Верлибры / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Вселенная в одном листке

Вселенная умещается

в одном листе,

слетевшем

с желтеющей берёзы над прудом.

Он перестал вертеться в воздухе,

зацепившись за вершинку

ещё зелёной осоки,

торчащей из воды,

и предлагает

рассмотреть в нём

все элементы и частицы,

из которых состоит Вселенная.

И, может быть,

если поковыряться

в нём как следует,

можно найти

даже следы анти-материи.

При ближайшем дуновении ветерка

лист упадёт

на выглядящую мягкой воду

и поплывёт дорогой,

которую можно посчитать

частью Дороги Вечности.

Обман стекла

Обман стекла.

Мираж простора в небесах.

Коварная подделка глубины.

Фальшивый воздух.

Лживый трепет сердца.

Жемчужина украденной слезы.

Пора разбить стекло.

Разбить окно.

Разбить стеклянные глаза.

Прорваться.

И продраться,

обдирая в клочья кожу.

Спасти

обмотанную в кровоподтёки душу.

Спастись,

теряя смысла крылья.

Искать, надеяться, иметь.

Держать и проклинать.

***

Ежели красавице-стрекозе

оборвать крылья,

она предстанет

отвратительным чудовищем.

Если херувима

лишить крыльев,

он потеряет бессмертие.

А каково:

поэту

обломать крылья?!..

Октябрь

Прозрачен облетевший лес.

Пустынны небеса.

Ни птиц, ни комаров,

ни ветерка.

Молчанье –

в ожидании дождя.

А сырость неизбежных слёз

нисколько не заполнит

пустоту.

***

Какой загадочный

и непростой

этот простор!

Простор души,

среди распахнутых полей

в кольце лесов.

И хочется,

и боязно

в таком парить.

Туннель

Я лечу

в свою судьбу,

как в бескрайний туннель,

и сгораю на лету.

Я лечу, улетаю от всех,

кто мне дорог,

кого

не хотел бы терять.

Улетаю от прожитых дней,

что остаются позади

цепочкой светлых пятен,

уменьшаясь вдали.

Я уношу с собой в темноту

все недóжитые ночи и дни

и все свои сны.

Я такой же, как все.

Где-то рядом, возможно,

летят другие,

каждый в своём туннеле.

Умоляю:

не молчите!

Кажется, кто-то кричит...

А может быть, это мой голос

мечется

среди тесных

невидимых стен?..

***

Кто сказал,

что время

движется вперёд?

Оно течёт во все стороны,

растекаясь

на широкой тарелке

вечности.

Мы вечны

Все мы смертны,

и все мы

всё-таки бессмертны.

Во всяком случае

в теченье парочки

ближайших миллиардов лет

милашки-атомы,

из которых я сейчас устроен,

не пропадут

и уж куда-то непременно попадут,

что б ни случилось на земле,

и даже, если

и сама Земля исчезнет.

Как это приятно сознавать!

Присоединяйтесь.

***

Я хотел бы

массового поражения

населения

каким-нибудь сверхмощным,

гениальным стихотворением,

внезапно возникшим

из пушкинского небытия.

***

Назойливо яркий свет

может всё затемнить.

А непроглядная тьма,

наоборот,

способна

помочь увидеть.

***

Бывает:

мелодия звука.

Ещё бывает:

чарующая мелодия мысли.

Такая – не часто.

И не обязательно –

у сумасшедших.

Двойное небо

В моей душе осела грусть,

но я ей рад,

поскольку это знак

ещё живой души.

Я не боюсь

моей оставшейся,

возможно, не простой судьбы.

Но я грущу.

Грущу не по тому,

что было позади,

а по тому

чего со мною не было,

быть не могло

и никогда не будет.

Плывущий сон

манил и звал

и обманул,

хотя я знал,

что это – сон.

Искал я зелень

ярче, чем весной,

искал я небо

глубже и синей,

чем в ночь июньскую

Купала.

Хотел пройти босым по утренней тропе,

покрытой мягкой, тёплой пылью,

с цепочкой мелких крестиков на ней –

следов вспорхнувших птиц.

Искал я важный разговор.

И мне не раз казалось,

что лёгкие слова,

которые должны всё объяснить,

они вот только что сухим дождём

тихонько простучали

по гулким стенкам воздуха,

ссыпаясь.

Но этих слов

я так и не расслышал.

Мне грустно наяву.

А под моей рукой –

колючий холод каменных перил.

Блестит измятый, мокрый

уличный асфальт.

