Я мог бы взять эпиграфом к лучшим своим стихам слова Пушкина: «И неподкупный голос мой был эхо русского народа». Следую классике и фольклору. Стараюсь отразить душу народа, красу природы и русских просторов.
Валентин Суховский
Странник
Странник ходит по лаврам и весям,
Где заброшены храмы стоят.
И, поклоны святыням отвесив,
Он поёт песнопенья подряд.
И не ест он ни яйца, ни мясо,
Только рыбу да хлеб, горький лук.
Сам стирает себе свою рясу
Где на время находит приют.
Кто видал его в бане, тот скажет,
Что не хилый и крепок на вид.
И слыхали священники даже,
Что он в Сербии был знаменит.
Что сражался за православных
И за древние монастыри.
Может, это не самое главное,
Отчего пламя в сердце горит.
Были случаи, он бесноватых
От постыдной болезни лечил.
«Духом крепок однако порато,
Да и Богу он верою мил», –
Говорит о нём люд и приютом
Норовит он монаха согреть.
С ним икона дедов почему-то
Покидает убогую клеть.
Её ставит монах в красный угол,
Обновлённо сияет она.
Будто внёс кто святые хоругви
И народ пробудил ото сна.
Русским в рассеянии
Взывая к русским, к их сердцам,
Шумят в окраинах стихии
И возвращают вспять к России,
К бездумно брошенным полям.
А сотни тысяч деревень
Они оставили в России,
Могилы бросив дорогие.
И вот настал их судный день.
Не понимая свой народ,
Они другой народ не знают.
Родные песни умирают,
Страшён беспамятством исход.
Лесною стали целиной
Поля у сёл тысячелетних.
Мать трудится из сил последних;
Им хлеб чужой милей, чем свой.
И Родины надрывный стон
Коснётся ли глухого уха,
Когда родная мать-старуха
Их вспоминает у икон?
Годами не дойти вестям
В края Руси по бездорожью.
А мать творит с душевной дрожью
Помин окрестным деревням.
О, Русь ты моя…
В старинной усадьбе дворянской
На время забыт преферанс.
Звучит искрометный цыганский,
Задумчивый русский романс.
А взоры то нежны и томны,
То чувственной влагой блестят.
Божественны очи, огромны
И ангельской прелести взгляд.
Мелькнет, в зеркалах отражаясь,
С икон византийский овал.
И голос, в садах откликаясь,
Напомнит вдруг сказочный бал.
Призывны, волнующе тени;
И вкус поцелуя медвян:
В нем сладость дыханья сирени,
Лесных земляничных полян.
Как будто родник из-под спуда
В уездной пробился тиши, –
Гусарская чудится удаль
И кротость девичьей души.
О, Русь ты моя теремная!
Века в русских жилах стучат.
По вольным дорогам без края
Мои птицы-тройки летят.
Дума о земле
Опять – средь блеска талых вод, –
Как чёрный бархат, пласт за плугом
Ложится нежно и упруго...
Всё в мире – от земных щедрот!
Крестьянский зов в моей груди –
Наследство многих поколений.
Я брежу пашней в день весенний
И щедрой нивой – впереди.
Я жал серпом с шести годков
И ставил сноп к снопу в суслоны,
И зяби длинные загоны
Я боронил до сладких снов.
Я знал, как жить большой семьёю,
Откуда хрусткий хлеб в печи.
Мне снится белый конь в ночи
И песни мамы над межою.
Я помню всё. И больно мне,
Что подступает лес к деревне,
К родной избе, как волок, древней.
Земля моя. Что будет с ней?!
Пусть говорят мне: «Это пядь...».
Но мне и пяди жаль родимой
Земли, из рода в род хранимой,
И страшно, совестно терять!
Русская дума
Валентину Сорокину
Вкусно как на Руси снег хрустит на Крещенье!
Знобкий шелест позёмки... Блеск холодной зари.
Красногрудые жаром горят снегири
И мерцает латунь на сбруе в воскресенье.
Как начищенной медью горит самовар!
Блёстки жира по сёмге в застолье у тёщи...
Бабы в огненной пляске подолы полощут
И пылает на лицах малиновый жар.
Потекут голоса и прихлынут волнами,
И на игрище-гульбище пляшет душа...
Русский дух заповеданный, воля свежа!
И живёт в нас восторг, не растраченный нами.
Как за красным застольем густа у нас речь!
Знатна ярость в работе и в дружбе отвага.
За три века мы трижды дошли до рейхстага.
К чужеземцам неласкова русская печь...
Кто же нас баламутил все грани стереть,
Рушить сказку церквей, бросить землю, деревни?!
Возродим всё святое! Взорлим духом древним!
От стыда поруганья нам горько гореть...
Третий Рим
Часовыми их ставила память,
Сила духа в соборы вжилась.
И когда – «Не Москва ли за нами!» –
Велика их твердыня и власть.
Укротим ли стихию разора?
Отстоим ли красу на века?
Без неё и Москва – древний город –
Словно колокол без языка...
Перед грозой
Поднялся ветер. Вздрогнул сад от гула.
У тополей рассеян вязкий зной,
И вся листва по ветру обернулась
Серебряной, исподней стороной.
Вдруг боталом забряцал конь пугливый,
Тревожным ржаньем заглушая гром.
А ветер гонит вал по сизым нивам,
В угору ткнулась молния багром.
Быстрей мелькают ласточки под кручей.
В овраге тени туч стригут стрижи.
И сноп косых лучей в разрывах тучи
Детей бегущих высветил во ржи.
