Поколение космонавта / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Виктор Савиных Мы с космонавтом Виктором Савиных с одного, 1941-го года, тем более из одних, вятских мест. И мне не надо его расспрашивать о его детстве, отрочестве, юности. Ясно, что всё у нас было похоже: сенокос, рыбалка, школа, вообще всё, и одинаковые песни, и костры над рекой, и цветущая черёмуха, и замирание сердца при первых влюблённостях. Но самое главное, мы – дети великой войны, Отечественной. Той, которую теперешняя идеология пытается принизить, оболгать, извратить. Разве мы только с гитлеровской Германией воевали? Мы сражались со всей обезбоженной Европой, вся она была против нас. Это будет ещё пониматься и в последующих веках: Россия, лишенная своей истории, насильственно сменившая православный крест на масонскую звезду, казалось бы должна была радоваться освобождению от большевизма. Священники или расстреляны или сидят в лагерях и тюрьмах, церкви или взорваны или обезглавлены, колокола сброшены, колокольный звон запрещён, духовная литература запрещена, кто выдержит такое? Так почему же Россия, которую запрещено было называть Россией, она уже именовалась Эрсэфэсээрией, поднялась и смела и фашистские орды? Ответ один: Россия защищала свои святыни. И нас спасли наши великие предки: святые Александр Невский, Димитрий Донской, Александр Суворов, Михаил Кутузов, Кузьма Минин, Димитрий Пожарский, святые Сергий Радонежский, Серафим Саровский, спасли молитвы Божией Матери.

О, наши отроческие игры в войну, о, как хотелось умереть за Родину!

Советская идеология старательно мазала грязью всю русскую историю до 1917 года, теперешняя гадит на всё советское. Так представляется жизнь в СССР, что были сплошные ГУЛАГи, тюрьмы, доносы, штрафбаты, колбаса по талонам, цензура, словом, застойные времена. Либералы из кожи лезут, чтобы молодёжь не знала того, что Советский Союз диктовал политику мира на планете. Мы были сильны, нас боялись, с нами считались, нас ненавидели. Мы победили фашизм – главную чуму двадцатого века, уже одно это не позволяет говорить плохо о прошедшем. Да неужели же мы вырастали в таком государстве, жизнь в котором представляется сплошным кошмаром? Но как, оказывается, легко задурить людей, внушив им идею рынка. Рынка, который обирает людей, ссорит и подчиняет душу только материальному взгляду на мир. Мы жили в России, население которой увеличивалось, а сейчас смертность превысила рождаемость.

Но от этого Россия наша тем более нам дорога: мы – её дети, а дети не оставят мать в беде. А уж тем более такой сын, как Виктор Савиных, Это истинный былинный богатырь.

Для меня Виктор Савиных – символ поколения, которое с малых лет, вслед за фронтовиками, взвалило на себя всю тяжесть ответственности за страну. Нищета, голод послевоенных и даже еще и пятидесятых лет, новое наступление хрущёвских гонений на церковь, засилие марксистской идеологии, всё прошли. Но представить, что жизнь наша была будто в каком лагере, нельзя. Да, обзывали нашу Россию зоной Нечерноземья, прямо иезуитски: жили на вятской земле, стали жить в зоне, но это была наша родина, в этом всё дело. А потом навалилась на нас насильственная гибель деревень, то есть страны. И новые войны, и новый голод, и возвращение болезней. И непрерывное враньё, что демократия нас осчастливила. Но что бы ни было, мы любили свою страну, свою деревню, село, родителей, родню. И что важно любили работать. Любили весь мир, страдали за обездоленных негров Африки, отдавали последнее, чтобы помочь окраинам. И не считали, что это нас в чём-то ущемляет. А ведь любовь – это главный дар Бога каждому человеку. Большевики изгоняли Бога из нашей жизни, но изгнать Бога из нас не смогли. Помню, как учительница сорвала при всех крестик с шеи ученика. И он сказал тоже при всех: «А вот этот крест вы с меня не сорвёте», - и перекрестился.

