Сорок лет назад, когда впервые демонстрировали ставший легендарным фильм «Место встречи изменить нельзя», улицы пустели, все приникали к экранам, и не было в те вечера ничего, что могло бы конкурировать с очередной серией…
Сорок лет спустя пожилые, изрядно побитые и истерзанные жизнью мальчишки тех поколений пересматривают сериал со смешанными чувствами: тут и естественная ностальгия, и тоска по Союзу, мучающая многих – очень многих представителей поломанного поколения: тех, кому в 1991 году было 20-25; и ощущение чистоты, исходящей от большинства качественных советских лент, и…
Всё едва ли перечислить.
Ясно одно: пропущенные через чудовищные трагедию войны люди умели оставаться людьми, не допуская расчеловечивания собственных душ: хотя о душах тогда и не было особенно принято говорить.
И это так же верно, как то, что «эра милосердия» вряд ли наступит в обозримом будущем.
Истовость и яркость актёрских работ (их и не перечислить: от ставшего народным Жеглова, до… вполне проходного для Евстигнеева «Ручечника»), великолепное режиссёрское мастерство с чётким, жёстко сделанным, не допускающим провисаний монтажом; победа светлого начала – не смотря на то, что достигается победа оная весьма не просто – суммарно делают фильм не увядающим.
Но есть и нечто настолько трудно уловимое, манящее – но и страшное, если пытаешься сформулировать.
И всё же – ушедший, утраченный тип: люди, готовые жертвовать собой ради общего, люди, не считающие бытовой комфорт и удовольствия основой основ бытия – точно в гены последующим поколениям подмешали яду, и он, действуя постепенно, деформирует нас, теперешних, уничтожая постепенно.
И тяга к утраченному, превосходному людскому варианта заставляет пересматривать фильм вновь и вновь…
