закате социализма» комсомольский аппарат был изъеден цинизмом едва ли не больше партийного. И если для части коммунистов гибель СССР стала личной трагедией (вспомним хотя бы маршала С.Ф. Ахромеева), то комсомольские вожаки наперегонки бросились в «буржуинство».

Автор почти не касается периода 1990-х гг., но по результатам ясно, что оба героя нашли себя в постсоветской России. Антонов в «лихие девяностые» переключился с науки на бизнес, где, благодаря полезным знакомствам, добился успехов. Собственно, он принадлежит к той самой плеяде бывших комсомольских секретарей и фарцовщиков, что в одночасье становились владельцами «заводов, газет, пароходов», получали в полное владение огромные природные богатства страны. Они выжимали из бывшей государственной собственности все соки, разоряли, продавали с молотка... Сорили друг перед другом деньгами в голодной, вымирающей стране... Открывали двери в Кремль носком ботинка. А пропаганда из всех утюгов трубила о миллиардном умственном превосходстве олигархов над теми, кто умирал с голоду или кончал самоубийством после потери работы. «А у кого нет миллиарда, пусть идёт в...» (цитата того времени).

И даже теоретически, даже в праздных мечтах, не возникало у них желания (да и сейчас возникает ли?) благоустроить какую-нибудь «угрюм-реку» или создать образцовое предприятие, где хорошо не только хозяину, но и рабочим, или построить бесплатную больницу. Прохор Громов и Вилли Старк – настоящие альтруисты-бессеребренники по сравнению с «новыми русскими».

Если не считать ретро-сцен из молодости главных героев, они не являются людьми одного круга. Их личные судьбы давно разошлись. Вершинин сделал «среднюю» карьеру в ФСБ, дослужившись до полковника. Он сам не уверен, доволен ли своими достижениями: то считает себя неудачником сравнительно с ровесниками-генералами, то вполне разумно спохватывается, что не раз мог бы погибнуть (а значит, ему повезло). По социальному положению он «ближе к народу» (правда, в общественном транспорте не ездит), однако, частью его профессии является вхожесть в мир финансистов.

Антонов общается с такими же, как он, предпринимателями и привилегированной «обслугой» в лице юристов, офисных работников и т. д. Он практически не знает, как и чем живут его собственная страна и простые люди. При всём стремлении вести бизнес честно он удивлён, когда его сотрудники хотят вовремя получить зарплату (дескать, терпели же в девяностые...). Или вот, например, его представления о жизни российских учёных: «Пиши себе статейки, езди на международные конференции: лафа!». Надо ли удивляться, что при столь «глубоких» познаниях о современном мире Антонову и в голову не приходит помочь российской науке (ну, хотя бы оплатить чью-то поездку на международную конференцию, издание монографии или публикацию в журнале ВАК). Ведь даже Вершинин, хотя небескорыстно (желая понравиться девушке), совершает добрый поступок – помогает найти помещение кошачьему приюту.

Собственно, единственный персонаж, который искренне радеет о ком-то, кроме себя, – молодая любовница Вершинина Катя, сотрудница приюта для животных. У неё два достоинства: привлекательная фигура и любовь к «братьям меньшим». Первое может понравиться читателям-мужчинам, второе – женщинам. И если вспомнить шутливые строки: «В 10 лет игрушки, / в 20 лет понты, / в 30 лет надежды, / в 40 лет коты», то у Кати понты и коты совпали по времени. Правда, этот образ недостаточно прояснён. Непонятно, например, за что её презирает Вершинин, который сам-то не подарок, и что, в свою очередь, её привлекает в герое, кроме возможности купить за его счёт модные джинсы.

События романа происходят в нескольких географических точках: в Ленинграде 1970-х – 1980-х гг., а также в современной Москве, Тюменской области, в Румынии, куда ездят по делам главные герои... В Румынию Антонов попадает дважды: первый раз – для переговоров с партнёрами (он всё ещё отчаянно пытается спасти свой бизнес), второй – чтобы остаться здесь на долгое время (которое оказалось коротким). Собственно, Антонов уже давно рассматривает временную или окончательную эмиграцию как путь для себя. Он готов к ней морально и вспоминает олигархов Березовского и Ходорковского, как своего рода предшественников.

Странствия персонажей описаны довольно занимательно: здесь и географические контрасты, и зарисовки из местной жизни, и противоречивые реакции Антонова и Вершинина. Например, оба видят с самолёта засеянные румынские поля, но Антонов удовлетворён их видом («нарезка щедрая, а поля – большие»), а Вершинин «удивился крохотности тех клочков» (может, всплыли детские воспоминания о бескрайних колхозных полях?). И наоборот – при виде знаменитого дворца, возведённого при Николае Чаушеску, Антонов иронизирует над ним, тогда как Вершинин по-настоящему впечатлён этим архитектурным произведением времён угасающего социализма.

Но – «богатые тоже плачут». На протяжении повествования Антонов ведёт неравную борьбу с многочисленными противниками и конкурентами за сохранение и расширение своего бизнеса, за поиск новых рынков. Одновременно его жена медленно умирает от рака. И в контексте перепутанных интриг Антонов связан роковым образом именно с Вершининым. Здесь автор сознательно или интуитивно использует приём поочерёдного повествования: охотник – жертва, как например, в романе Ю.В. Трифонова «Нетерпение» (Желябов – Александр II) или в фильме режиссёра Велько Булайича «Покушение в Сараево» (Гаврила Принцип – Франц Фердинанд). Повествование, где две линии, что внешне выглядят параллельными, в конце концов должны сомкнуться. Правда, в отличие от эрцгерцога Франца Фердинанда, Антонов примерно знает, что его может ожидать. При этом оба героя, как Алексей, так и Павел, по-своему жертвы: первый – объект охоты, второй – «пешка» в чужой игре, нацеленная загребать жар для других.