Конечно, кто-то и не сберегал этот Божеский дар, но кто-то и приумножал. Виктор Савиных умножил его многократно. Он сохранил свою душу, какой она была в детской, отроческой поре, то есть чистой, радостной, независтливой. Быть рядом с ним – радость. Вот он – наш безсменный председатель Вятского (не Кировского!) землячества выходит на сцену и сразу как-то легко и весело становится московским вятичам и вятчанкам в переполненном зале Академии землеустройства, которую он возглавляет. Представить, что вот этот весёлый, приветливый человек занят настолько непрерывно, такие у него тяжелейшие выступления, поездки, недосыпание, столько посетителей, столько разборок тяжелейших дел, такие проблемы, хозяйственные и бытовые, научные и учебные, невозможно. Нет, он наш всецело, он никогда никому не скажет: не до тебя, я занят выше горла, он всегда выслушает, во всё вникнет, поможет.

А ему поможет верная супруга, красавица Лилия. Именно красота этой пермячки, её ум, воля свершили то, что Савиных стал гордостью не только вятской земли, но и Пермской области. Но Вятка перетянула, теперь Лилия всецело занята не только внуками, но и хлопотливыми делами землячества.

Помню, я очень мечтал полететь в космос. Не как космонавт, тут мне поздно мечтать, а как человек пишущий. Мне искренне казались описания космических ощущений приблизительными, неточными. Рассказы космонавтов журналисты или причёсывали, или лакировали, или огрубляли. Я не слышал в текстах живой речи, за словами не видел человека. Штампы фраз бились в каждой строке. Да, стремительные рассветы, да, быстрые закаты, да, как красива наша планета, ах, как она мала, как надо её беречь. Вон там пожар в бассейне Амазонки, а тут промышленные выбросы затемнили пространство. Но это всё могли фиксировать и приборы, тем более такие, которыми в совершенстве владел Савиных.

И вот, наконец-то, писатель слетал в космос. Это был Виктор Савиных. Его впечатления, дневники, записки, это не протокол полёта, хотя и это нужно, это чувства и мысли сына земли. «Чего вам не хватает в космосе?», - спрашивает корреспондент. Но спрашивает-то на земле, и Виктор Петрович резонно шутит: «Сейчас мне не хватает космоса».

О, вятская земля, ты уже за невесомостью! Вятка, Оричи, Берёзкины. Ты трогательно покоишься в междуречьи Камы и Вятки, голубеешь зеркалами озёр, зеленеешь могучими сосновыми борами, лазурные луга зовут к себе косцов, а заброшенные поля ждут пахарей. Твой сын в заоблачных далях, свершает подвиг во славу Отчизны, прославляет земное бытие, краткость которого дана на то, чтобы заслужить вечность.

Не мне, неспециалисту в космических делах, говорить о Савиных, как о космонавте. Многое известно о его трёх полётах, о героических свершениях вместе с собратьями по отряду космонавтов. И то, что мой земляк верой и правдой служил Отечеству, это несомненно. Но что меня поразило и особенно заставило проникнуться его силой и волей, так это то, что он готовился и проходил предполётную подготовку ещё к семи (к семи!) полётам. Это трудно представить. Даже мало понимая в тонкостях полётов, понимаешь, что это, в общей сложности, годы и годы труда, это нагрузки умственные и физические, психическое напряжение, ожидание и мужественное переживание того, что опять летишь не ты. А ведь уже прожил день за днём, час за часом всё будущее полётное время, уже изучил все опыты и эксперименты, которые надлежало свершить на орбите, и не летишь. Да, тут надо иметь огромное мужество, чтобы проститься с мечтой о влекущем космосе и снова начинать вникать в уже новые задачи и планы.

«Вращай, История, литые жернова!» - воскликнул великий русский поэт, естественно, вятский, Николай Заболоцкий. Эти литые жернова, созидая Историю, вращают такие люди, как Виктор Савиных.