Отзыв о повести Александра Никонова «Что ты вьёшься, вороночек? или Две дороженьки» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Повесть «Что ты вьёшься, вороночек? или Две дороженьки» интересна, в первую очередь, с точки зрения композиции. «Две дороженьки» – это два параллельных рассказа. Первый – о судьбе и личности Емельяна Пугачёва. Второй – о поездке А.С. Пушкина, собиравшего материал по восстанию Пугачёва, об истории рождения повести «Капитанская дочка». Больше полувека разделяло Пушкина и Пугачёва. Решившись писать о «русском бунте», Александр Сергеевич отправился по местам сравнительно недавних событий, чтобы попытаться найти свидетелей, очевидцев, тех, кто видел и знал Пугачёва. Таких людей оказалось немало. И вот, на основе их рассказов и воспоминаний, сложился сюжет «Капитанской дочки».

Предоставив Пушкину следовать собственной дороженькой, автор показывает, как события крестьянской войны развивались на самом деле, то есть одновременно представляет читателю Пугачёва. Читатель не просто узнаёт о путешествии Пушкина и об истории создания «Капитанской дочки», но и получает возможность самому рассудить и понять, насколько точны очевидцы, насколько правдивы их воспоминания и насколько верно пушкинская повесть отражает события пугачёвского периода. Пугачёв показан не просто как бунтовщик и лжецарь. Александр Никонов изображает своего героя и в семье, как любящего мужа и отца, и как служивого человека, и как влекомого смутной мечтой авантюриста. Тем самым автор разрушает давно сложивший стереотип, в соответствии с которым Емельян Пугачёв воспринимается исключительно как злодей и мошенник. В повести Никонова Пугачёв – живой человек, это русский тип скучающего и томящегося блудного сына, которому тесны рамки привычной, повседневной жизни, но неведомы разумные и осмысленные способы выхода за эти рамки. Это тип, нередко встречающийся в русской литературе, в прозе, например, А.П. Чехова или А.М. Горького. Никонов таким образом не просто рассказал о пугачёвском бунте, но и предложил психологическое объяснение личности его главаря и тем самым осветил бунт не с привычной, социальной, стороны, но со стороны психологической.

Пушкин и Пугачёв – люди, казалось бы, совершенно разные – оказываются близки. Две дороженьки сливаются в одну – ведь Пушкин движется за Пугачёвым, стараясь найти его следы, то есть проследовать его дороженькой. Пушкин словно стремится догнать Пугачёва, и волей-неволей их пути сходятся. Здесь видно символическое или образное отображение судьбы уже самого Пушкина – тоже по-своему одолевающего скуку и пошлость обыденности, тоже стремящегося преодолеть ограничения и рамки, освободиться от сковывающих и унизительных условностей. И тоже погибшего во цвете лет. Общность Пушкина и Пугачёва обозначена образом вьющегося вороночка. Над Пугачёвым, словно предвещая плохой конец, вьётся ворон. В какой-то момент Пушкин в повести Александра Никонова тоже видит вьющегося над ним ворона. И ямщик, как когда-то Емельян Пугачёв, затягивает песню «Что ты вьёшься, вороночек, над могилою моей…»

И Пугачёв, и Пушкин, не дожившие до сорока лет, показаны автором как люди, отмеченные судьбой, как творцы непростой русской истории, которая как раз и создавалась разными людьми – разных сословий и положений, верований и взглядов, целей и устремлений.

Давно и хорошо известный исторический материал не просто подан автором по-новому, но и художественно, философски переосмыслен. Отечественная история в таком переосмыслении оказывается интереснейшим и ярчайшим полотном, богатым символами и совпадениями. Читателю предлагается взглянуть на знакомых персонажей с необычной точки зрения, откуда события и люди, как оказалось, выглядят намного занятнее и увлекательнее.