Гляжу я в небо

с блёклой синевой,

остуженное октябрём,

и всё же чувствую,

что за его экраном

скрывается другое небо,

которое я видел

лишь во сне...

***

Мы все –

листки

на ветке

матери-природы.

***

Ножницы ног

стригут

время.

Пружина

Откуда выскочила

эта пружина?

Ржавая, но как всегда бодрая,

упрямая и агрессивная,

пружина не может валяться без дела.

Пружина так и напрашивается

на приключения,

если её оставить скакать на свободе.

Поставьте её в дело,

Ведь без неё

кто-то сломался,

сник.

Да уж не ищите

прежнего хозяина,

ставшего паралитиком,

и жив ли он?

А дайте новое ей место,

и работу –

достойную,

и под силу.

Согните,

сожмите её,

пусть она торчит

где-нибудь в тесноте,

упираясь концами

в обе стороны.

Даже ржавая,

но при деле,

она вызывает уважение.

Вот так и ты:

сопротивляйся,

хотя бы ради самого сопротивления,

как пружина,

живущая ни для чего другого.

А если не знаешь, на что опереться верой,

то постарайся найти,

куда упереться,

хотя бы головой и ногами,

пока чувствуешь в себе

пружину упрямства,

желание честной драки

и просто бесшабашной

тяги

к жизни.

Ванька-встанька

Встань, Ванька, встань!

Грешно тебе грустить.

Будь гордым и не трусь,

хотя бы потому,

что страх

лишь приближает гибель,

когда грозит беда.

Беда у всех, конечно, рядом ходит,

как кот вокруг норы,

где прячется бедняжка мышь.

Зачем тебе нора?

Не будь бедняжкой, милый Ваня!

Беда, она как мировой эфир,

как сырость, лезет

во все и всякие и трещины, и щели.

Но есть надёжный щит –

улыбка на твоём накрашенном лице.

Как засмеёшься,

словно клоун на арене,

и посмотри вокруг –

у всех теплей и веселей

становится в душе.

И верь: мы все готовы

вступиться за тебя,

увидев вдруг

на твоих щеках

не краску, а размазанную кровь.

Встань, Ванька, снова,

встань!

Назло судьбе,

хотя тебя лишили ног.

Но руки есть,

и кепка надо лбом.

Под кепкой – скошенный в весёлой

и озорной гримаске рот.

***

Великая истина не может быть

безнравственной.

***

Разрушение –

тоже созидание.

Созидание руин.

***

Бывает игра слов,

как игра слонов.

Затаптывается

всё вокруг.

***

Бренчание

поддельных чувств

на балалайке

рифм.

***

Сгущенье слов

способно дать

сильнейший взрыв!

Улыбки у предметов

Нам не достаёт

людских улыбок.

Однако есть улыбки

у предметов.

Вот, например.

Улыбка раковины морской

в песке под набегающей,

прозрачной, как слеза,

волной.

Улыбка ржавой,

но ещё готовой послужить

подковы,

случайно найденной в траве

заброшенной лесной дороги.

Улыбка крепкого капкана,

ждущего,

с терпением завидным,

свою жертву,

на тропке к водопою.

Улыбка красная

свежеразрезанного арбуза.

Улыбка кошелька,

дразнящего приятным веером

тугих банкнот.

Улыбка полукруглого слюнявчика

под нежной шейкой

милого младенца,

кушающего кашку.

Улыбка гильотины,

выполнившей свой долг.

Улыбка пушечного дула.

Улыбка пропасти.

Улыбка неба.

И надо всем –

спокойная улыбка

Великого Создателя

Всего.

Выздоровление

В окне мелькнул кусочек сна –

на фоне бледно-голубого неба.

От чистой снежной пелены,

покрывшей ночью двор,

восходит кверху мир

и тихий свет.

Повиснув низко, дремлют небеса

и провода.

Цветёт горшочек глиняный

на выступе окна –

зажглась настурция

пурпуром нежных звёзд

в прозрачной дымке

раннего рассвета.

Крадясь, уходит боль,

мешавшая дышать.

Кошачьи лапки

втягивают когти –

они, скорее, уж ласкают,

чем скребут

по оживающему сердцу.

Теперь не страшно: день придёт.

***

Сжалась, сжалась

душа.

Разжалась,

выдохнув

облачко пыли.

***

Душа поэта –

это борьба восторга

с отчаянием.

Уходи

Ах, лето милое!

Я уже устал

от горькой грусти расставания

с тобой,

с волнáми светлых чувств,

плескавшихся в душе

от твоих чудес зелёных.