Несколько слов о религиозности героев. Антонов русский, православный, посещает церковь и ежедневно молится. Вместе с тем, его православная вера почти никак не проявляется; даже поездка Антонова в конце романа в Свято-Даниловский монастырь и его договорённость о сотрудничестве с Русской Православной Церковью – это скорее ход в сложной игре, которую он ведёт, и попытка найти новых союзников в борьбе со следствием.

Читатель так и остаётся в неведении: верующий ли человек Антонов? Понятно, что герой не из тех, кто подчёркнуто демонстрирует внешнюю религиозность, но ведь у автора есть возможность показать его внутренний мир. Как повлияла вера на поступки Антонова, на его отношение к окружающим и к самому себе (например, к комсомольскому прошлому), к своему бизнесу, наконец? Или веры пока нет, а есть желание обрести её с помощью определённых действий? Антонов называет Румынию православной страной, но православие румын практически не показано, а единственное описанное религиозное действо в Румынии – «опереточный» шабаш сатанистов (эпизод довольно интересный и не лишённый юмора).

Вершинин еврей, как и жена Антонова, и изредка бывает в синагоге. Вместе с тем, его религиозность тоже почти никак не проявляется, кроме этих посещений. Например, он мечтает о сыне и ведёт со своей любовницей, Ириной, многолетний торг: он готов жениться, если она родит ему сына, она же готова родить сына, если он женится. Ситуация вполне узнаваемая, однако, Вершинин даже не задумывается о статусе будущего ребёнка. С ним-то он как, сможет посещать синагогу? В другом эпизоде Вершинин, наверно, не стал бы произносить четырёхбуквенное имя Бога как «Яхве» (хотя он человек светского воспитания, но к религии всё же приобщился).

Антонов, после возвращения из Румынии, где он получил «последнее предупреждение» от Вершинина, пытается составить проект закона об ограничении прав евреев. Что ж, литературные персонажи не обязаны обожать все народы Земли, но хотелось бы лучше понять мотивацию героя. Если это раздражение на Вершинина, то он исполнитель, хотя не рядовой, а «заказчик» герою не известен. Если же – рефлексия на сложные отношения с женой, то при чём тут законодательство? Закон разводиться не запрещает. Кроме того, в современной России национальность не фиксируется в документах, и чтобы начать кого-то дискриминировать, нужно, по меньшей мере, принять закон о возвращении «пятой графы».

Есть в романе и мелкие оговорки. Например, приятель Кати фигурирует то как Юра, то как Игорь. Вершинин представляет Антонову своего сотрудника по фамилии и званию – «капитан Быков», хотя более реально, если б он назвал его по имени-отчеству.

В целом большинство персонажей не внушают симпатии, однако они «цепляют», в их подлинность веришь. Нет смысла раскрывать всё содержание романа – желающие могут прочитать его самостоятельно. Отмечу только, что ощущения полной завершённости роман не оставляет, он оборван, как говорится, «на самом интересном месте». История Антонова и Вершинина не завершена, как не завершился в современной России генезис финансово-промышленного класса, о котором мы упоминали в начале рецензии.

Есть ли в России будущее у деятелей, подобных Антонову? И каким образом они себя проявят? Произойдёт ли в мире крупного бизнеса некий пассионарный толчок, способный качественно изменить ситуацию?

Череповецкий купец Иван Андреевич Милютин (1829 – 1907) был не только крупным судовладельцем, но и многолетним городским головой, просветителем, меценатом. Он много сделал для благоустройства и культурного развития родного города. За время его служения на посту городского головы в Череповце были устроены освещение улиц, телефонная связь, открыты 7 учебных заведений, общественная библиотека, музей и многое другое. Жители Череповца до сих пор хранят добрую память о И.А. Милютине, а в его бывшем особняке устроен музей.

Или французский банкир граф Моис де Камондо, собравший уникальную коллекцию мебели и предметов XVIII века, чей сын Ниссим в 1914 году ушёл на войну (это ж как надо было парня воспитать!). Но сын-лётчик погиб в воздушном бою – и стареющий финансист завещал Франции свой роскошный особняк со всем содержимым, включая коллекцию. Сейчас там музей, носящий имя погибшего Ниссима, – пример того, что и банкиры способны на благородные поступки.

Конечно, не будем идеализировать. Русское купечество состояло не из одних «милютиных», и у него есть своя доля вины за революцию 1917 года. Как и во Франции капиталисты несут ответственность за обилие революционных восстаний (чего стоит Парижская коммуна, о жертвах которой напоминает Стена коммунаров на кладбище Пер-Лашез!).

И всё же, всё же... Были и сохранились до наших дней и Демидовский лицей, и Морозовская больница, и Третьяковская галерея... А что оставят после себя российские дельцы XXI века? Что оставит тот же Антонов? Эти вопросы пока не имеют ответов. Ведь даже в масштабах одного литературного романа (а тем более в масштабах истории страны) эволюция первого поколения русских предпринимателей ещё продолжается.