«В себе самом я строил храм...» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

***

Не дойти мне до двери скрипучей.

Жалит капель безжалостный рой.

Я остался, придавленный тучей,

Посредине дороги сырой.

Мчит, пронзая меня колеями,

В никуда дождевая вода.

В доме, хлопая с треском дверями,

Ходит ветер туда и сюда.

И не ищет никто с фонарями,

И никто за окошком не ждёт.

Только хлопает ветер дверями,

Как в кладбищенский колокол бьёт.

Посредине лежу бездорожья.

На конях в непроглядную ночь

Прокатила по мне милость божья,

Чтоб успеть вопиющим помочь.

Дорога

Цветы горели от стыда,

Тянуло горьким ароматом.

Дорога та, что в никуда,

Назад вернулась без солдата.

И трудно в гору до села

Себя дорога поднимала.

Она солдата увела

И с ним вернуться обещала.

Вернулась – пыльная, одна,

От дыма чёрная, в воронках,

Надеждой светят три окна

В ночь, что мрачней, чем похоронка.

Где силы взять, чтоб закричать,

Забиться пылью в окна эти!

Но ей, дороге, отвечать

За всё и вся на этом свете.

«Не ждите сына, старики,

Не привела его, не ждите!»

И развела, как две руки,

Две колеи пустых: «Простите!»

***

В краю репья, в эдеме для крапивы,

Среди времён, свой исчерпавших срок,

Откуда эта дева, это диво?

Зачем здесь этот утренний цветок?

Фантазии, надеюсь, не лишённый –

Как ни стараюсь, более ни с чем

Не в силах я сейчас сравнить мадонну

Прелестную и юную совсем.

Но красоте вселенского порядка

В подобных неприлично жить местах.

Что здесь она – ошибка, опечатка

В небесной канцелярии листах.

Иль это Русь, пропахшая укропом,

В дугу согнув упругий горизонт,

Пытается, как Ной перед потопом,

Спасти свой самый нежный генофонд?

Пусть даже так, всё ж верится мне слабо,

Что есть на то особенный секрет.

Провинция – не женщина, а баба,

Вплетающая в косы сухоцвет.

А девушка сгребает в копны сено...

Ни здесь, ни дальше в глубь на полстраны

Никто не знает бриллиантам цену,

Никто цветам не ведает цены.

«В Париж, в Париж! Карету ей! Карету!».

Ни что не пробудилось ото сна.

Лишь эхо прошептало: «…эту, …эту»,

И снова наступила тишина.

Пусть будет трижды проклята она!

***

В подсвечниках по всем углам

Коптит сырая тьма.

В себе самом я строил храм,

Но вышла вновь тюрьма.

И нет ошибок в чертеже,

Но всё – один итог,

И я, в который раз уже,

Воздвиг в себе острог.

А проще бы – построить дом

И, напиваясь в «хлам»,

Закатывать пирушки в нём!

Но я задумал храм.

Что выйдет – то другой вопрос.

Грань меж миров тонка

И говорить о ней всерьёз

Не стоит. А пока...

Ну а пока, который год,

В себе хрустальный храм

Я строю ночи напролёт

И рушу по утрам.