Эссе / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Прогнётся или не прогнётся мир под нас?

Певец и бард Макаревич несколько десятков лет поёт:

Не стоит прогибаться под изменчивый мир.

Однажды он прогнётся под нас.

И многие иванушки-дурачки, слушая такие песенки, верят, что их рабская, лживая реальность возьмёт и «прогнётся». И демократические власти делают вид, что стараются, прогибаются. Хлеба для народа пока хватает, зрелищ стоящих хоть и маловато, но власти успешно компенсируют их мощным потоком попсы, изливающимся из «ящиков», и обилием бездельных праздничных дней. Плюс разливанное море водки, доступность наркотиков. Крррасота! Что ещё надо?! Все довольные плавают в комфортной теплоте этого мира. Но мало кто замечает, а большинство просто не хочет замечать, что наше «свободное» плавание происходит на самом деле в большом котле, который кто-то потихоньку подогревает. И температура в котле однажды может быть доведена до точки кипения, а все, кто бездумно дожидается «прогибания» изменчивого мира, не заметят, как будут сварены.

«Моя Расея»

Певец Расторгуев и вместе с ним популярный ансамбль много лет распевают:

Расея, моя Расея,

От Волги и до Енисея…

Поют складно, лирично, душевно, совершенно почему-то не понимая своей вызывающей географической неграмотности. Никто их не поправляет. Поют и поют. И начинаешь недоуменно размышлять, о чём это они? Что это за такая особенная страна «Расея», якобы расположенная где-то между Волгой и Енисеем, в которую почему-то не входят не только большая часть Восточной Сибири, Дальнего Востока, но даже Москва, Рязань, Санкт-Петербург, не говоря уже о Калининграде?

Зять и тёща

Талмуд в отличие от Библии и Корана проповедует большую свободу действий и предприимчивость людей. Избранный богом Иеговой иудейский народ следует предписаниям Талмуда. Так принято считать.

Но вот сегодня из уст известнейшего писателя, мэтра, «дежурного по стране», заслуженного любимца публики Михаила Жванецкого я слышу, какв одной из реприз его литературный герой обращается к своей тёще: «Софья Генриховна… старая паскуда… старая проститутка… тупая беспамятная корова».

И я понимаю, что это не просто «фигуры речи», не просто либеральная вольность или свобода обращения между младшим и старшим поколениями. Это то, что и в моем обиходе, и в культуре моего народакатегорически неприемлемо.

Академик Сахаров утверждал, что разрешено всё, что не запрещено законом

Академик, бывший трижды Герой социалистического труда, А.Д. Сахаров, неоднократно выступая с высоких трибун, упорно продвигал такой тезис: «Принцип “разрешено всё, что не запрещено законом” должен пониматься буквально».

Один из просвещённейших людей ХХ века вначале потратил лучшие годы своей жизни на создание самого разрушительного и убийственного термоядерного оружия, а затем в порядке покаяния стал последовательно хулить и разрушать государственность Советского Союза (а заодно и России) вместе с ростками той нравственности, которая извечно на Руси основывалась не столько на слепой казённой законности, сколько на совестливости и богобоязненности народа. Я думаю, что он не мог не понимать, что нигде в мире никогда ни один строй, ни один народ не опирались только на закон. Были ещё и духовные скрепы, нравственные и религиозные нормы и запреты, которые действовали там, где закон безмолвствовал.

Но, как известно, разум без совести становится орудием дьявола. У «борца за права человека» оказалось невиданно большое количество последователей. Слишком большое! Многие после ухода академика со сцены жизни стали трактовать (и продолжают сегодня трактовать!) его слова в расширительном смысле: признавая приоритет законов, они считают, что границы всего, «что не запрещено», можно расширить до бесконечности. То есть, утверждают они, многое из того, что не прописано в законах, должно быть позволено. Очень многое!

И тогда становится понятным, кто по приказу президента Ельцина стрелял из танков в октябре 1993 года по зданию Верховного Совета России, а потом по-тихому расстреливал сотни защитников Белого дома в ближайших подворотнях и подвалах. Это были последователи великого диссидента и правозащитника, хотя сам академик, будь он жив, наверняка осудил бы действия расстрельщиков. Но им приказали, их благословили верные слуги первого президента России. Им внушили, что они – борцы за правое дело, которое выше закона.