Мелькнул сентябрь.

Зови холодные дожди.

И… уходи.

***

Зарумянились,

как спелые яблоки,

осенние облака.

***

Сумей, поэт,

и в серости

увидеть радость.

И ощутить её –

назло глазам –

за серым занавесом

холодного дождя,

опущенным в конце

блестящего спектакля лета.

Давай-ка,

напрягись.

***

И на фоне этого унылого

серого пейзажа –

такие разноцветные

чувства!

***

Мёртвые деревья

даже в бурю

не качают вершинами.

Они просто

грохаются на землю.

***

Ты не грусти,

а радуйся,

что листья,

облетев с деревьев,

теперь тебе

не застят небо.

Пришёл покой зимы

С утра

над мёрзлым горизонтом плоских крыш

глядит бесстрастно и в упор,

прищурившись из-под седых бровей,

на нас декабрь.

Сквозь неподвижный белый дым

неясно выглянуло солнце.

Застывшие пруды

покрылись твёрдым,

и пока прозрачным синим льдом.

Пришёл покой зимы,

но он,

как и покой паралича,

совсем не дал

спокойной ясности душе,

застывшей в наледи терпенья.

Зажалась, глупая,

и ждёт весну.

Сиди и жди.

Сегодня избегая

излишней теплоты.

Декабрь

Обрубок дня,

увязший в снежной целине.

Озноб берёз,

раздетых

до последнего листа.

Пунктир мышиного следа

на чистом белом полотне

в пустом саду.

Остывшая заря.

Псалом без звуков

и без слов.

Цветные сны.

***

Ну, почему так потрясает

нас нежность неба

на закате

над оцепенелой белизной

сугробов в спящем поле?

Наверное,

она нас греет.

Хотя мы этой нежной теплоты

своей натёртой жизнью шкуркой глаз

должны не воспринимать.

***

Я, как мёртвый стебель,

с почерневшей головой,

торчащий из белого сугроба

среди зимы.

Наклонившись,

он ещё о чём-то

говорит.

***

Среди снегов

души,

как голому, среди снегов

зимы,

невольно хочется залезть

в скорлупку тёплую

бездушья.

***

Когда душат за глотку

и понемногу отпускают,

из горла вырываются

хриплые крики,

похожие на пение

большой птицы.

Спасибо за песню

тому, кто душит.

***

Всё, что я с чувством

воспринимал вокруг,

спряталось внутрь меня,

внутрь моей души.

И тогда кругом

всё опустело.

Вот оно –

одиночество!

***

В моей душе

было так зябко,

что даже отражение солнца

в холодном пруду

меня потихоньку грело.

***

Замёрзшую душу

словесным кипятком

можно обжечь,

но не согреть.

***

Из рваных туч

мы ждём

нежданного дождя.

Из рваных чувств

мы ждём

нежданных слёз.

Снежинки

Мелькают в памяти

холодные снежинки

воспоминаний.

Толкутся,

приближаются к глазам,

и даже пробуют подняться вверх,

к туманным небесам.

Но всё-таки, кружá,

уходят вниз,

на дно колодца забытья.

И не избавиться

от их озноба,

встряхнув оцепенелой головой.

***

Не уходи в себя.

Не уходи!

Протяни

кому-нибудь, рядом,

руку…

***

Из нас кое-кому

совсем не хочет небо

открываться.

Да перебьётся, блин!

***

Трава.

Земля.

Кусты.

Деревья.

Небо.

Бог…

А тут и я –

с намокшим

носовым платком!

Глубина облегчения

Не бойтесь погружения

в глубину

всего пережи́того.

Она только кажется

тяжёлой.

Всё там облегчается

в состоянии невесомости.

Настоящее выравнивается

с прошлым.

А облегчённое прошлое

напоминает о своей ценности,

плавно перетекающей

в настоящее.

***

В нём всё стало

ясным и разумным,

и ничего лишнего,

как на голом тополе

в светлый ветреный день,

поздней осенью,

перед близким снегом.

***

Дрожащие огни

несбыточной

мечты.

***

Истираются дни

в наждачной шкурке

банальных

житейских забот…

***

Терпеливо стоят

в глубоком снегу

одноногие древние липы

в заброшенном парке.

До сих пор

не ушли

за своими хозяевами.

***

Расчехлить

двустволку чувств!

Расчехлить

пулемёт желаний!

И расцветут ландыши,

и запоют соловьи!

