Образ Бога / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Говорить, что Волга впадает в Каспийское море жизненно необходимо тогда, когда массово заселяются «ковчеги» для сплава по Волге в Карибское. Собственно, безумная невнятица мемов, что живет в геополитических головах ради теплого чувства «я понимаю» просто вопиет к разуму — «Стандартизируй и обобщи. Найди и опиши простой критерий для различения сил».

В идеале, человек относится к другим, как Бог. В «не идеале» каждый момент существует потолок подобия Богу в твоем отношении к другим, твой потолок богоподобия. Каждая традиция освящает свой идеал отношения к ближним и дальним. А каждый свободный реализует (или нет) лишь посильную ему часть этого идеала.

Глядя на попытки человека выстраивать свои отношения с другими, можно с большой вероятностью определить традицию, которой он верен. Не атомарная россыпь уников формирует глобальные и локальные условия жизни на планете, а небольшое количество конфликтующих и нет традиций (мировоззрений).

Существующие традиции легко классифицируются по «отношению Бога к человеку» или по «идеалу моего отношения к другим», что одно и то же. Война мировоззрений, это всегда (в итоге) война за идеал отношения к человеку. Отсюда некоторые оккупации войнами вовсе не являются (какая разница кто будет главный, если идеал сохранен?), а вот некоторые мирные процессы — часто самые настоящие войны на уничтожение.

«Образ Бога» в каждой традиции, являясь эталоном моего отношения к людям, является и главным, формирующим данное традиционное общество, фактором. Различия меж традициями не в орнаментах и кулинарии, а по существу — результат различных эталонов отношения к человеку. Россыпь уникальных деталек этого «отношения» всегда обусловлена главным — как к людям относится наш Бог.

Популярные ныне попытки жить в синкретизме (Бог одинаков у всех) возможны только с закрытыми глазами. Ну не мотивированны люди углубляться в традиции настолько, чтоб увидеть в них противоречия на уровне «отношения Бога к человеку». А противоречия эти есть и превращают осмысленный (а не поверхностный) синкретизм в девичью фантазию. Конечно, только для тех, кому важно, как к ним относится Бог, и кто способен навести резкость в туманах своего мировоззрения.

Рассматривать версию, что Бог относится по разному к разным народам и территориям я не буду, потому что мой «Образ Бога» (в отличие от некоторых других) такой градации не подразумевает. Мой Бог внятно показал и доказал, что любит всех, и что «трости надломленной не повредит и льна курящегося не загасит». Чему, в идеале, должен следовать и я.

Отдельно стоят живые люди атеисты. Они пытаются утверждать внетрадиционный эталон отношения к человеку отрицая наличие Источника этого эталона. «Научное» мышление удивительно не научно заключает, что я хорош, потому что я хорош. Это не удивляет. Атеизм — попытка мыслить богом себя (человек — мера всех вещей, все для человека, царь природы и. т. д.) То есть «Образ Бога» в атеизме, это «я сам». И, соответственно, какой я — то и хорошо.

Поиск мотивов людям относиться друг к другу так или иначе сводится в атеизме к наблюдению за популяциями животных и к попыткам приписать ландшафтам роль скульпторов культур. Но культуры меняют ландшафты как перчатки особо не меняясь, а животные ведут себя вполне предсказуемо и не по человечески. Разум же к рефлексам сводится только вместе со сведением носителя разума к животному состоянию, в каковом состоянии дружно лопаются в пыль иллюзии, что гуманизм, это неотъемлемое свойство хомо.

Признавая воспитательную силу традиций, атеист все одно сводит «образ Бога» в них к человеку (или группе), которые этот образ «придумали» и «навязали» (в идеале этих «образов» должно быть столько сколько на планете оригинальных ландшафтов). То есть атеист свой «образ Бога» не меняет, а сохраняет. Значит и воспитательная сила проходит мимо «этого уникального я» ни как его не воспитывая. Счастье, когда поверхностно рациональное мышление (не осознавая) наследует отношение к человеку от православия (советская империя). Несчастье, когда от разных других христианств (например, покорение и обустройство Америки англосаксами).

В обоих примерах наследования разный «образ Бога» культур фундаментов отвечает за разное «отношение к людям» в культурах наследницах. По крайней мере за «разное отношение к чужим» точно. О специфике ранних протестантов (что за Образ их вел и куда) — у Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Собственно Вебер там разжевывает частный случай того, что я тут пытаюсь обобщить. О католическом «образе Бога» — в сети есть видео-лекции профессора Осипова. Он обаятелен и внятен.

В идеале, каждая геополитическая голова должна со школьной скамьи носить в себе концепт «образа Бога», как критерий различения культур, как простой элемент предсказуемости созидаемых и окормляемых разными традициями обществ. Утопия поликультурного (разнобожьего) единства жива только при низведении масс в туманы «девического синкретизма» и «дурно тестированного атеизма». То есть при тотальном отсутствии претензий к внятности и подетальной безупречности своего мировоззрения.

Жива она (утопия) и при соборном «трости надломленной не повредит и льна курящегося не загасит», покорившем, в свое время, 1/6 часть суши не вырезав ни одной малой нации, не стерев ни одной местной культуры. Наш «образ Бога» — не просто живая экологическая уникальность, это еще и калька по которой воспроизводится из века в век наша «тоталитарная демократия».

Напомню главный «парадокс» этой драгоценности. Жесточайшая иерархия подчинения уживается с абсолютной свободой выбора каждого. Неуживаемость сего «противоречия» с девическим туманом забывших традицию нью-мировоззрений обусловлена утерей главной детальки — любви. Для не имеющих ежедневного бытового опыта «Бог есть Любовь», вся воспитательная сила традиции заключается в «жесточайшей иерархии подчинения». Для имеющих такой опыт в абсолютной свободе выбора каждого человека внутри иерархии любящих.

По сути упрямое отношение народа к лидеру, как к члену семьи (отец нации, царь батюшка) следствие упрямого присутствия в сердцах наших Отца Небесного. Цепь «семья, государство, царствие небесное» — гармонизируется именно «образом Бога». При Гордом Торгаше, простите, одно, при Смиренной Деятельной Любви — совершенно противоположное. Отсюда все баталии богословские способные как-то исказить этот Образ, есть жизненно важное государственное (семейное) дело.

Говорящие геополитические головы нашего эфира тоже являются вполне семейным (государственным) делом. Болтающие ни о чем, зовущие нас по Волге в Карибское море, висят в вакууме народной неприязни именно потому, что они совершенно расслабленно болтают ни о чем (разговаривают сами с собой). Но это вопрос вменяемости, вопрос «незаметной» работы миллиона учителей. Господи, помилуй.