Что по деревне визга и потехи!
Стекло звенит тревожное своё.
Поставленное матерью под стрехой
Ведро жестяной музыкой поёт.
Метнулась к пожне мать за ношей сена,
Едва взбежав пред ливнем на крыльцо...
И на руках синее стали вены,
Преобразилось, ожило лицо.
Года ли опрокинулись вдруг в юность –
Военных гроз и ясных грёз житьё...
На что-то обернулась, улыбнулась,
И в дом пошла: ведь сколько дел ещё!
Край мой отчий…
Родниковая свежесть ручья
И червонное золото нивы,
Да широкая песня твоя,
Мать-Россия, вольны да красивы.
В свете дня, волшебстве вечеров
Грусть светла в песне, сердцем пропетой.
И хранит она память веков –
Светлой верой Россия согрета.
Лебединую высь облаков
И озерную глубь не измерить.
Твой характер с врагами суров,
А друзьям открываешь ты двери.
Где резные узоры избы
Да былинная роспись соборов –
Ты как оберег русской судьбы
И бескрайних российских просторов.
Светел ты вековой красотой
Соловьиною белою ночью,
Храмом в белом цветенье весной
И великой душой, край мой отчий!
В народе жив завет традиций…
Что светит сердцу? Русь Святая!
Её устоев крепь тверда,
Земля от края и до края
И пахнет пашней борозда.
Прекрасны степи, рек долины,
Открылись далями леса.
Клин над холмами журавлиный
Связал с землёю небеса.
В народе жив завет традиций
И песни русской красота.
Улыбка красит светом лица,
Как наши души доброта.
Отринем навсегда чужое,
Врага не пустим в отчий дом!
А наше русское, родное
В своей душе побережём!
Дремлет древняя Россия
После ночи зимней долгой
Бледно небо, ясен день.
Разлилась заря над долом,
Брызнув в окна деревень.
И полозья провизжали
Мимо нашего крыльца.
Встрепенется в снежной дали
Звон хрустальный бубенца,
Да о сруб обледенелый
Гулко стукнется бадья,
И опять в безмолвье белом
Тонут сельские края.
Как столбы, дымы седые
Над деревнею стоят.
Дремлет древняя Россия,
Силы дивные тая.
Только кто её разбудит
И кому дано понять:
Только верой, словно чудом,
Можно родину поднять.
Только праведным и чистым
Русь пронзительно так жаль.
От полозьев след искристый
В Русь Святую или вдаль?!
Весна на Родине
Обожгла меня лаской, как чудом,
Ну, а я не ответил сполна.
С вольным вешним раскованным гудом
Не проснулась душа ото сна.
Не творю я молитвы ответной,
Но я тронут молитвой твоей –
Чем-то благостным, древним, заветным,
Колокольной отрадой церквей.
Свежесть запаха, цвета и звука,
Возродись, как была испокон!
Будет верному сердцу наука
От наитья рублёвских икон.
Не слепой я, и вижу, как пресна
Стала жизнь, удивления нет.
Яд ехидства извёл, но воскреснет,
Возродится над родиной свет –
Чем-то благостным, древним, заветным,
Колокольной отрадой церквей!
Не творю я молитвы ответной,
Но я тронут молитвой твоей.
Душа нащупала устои
Душа нащупала устои,
Припала, вечностью дыша,
К руке царя, к плечу героя,
В Господний храм вошла душа.
Любуясь Царскими Вратами,
От песнопений окрылясь,
Душа, как речка с родниками,
Припоминает с родом связь.
И ей столетьями знакомы
Подходы памяти людской
К иконе в красный угол дома,
На взгорке –
к церкви приходской.
И в этом – тайна, в этом – чудо.
И в глубях памяти свежи
Все песни северного люда –
В них колыбельная души.
***
Запущено отчее поле…
Зачем я в чаду городском,
Где крик человеческой боли
Не слышен в потоке людском?
– Постой, погоди-ка немного… –
Дрожит человеческий крик.
Меня захватила дорога,
Мне некогда глянуть на лик.
Душа – милосердье державы
И совесть – основа во всём.
Угодники призрачной славы,
Во имя чего мы живём?
Как часто витийствуют хамы,
Калеча младенческий слух.
Ещё реставрируем храмы,
Пора реставрировать дух!
Тогда с очистительной силой
Своё возрожденье начнём,
Когда мы на родине милой
До каждого сердца дойдём.
Грешно жить по чьей-нибудь моде,
Тяжёл подражания гнёт.
Все черпают силы в народе,
А кто их народу вернёт?
Есенин и Фатьянов
По дороге из Мурома ехал по Вязникам
Златокудрый Есенин в сапожках сафьяновых.
Европейская Русь и сибирская Азия
Помнят дивные песни Фатьянова.
Они слушали оба гармошку под Вологдой,
Русский дух окрылял их с неведомой силою.
Васильковая свежесть ручьёв на всех волоках
Им звенела про Русь, и святую, и милую.
Они славили душу народа певучую,
Срединной Руси соловьи несравненные,
Представляя державу духовно могучую,
Русь великую, Русь заповедную.
Подвиг их продолжать нам сегодня завещано,
Хоть в эфире глушат всё исконно народное,
Но мы грянем с фатьяновской силою вешнею,
Как Есенин, мы русичи с вами природные.
Разве нас остановит та шваль бесталанная,
Что по-русски ни молвить, ни жить не приучена?
Жаль, эфир полонила дребедень иностранная.
Не пора ли вернуть наши песни могучие?!