***

Гаснет закат.

Но не гаснут

ночные цветы

и звёзды.

***

Повисла первая звёздочка

на кончике голой ветки,

на фоне бледного

мартовского неба.

***

Зазвенели на солнце

тонкие струны

оживающих от зимнего сна

берёз.

***

Телеграммы почек

на весенних ветках.

Получите.

Распишитесь.

***

В разгаре весны,

даже в грязной калоше

пока ещё помалкивающего

городского фонтана

поверхность воды

от наскоков ветра

колышется взволнованно

и разнообразно.

***

Вот куст проснулся

на рассвете

на склоне берега реки

и вынырнул из мягкого тумана

свободно подышать –

с поблёкшим гребнем месяца

в кудрявых волосах.

***

Мёртвые листья,

вырвавшись

из-под зимнего снега

на свободу

и подсохнув,

помчались,

подпрыгивая под весенним солнцем

по дорожкам,

надеясь,

что стали жить.

***

Солнце, поёживаясь,

вылезло

из зарослей крапивы

и стало нежным,

ласковым

и тёплым.

Одуванчик

Весна –

это когда среди крапивы мыслей

прорастает,

каким-то чудом,

нежный одуванчик чувств.

***

Какая симпатичная

пухлая тучка!

Так и просится

быть наколотой на вилку!

***

Лесное озеро

через потрясающе красивые

отражения в нём

погрузилось в само себя.

***

Заходящее солнце

чистило свои жёлтые зубы

щёточкой вершин

дальнего леса.

***

Желток заката

лёг на ложку

длинной тёмной тучи.

И всё же соскользнул

за горизонт.

***

Струны

лесных отражений

в рояле озера.

***

Без сопротивленья отдавайся красоте,

прущей прямо на тебя,

поверх деревьев,

в виде пышного облака,

подсвеченного снизу

пронзительным закатом.

Тогда ты успокоишься.

Когда от сумерек

почернеет внизу земля.

***

Когда красота природы

сливается

с воображаемой красотой

души,

начинается

душещипательный романс

о «хризантемах в саду».

***

Если твою душу

прищемило грустью

от зрелища

окружающей красоты,

и в ней зазвучала

небесная музыка,

можешь даже поплакать под неё.

Только не сбивайся с такта

и не фальшивь.

Не то получишь в ухо

от Творца.

***

Всплывают сумерки

из тихого глубокого оврага,

стирая наверху

среди дерев

остатки исчезающей зари.

***

Уполз за горизонт

обширный розовый закат,

и всё вокруг

уменьшилось.

***

Рядом с отражением

бледного полумесяца

в вечереющей реке

плеснула рыба.

Она-то не знала

об этом отражении,

хотя хлестнула по нему

серебристым хвостиком.

***

Перед ним,

как будто приподнялась

вежливая шляпа

старинного фонаря:

– Извините!

***

И вдруг сверкнула

пронзительная простота

откровения

о смысле нашей жизни.

Как молния.

Только не слышно было грома.

И снова

всё посерело.

***

Что наши мысли?

Высохшие опилки

наших чувств!

***

Какое это,

хоть невысокое,

но бурное деревце!

Сколько в нём тёмных

перепутанных веточек,

мелких листьев,

и желания жить!

***

Столько прошло

проливных дождей,

что даже вороны

потяжелели.

Есть ещё силы лететь,

но не хватает,

чтобы при этом

каркать.

***

Не бойся промокнуть

от очищающей грозы.

***

Громыхнуло,

плеснуло –

и сразу по всей аллее

раскрылись яркие

бутоны зонтов.

***

Вороны –

это капитаны

многопарусных

городских тополей.

***

Свободное пространство неба

или занавеска

от вселенских тайн?

***

Струна сосны,

пробившейся из чащи

в голубую высь,

это не только

мелодичный звон,

ещё – и песня.

***

Бывает

человек-оркестр,

от которого хочется бежать,

заткнув уши.

А есть

человек-костёр,

который согревает

даже издали.

***

Слепой, прозрев,

довольно быстро забывает,

что ему

полагается

быть счастливым.

***

Радуемся жизни,

но живём так,

как будто мы её

боимся.

***

Не так уж важно,

что пролетевший день

укоротил твою земную жизнь

ещё на единицу дня.

Подумаешь!

Важней неизмеримо: сколько

ты всякого, окрашенного

чувством,

сумел увидеть в этом дне.

И поверь,

пожалуйста, поверь:

всё это

ты унесёшь с собою

в вечность!